Разбитый на атомы

       Артём так и не смог понять как это произошло. Все в один момент перевернулось с ног на голову, слиплось в один серый, тошнотворный ком, вставший ему поперек горла. А случилось все на Авроре, всего в каких-то нескольких сотнях километров от пункта назначения, от их общей с Аней мечты. Все пошло совершенно не так, как должно было, не так как он всегда хотел. Окончательно придя в себя, Артём не увидел её, лишь опущенные вниз взгляды товарищей и мрачную Катю, не знающую, как рассказать ему правду. И вот, он которое утро подряд просыпался один, не чувствуя рядом с собой того тепла, к которому так привык за два года. Но теперь надо было учиться жить заново, вести за собой людей, которых по его же вине пришлось выдернуть из родного метро. А ведь так хотелось сбросить все свои обязанности на Идиота, он ведь старший по званию, пусть теперь и отдувается, засунув куда по-дальше слова про путь и колодец с цепью.       Ренерган так и не смог помочь и все старания, все риски в этом проклятом Новосибирском НИИ оказались напрасны. Легкие, изъеденные газом, так и не смогли прийти в норму и Аня сгорела за считанные дни, так и не дождавшись, пока Артём полностью придет в себя.        И вот, опять, открывая глаза, он безразлично смотрит на открытки, которые так любила его Аня. Каждый раз с нетерпением дожидаясь Тёму с очередной миссии, она пересматривала их, придумывая самые невероятные истории о том, довоенном мире, чтобы потом рассказать все мужу. Он хранил их, сам не зная зачем. Просто взял и перенес их в новый дом на Байкале, ровно в той же последовательности, в которой они висели в их купе. Эти виды довоенной Родины действовали как кислота, каждый раз выедали остатки души. Крепко зажмурившись, Артём протянул руку и до побеления в пальцах схватился за висящий на стене тонкий коврик с теми самыми открытками. Резкий рывок и все воспоминания стаей полетели на пол вместе с выцветшим ковром. Мужчина встал с кровати, перешагнул через него и вышел на улицу.       В лицо с ходу ударила свежесть, сплетенная с запахом трав и солнца. Ноги сами понесли Артёма вперед: вверх, по притоптанной траве и мелким камешкам, к двум крестам под сосной. Он уже не спотыкался о торчащие корни и камни. Трудно было не выучить эту дорогу наизусть, если ходишь сюда каждое утро. И все же хорошее место выбрал для себя и дочурки Полковник. Хоть как-то смог искупить вину за мать, увез свою ненаглядную, если не во Владивосток, то на Байкал. Да, не океан, но место какое хорошее, чистое.        Артём присел на поваленный столб, весь обплетенный почти истлевшими цветными лентами. Смотря перед собой он мало что видел, картинка у него перед глазами стала однообразной, а восхитительные виды не вызывали восхищения. Выбранный на общем совете новый командир Ордена рассыпался прямо на глазах.       Сзади послышался шорох, но Артём не обернулся, он просто продолжал сидеть, смотря в пустоту перед собой. Чутье, которое он еще не успел растерять, подсказывало, что нет за его спиной никакой опасности. Впрочем, оно его не подвело. Рядом с ним присел Князь, не спрашивая разрешения, будто имел все права вмешиваться и рушить уединение. Игорь достал самокрутку, щелкнул зажигалкой и, затянувшись, передал её Артёму. А Тёма не отказался, принял курево из его рук и впустил в легкие горький дым. Потом закашлялся и вернул самокрутку другу, рефлекторно прикрывая рукой рот. Но, отдышавшись, попросил еще. Князь протянул ему руку, сжимая между пальцев самокрутку. Артём сделал еще одну тягу, случайно задев сухими губами пальцы Игоря. - Ну что, ожил? - Поинтересовался товарищ, продолжая травить себя терпким дымом и вглядываясь в даль, слегка жмуря глаза от яркого солнца в попытке разглядеть сопки, поддернутые голубоватой дымкой. В Игоре скользила беззаботность и легкость с нотами грусти и сочувствия, но он не спешил жалеть Артёма. Он всегда умел пропустить весь негатив через себя и пойти дальше, как ни в чем не бывало. - Зараза, вот чего оно такое яркое, а, Тёмыч? Артём безучастно пожал плечами, продолжая бессмысленно вглядываться в пространство перед собой, как забытая на месте тряпичная кукла с глазами-пуговками. - Я вот тут сижу и думаю, кому нужна была эта чертова свобода? - Артем посмотрел на свою ладонь и сжал ее в кулак. как будто бы хотел что-то в ней удержать, но не мог. - Как кому? Всем нам, Артём. Ты даже не представляешь, что ты сделал для нас всех. Для Кати с Настей, для Ермака, Алеши, для Ани, поверь мне. - Что я сделал, угробил её?! Волга эта чертова. - Тема начинал заводиться. Князь давно научился улавливать наименьшие изменения в настроении товарища. Он осторожно, но довольно крепко взял в руки голову Артёма, уперся в его лоб своим и пронзительно, с некоторой твердостью и непоколебимостью посмотрел ему в глаза. - Аня не хотела бы, чтобы ты вот так вот сдался. Она сама мне это сказала, так что давай, Моисей, нам без тебя не справиться. - Игорь легко прихлопнул друга по колючей, небритой щеке и медленно отстранился, переложив руку на его плечо, мягко улыбаясь. - Не подведи её...и меня за одно.        Было во взгляде Князя что-то такое, что заставляло тут же расправить плечи. В глазах читалась лишь одно: "Тёмыч, ты всё сможешь". И тут, понемногу на Артёма начало накатывать осознание собственной значимости, ценности для всех этих людей. Впереди была целая жизнь и новая цель, а рядом надёжный друг, брат, да и просто хороший человек, которому не страшно довериться без лишних вопросов. Именно этого разговора один на один так не хватало Артёму. Он глубоко вдохнул чистый воздух и посмотрел на сидящего рядом Князя. - Игорь. - Артём немного замялся, а потом искренне обнял товарища, похлопав его по спине. - Спасибо.       Байкал смотрел на них, выблескивая спокойными водами, ласкал легким ветром уставшие лица, трепал ленты на столбах и уносил прочь все печали. Наконец-то Артёму стало немного легче и он улыбнулся.