Один бокал.

Ранее Аста даже думать не смел, что Юно, уравновешенный человек с устоявшимися взглядами на жизнь, позволит собой так ужасно помыкать! То есть, не помыкать, а управлять, вот. Мечник ни в коем случае не сомневался в Ванессе, однако предложенные ею меры перегибали палку от слова совсем. Нет, Юно безумно шло кружевное платье насыщенно-малинового цвета, однако он был парнем. Стопроцентным представителем сильного пола, чья одежда значительно отличалась от одеяний прекрасных дам. Энотека постаралась на славу, тщательно вычерчивая скулы или добавляя ресницам цвета. Не знай Аста, что под этой коварной маскировкой скрывается его лучший друг, то точно бы не ощутил бы подвоха. Впрочем, сам Юно, который не отличался особой мускулистостью, был действительно идеальной моделью. Единственная проблема возникла только с сокрытием кадыка, остальные же недостатки и не очень женственный силуэт скрыло в меру пышное платье, не лишенное вкуса. Плотная ткань приятно взаимодействовала с кожей и не вызывала неприязни. Кудрявый рыжий парик на голове и маленькие миленькие бардовые туфли на плоской подошве только завершили образ этакой «Лолиты». — Сестренка Ванесса, а ты уверена, что все пройдет хорошо? — неуверенно поинтересовался Аста. — Королева Ведьм не превратит нас в жаб? — Ой, да все путем будет, — самоуверенно произнесла рыцарь-чародей, горделиво стукнув себя кулаком по груди. Лицо пьяницы прямо-таки светилось от переполняющей гордости и чего-то еще, менее понятного. — Да и вообще, La maman искренне любит рыжих. Помнится, она даже меня некогда хотела перекрасить в морковный, дабы я больше соответствовала ее вкусам. Вот же больная сук… Фразу не дал завершить громкий стук в дверь. Аста среагировал первым. Антимаг проворно закатился под кровать, надеясь скрыться от посторонних глаз. Если хоть одна живая душа узнает о наличии мужского духа в женском крыле, то неприятностей и позора уж точно не избежать. Слишком порядочный молодой человек действительно опасался неприятных слухов, которые могли тем или иным способом запятнать его честь и выставить еще больше преград за сердце сестры… Стук повторился после чего, не дожидаясь разрешения, в комнату ведьмы влетела перепуганная до чертиков Ноэль. Через пару минут, в коридоре, раздался очень громкий взрыв. От испуга Ванесса подпрыгнула на месте, а Юно лишь мелко вздрогнул. Водная волшебница быстро закрыла за собой дверь и протяжно вздохнула, стараясь успокоиться. — Там это… Ну… — Сильва безуспешно старалась выдавить из себя хоть словечко, однако гласные никак не старались адекватно взаимодействовать с согласными, но из-за сильного волнения все буквы смешались в одну кашу. Исчезновение безукоризненной дворянской выдержки не так сильно волновало молодую леди, сколько буянивший в коридоре зеркальный маг. — Гошу напился и сейчас рвет в сторону женских спален. — Ик… Только и всего? — Ванесса, казалось бы, не была особо впечатлена. — Не переживай, систр, капитан… Ик… Ями… Разберется с этим недоразумением раньше, чем ты… — Так нет капитана! — вспылила принцесса, громко топнув ногой. Румянец гнева залил бледные щеки принцессы. — Он ушел с другими на поиски дружка-придурка Асты! Ой… А это кто? Даже будучи пьяным Юно был в состоянии немного, но соображать, оттого вопрос принцессы едва не вызывал у парня достаточно злую усмешку. Отчасти родственники Ноэль были правы, называя свою младшую сестру не самой сообразительной личностью. Не заметить переодетого мага сразу было сложно из-за экстравагантного наряда и роста под два метра, оттого запоздалая реакция и вызвала легкое раздражение. Примерно то же испытывала и сама Ноэль, буравя рыжеволосую красавицу тяжелым взглядом. Сильву раздражало буквально все! Рыжие кудри, миловидное личико, высокомерный взгляд золотых глаз… Ну не должно быть на этом свете таких красивых людей, не должно! — Это? А это Юно… — Юнона, — ледяным тоном сообщил маг ветра, с трудом придав голосу тонкости, сообщил бывший член «Рассвета». — Ведьма из Леса Ведьм. — Ведьма… — пробормотала Ноэль. Она, кажется, слышала, что Ванесса обещала отвести Юно в гости к Королеве Ведьм. — Минуточку! Ванесса, ты же была последней, кто видел ребят! Где они?! — В реке, — коротко сообщил Юно, чем вызвал у Ноэль только новый прилив злости. — То есть?! — Юно топиться пошел, — совершенно спокойно сообщила Энотека. — А Аста так… За компанию. Лицо принцессы побелело. Нет, она конечно знала что Аста из кожи вон вылезет, но пойдет поддерживать друзей в самых безумных авантюрах, но не настолько же. В голове почти сразу перемкнуло. Аста! Он же не умеет плавать! Паника подтолкнула красавицу с серебряными волами вперед. Тонкие пальцы, хрупкие на вид, больно сомкнулись на ведьминых плечах. — Где он? — совершенно не скрывая своей заинтересованности в одном конкретном человеке, Сильва задала интересующий вопрос невероятно низким пугающим голосом. — Где сейчас Аста?! — Да у реки, — обладательница роскошной розовой шевелюры ответила это так просто, что волшебница воды с трудом удержалась от воспитательного подзатыльника и настоятельного совета посетить врача. Не прошло и десяти минут, как из других женских комнат раздался визг и писк, перебиваемый пьяной руганью и взрывами. Ловушки, установленные в женском крыле, дали о себе знать. — А вот тут я против! — неожиданно пробасил Гош. вскочив с места, за что и словил несколько ехидных взглядов в свою сторону. Лакк, Магма и Зора, будучи людьми с разным типажом внешности, как-то подозрительно одинаково улыбались, что наводило на определенные мысли. Не сговариваясь между собой, два самых главных шутника встали со своих мест и как бы невзначай окружили зеркального мага, когда Идеаре, не изменяя себе, пялился на это со своего места, с трудом сдерживая рвущийся наружу смех. — Эй, а с каких пор ты у нас стал скромником? — поинтересовался Свинг, хитро поблескивая глазками через тонированные стекла крутых пацанских очков. Адлаи подавился воздухом, когда палец огненного мага едва-едва дотронулся до широкого плеча бывшего преступника. Ощетинившись, самый несговорчивый «Черный Бык» сбил палец товарища и сурово опустив брови к переносице, произнес убийственным тоном: — Еще одно слово и я надеру тебе морду. — Ну не зли-и-и-ись, — на сей раз Лакк стал водить пальцем по плечу, медленно, но верно поднимаясь выше. — Это приключение достойно огласки! Тем временем Юно, почти смирившийся с нынешним положением дел, начал что-то припоминать. Он помнил Ноэль, которая пафосно выпрыгнула из окна и сотворив одно из многочисленных заклинаний, оседлала волну, надеясь Асту либо спасти, либо утопить с концами. Так же он помнил кого-то с красным носом и заплывшим взглядом. Вроде бы. «Девушка, вы обворожительны, прямо как моя младшая сестра. Не хотите выйти за меня замуж?» Сердце рухнуло в пятки. Неужели этот мужлан с лицом-кирпичом выкинул подобный фокус?! — Просто я тебя очень хорошо загримировала, — словно читая самые страшные мысли, Ванесса горделиво улыбнулась. — Даже парни и те… Без ума. Чего уж говорить о ведьмах? — А? Ведьмах? Ребята синхронно обернулись. На лестнице стояла Чарми. Заспанная волшебница удивленно округлила глаза. Юно с удивлением ощутил, что щеки его розовеют. Был ли это стыд или смущение, совершенно романтического толка, юноша не знал, однако желал прекратить это бессмысленное дрейфование по давно минувшему дню. Это желание разделили и остальные ребята, знающие, что злить волшебницу хлопка лишний раз не стоит. — Может оно и к лучшему, — тихо шепнул на ухо Юно Финрал. — Тебе лучше не знать, через какой стыд пришлось вам с Ванессой пройти, чтобы старая карга признала тебя своим внуком… — Наверное так оно и есть, — задумчиво произнес Аста. — Но ты лучше «Рассвету» с «Оленем» не попадайся. Они обижены настолько сильно, что из вещей нам удалось получить лишь твое нижнее белье. Остальная одежда была публично сожжена. Эх, какая же бесполезная трата денег. — А еще ты разрушил половину леса, — напомнил Лакк. — Но тебе это простили… — За былые заслуги? — с некоторой надеждой поинтересовался маг воздуха. — Ну… Отчасти, — встрял Финрал. — В том лесу скрывались опасные маги, а ты их взял и прихлопнул. Твоя награда оказалась большой… — И еще больше оказался денежный взнос Королевства Пик, — подытожила Ноэль. Штаб Быков погрузился в тягостное молчание, а Юно, размышляя о своей непростой доле, решил, что более пить он не будет.