Prediction

Когда в дверь позвонили, Фригг удивлённо повернулась в сторону коридора и отложила мокрое полотенце. Кто там может быть? Уже поздно, да и гостей они дома тоже не ждут, к тому же не многие могут позволить себе просто взять и позвониться в дверь дома Бёрсонов. Она поспешно подошла ко входной двери, на ходу бросая взгляд на большую панель, на которой располагалось несколько экранов, отображающих записи с видеокамер снаружи. Живя в этой семье всегда нужно было быть чуть более осторожной, чем обычные люди, но за годы, проведённые с Одином, она привыкла к такой жизни. — Мальчик мой! — она распахнула дверь, только заприметив на экране знакомые светлые волосы и высокую фигуру. Тор мрачно прошёл в дом, легко приобняв Фригг, но та сразу заметила, что что-то не так. Сын настойчиво опускал взгляд в пол и словно чувствовал себя излишне неловко в отчем доме. Тор, всегда держащий прямую, гордую осанку, одетый с иголочки и весьма представительный, сейчас смотрелся каким-то понурым, с опущенными плечами и сбившейся причёской, он тяжёлым взглядом оглядел мать. — Один дома? Фригг печально вздохнула, значит, она не ошиблась, с Тором и правда приключилось что-то плохое. Голос его был низким и хриплым, тоже как будто потерявшимся под странной тяжестью. — Сынок… Расскажи мне пожалуйста… — Позже, мама, — он вымученно улыбнулся. — Сейчас мне нужно поговорить с Одином. Фригг покачала головой. — Тогда я тебя не держу, он у себя. В кабинете, — зачем-то добавила она, когда Тор уже двинулся по коридору в сторону главной залы, чтобы оттуда попасть на лестницу. Дом этот был большим, и сколько Тор себя помнил, он всегда играл тут с братьями, прячась в длинных коридорах и бесчисленных комнатах. За время жизни тут он запомнил всё так хорошо, что мог бы с закрытыми глазами найти кабинет отца или например свою старую комнату. Но, признаться честно, Тор не был тут уже несколько лет, с того самого момента, когда его отпустили без права вернуться. И о том, что он окончательно отрёкся от дела отца, знали только сам Тор и, конечно, Один. Однако, как бы Тору не было отвратительно прийти сюда, несмотря даже на добрые воспоминания о детстве и милую Фригг, которая всегда спасала этот дом от мрака, время пришло. — Мне нужна твоя помощь. Откуда Тор знал, что Один согласится выслушать его? Ниоткуда. Он до последнего момента не был уверен, что прийти к отцу — хорошая идея, но несмотря на это, ни разу не задумался о том, чтобы повернуть назад. Тор вообще больше ни в чём не был уверен, и его пугало то, как за несколько дней его жизнь буквально сошла со своей оси и отправилась хаотично метаться в разные стороны. А ещё ему ужасно не хотелось признавать в этом всём чью-либо вину кроме своей, но прав на то, чтобы выгораживать Локи перед самим собой у него не было. Один сидел в своём большом кресле словно на троне, он всегда умел выглядеть так царственно, как, пожалуй, сможет не каждый правитель. Тор не виделся с ним очень давно, и сейчас какой-то частью своей души он почувствовал, что ему приятно видеть подтверждение тому, что отец — тоже человек, над которым время имеет такую же власть, как и над всеми. Седина его, когда-то совсем незаметная на светлых волосах, теперь совершенно полностью скрыла голову, у глаз появились новые морщинки, а лицо слегка осунулось. Но Тор, встав перед ним, молча, почувствовал себя снова маленьким мальчишкой, которого собираются то ли наказать, то ли похвалить. Лицо Одина было как и раньше непроницаемо, и если он и удивился, увидев своего младшего сына, то не один мускул не выдал его эмоций. Тор плавно склонил голову, заметив на себе строгий взгляд единственного отцовского глаза. Одинсон помнил, что отец не любит, когда кто-то долго говорит, никак не подходя к главному, поэтому начал сразу с того, что ему было нужно, зная, что Один и так легко всё поймёт, проницательности у него не отнимешь. Но, когда пауза после его первых слов затянулась, Тор, спокойный до этого, даже почувствовал в душе лёгкую тревогу. — Здравствуй, Тор, — послышался глубокий голос, и Тор невольно поднял на отца глаза. — Здравствуй… — он на мгновение замялся. — Отец. Один медленно прикрыл глаз, откидываясь на спинку стула и складывая мозолистые крупные руки перед собой в замок. Тор молчал. — Я помогу, — Один немного помедлил, но потом снова проницательно посмотрел прямо в голубые глаза напротив. — Возможно. Он коротко улыбнулся уголком губ, словно показывая одновременно, и насмешку, и ожидание, и много чего ещё, неведомого Тору. — Бальдр был у тебя? — И он, — Один прищурился. — И Хела. Тор невольно шире распахнул глаза, нервно нахмурившись. — Она пришла раньше, — отец покачал головой. — Искала брата. По правде говоря, я был удивлён, когда спустя столько лет она оказалась здесь у меня, ведь всё уже давно завершилось, а о Локи, казалось бы, забыли все на свете, сочтя его мертвым. И тут Хела приходит, и заявляет, что ей известно о том, что сын Лафея якобы остался жив. Тор сжал кулаки. — Ты сказал ей о нём? — Ты не слушаешь меня. Я же сказал, она пришла раньше твоего брата, поэтому я ничего не знал о том, где Локи находится. У меня не было цели его найти, потому что и сам он мне не был нужен. Счёты с Лафеем я свёл, но убивать Локи мне ни к чему, а в том, что Хела именно это собирается сделать, я не сомневаюсь. Тор вздрогнул. — Она хочет его убить? — Локи единственный сын Лафея, это естественно, что старик оставил всю свою власть ему, а не дочке, успев составить завещание. И чтоб ты знал, Тор, к смерти Лафея я отношения не имею, что бы ты обо мне не думал, я не монстр. — Что за история с его женой? — Тор сам не заметил, как подошёл к столу отца, становясь почти вплотную. — Лафей пытался подмять под себя кое-какие мои владения, тем самым отбирая у меня большую часть власти, и мы показали ему, что не всё ему сходит с рук. — А точнее? Ты убил его жену? — Я не знаю, как было, — примирительно пожал плечами Один. — Я лишь натолкнул его на это всё. С помощью Хелы, — отец снова коротко улыбнулся. — Я не знаю, кто её убил. Может даже и сам Лафей. — Что ты вообще знаешь? — Я тебе напомню, но ты от нас отрёкся, а значит эта информация для тебя закрыта, — взгляд Одина моментально посерьёзнел. Тор весь как-то незаметно сжался от его холодного тона. — А что рассказал Бальдр? — пришлось немного убавить пыл. — Что ты чуть не убил его из-за отпрыска Лафея. — Бальдр держит на меня обиду, но это было за дело, — нахмурился Тор. — Никто не заслуживает того, чтобы с ним обращались как с ведром помоев. — Особенно Локи, да? — вот теперь в голосе отца насмешка прослеживалась явно. — Что у тебя с ним? — Я его люблю. — Ну, конечно, — Один резко выпрямился. — Как ты умудряешься портить мне все дела, даже не состоя в моей организации, Тор?! Только сейчас Тору стало ясно то, как сильно на него оказывается зол Один. — Этот Локи и пальца твоего не стоит, и мне жаль… — он на мгновение замер. — Мне жаль, что поводом для того, чтобы посетить мой дом и увидеться со мной спустя столько лет, для тебя стал именно он. Тор удивлённо уставился на отца. Тот хмыкнул в ответ на вопрошающий взгляд. — Брось. Конечно, я понимаю, что тебе нужно найти его. И я тебе помогу, потому что я не в праве решать за тебя, стоит ли тебе гробить свою жизнь или нет. Однако, хочу сказать, что за Лафейсоном ведётся охота, его ищет Хела уже много лет, и если она придёт сюда снова, я скажу ей всё, что мне известно. Так что она убьёт и брата, и тебя за одно. Тор похододел. — Твоё преимущество будет лишь в том, что ты узнаешь обо всём, что мне известно, немного раньше, и думаю, у тебя будет всего несколько часов форы, чтобы разобраться с Локи, — Один покачал головой. — Просто знай, если ты найдёшь его, в живых тебя вряд ли оставят, дороги назад не будет, Тор. Я не хочу, чтобы ты погиб. Одинсон крепко зажмурился. Стоит ли Локи этого? Перед глазами незамедлительно заплясали образы. Его тонкая улыбка, яркие глаза, как банально, Тор зажмурился ещё сильнее, на душе стало как-то больно. Он не может потерять того, кого только что нашёл, что бы ни пришлось сделать для его спасения. — Говори. Возвращаться домой Локи, конечно, не собирался, выскочив из офиса Тора, он замер лишь на секунду, задумавшись о том, что так и не смог предупредить Одинсона об опасности, которая нависла над ними. Но потом одернул себя, нет больше никаких «них» и не было, это он сам себе придумал, что жизнь наконец снизошла до него и свела его с идеальным человеком. Локи бесконечно корил себя за то, что не разглядел в Торе младшего сына Бёрсона, ведь даже с Фригг повстречался, а так и не смог сопоставить всех фактов. Он не хотел признавать, что это чувства застлали ему глаза, и он даже дошёл до того, что пренебрёг заказом. На оставшиеся деньги, которые он забрал из квартиры Тора, Локи рискнул вызвать такси и, оказавшись на краю города, неподалёку от аэропорта, снял небольшой номер в каком-то тихом мотеле. Он специально не выбрал обычную гостиницу, так была больше возможность, что его будут искать немного дольше. Сейчас главное было — выиграть время, потому что денег на билеты не осталось, а из города нужно было срочно убраться. Честно говоря, Локи всегда считал, что, чем ближе он окажется к тем, кто его ищет — тем сложнее его будет обнаружить, поэтому вот уже несколько лет он прятался на самом видном месте, буквально воруя работу у собственной сестры. Он никогда не планировал предъявлять свои права на организацию отца, Локи хватило жестокого детства, когда отец заставлял его лично убивать своих врагов. Может быть подростком он и любил это чувство невероятного возбуждения от того, чем занимался, адреналин кипел в крови. Всё это казалось своеобразной игрой, работа для Локи была не просто убийствами, он сам не заметил, как начал вкладывать в это душу. Именно тогда мир и узнал его как Предсказателя, мистическая сторона смерти завораживала молодого юношу, и Локи проводил своё время за созданием пугающего образа. Однажды дойдя изощрённого заманивания жертвы в ловушку, Локи уже не мог остановиться, и самым страшным было то, что Лафей его всецело поддерживал и поощрял. Локи помнил, что только мама стояла на пути между ним и аморальным образом жизни его отца. Но он не думал останавливаться, пока не случилось то, что случилось. Мама погибла, и с того времени у Локи остались только обрывочные страшные воспоминания. Он расположился в номере мотеля, вещей с собой не было, но так даже лучше. Нужно было переждать ночь и дальше пускаться в странствия на ближайший год, не меньше. Тайком пробраться на самолёт — не было проблемой для Локи, но сейчас он находился в наименьшей безопасности, потому что выследить его мог кто угодно, а друзей в этом городе у Локи уж точно не было, так что, кто бы его не нашёл, хорошо бы это не закончилось. Локи устало упал на постель, зажигая на тумбочке рядом небольшую лампу. Болезненно поморщился. Чёрт. Он привык вот так убегать, но впервые на душе было как-то гадко, и Локи не хотел признавать, что это из-за Тора. Где-то в глубине затаился маленький червячок сомнения, не дающий Лафейсону отпустить последние минувшие дни. Ещё утром он был готов забыть своё прошлое и поверить в то, что рядом с Тором у него есть будущее. Но семья Бёрсона, человека, заставившего Лафея убить Лаувейю… Локи не хотел иметь с ними ничего общего. Однако мысль о том, что вдруг Тор не соврал и действительно не имеет с отцом никаких связей, и не заслуживает недоверия и злобы на весь его род, прочно угнездилась в голове Локи. Он убеждал себя, что ушёл не для того, чтобы спасти Тора от Хелы, а для того чтобы сберечь собственную шкуру, но это не помогало, потому что стоило Локи подумать о том, что сестра всё равно не пощадит Одинсона, как внутренности предательски скручивал костлявая рука страха.   Внезапно хлипкая дверь распахнулась, тяжело ударившись о косяк. На пороге стоял Тор, и в приглушённом ночном свете он казался ещё невероятнее, чем обычно. Растрёпанные волосы упали на широкие плечи, литые мышцы проглядывали из-под белой футболки, он стоял, тяжело дыша и смотрел прямо в потемневшие глаза напротив. — Что ты тут делаешь?! — Лафейсон вскочил на ноги. — Ты хотел сбежать от меня? — Тор двинулся к нему. — Убира… — Локи не успел договорить, потому что чужие руки резко потянули его вперёд, и он оказался крепко прижат к широкой груди. — Тор, что… Локи хотел бы закричать, вырваться, выгнать этого идиота, который даже не понимал всей опасности, нависшей над ними, но тёплые мягкие губы внезапно нашли его собственные, и Тор сильно толкнул его на постель, нависая сверху и снова втягивая в почти больной поцелуй. Лафейсон возмущённо дернулся в сторону, чувствуя как из прикушенной губы потекла тонкая струйка крови, но Тор не выпустил его, продолжая до синяков сжимать запястья и подавляя все его попытки вырваться. Локи в ужасе распахнул глаза. Это не Тор… Он бы так не поступил! Он никогда не стал бы так кидаться на него! Сердце забилось с нечеловеческой силой, в висках застучала кровь, и Локи закричал, резко подскакивая на кровати. Сон. Он с хрипом выдохнул, понимая, что всего лишь уснул, утомлённый дневными переживаниями. Однако стук в висках не прекращался, только настойчиво нарастая с каждой секундой, и спустя мгновение Локи понял, что этот стук исходит откуда-то снаружи. В дверь кто-то ломился с ужасной силой. Локи, широко распахнул глаза и невольно отшатнулся подальше от двери, быстро выключая лампу. Он не успел даже задаться вопросом, кто это, потому что в мозгу крутилась только одна мысль: если это люди Хелы, то ему конец, потому что сейчас у него при себе только нож, и если против человек пяти он бы управился, то против людей сестры, которая прекрасно знает, на что он способен, Локи не имеет ни малейших шансов. — Локи! — послышался голос снаружи. И в эту секунду Лафейсон так и не смог решить, смеяться ему или плакать, или, может, лучше вообще повесится в ванной на бельевой верёвке, потому что что численность кретинов на квадратный метр начинала, судя по всему, зашкаливать. — Тор? Это ты? — Локи осторожно прислонился к входной двери, прислушиваясь к звукам снаружи. Да, это было опрометчиво, однако, Тора нужно было срочно выпроводить, потому что крики и стук в дверь могли привлечь хозяина или постояльцев мотеля, а это несомненно повлекло бы за собой разборки с полицией и неминуемое обнаружение. — Открой пожалуйста! — почти обрадовано зазвучал голос Тора. — Локи, прошу! Я знаю, ты сейчас меня ненавидишь и всё в таком роде, но нам правда нужно поговорить. — Уходи отсюда, — на грани слышимости шепнул Локи. — Что? — Тор изумлённо вздрогнул. — И забудь всё, что было. — Локи! — в дверь снова ударили, и Локи, не выдержав, распахнул её, оказываясь почти вплотную стоящим перед Одинсоном. — Локи… Он не успел моргнуть, как его сдавили в почти удушающих объятиях, а Тор тёплой щекой сильно прижался к его шее, сразу окутывая своим родным ароматом. Локи задрожал, чувствуя как тоска начинает истерично метаться по всему сердцу. Как после этих объятий он должен оставить всё то, что стало ему так дорого? Тор ведь… Его семья? — Нет! — Локи в испуге дернулся назад, вырываясь. Тор, как оглушённый замер, так и не опустив руки. Светлые брови напряжённо поползли вверх, и Локи обессиленно подумал, что ему безумно хочется разгладить эти печальные морщинки на чужой переносице. — Уходи, — тяжело выдохнул Лафейсон. — Иначе нас убьют… — Я всё знаю. Локи вздрогнул, заглядывая в умные голубые глаза. — И я не уйду, — словно подтверждая свои слова Тор шагнул внутрь и закрыл за собой дверь, поворачивая блестящий замок.