Бриан

Я смогла только недоумённо покачать головой. — И как она может быть такой беспечной? Алекс оторвался от конспектов и удивлённо изогнул бровь, ожидая продолжения. — Я имею в виду, Кларисса. Неужели она не понимает, что флиртовать с вампиром может быть действительно опасно для жизни? Для Бриана она не больше, чем лёгкий перекус, а ведёт себя так, как будто он её замуж вот-вот позовёт. Маг весело расхохотался, слегка запрокидывая голову и привлекая к нам внимание всей аудитории. Помахав рукой, мол, ничего существенного, он демонстративным жестом вытер слёзы и выдохнул. — Ну ты, подруга, даёшь… давно я так не смеялся, — парень хитро улыбнулся, тёплые ореховые глаза так и лучились весельем. — А ты, никак, ревнуешь нашего тёмного принца? Я надулась. Алекс снова хихикнул и уже куда серьёзнее продолжил: — Не забывай, сладкая, что подавляющее большинство здесь — простые смертные. Откуда ей по-твоему знать, что Бриан — действительно опасен, а не просто эдакий «плохой парень»? Я неопределённо пожала плечами, сжимая руки в кулаки. Кларисса меня бесила на каком-то глубинном уровне. Раздражала манерой броско и слишком уж вычурно одеваться, раздражала поведением, раздражала тем, что практически висела на Бриане, что-то щебеча. Огнём горело задетое самолюбие, хотя я и понимала, что мы в совершенно разных весовых категориях, иногда в голову закрадывалась подлая мыслишка, что будь этот красавчик простым смертным, я бы с большим рвением протестировала на нём парочку-другую любовных зелий. Да и сейчас, пожалуй, меня останавливало только осознание бесполезности попыток, ну, не восприимчивы мертворождённые к такого рода магии, что тут поделать? — Эй, ну, не кисни, — Алекс погладил меня по плечу, глядя с сочувствием и лёгкой насмешкой. — Ну, влюбилась в отмороженную селёдку — и не такое в жизни бывает. Вот тебе стимул хорошо алхимию учить, глядишь, изобретёшь что-нибудь убойное, даже этого проймёт. Я невольно улыбнулась. Попытки мага поддержать всегда были до ужаса двусмысленными, но такими бесконечно милыми. Я придвинулась ближе и опустила голову на его плечо, закрывая глаза. — Спасибо, солнышко. Надо мной снова громко фыркнули, и Алекс прижался щекой к моим волосам. — Пожалуйста, сладкая. Мы оба замолчали. Я рассеянно прислушивалась к гулу окружающих голосов, шороху страниц и негромкому жужжанию кондиционера на стене. Звуки уже ставшие такими привычными, почти медитативными. — Кстати, — вытащил меня из объятий медленно подступающего сна голос мага. — Тебе не тяжело всё время ходить в одном облике? — М? — В женской ипостаси, — исправился он, замечая моё отсутствующее выражение лица. — Немного, — совершенно честно пожаловалась я. — Эти женские заморочки с внешним видом и одеждой — сущий ад, но, во-первых, мне надо тренироваться. Я сама дура, что поступила сюда в этом облике — это во-вторых. Ну и, в-третьих, успокаивает то, что пока никто не видит, могу выглядеть, как хочу. Алекс хмыкнул. Я подняла глаза и немного развернула голову, насколько позволяла поза, глядя на него. — Шутки про девушек с макияжем и без в твоём случае явно приобретают совершенно иной смысл… Я не удержалась от смешка. — Да уж… явно имеется в виду не смена пола. Ну, — тут же исправилась я. — По крайней мере не всегда. Фыркнули уже мы оба. Я немного поёрзала на излишне, как по моему скромному мнению, жёстком плече, устраиваясь поудобнее и готовясь вновь погрузиться в приятную полудрёму, но именно в этот момент хлопнула дверь, возвещая о появлении Сморчка — так вся студенческая часть университета единогласно именовала преподавателя по философии. В основном, любя, потому что всерьёз злиться на этого маленького человечка с лицом, изборождённым глубокими морщинами, и добрыми серыми глазами было просто невозможно. Я открыла глаза и выпрямилась, а потом для верности ещё и головой помотала, окончательно стряхивая с себя накатившую сонливость. Мы с Алексом традиционно сидели почти под самым потолком, на приличном, но не излишнем удалении от колонок, поэтому усиленный микрофоном голос преподавателя доносится до нас чётко, но без фанатизма. А ещё, при большом желании, я могла бы сейчас нагло завалиться спать, но, с одной стороны, такому раскладу событий мешала надвигающаяся с неумолимостью пресловутого Магомеда на несчастную гору сессия, пусть мы здесь и ненадолго, а с другой — банальное уважение. Да и рассказывать Сморчок умел просто на диво интересно. Так что я устроилась поудобнее, привычно отодвинула подальше включённый диктофон и, опершись локтями обеих рук о стол, опустила на них подбородок. Сегодняшняя лекция посвящалась понятию красоты и гармонии в средние века, и взгляд мой нет-нет, да и соскальзывал с фигуры почти невидимого за стойкой лектора на затылок вальяжно раскинувшегося в центре третьего ряда вампира. За последующие полтора часа я успела по достоинству оценить ультрамодную стрижку и досконально выучить, кажется, расположение каждого волоска, поэтому фраза об окончании занятия стала для меня почти манной небесной. Надо сказать, что Бриан за всё это время так ни разу не обернулся, хотя не мог не ощутить настойчивое внимание. И пусть я сама прекрасно понимала, что эти молчаливые воздыхания пора уже прекращать — то, что произошло в сердце Хрустального Лабиринта было спонтанной глупостью, продиктованной убойной дозой адреналина и холодного отчаяния. Но это закончилось, мы сумели каким-то чудом выжить — пускай повезло и не всем — и здесь всё по-другому, как бы это ни разбивало сердце всяким влюбчивым личностям. Мы с Алексом выходили одними из последних, когда большая часть потока спешащих по своим делам студентов успела затеряться где-то в недрах бесконечных коридоров, он привычно забрал у меня сумку с книгами, вешая её на плечо в довесок к своей. У широкого подоконника уже успела собраться наша бессменная троица: Дмитрий, Зен и Белла. Мой земляк сидел на подоконнике, оперевшись спиной на стекло, ведьмак лениво бегал глазами по строчкам толстенной книги — Дмитрий превращался в настоящего маньяка, когда дело касалось бумажных изданий — иногда рассеянным движением отводя с глаз слишком короткую, чтобы удерживаться за ухом, чёлку. Белла с кем-то спорила по телефону, ожесточённо жестикулируя, но при нашем приближении свернула диалог, бросив напоследок что-то не слишком цензурное, и растянула большие ярко-алые губы в улыбке. — Ксандре, Сафия, а вы не слишком-то торопились, — звонко крикнула она издалека. Алекс рядом хмыкнул, пробурчав себе под нос что-то об излишне темпераментных итальянках. Но очень тихо, так, чтобы сама Изабелла, не дай бог, не услышала. Я фыркнула, замаскировав веселье под кашель. Зен одарил меня понимающе-насмешливым взглядом чёрных глаз, ловко спрыгивая на пол, русский колдун заложил страницу оберегом и закрыл книгу, ловко пряча её в безразмерный рюкзак: — Ну что, звезда, потопали? Пришел черед Беллы мученически возводить глаза к потолку. «Звездой» или «пятёркой» нас стали называть ещё в середине первого курса нашей собственной магической Академии. Так уж повелось с лёгкой руки тренера, в какой-то момент обнаружившего поразительное взаимопонимание и слаженность работы нашей группы. Подобное притягивается к подобному, да? Ну вот мы друг к другу и потянулись. Раньше это прозвище было просто забавной шуткой, а теперь, после событий прошедшего лета — глупым и немного болезненным напоминанием. Белла злилась, что Дмитрий иногда бывает удивительно толстокожим, а я считала, что так он раз за разом вскрывает старые раны, выпуская гной. В конце концов, он в этой заварушке потерял едва ли не больше нас всех вместе взятых. Алекс оперативно прихватил Изабеллу под руку, уводя её вперёд, а я отправилась следом с Зеном и Дмитрием. Мы не стали пытаться завязать беседу — каждый был погружен в собственные мысли, но вполне единодушно свернули в противоположную от жилых корпусов сторону. В центральном парке было куда прохладнее — молодая, ещё зелёная листва надёжно скрывала землю от горячих солнечных лучей, создавая спасительную тень. Приятно удивляло небольшое количество людей — даже удивительно, учитывая последний рабочий день недели и прекрасную, ясную погоду — а место у корней раскидистой ивы и вовсе пустовало. Мы сбросили вещи под стеной древней ротонды с жёлтой, местами вспучившейся или совсем облупившейся краской. Дмитрий достал из своего неизменного рюкзака и перебросил мне свёрнутый комплект одежды. Я послала ему воздушный поцелуй и отошла к кромке воды под прикрытие длинных ветвей, с блаженным стоном избавляясь от женских шмоток. Стоило последней детали гардероба оказаться в выросшей у моих ног разноцветной куче, по телу пробежала рябь, как будто части мозаики переворачивались другим ребром. Исчезли грудь и округлость бёдер, сменяясь узлами мышц, поменяли форму руки, ноги, лёгкой щекоткой ознаменовалась смена половых органов. Я всё ещё не принял решение о своём поле, поэтому в обоих человеческих ипостасях оставался стерильным, а в животном облике первичные признаки отсутствовали вовсе. Стянув ставшие теперь слегка длинноватыми волосы в хвост, я, не особо заморачиваясь, сразу втиснулся в светло-серую хлопковую футболку и потёртые джинсы, на ходу застёгивая ремень. В этом уголке парка ни простых, ни одарённых смертных не бывало, поэтому можно было смело идти босиком, не опасаясь раскроить ногу о бутылочный осколок или наступить на продукт собачьей жизнедеятельности. Присев у воды, потратил несколько минут на избавление от боевого раскраса и, собрав с земли вещи, отправился обратно к ротонде. Уже издалека стало заметно, что что-то не так, в воздухе киселём сгустилось напряжение, почти переходящее в открытую угрозу. Я невольно ускорил шаг, оглядываясь в поисках причины произошедших в моё отсутствие перемен, и резко застыл прямо посередине шага. Сердце ухнуло куда-то вниз, спрятавшись под печенью, а кровь набатом долбанула в виски, высекая искры из глаз. Напротив напряжённых ребят, ненавязчиво прикрывающих плечами Беллу, стоял Бриан. Я разозлился сам на себя за подобное поведение: то, что простительно впечатлительной барышне не простительно парню, пусть и смазливому, — и на него заодно, хотя ещё даже не знал, какая нелёгкая занесла вампира в эти края. Я почти силком заставил себя прекратить таращиться и возобновил движение вперёд. Моё появление было встречено гробовым молчанием и сразу пятью прожигающими взглядами. Но мы и не такое переживали. Сделав как можно более независимый вид, я прошёл к вещам и присел около рюкзака Дмитрия, запихивая туда одежду. Встал, вздохнул и обернулся, поднимая брови: — Что я пропустил? — Ты не поверишь, — полушутливо протянул Алекс, не отрывая от вампира горящих неоновой синевой глаз. — Наш тёмный принц явился по твою душу, так что гладь шнурки, сладкий. Я заметил, как на последних словах поморщился Бриан, но не понял, что именно произвело на него такой эффект, то ли тонкая, как железнодорожная шпала, ирония, то ли произнесённое излишне интимно обращение. Я дёрнул плечом. — И в чём проблема? — Да вот, нам, простым смертным, он причину сообщать как-то не горит желанием. А просто так отпускать тебя с этим маньяком никто, увы, не хочет. Я снова напрягся. Когда Алекс говорит таким тоном, это явное свидетельство плохо скрываемого бешенства — в гневе наш Холодок страшен — а перспектива быть свидетелем смертоубийственных разборок за место главного альфа-самца что-то не особо прельщала. Я подошёл к нему и положил руку на плечо, слегка сжимая и фокусируя на маге всё внимание. — Расслабься, всё хорошо. — Пока, — как-то излишне кровожадно протянул Алекс, и я сильнее стиснул его плечо. — Так, страж бедных сфинксов, а ну-ка успокойся. Нам фэйри всем головы пооткручивают, если вы тут разборки устроите, — угроза на Алекса не подействовала, я на это и не слишком рассчитывал, поэтому сделал несколько шагов, останавливаясь прямо перед ним и закрывая Бриана от его взгляда. — Эй, ну хватит, эмо-бой, я уже взрослый мальчик и сам могу сходить поговорить со страшным злым вампиром, да? И выцарапать ему глазёнки тоже могу. А когда ты начинаешь так себя вести, я… — Что? Ты чувствуешь себя неловко? — слишком спокойно уточнил Алекс. Температура вокруг заметно просела. Я покачал головой и закончил: — Я чувствую себя маленькой принцессой. Прямо тянет проверить, не надето ли на мне ещё розовенькое платьице с рюшами. Как думаешь, милый, мне пойдёт платье с рюшами? — я жеманно надул губки для пущего эффекта. Вышло ошеломительно хорошо. Маг хлопнул глазами раз, другой, как будто всё это время находился под действием какого-то странного транса. — Что? — растерянно переспросил он. — Ну знаешь, такое большое пышное платье, как торт, много-много рюш и на нём ещё пришпандорены розочки. — Ты… Какой, к чёрту, торт? — Вкусный, — честно ответил я, вспомнив огромного кремового-сливочного монстра врученного мне сестрой на последний день рождения. Алекс, казалось, окончательно завис, открыв рот. Я протянул руку и вернул отпавшую челюсть на законное место. — Не волнуйся, я буду в порядке. Ласково проведя напоследок по ещё слегка покрытой узором инея щеке, я оставил мага на попечение ребят и решительно направился к удивительно молчаливому вампиру. Не то, чтобы Бриан был заядлым болтуном, но он никогда не упускал шанса вставить свои пять копеек, и тот факт, что за всё время наших с Алексом препирательств, с той стороны не было слышно ни одного слова, ни единого комментария — вообще ничего, вызывал у меня как минимум здоровое недоумение. Если бы не пронизывающий до самых костей пристальный взгляд, можно вообще было предположить, что вампир просто ушёл. Я остановился напротив, не доходя пары шагов и скрестил руки на груди. — Что ты хотел? — Сафий, как не стыдно, разве так начинают разговор вежливые люди? — Здравствуй. Что ты хотел? — я совершенно не был настроен на долгие словесные пируэты вокруг темы. Ветер, как назло, дул мне в лицо, практически забивая ноздри запахом коньяка и полыни и заставляя робко выглядывающее из-под печени сердце взволнованно подрагивать. Всё-таки часто хорошее обоняние скорее минус. Особенно когда речь идет о вопросе запечатлённости. — Пройдёмся? — предложил Бриан напряжённо, переводя взгляд с меня, ко мне за спину и обратно. И то, что он видел там, его явно устраивало намного меньше. Я пожал плечами, молча следуя за ним. В голове крутилась мысль, что едва ли из этой прогулки выйдет что-то хорошее… но, к чёрту всё, «сгорел сарай, гори и хата». Это выражение я подслушал у Дмитрия, и оно понравилось мне настолько, как и некоторые другие его изречения, что плотно пошло в повседневную речь. Спину прожигали взволнованные взгляды ребят, но я не стал оборачиваться, ограничившись поднятой вверх рукой. Мы шли некоторое время куда-то вглубь леса по едва заметной тропке. Я был слишком напряжённым, чтобы наслаждаться окружающей меня природой, поэтому только краем сознания отмечал снующих по кустам птиц, просвечиваемую насквозь яркими лучами листву и россыпи цветов. Всё моё внимание было сфокусировано на движущейся в двух шагах впереди фигуре, мерно перекатывающихся под кожей мышцах — майка оставляла обидно мало простора для воображения — и этой чёртовой стрижке, уже изученной мной вдоль и поперёк. Бриан был чуть ниже меня, но заметно массивнее, с красивым, ухоженным, как и у любого вампира телом, примесью то ли корейской, то ли китайской крови и обаянием плохого парня. Он не носил щетины или байкерских курток, но при одном только взгляде в пустые тёмно-серые глаза становилось ясно — почётное звание бойскаута он бы явно не взял. И в целом Бриан относился к той категории существ, на которую я мог томно вздыхать издалека, но никогда бы не пересекся — всё моё естество вставало на дыбы при одной только мысли о подчинении кому-то подобному. И в какой же момент всё настолько вышло из-под контроля? Я же не просто с какого-то дьявола переспал с ним, нет, я ещё на нём и запечатлелся. Бриан резко остановился и повернулся ко мне. Он молчал, стоял, слегка ссутулившись, так и не вытащив рук из карманов, и прожигал меня каким-то уж слишком оценивающим взглядом. Будто примеривался, какой кусочек сподручнее отхватить. Я неосознанно поёжился и увеличил дистанцию, отойдя к поваленному дереву. Сел, ноги почему-то не держали, а в голове звенела тишина. — Между тобой и этим магом что-то есть? — спросил Бриан, и меня настолько удивил сам факт этого вопроса, что я даже не обратил внимания, было ли что-то скрыто за показным безразличием, или это просто естественный интерес, памятуя о недавней сцене. — Думаю, я ему нравлюсь, — почему-то честно признался я, опустив взгляд и обводя пальцами неровности коры. — А он тебе? Я поднял голову и нахмурился. — Извини, но мне кажется, это уже не твоё дело. Он отчётливо сверкнул глазами и сухо ответил: — Моё. Я нахмурился ещё сильнее, внутренне подбираясь. Почему-то в голове упорно крутился вопрос: а что я, собственно, буду делать, если Бриан выберет Алекса? Вот уж точно, только этого не хватало. Он вновь приблизился, на этот раз тягуче-медленно, явно включая свои вампирские штучки. Личина человека треснула по швам, и через эти дыры проглядывало древнее и опасное создание. У меня на спине зашевелились волосы, и пришлось стиснуть кулаки, чтобы не мерцнуть в кошачью форму. — Повторяю вопрос: что ты испытываешь к этому магу? Его взгляд гипнотизировал, как и в тот раз, лишая воли к сопротивлению, а меня снова уже в прямом смысле колотило, так что зубы стучали. — Ничего, — резко выдохнул я, сдаваясь. — Я ничего сильнее дружеских чувств к нему не испытываю. Бриан, наконец, отодвинулся, давая мне возможность вздохнуть. В обращённом на меня взгляде хорошо читались понимание и насмешка. Он ядовито усмехнулся. — Тогда будь добр вести себя подобающим образом. На какое-то мгновение я буквально онемел, а потом вспыхнул от злости, вскакивая на ноги и, подаваясь вперёд, прошипел. — Не раньше чем ваше темнейшество изволит распустить свой походный бордель. Ты же каждой второй шлюхе позволяешь на себя вешаться, и это что, норма? И только глядя на какую-то излишне довольную ухмылочку, понял, что явно ляпнул лишнего. Я почувствовал, как лицо заливается краской стыда и попытался дернуться прочь, но ещё в начале движения оказался остановлен сомкнувшейся на моём предплечье стальной хваткой. — Стоять. Я вспыхнул от этого повелительного тона, но весь запал испарился, когда Бриан дёрнул меня к себе. Его ладонь прессом давила между лопатками, не позволяя отстраниться ни на сантиметр. — Сколько же от тебя проблем, — он насмешливо покачал головой. Я плотно сжал губы и попытался вырваться, безуспешно, впрочем. — Отпусти меня немедленно. — Брось, ты же этого не хочешь, — несмотря на все мои попытки он даже хватку не ослабил. Я прищурился и со злостью спросил: — А может быть просто ты этого хочешь, и выдаешь желаемое за действительное? — Хочу, — неожиданно не стал отрицать он, я даже ощутил оторопь. Открыл рот, но не нашёл, что сказать и снова его закрыл. — Я сам инициировал твоё запечатление, если вдруг забыл. — Это может значить всё, что угодно, — я покачал головой, выбитый из колеи и от этого совершенно растерянный. — От меркантильного желания заполучить способного управлять картами снов защитника, до банального «а что если». — А что касается именно тебя? Ты считаешь меня меркантильным или любопытным? — с каким-то странным интересом уточнил вампир. Общение постепенно начинало походить на нормальный диалог. Ну, исключая позу, в которой мы всё ещё находились. — Я считаю тебя достаточно опасным, чтобы стараться избегать. Он фыркнул: — И поэтому ты всё утро гипнотизировал взглядом мой затылок? Или ты решил заделаться стилистом и изучал прическу? Я отвёл глаза, возразить было нечего. Повисла тишина, нарушаемая только моим слишком быстрым дыханием. Бриан перевёл взгляд на мою всё ещё удерживаемую в захвате руку, разжал хватку и провёл неровную линию в направлении запястья, приложил пальцы к бешено колотящемуся пульсу. — Тебе… страшно? Я удивлённо вскинул брови. — А ты не чувствуешь?.. Он медленно покачал головой. — Эликсир, — пояснил он. — Эта дрянь полностью глушит часть способностей. Иначе я бы мог просто пробраться тебе в голову, а не устраивать весь этот спектакль. Меня не особенно порадовало подобная перспектива. — Чего ты добиваешься? — Чтобы ты и не думал пойти на попятный и искать способ разорвать связь. Ты мой целиком и полностью. — Что-то незаметно. Получилось против воли обиженно, и я вновь заметил за лице вампира до одури бесящую меня ухмылочку. — А ты мечтаешь оказаться на их месте? — Он подался вперед, одновременно передвигая руку выше и за шею притягивая меня ближе, шепча почти в губы. — Хочешь, чтобы я смотрел только на тебя, чтобы мои руки касались тебя, чтобы ты сам мог в любой момент коснуться меня, м? Только есть одно «но», — Бриан немного отодвинулся и посмотрел на меня неожиданно серьёзно, без тени прежней иронии. — Ты ещё сущий ребенок, малыш. Импульсивный, милый, невинный, подверженный сиюминутным прихотям, с замашками героя, готовый бежать сломя голову и бросаться на амбразуру. — И? Он покачал головой. — Скажем так, я несколько старше заявленных лет. Где-то на пару тысяч. Я почувствовал, как против воли расширяются глаза. — Тысяч? — голос сел, вышел какой-то сдавленный шепот. — Но… какого чёрта ты делаешь в Академии? Или ты типа «второгодник»? Я вспомнил словцо Дмитрия. — Кто? — вампир явно не понял юмора. — Ладно, это не важно. Меня сюда привели некоторые дела, и это может быть действительно смертельно опасно. То, что вы оказались в Лабиринте — мой промах. В одиночестве я вполне в состоянии обеспечить собственную безопасность, но вы… — Я понял, — перебил я, ощущая жгучую обиду. — Недоучки, путающиеся под ногами. Слабые и беззащитные. — Эй, я этого не говорил, — Бриан впервые на моей памяти улыбнулся. Не усмехнулся, не ухмыльнулся, нет, на его губах расцвела лёгкая тёплая улыбка. — Вы впятером меня очень приятно удивили и я даже готов рекомендовать вас в стражу… Я в очередной раз поразился тому, как может изменить лицо человека простая эмоция, словно зачарованный, протянул руку и осторожно коснулся щеки, не разрывая зрительного контакта. Внутри всё стянулось в узел, а джинсы резко стали малы. — Ага, — протянул я, уже не особенно вслушиваясь в смысл произносимых слов. Он сбился и прищурился: — Ты чего пытаешься добиться? Напоминаю: мы посередине городского парка. Я сам подался вперёд, как-то очень легко выдергивая руку из его и обнимая Бриана за шею. — Поддаюсь сиюминутным прихотям, — выдохнул, касаясь своими губами его. — К чёрту парк, это просто отговорка. Его глаза потемнели, и если секунду назад они напоминали мокрый после дождя асфальт, то теперь куда вернее прозвучало бы патетическое сравнение с чёрными дырами. А следующий вздох у меня вышибло из лёгких от столкновения спиной с деревом. Бриан контрастно мягко прижался губами к моим, не пытаясь углубить поцелуй. Я не был фанатом глубоких лобызаний, и, видимо, он об этом помнил, поэтому лишь слегка прикусил нижнюю губу и отодвинулся, позволяя мне сделать вздох. Его поцелуи были короткими и жалящими. Хаотично по лицу, шее, плечам, иногда возвращаясь к губам и по очереди уделяя внимание то нижней, то верхней. Колено вампира жёстко вклинилось между и без того подгибающихся ног, вынуждая обвиснуть в его руках. Я сжал в кулаке его волосы, другой рукой впиваясь в загривок и подчиняясь его жадным прикосновениям, откинул голову, открывая доступ к шее. Он прикоснулся легко, провёл линию кончиком носа, вернулся, прослеживая одному ему известную черту языком. Я задрожал, ощущая прикосновения к коже тонких игл клыков. Он чуть усилил нажим, ещё не протыкая кожу, с нажимом провел рукой по спине вверх, задирая футболку. Другую руку опустил на пояс, неторопливо расстегивая ремень и пуговицу. Молния разошлась сама, когда его прохладная ладонь проникла под нижнее бельё, обхватывая напряжённую плоть. Ещё успел подумать, какого чёрта он творит, если совсем рядом с нами было поваленное бревно, экстремал чёртов. Но это была последняя связная мысль, прежде чем я длинно выдохнул, ударяясь затылком, и одновременно в мою шею вошли клыки, протыкая кожу. Я явственно ощутил, как от действий вампира отвинчиваются последние болтики здравого смысла и окончательно съезжает крыша, и, кажется, громко простонал, подаваясь бёдрами вперёд к ласкающей меня руке. Мне уже было глубоко по барабану, где мы, я не имел ничего против обдирающей спину шершавой коры, главным были мои ноги на его талии и его член глубоко во мне. Одновременно с первым толчком Бриан сделал первый глоток, пропуская по моему телу разряд электричества. Брехня это всё, про удовольствие от укуса — но это игра на оголенных животных инстинктах, так глубоко и сиюминутно, что восхитительно до дрожи. Его толчки были глубокими и сильными, каждый раз вынуждая меня проезжаться спиной по коре и с шипение подаваться ближе к нему. В какой-то момент вампир сделал шаг назад, подхватывая меня под бёдра и играючи удерживая на весу. Из-за смены положения изменился угол, толчки стали ещё глубже, а головка при каждом движении с силой проезжалась по простате. Кажется, я стонал не затыкаясь, так, что к концу мог только хрипеть. Бриан иногда вынимал клыки из шеи, чтобы медленно вылизать ранки и оставить на коже россыпь поцелуев, а потом, на особенно глубоком точке кусал снова, каждый раз выбивая из меня жалобный скулёж. В конце ему даже не пришлось меня касаться — оргазм я словил такой силы, что выгнулся невозможной для простого смертного фигурой и выключился, приходя в себя уже в надёжном кольце рук на коленях у вампира, расслабленно устроившегося на том самом поваленном дереве. — Ох, чёрт, — простонал, попробовав пошевелиться и резко испытывая весь спектр ощущений разом, как будто щёлкнули тумблером: и содранную спину, и растраханную задницу, и искусанную шею, и каждую грёбаную вывернувшуюся жилу. Выражение лица у меня явно получилось что надо, потому что даже совсем не жалостливого Бриана проняло. Тихо хмыкнув, вампир нарисовал пальцами в воздухе какую-то сложную фигуру, в самом конце касаясь ими сначала друг друга, потом моего лба в центре. По телу прошла волна тепла, притупляя боль. — Это какие-то вампирские штучки? — с неподдельным интересом уточнил я, без особой охоты покидая уютные объятия. — Обычная знаковая лечебная магия. Вы будете проходить её курсе так на седьмом. — Он тоже поднялся, потягиваясь всем телом, и дразняще провел ладонью сверху вниз по груди. Я отвернулся, чтобы не среагировать на явные провокации всё ещё полуобнаженного Бриана — не уверен, что готов ко второму экстремальному заходу — и настолько быстро, настолько мог, оделся, непрерывно морщась и тихо ойкая. — А я ведь предупреждал, — не смог сдержать ехидство вампир, но я не стал ему ничего отвечать — демонстративно. Дорога обратно вызвала у меня нехилое такое ощущение дежа вю — Бриан шёл на два шага впереди меня по еле заметной тропинке, иногда отводя руками с пути особенно длинные ветви, а я шёл след в след за ним, сосредоточенно разглядывая чужую красиво облепленную тканью майки спину. Но в это раз голова моя была занята совершенно другими мыслями. А ещё даже немного приятно ныло тело, постепенно отходя от волшебной заморозки, саднила покусанная шея, и я прокручивал в голове варианты, как буду объяснять друзьям этот видок жертвы маньяка. Я вытянул руку вперёд, и Бриан сжал её в своей, как будто только этого и ждал. Или же вампиры умеют видеть затылком. Против воли улыбнулся, догоняя его и притираясь плечом к плечу. Злился ли я на Бриана? Наверное, всё ещё да, потому что он прав, до первого совершеннолетия я — гормонально нестабильный подросток с одинаково бушующими гормонами и энергией. И как подросток я чертовски зол, что на объекте моих мокрых снов и томных вздохов виснут всякие сучки крашенные. Как будто подслушав мои мысли, вампир протянул: — Саф, чем опять забита твоя прелестная головка? — Пытаюсь разложить по полочкам то, что сегодня узнал, — ответил я и, повернувшись к нему, поймал ответный взгляд. — Спасибо. Он не стал спрашивать, за что я благодарил, вместо этого на секунду чуть крепче сжал мою ладонь и проказливо усмехнулся. — Если бы у кого-то не зудело так сильно, я бы смог рассказать ему гораздо больше. Я против воли покраснел и отвернулся, уставившись себе под ноги. — Ты специально? — Конечно. Ты просто потрясающе краснеешь, — в его голосе звучало поддразнивание. — Но, так и быть, я готов дать тебе ещё один шанс. Помнишь, что я говорил насчёт вашей пятёрки? Я поднял взгляд вверх, прищурился, послушно напрягая память. — Ты сказал, что мы… — мои глаза расширились, а губы сложились удивлённой «о». В тот же миг я буквально застыл на месте, влетев в невидимую стену, и всем телом обернулся к посмеивающемуся вампиру. — Это… стража? Серьёзно? Ты состоишь в Страже Шести? Он медленно кивнул, явно полностью удовлетворённый моей реакцией. — Именно. — И ты имел в виду, что… — я замолчал, оборвав фразу и ожидая, что Бриан закончит её сам, что и будет, фактически, прямым подтверждением истинности. Но вампир насмешливо блеснул глазами и заломил бровь, так что пришлось всё же заканчивать самому. — Что хочешь рекомендовать нас в Стражу? — Именно. — Но, — я аж дар речи потерял на мгновение. — Это же… вау! Я бросился к нему на шею, крепко обнимая и прижимаясь щекой к жёстким коротко стриженным волосам. Это значит, что я смогу достичь своей цели, смогу сделать то, что обещал на смертном одре матери. Боюсь, Бриан даже представить себе не может степень моей благодарности. Когда буря внутри поутихла, мы продолжили путь. Я снова нашёл рукой руку вампира, переплетая пальцы, и это ощущалось как-то очень естественно. Мы не стали возвращаться к ротонде — я был спокоен за оставшиеся под присмотром ребят вещи — а направились сразу в сторону виднеющихся вдали шпилей университета. Говорили о всяких мелочах, вроде эссе по естествознанию или последней темы по истории, оказалось, что Бриан, как современник многих событий, является просто кладезем полезной и интересной информации. Так что из коридора мы совершенно незаметно переместились в мою комнату, а очухался я, когда часы показывали уже далеко заполночь, а челюсть сводило от непрерывных зевков. Бриан попрощался, посмеиваясь над моим сонным видом, и крепко обнял меня в дверях, застыв так на добрых несколько минут.