Рождественское настроение

***

      — Ну, давай, это будет весело! — он посмотрел на блондинку, которая тянула его за руки, её щеки раскраснелись от холодного декабрьского воздуха, в глазах отражались тысячи мерцающих огоньков, окружавшие их. Он почувствовал, как его сердце учащенно забилось в груди — будь проклята она и ее необратимая способность склонять его к тому, в чем он был решительно упрям. — Ты что, серьезно? Мы будем выглядеть нелепо, Лилс — сказал он, умудряясь освободиться от натиска, в котором она держала его, удивляясь тому, насколько причудливо сильна она была будучи таким маленьким человеком. — Господи, такой ты Гринч! Знаешь, ты ведешь себя совершенно абсурдно? Я никогда не знала никого менее веселого, чем ты! — она продолжала свою тираду, но его внимание ускользнуло, и вместо этого Коул не нашел ничего лучшего чем просто смотреть на неё. То, как ее глаза метались из стороны в сторону, проверяя, нет ли у них нежелательной аудитории, или как ее ноздри слегка раздувались от возмущения над его упрямством. Он знал, что на самом деле она не сердилась на него. Была ли немного расстроена? Да. Она хотела получить ответ на вопрос, почему он ведет себя как Скрудж, и, честно говоря, он не мог дать ей его. Он всегда бы любил Рождество и все, что с ним связано, но по какой-то причине то, что он когда-то любил, безумно тревожило его на этот раз. Его тошнило от этих надоедливых песен, которые звучали круглосуточно, тошнило от ослепительно-ярких декораций, украшающих каждую дверь, фасад магазина и листву, на которую он смотрел, тошнило от всего, что было помечено как «Специальное Рождественское предложение!», вовсе не будучи Рождественским или чем-то особенным. — Ты что, совсем меня не слушаешь? — из своих раздумий о Мизери-Лейн его вывела дразнящая мелодичность ее голоса, игривый изгиб бровей, свидетельствующих о том, что она усердно дразнит его, изо всех сил стараясь заманить в избранное веселье, мелодичность ее голоса — А что мне будет, если я соглашусь? Чисто гипотетически, конечно? Она хихикнула и слегка приподнялась на мысочки, чтобы поцеловать его в щеку, прежде чем подойти к его уху и прошептать: «Узнаешь позже…» По одному лишь взгляду, когда их глаза встретились, она поняла, что поймала его. Он только лишь успел игриво закатить глаза, как она схватила его за руку и громко хихикая потащила в Пещеру Санты. Позже тем же вечером Коул сидел на диване, зарывшись в самое уютное одеяло, которое у них было, и ждал, когда Лили вернется к нему. Он смотрел с легкой улыбкой на лице, как она осторожно возвращала фотографию на прежнее место, прежде чем повернуться на каблуках и присесть на диван. Хотя ему и не хотелось по своему желанию участвовать в праздничной деятельности, он должен был признать, что был рад этому и действительно наслаждался этим, несмотря на свое раздражение, бушевавшее в нем. В конце концов, в доказательство этому них была фотография, на которой, они оба сидели на коленях Санты, переплетя руки, настолько крепко, что удивительно, как они не застряли таким образом. Он, слегка улыбаясь, взглянул на блондинку, крепко обхваченную его рукой. С каждым её морганием она чувствовала, что её веки тяжелели и она постепенно засыпала. Он окинул взглядом все, что было вокруг них. Огни рождественской елки освещали ее лицо, пылающий огонь и Эльф тихо играли на заднем плане так, что именно в эту минуту им завладело знакомое чувство. Это было то Рождественское тепло, которое разливалось по его груди, обволакивая каждую клеточку его существа. Он удовлетворенно вздохнул и снова перевел взгляд на фотографию на каминной полке, тут же решив, что это будет их новая традиция — постепенно собирать картинку за картинкой с годами, по мере расширения их семьи. Он улыбнулся этой мысли, наклонился и нежно поцеловал Лили в лоб, а потом снова сосредоточился на телевизоре, наконец-то почувствовав в себе праздничное настроение.