Крепость

      В глазах многих Айзава Шота был убийственно холодным, до ужаса рациональным парнем. Он был всегда максимально отстранен от всей этой школьной суеты, не считая самих занятий. Любые сплетни, мероприятия и отношения с кем-либо его не волновали, и это отчасти делало его изгоем в классе, хоть и не давало ему особо плохой репутации. Его светло-серые, почти белые, глаза с узкими черными значками не выдавали ничего, кроме болезненной пустоты, заинтересованности и усталости. Однако, насколько он мог быть спокойным, настолько же быстро он впадал в необузданную ярость, когда дело касалось справедливости.       И тогда его глаза становились красными. Так или иначе, за словом в карман он не лез. И хоть брюнет и был крайне немногословен, он мог взбесить собеседника лишь парой нелестных, но правдивых комментариев, от которых тот сразу впадал в бешенство. А затем всегда была драка.       Не то, чтобы Шота планировал драться в таких ситуациях, однако, отстаивать свою позицию и элементарно защищать себя в бою с не особо умными противниками, которые не могут подобрать адекватных аргументов, кроме кулаков, приходилось. Потому что Айзава ненавидел чувствовать свою слабость и ненавидел проигрывать.       Однако, был человек, который выигрывал его во всем. В, до боли в глазах, яркой улыбке, в нескончаемой доброте и веселости. В самом ярком, самом заразительном смехе, в самых красивых веснушках и во вражденной крутости. Да, черт возьми, даже в конфетах на День Святого Валентина!       Однако, Айзава не хотел сражаться с ним. Он хотел сражаться за него!       Хизаши Ямада никогда не отличался огромной силой, и потому в ближнем бою проигрывал. Более того, он всегда был паинькой 1-А класса. Так что, кто-то мог, без всяких угрызений совести оскорбить его "педиковатый" внешний вид или его неумение сдерживать громкость. Зачастую это были наглухо перекрытые, отмороженные кретины, быдло, не способное воспринимать людей, которые чем-то отличаются от них. Удивительно, как они вообще задерживались в ЮЭЙ так долго.       И такие бесили Шоту больше всего. Стоило им хоть что-то тяфкнуть в сторону Ямады, тот моментально впадал в ярость. Его лицо в те моменты всегда было пугающе спокойным, и лишь изящно изогнутая, слегка дергающаяся бровь и чарующая ухмылка выдавали в нем это всепоглощающее чувство. В такие моменты он не может держать язык за зубами. Айзава пользуется им умело, еще до начала боя побеждая противника, тыкая его носом в грязь его собственной тупости.       А потом он дерется. Какой-нибудь старшеклассник, больше его в два раза, швыряет его об стену, но тот встает снова, слизывая кровь с разбитой губы, и снова несётся в бой, занося кулак, заранее зная, что и эта попытка окажется неудачной. Но брюнет всё равно не сдастся, пока кто-нибудь из учителей не начнет разнимать их.       Айзава Шота ни за что не признает, что конкретно проигрывает в этих боях, и что они по сути своей бессмысленны и иррациональны, однако, внутри, его гложит давящее чувство справедливости, которое подобно дьяволу на плече подстёгивает парня, мол, "Ну, давай же! Надери ему зад, чтобы знал, что не ему суждено тяфкать в сторону Хизаши!". В строну его дорогого Хизаши, который всегда после этих драк остается рядом с Шотой. Блондин всегда обрабатывает его раны и отчитывает друга.       - Идиот! Зачем ты лезешь? - строго, но все же с какой-то заботливой мягкостью в голосе, ворчит Хизаши, обматывая руку Шоты бинтом.       А тот что-то фыркает и бурчит невнятное в ответ, опуская глаза в пол. Как бы он ни хотел противиться этому чувству, но ему чертовски нравится, когда Ямада так заботится о нем. Это нерационально. Это глупо, и это не в характере Айзавы.       Шота всегда дерется до последнего. До разбитых губ, носа, костяшек на руках, до фингала под глазом. Однако, единственный, кому он не способен противостоять, и единственный, перед кем он стер все границы и снял защиту с непробиваемой крепости, не начав боя, был Хизаши Ямада.