« Умение отпускать людей упрощает жизнь. На твоём пути есть и будут люди, которые рано или поздно - исчезнут. »
В общую спальню Чонгука и Тэхена за три года отношений солнце всегда прокрадывалось раньше, чем в остальные комнаты. Скорее всего так происходило, потому что рядом с собой Чонгук ощущал такого же человека, подобного этому солнцу и его свету. Каждое утро он с замиранием сердца наблюдал, как подрагивают чужие ресницы, как пряди темных волос небрежно падают и располагаются на светлых щеках, заставляя щекотать их и морщить от этого нос. Как любимое тело прижимается вплотную, не оставляя и пространства между вами. Как ноги Тэхена перепутываются с Чонгуковыми, ладони находят друг друга и сливаются воедино, заставляя слышать, как сердце наполняется трепетом. Чонгук любит. Сильно любит. Не один же он в этих отношениях испытывает такие чувства? Не ему одному же нравится наблюдать, в буквальном смысле, за каждым движением Тэхена, жестом, за каждым его вздохом и выдохом, каждой родинкой на лице? Чонгуку нужен он и никто больше. Чонгук не хочет принимать и не примет ту страшную реальность без него. Реальность без Тэхена.***
Чонгук сидит в очередном кафе в компании какого-то левого паренька и нервно выстукивает пальцами по столу очередную мелодию из собственного плейлиста, все больше и больше проклиная Юнги за то, что он наврал ему и тем самым притащил в это ужасное место, заставив лицезреть чьё-то лицо, кроме его собственного. Эти двое знакомы уже более нескольких лет. Ещё с того момента, когда Чон только-только встретил «любовь всей жизни», он понял, что Юнги будет с ним всегда и везде. Что он никогда не бросит и не оставит, как когда-то это сделал Тэхен. — Ты меня вообще слушаешь? — недовольно цедит парень, что расположился напротив Чонгука и хмурит свои брови, откровенно не скрывая своего недовольства. — Ты вообще-то здесь не один, пора бы очнуться и перестать так неуважительно себя вести. — так отчаянно пытается заполучить внимание к себе, обратить хотя бы взгляд в свою сторону. Как противно и наивно. Но ведь когда-то и сам Чонгук был таким. Когда-то он точно так же отчаянно добивался внимания со стороны Тэхена к себе, делал все возможное, выворачивал себя наизнанку, размазывал по асфальту, но в итоге лишь получал нервное «заебал» с любимых уст и тогда прекращал все попытки. — Ты можешь заткнуться хоть на минуту? — очень грубо и резко отзывается Чон, а затем расплывается в довольной ухмылке и опускает голову, мотая ей из стороны в сторону и начиная нервно подрагивать ногой, вслед постукивающим по столу пальцам. Юнги до сих пор что-ли не понял, что Чонгуку абсолютно плевать на всех и на все, что его окружает. Его чертовски раздражает эта дурацкая инициатива друга, заставляющая с каждым разом уходить с ещё более сильной болью в груди, что рвёт на куски и не даёт спокойно дышать, потому что Чон видит перед собой всегда одно и то же лицо. Кто бы не находился перед ним, и где бы он не был сам, он видит лишь Тэхена. Этот блядский образ засел в голове и везде преследует младшего. Ни один день не проходит без воспоминаний о том, как им вместе было хорошо, как Тэхен нежно шептал «Я люблю тебя, Чонгук», а затем ласково, еле касаясь, будто и вовсе боясь обидеть, подушечками пальцев проводил по его очертаниям лица. Как клялся в любви и говорил, что никогда не бросит. Не оставит./flashback/
Чонгук лежит вместе с Тэхеном на их любимой кровати и пока тот думает о чем то своём, Чонгук думает лишь о Тэхене. Его взгляд устремлён только на него, он, в буквальном смысле, пялится на «предмет» своего подражания и не может отвести взгляд. — Чего пялишься? — недовольно бубнит Тэхен и утыкается носом в собственную подушку, чувствуя Чонгуков взгляд каждой клеточкой своего тела. Это взгляд всегда заставлял ощущать по всему телу мурашки и мысленно воспроизводить в голове прикосновения любимых рук на своём теле. — Ничего.. Прости, я просто... — Чон теряется в словах, не знает, что ответить, да и вряд ли сможет, пытаться даже не стоит. Что ещё можно сказать человеку, который зависим? Зависим давно. До беспамятства, до дрожи во всем теле. Безрассудно и фанатично. Ему всегда мало просто видеть Тэхена. — Тэхен, послушай.. Я тут хотел предложить съездить нам с тобой кое-куда, точнее, у нас же через пару дней годовщина в три года, — с далека начинает младший и осторожно руками подбирается к любимому телу, окольцовывает талию и прижимая к себе. — Я знаю, что ты не любишь дальние поездки, но все же. Давай хоть один раз за столько лет наших отношений выберемся за пределы города, м? — с осторожностью все-таки говорит Чон и закусывает собственные губы. Ким сразу же напрягается от чужих слов и быстро прокручивает в голове все то, что услышал. Он медленно поднимается на локтях, проворачивает голову в сторону Чонгука, а затем рассыпается в улыбке, слегка прищуривая глаза. — Правда? Раз ты так говоришь, то думаю, что это и вправду прекрасное место. Я согласен. С тобой хоть на край света, Чонгук. Главное, что вместе. Вместе./end of flashback/
Из больных воспоминаний, проходящихся новое порцией боли по сердцу раз за разом, Чонгука вытягивает надоедливый говор со стороны, напоминающий писк. С него хватит. Ему надоело. — Заткнись, - рыкает он и медленно поднимает взгляд на парня, составляющего ему сегодня нежеланную компанию. Он замечает не лицо человека, которого увидел полчаса назад впервые в жизни, а лицо Тэхена. Выражение лица сразу же сменяется, страх и различие реальность настегают Чонгука с головой. Заставляют чуть ли не свихнуться на месте от нарастающей обиды и ненависти внутри. Хочется закричать на всю вселенную и раствориться в воздухе, рассыпаться на кусочки, разлететься дымом по ветру, только перестать видеть это лицо в каждом человеке. — Что так пялишься? — слышится со стороны. «Пялишься». «Вместе навсегда». Чонгук неровно дышит и быстро-быстро мотает головой, пытаясь развеять образ своей больной любви перед собой. Он крошится, рушится на глазах и чувствует острую боль внутри груди. Его глаза наполняются слезами, а губы предательски дрожат. Он начинает задыхаться от собственного же воображения, медленно подносить руки к своему лицу и закрывать его ими, собирать их в кулаки и убеждать себя, что это не он. Это не настоящий Тэхен. Его больше нет в твоей жизни. Это лишь чертова иллюзия, которая хочет казаться правдой. Она не щадит. Терзает. Пожирает. Каждый раз все больнее и больнее. — Прекрати, Тэхен. Довольно. У Юнги дома спокойно. Чонгуку нравится жить вместе с ним. Здесь он себя чувствует в полной безопасности. Он знает, что рядом есть тот человек, что в случае чего - вытащит его из любого дерьма. Да, он холоден. Да, суров. Но не рядом с Чонгуком. — Почему ты просто не мог взять гребаный телефон в свои руки и позвонить мне, чтобы я вытащил тебя оттуда? - недовольно и колко ругается Юнги. Он осторожно обрабатывает Чонгуковские порезы под футболкой в области рёбер уже в который раз, а после замечает новые и лишь шумно выдыхает, опуская руки. — Кто бы говорил. Сам меня притащил туда, - язвит в ответ Чонгук и слегка морщится. — Я хотел, как лучше. Ты же знаешь. Посмотри на себя. Что с тобой стало. Ты же.. — Юнги. Не надо. Чонгук не любит говорить об увечиях на своём теле, ему не нравится делиться своей болью с кем-то ещё. Точнее, он не хочет делить Тэхена с кем то, кроме него самого, потому что это только его. Эта боль принадлежит только ему. Только он знает, что такое биться в агонии и задыхаться от собственной никчёмности, бессильно валяясь на полу и понимая, что сделать ты уже ничего не можешь. И спасать себя не имеет никакого смысла. Лишь изо дня в день вспоминать, цитировать, повторять себе и говорить: «Я люблю тебя, Чонгук». — И я люблю тебя, Тэхен.