Потеряны во времени и друг в друге

— Что ты тут делаешь? У Гермионы, кажется, абсолютно точно получилось изобразить безразличие. Её голос впервые за долгое время звучал властно и уверенно. Скорее всего, благодаря выпитому алкоголю… Не суть. — Решил зайти. Какие-то проблемы? — Малфой остановился в метре от неё, идеально изобразив на лице равнодушие. Девушка продолжила молчать, всё ещё облокачиваясь о твёрдый стол. — Раз так, можешь валить. Грейнджер почти сдалась, подавляя желание сказать ему, что она пришла сюда первой. Вовремя остановилась. Осмотрев парня напряжённым и почти даже расстроенным взглядом, она встала со стола, оставляя бутылку огневиски на полу. Малфой с открытой ухмылкой наблюдал за всем, что она делает, продолжив стоять на месте. Когда Гермиона кинула на него прощальный взгляд, развернувшись и дёрнув двери за ручку, её снова окутало раздражение. Девушка попыталась дёрнуть ещё раз, но только спустя несколько попыток поняла, что дверь, чёрт бы её побрал, закрыта. — Малфой, ты издеваешься? Ты закрыл её. Фыркнув от злости, Гермиона снова развернулась к нему. На лице Драко виднелась усмешка. И, вообще, когда он успел закрыть её или наложить какое-то заклинание? — Да? Понятия не имею, как она закрылась, — пожал плечами тот. Он прошёл вглубь комнаты, присев на то место, где несколько минут назад сидела Грейнджер. Гермиона была готова поклясться: напряжение вновь летало между ними взамен кислороду. Она глубоко вздохнула, заглядывая в его глаза. — Что ты удумал? Если ты не хочешь, чтобы я выбила эту дверь заклинанием, то просто открой её, — спокойно, почти шёпотом пробурчала девушка. Драко широко улыбнулся. Его рука метнулась к столу, уже в следующее мгновение подняв её волшебную палочку. Грейнджер удивлённо распахнула глаза, по привычке начав проверять карманы. Но да. Её палочка была у Малфоя. И как можно было оставить её на столе? Определённо, огневиски не действует на неё хорошим образом. — Тогда я просто буду кричать, — почти прорычала Гермиона, складывая руки у груди. — Да, давай. Уверен, множество людей ходят сейчас по коридорам… вместо того, чтобы веселиться с остальными, — Малфой говорил уверенно и вяло. Так, будто каждый день запирался в неизвестной комнате с другими девушками. — Просто подойди и забери свою палочку, Грейнджер. Ничего сложного. Она снова вздохнула, проходясь языком по обсохшим губам. Чёртов нахал. Гермиона и так была слишком зла на него, а теперь он вытворял такое. И зачем, спрашивается? Драко вполне ясно дал понять, что ему на неё всё равно. Она не заметила ни одного его взгляда. Ему просто было всё равно — там, стоя со своими друзьями, Малфой даже забыл о её существовании. Да и помнить не обязан был, в общем-то. Гермиона снова осмотрела комнату, приобняв себя руками. Температура явно была ниже, чем десять минут назад, когда она только пришла сюда. Несмотря на длинный рукав, девушка всё равно замёрзла, учитывая, что на ней не было колгот. — Малфой. Просто отдай мне палочку и отпусти. Ни мне, ни тебе это всё не нужно, разве нет? — подавив в голосе былое напряжение, девушка уверенно подняла подбородок, подходя к нему. Она остановилась прямо возле Драко, протянув ему правую руку. — Прекрати эти глупые игры. Мы вернулись в Хогвартс. Всё закончилось, забыл? Отдай. Он смотрел на неё таким взглядом вечность, кажется. Внимательным, изучающим, настырным, вдумчивым и усталым, немым, и таким открытым… — Ты без колгот, — вдруг сказал он, полностью ошарашив этой фразой Гермиону. Она приподняла одну бровь, с ужасом всматриваясь в его лицо. И что с этим парнем не так? — Ты же любишь колготы. Поняв, что он вряд ли отдаст ей палочку, Грейнджер опустила руку вниз. Она неловко помялась, переводя нервный взгляд на свою обувь. Что он несёт? — Пожалуйста, просто отдай палочку, — уже более жалостным голосом прошептала она. — Малфой, не нужно опять путать меня. Я поняла всё, что ты пытался донести. Зачем тебе всё это? Зачем ему всё это? Если бы Драко знал, то с лёгкостью ответил бы на её вопрос. Но у него в голове сейчас творилась точно такая же каша, как и у неё. Возможно, сейчас они были даже похожи друг на друга. Грейнджер и Малфой имели большее сходство, чем когда-либо. Они оба были потеряны. И если уже не во времени, то теперь… — Я ненавижу тебя, ты же знаешь, Грейнджер? — спустя несколько минут молчания прохрипел тот. Гермиона подняла на него свой неуверенный взгляд, глубоко дыша. Почему её сердце стало биться быстрее? — Конечно. Я тоже тебя… — ответила она, ненадолго запнувшись, — …ненавижу. Всего одна минута открытых взглядов. Шестьдесят секунд, не больше. Всего две пары глаз и два сердца, бьющихся совершенно одинаково в это мгновение. Грейнджер резко ступила несколько шагов к нему, крепко прижав парня к себе. Она поцеловала его так, как мечтала последние несколько дней. Как бы девушка не пыталась убедить себя в чём-то другом, она была чертовски помешана на его поцелуях. Так, как Драко, не целовал её никто. Ни мальчик в маггловском мире, с которым она поцеловалась в тринадцать лет, ни Виктор Крам после Святочного бала, ни Седрик Диггори по желанию, которое ему загадали. Малфой всегда целовал её по-другому. Он заставлял гореть всё внутри неё, постоянно вздыхать ему в губы, нервно сжимать кулаки или крепче прижимать его к себе за спину. Его влажные, истомлённые поцелуи были даже больше, чем необходимы ей. В порывах страсти Грейнджер даже прикусила его за нижнюю губу, слегка оттягивая её к себе. Драко томно промычал ей в рот, впиваясь в её губы с новыми сладостными, терпкими поцелуями. Целовать его и знать, что полчаса назад он целовал другую, было больно. Прижимать её за талию и знать, что полчаса назад её прижимал к себе другой, было раздражающе. Когда такие желанные, почти родные губы Малфоя оторвались от неё, а сам парень стал вдумчиво всматриваться в её лицо, Гермиона готова была поклясться: она просто не выживет без этого сумасшедшего ощущения в себе. Девушка так хотела этого. Она хотела новых поцелуев. Она хотела его. Слишком сильно, чтобы просто желать кого-то в себе. Но она знала: сейчас самый подходящий момент для вопросов. Сейчас Малфой открыт для неё, словно книга, которую Гермиону так давно желала прочесть. — Драко, пожалуйста, — сквозь затуманенное сознание прошептала она. Их губы почти касались друг друга при разговоре. — Расскажи мне. Что тебя волнует? Почему ты снова такой? Малфой сжал скулы, укрепляя хватку на её талии. Грейнджер даже почувствовала притупляющуюся боль, однако, решила не заострять на этом внимания и промолчать. — Что именно ты хочешь знать? — почти глухим тоном прохрипел тот. — О чём ты беспокоишься? Ты просто не хочешь, эм… всего этого? Ты вечно задумчивый. Вечно грубый, но слишком наигранно для правды. Драко хмуро усмехнулся, прижавшись своим лбом к её. Вздохнул. — Всё-то ты знаешь, Грейнджер, — издал смешок он, но почти сразу вновь стал серьёзным. — Ты права. Я не могу принять одно решение. Я не могу понять, как бы поступил настоящий я. Какой я вообще. Гермиона открыла глаза, встречаясь с его прищуренным взглядом. Они всё ещё прижимались лбами друг к другу, её ладони всё ещё лежали на его щеках, нежно поглаживая их. Грейнджер легонько улыбнулась, поглаживая тыльной стороной ладони его мягкую белоснежную кожу, проводя пальцами по скулам и бровям, а второй рукой нежно дотрагиваясь до горячей груди под рубашкой. Драко заметно напрягся, но после нескольких секунд раздумий всё-таки стал поддаваться её ласкам, медленно прикрыв глаза. — Ты можешь быть хорошим, если захочешь, — прошептала она прямо ему в губы, соприкасаясь с ними пару раз. — Ты тот ещё засранец, но мне кажется, что для близких людей ты можешь быть другим. Если человек, с которым это связано, близок тебе, то ты сделаешь правильный выбор. Я уверена. После пары секунд молчания, Драко наконец открыл глаза. Встретившись с её взглядом — заботливым, нежным — он глубоко вздохнул, снова прижимая её к себе в медленном поцелуе. Подхватывая девушку одной рукой, второй Малфой бегло снёс со стола все лежащие на нём вещи. Это не были бутылки огневиски, скорее чьё-то барахло. В эту же минуту Драко усадил девушку на деревянный стол, одним рывком раздвигая ей ноги. Он вплотную встал между ними, чувствуя лёгкую дрожь девушки. — Подожди, встань, — сквозь безотрывные поцелуи пробурчал он. — Привстань… Гермиона, не совсем понимая причины, приподнялась с холодного стола. За одно мгновение Малфой снял с себя рубашку, почти вырывая неподдающиеся пуговицы. Он разложил тонкую ткань на столе, чуть позже снова опуская на него Грейнджер. Она усмехнулась небольшой, но приятной заботе, вновь прижимая парня к себе. Ей безумно нравилось его тело. Оно, казалось, было идеальным. Проводив руками по его голой груди, почти обжигаясь от горячей кожи, перенося руки к спине, Гермиона уверенно прижалась к нему бёдрами, заставив Малфоя прорычать ей прямо в губы. Резко подняв ненужное платье до пояса, Драко провёл ладонями по её животу и бёдрам. Он сжал руку на правом бедре, оставляя на нежной коже белый след. Грейнджер резко вздохнула, ощущая огромное количество просто невероятных мурашек по телу. — Грейнджер, можешь стонать. Не думаю, что кому-то есть до этого дело, — усмехнулся тот, снова припадая губами к её вытянутой шее, целуя, оставляя мокрые, багровые следы. — Давай. — Ну, конечно. Только после тебя, М-Малфой, — дрожав, издала смешок она. — М-Малфой? Проведя горячей рукой по внутренней части бёдер, Драко вновь усмехнулся реакции Гермионы, которая снова сжалась, почти вздыхая. — Мне нравится. Он взял в ладонь её правое запястье, аккуратно задернув край рукава. Когда руны стали виднеться на бледной коже, Драко ещё минуту, не отрываясь, смотрел на них. Он не мог забыть ту ночь, не мог просто выкинуть из своей головы выражение её лица в тот самый момент. Это будоражило всё изнутри, заставляло вновь и вновь чувствовать болезненное ощущение прямо в груди. Наклонившись, Малфой очень нежно поцеловал её шрамы — легонько, почти не касаясь тонкой, шершавой на этом месте кожи. Гермиона еле заметно вздрогнула, но Драко вовремя пришёл в себя, отпустив руку и снова вернувшись губам. К таким красивым губам. И всё сейчас было идеально. И он, и она. Дыхание громче обычного, поцелуи томные и медленные, такие, словно оба хотели растянуть момент, насладиться им до тех пор, пока всё снова не исчезнет. Пока Грейнджер вновь не вернётся к своим неудачникам дружкам, пока Малфой снова не превратится в ледышку… Драко снял с её бедер мешающий элемент одежды, слишком томительно проводя рукой по её коже… слишком приятно вызывая новые мурашки… слишком нежно, чтобы перед ней действительно стоял Малфой. Парень удовлетворённо замычал, получая от неё именно то, что хотел. Ощущая это на своих прохладных пальцах. Тут же Драко опустил руки вниз, быстрым темпом расстёгивая ремень от штанов. Терпеть было слишком невозможно им обоим. Изощрённое, такое нужное желание почувствовать общую ненависть, раздирало душу каждого из них… не позволяло говорить что-то или делать, протестовать или прекращать невиданное наслаждение. Это просто нужно было. Как и всегда, наверное. — Гермиона? Гермиона, мать твою, ты где?! Проигнорировали. Новые поцелуи, новые касания. Малфой уже почти расстегнул чёртову ширинку. — Гермиона! Мы уходим отсюда прямо сейчас! Или я просто убью его! Грейнджер замерла, пытаясь узнать знакомый голос. Рональд. Это был Рон. Она уставилась на закрытую дверь, за которой всё громче и громче были слышны чьи-то крики. Снова перевела взгляд на Малфоя, который, казалось, был готов разорвать каждого на своём пути. — Мерлин… Драко, ты же понимаешь, мне… — растерянно начала шептать она, нервно кусая опухшие губы. — Блять, мы в грёбанном романе или все реально над нами прикалываются, договорившись приходить в самые «нужные» моменты нашей жизни? Нервно вздохнув, Малфой слишком резко отошёл от неё, снова застёгивая ширинку. Гермионе вновь стало холодно. Она даже подумала о том, чтобы наплевать на Уизли и остаться сейчас тут, вместе с Драко, продолжить начатое… но она была бы не Гермионой Грейнджер, если бы не ставила своих друзей превыше всего. Встав на дрожащие от былого возбуждения ноги, девушка стянула со стола его рубашку, протягивая её обратно Малфою. Она опустила задравшееся платье, пытаясь отдышаться. Уже несколькими минутами позже Грейнджер выходила из тёмной комнаты, в этот раз не забыв взять свою палочку. Малфой остался там, согласившись выйти спустя десять минут. Гермиона надела на горящее и, наверняка, очень красное лицо, свою маску кошки, взглядом отыскивая Рона. Он ходил недалеко от общего зала, глубоко дыша. — Рон? Рон, что случилось? — немного напряжённым голосом пробурчала она. Уизли окинул её немного удивлённым взглядом, но, кажется, ему сейчас было далеко не до внешнего вида девушки. — Гарри придурок! Я тебе клянусь… он полный… полный придурок! — вдруг зарычал тот. — Ты не представляешь, какой он… придурок! Не верю, что дружил с таким, как он. Гермиона удивлённо распахнула глаза. — «Таким, как он»? Да что опять случилось? — Этот… придурок, снова решил выговориться насчёт Мелиссы. Я не понимаю, кем он себя вообще возомнил, чтобы говорить о ней такие вещи! — Какие вещи? — на выдохе прошептала Грейнджер, складывая руки у груди. — Я не буду этого говорить! Он сказал, что я обезумел с ней и стал ненормальным. Сумасшедшим! Ты представляешь?! Уизли почти кричал. Некоторые люди, стоявшие неподалёку, снова начали на них пялиться. — Гарри не мог такого сказать! Я уверена, Рональд, ты преувеличиваешь, — нервно вздохнув, Гермиона снова осмотрела зал и поняла, что людей стало намного меньше. Вероятно, многие уже успели уйти, а кто остался, отрывались по полной. — К тому же, ты действительно в последнее время немного… одержим Мелиссой. Тебе не кажется, что?.. — Что?! Значит, ты тоже за него, Гермиона? — резко перебил он её. Рон скривил лицо, снова начиная кричать: — Ну и иди к своему «Гарри такой хороший, он никогда не обидит»! Идите вы все к чёрту! Тут же развернувшись, Уизли быстрым шагом стал пробираться сквозь толпу. Грейнджер раздражённо вздохнула. — И хорошо! Ты настоящая задница, Рональд Уизли! — крикнула она ему вслед, крепко сжимая кулак. Теперь её настроение было полностью испорчено.

* * *

Этой ночью Драко понял, что если он не попробует заснуть, то вряд ли выживет до завтра. Ему так хотелось. Даже зелья не помогали от кошмаров — это удивляло ещё больше, чем реальность этих самых снов. После всего, что произошло сегодня, Малфою определённо было, о чём подумать перед сном. Он вспоминал их глупый разговор, его небольшой проигрыш, карие глаза и томные поцелуи. Ему слишком хотелось продолжения — настолько, что теперь даже от одной мысли об этом его «желании» упиралось в ткань штанов. Для Драко разговор с Грейнджер был чем-то неправильным и непозволительным, но теперь, почему-то, ему стало намного легче. Он закрыл глаза. Досчитал до десяти. Просто поспать. Не важно, будут ли это кошмары — его организму просто необходим сон. Молния вспыхнула на небе, а Гермиона вновь стояла перед ним на коленях. Одинокая слеза всё также катилась по её щеке, и девушка смотрела на него всё тем же знакомым взглядом, только уже без улыбки. Драко был готов проклинать этот мир. Что за чёртова жизнь, что за чёртовы сны? Почему он должен снова и снова проживать это? Почему Грейнджер снова должна стоять перед ним на коленях, а с его палочки снова должен вырваться зелёный свет? Это слишком несправедливо. Слишком ужасно. Чёрт, чёрт, чёрт. Вот, Грейнджер снова подняла на него свой напряжённый взгляд. И что-то в нём не так. Не то. — Блять, — со злостью прорычал Драко, чувствуя дрожащую руку. Молния снова метнула на небе, казалось, будто попав прямо в Малфоя. Гермиона нахмурила брови, посмотрев на него с удивлением, а потом заправила одну выпавшую прядь за ухо. Так, как не делала ни разу до этого. Никогда не делала. Малфой был уверен. Он проживал эту ночь снова и снова, помнил абсолютно каждую деталь. Всё, что она сделает. Каждый её взгляд, шёпот или сжатие камня в кулаке. Всё. Но так она не делала никогда. Он понял, что тут точно что-то не так.