hortatory

      «Ни за что», — слова появились, как только ему исполнилось 18 лет, как и у любого другого человека в их мире. Фраза была короткой, написанной резким и четким почерком, который не выглядел так, будто написан ручкой. Возможно, чем-то другим. Это напомнило ему текст в старых книгах.       Более увлекательным является значение этих слов. Отказ. Отрицание. Протест, несогласие, полное отклонение любого требования, которое он предъявит ей. Он уверен, что это она, он не представляет, как мужчина говорит ему эти слова.       Иногда, когда всего становится слишком много, когда люди выполняют его команды даже тогда, когда он не это имеет в виду, он сидит. Он сидит и смотрит на слова, которые расчертили его запястье. Любопытство горит в его животе, в груди. Кружится и собирается в спирали, в тугой узел. Как торнадо, который изгибается и вертится в его теле и разуме. Он не может дождаться встречи с ней. Чтобы ответить на этот вызов, той, кто может отказать ему, независимо от того, что он потребует. Как он это требует.       Сможет ли он ее контролировать? Сможет ли он контролировать ее, если окажет давление? Или она будет похожа на него? О, какой потенциал, так захватывающе.       Барабаня пальцами по дверце машины, Килгрейв дикими глазами следит за улицей, пока не останавливается на своем любимом ресторане. Он сообщает водителю об остановке и, как всегда, его команды выполняются. Он выходит, идет через улицу, огрызается на мужчину, который чуть не врезается в него. Он говорит ему остановиться и стоять на месте. И не двигаться. Пройдут часы, прежде чем действие приказа прекратится. Часы.       Он заходит в ресторан отмахивается от обслуживающего персонала и направляется дальше, за угол. Но его стол занят.       Остановившись, Килгрейв смотрит, склонив голову, на копну кудрявых рыжих волос, светящихся солнцем. Огонь и кровь. Чрезвычайно дико; но так ей подходит.       Нахмурившись, Килгрейв шагает вперед, складывая руки на груди. Женщина останавливается, глядя вверх зелеными глазами, как трава, изумруды, и листья. Очень, очень зеленые. Все еще на его месте. Она поднимает бровь, и Килгрейв хмурится. — Ты хочешь уступить мне свое место. Она хорошенькая, он пока не хочет, чтобы она убивала себя. Она может немного развлечь его, стать той, с кем он проведет время.       Конечно, ее глаза загораются от ярости, и вилка в ее руке нагревается до ярко-красного цвета, а скатерть начинает дымить. А потом, о чудо, она говорит. — Ни за что. Эти острые слова так важны для него, думает Килгрейв, смотря как металл пузырится и тает в ее руках. Хм, его слова, возможно, не были самыми приятными, но она такая красивая. — Ты хочешь, чтобы я сел, — снова пытается Килгрейв, желая подтолкнуть что-то в ней. Но женщина все еще не выглядит впечатленной. — Не особо, — а затем она встает, протягивая ему руку, — Гарри Поттер. — Килгрейв Томпсон.       Он редко использует свою фамилию. Но это его родственная душа, которая до сих пор стоит рядом с ним. И он действительно хотел бы составить компанию ей. Сейчас. У нее есть потенциал. Она интересная. — Интересное имя. — Интересные, хм, силы?       Гарри улыбается, и ее улыбка острая, потенциально опасная. И да, Килгрейв считает, что он может играть в эту игру с ней. Не как с игрушкой, а как с мастером. С противником. Как весело.