***
Проклятый социум, проклятые родственники, проклятая жизнь. Всё это в миг рухнуло, избавив маленькую часть человечества от ненужных эмоций. Только они вдвоём оставались прежними. Иннокентий рассуждал об этом, удерживая в потных ладонях цыплёнка. Забота о ком-то — последнее, что осталось в нём человеческого. Это животное казалось лучиком света в непроглядной тьме фургона. Там посапывал ещё один виновник произошедшего. Следы цивилизованной жизни потихоньку выедались из памяти. Они не собирались возвращаться и вместе с рыжей девочкой, почему-то последовавшей за друзьями. Лисичка в их лес явилась неожиданно, на радость парням, обезумевшим от консервов, доставшихся от «счастливых» родителей. Но тот, кто был действительно счастлив, это троица (не считая Цыпы). Вдали от прошлого они могли не беспокоится об образовании, работе и прочем, даже когда им исполнилось восемнадцать. Наслаждаясь теми благами, что присылались откуда-то оттуда, трое, вроде, совсем ещё ребёнка, но при этом же взрослых человека, позволяли себе любые развлечения. Ничто не могло потревожить их. Да разве что-то может пойти не так? Никто из них не думал об этом. Кроме Кеши. Он опять размышлял, вперившись в пульт с антенной и одной единственной кнопкой. — Передо мной величайшее изобретение, переплюнувшее прошлое. Но из-за прошлого я не могу поделиться теперешним. Всем плевать, все живут в неведении. — горькие слёзы катились по щекам юноши. Он провёл пальцем по красной кнопке. Один клик и всё вернётся. Одно нажатие изменит его жизнь. Одно движение изменит целый мир. Дверь со скрипом отворилась, приглашая Тучку вовнутрь. — Кеш, мы на рыбалку! Ты пойдёшь?.. — его чёрные зрачки остановились на устройстве, потом на безэмоциональном лице друга. Шаг, второй, третий. Рука поднялась, за одно мгновение машина оказалась в ладони, откуда со свистом улетела в шкаф. Такой же свист раздался при втором замахе, закончившемся алеющим следом на левой щеке. Правая, вскоре, получила такой же. — Наказание окончено? — холодно спросил Иннокентий. — На этом мы остановились в прошлый раз. Незаметно белеющие костяшки были всажены в челюсть. Зубы оставили след на припухшем языке. Хруст в собственной шее вызвал страх, мгновенно улетучившийся с новым приливом боли. Вопящие корни волос. Спина впечаталась в деревянный пол. Мысок ботинка впился в левый бок. Свитер на защищал, совсем. — Ещё хоть раз увижу у тебя это… — холодный, как лезвие, тон. Наверное, у разозлённых ангелов он именно такой. Туча отошёл в направлении шкафа. Машина времени с треском раздавлена чёрным ботинком. Тем же, что оставил болезненный след на боку. Сейчас Иннокентий держался именно за это место, всё так же безэмоционально глядя на поломанный шедевр. Таким же взглядом он проводил друга до двери. Ничего, ему не страшны угрозы. Скоро он вновь будет держать эту проклятую вещицу в руках и долго-долго думать. Интересно, что с ним сделают в следующий раз?Ангельская (по)мощь
3 апреля 2020 г. в 21:34
С каждым новым днём груда хлама, состоявшая из всевозможных изобретений, то разрасталась, то убывала. Иннокентий был недоволен своими «игрушками». Так выражались его не менее недовольные родители, а он повторял. И это продолжалось с самого первого его опыта конструирования.
Он создавал только что-то давно или недавно придуманное, максимально не оригинальное, зато немало стоящее. Отец с матерью быстро нашли применение вещичкам, сбагривали технику кому только можно. И почему-то совсем не удивлялись умениям сына. Может, считали себя одарёнными не меньше, однако время тратили на построение карьеры, а не изобретений.
Сына же бесила отрешённость предков. Они приторно называли его «конвейером» за новые зелёные бумажки. Раз за разом, пока у того не случился творческий кризис. В тринадцать Кешу переклинило на школьную рутину. Он закрылся и принялся усердно учится. Ни для себя, ни для них. Они в очередной раз не обратили внимание. Они в очередной раз приторно похвалили его.
Так продолжалось до декабря. Тогда в школьный отряд неожиданно вступил уроженец с дальнего севера. Имя у него было соответствующее и народности, и внешности — Белая Туча. Назвали, небось, за выделяющиеся на фоне остальных белые патлы и донельзя бледную кожу. Его персона быстро привлекла внимание местных любителей «кукольной» внешности. Они постоянно глазели и преследовали мальчика, но его, судя по всему, их поведение не беспокоило.
— Он и впрямь слишком флегматичен для обыкновенного человека. — подумалось Иннокентию, когда он ещё раз оглянул одноклассника. На таком создании действительно трудно не задержать взгляд.
Вдруг его наблюдение за новеньким и, очевидно, его фан клубом прервала щуплая девочка в стандартном школьном платье. Незачем было смотреть в лицо, чтобы понять, кто решил потревожить кешин покой. Но он на всякий случай изучил миловидное личико и яркие рыжие волосы, собранные в два боковых хвостика. Лисичка — самое очевидное прозвище. Все уже давно забыли, как её зовут на самом деле, да и не важно было.
— Кеш! А, Кеш! — Лисичка звала его слишком громко. Некоторые в классе заворочались. — Пошли в столовую.
— Опять будешь мои драгоценные запасы транжирить?
— А после уроков ко мне на чай. С пирогом. Клубни-и-ичным. — хитро протянула она, заранее зная о слабостях друга. — Пойдёшь?
Кеша устало выдохнул и направился за весело подпрыгивающей девочкой. На выходе он обернулся на новичка.
Проклиная себя и растраты подружки, Иннокентий припёрся к ней в квартиру после основного обеда. Там ожидал чудесный аромат, чудесный стол и чудесный… Мальчик нахмурился, остановившись в дверном проёме гостиной. Лисичка носилась вокруг стола с чаем.
— Проходи, не стесняйся. — кинула она пришедшему. — Это Белая Туча. Вы же ещё не знакомы лично?
— Нет. — пробубнил Кеша и глянул на другого гостя. — Иннокентий. С тебя она тоже деньги стрясла?
— Белая Туча, как было сказано. Меня за просто так пригласили. — он помотал головой и вопросительно посмотрел на рыжую. Та только улыбнулась.
— У-у-у, хитрюга… — выдал Иннокентий и ухватился за сладкое. Уплетал он его с большим наслаждением.
Подруга, как всегда, любовалась им, сама не притрагиваясь к еде. Диета, наверное. Хотя, ей же просто приятно, когда люди довольствуются её стряпнёй. А всё на столе, несомненно, её рук дело — так вкусно готовит только она. Ещё только она может с такой радостной улыбкой от начала до самого конца рассматривать своих гостей за трапезой. Эта особенность уже давно не напрягает Кешу. Наоборот, такое положение дел привычно.
А вот посторонний взгляд напрягал. То был второй гость. Он почти что поглощал своими чёрными, как пустота, глазами. От этого видеть в них собственное отражение становилось жутко.
— Ч-чего? — скривился Иннокентий в ответ на странную ауру, исходящую с другого конца стола.
— Чувствую, тревожит тебя что-то. Причём очень давно. — загадочно протянул Туча и продолжил пить чай. Аура спокойствия заменила прежнюю.
Внутри Кеши что-то пошатнулось, но не упало. К нему вернулись давние мысли. Те, к которым он никак не хотел возвращаться. Однако он мог лишь раскрыть рот и беззвучно уставиться на Лисичку. Его затрясло. Он не нашёл иного выхода, кроме как отправить подружку на кухню, всучив ей грязную посуду. Затем захлопнул дверь и присел на стул рядом с одноклассником.
— Ты откуда такой явился? — обращение было грубоватым, но у него не было времени думать о вежливости.
Кеша был слишком напуган и слишком раздражён одновременно. Никто бы не посмел лезть к нему в разум. Особенно пацан, с которым он до этого дня ни разу не общался.
— Всем рассказывал, а ты? Не слушал? С Севера я. Небольшое поселение Белых Медведей. Сюда послали, чтоб молодым мир познал. — отвечали мягко.
— Я слышал уже об этом. И даже изучал, всё знаю. Вы язычники, верите во всю эту магию, судьбу и прочее. У вас даже шаман есть.
— Верно. В каждом из нас скрыта огромная сила. — Туча приложил руку к сердцу. — Я ощущаю её. В тебе она тоже есть, но иная. Осквернённая незримыми и всё ещё не пробудившаяся.
Иннокентий не мог поверить своим ушам. Он никогда не верил в сверхъестественное, но теперь был готов переубедить себя. Этот парень… он точно не мог знать об этом без своих способностей, но зацепил самое сокровенное в нём. Он словно ангел. Нет, он и есть ангел! Его «кукольная» внешность, ласковый голос, грациозные движения — всё в нём твердило об этом.
— Что-нибудь ещё? Ты знаешь ещё что-нибудь?! Расскажи мне! — Иннокентий схватил его белую руку, осторожно сжимая её в своих, будто в мольбе. В голосе пела надежда, — Ты знаешь как пробудить мою силу? Или может очистить от этой скверны?
— Я могу помочь тебе немного. — Белая Туча, прикрыв глаза, покачал головой, — Я поведу тебя, если хочешь. Но дальше сам, ты сам должен управлять ею.
— Понимаю, всё понимаю! — Кеша был готов расплакаться. — Не могу поверить…
Плечи тяжело вздымались, пока новый друг упорно замешивал варево в кастрюле Лисички. Хозяйка сначала упорно отнекивалась, не желая никого подпускать к своей плите, но после нескольких подходов она согласилась. Теперь сидит рядом и глазеет на шаманящего гостя.
Тучка закончил приготовления, перелил часть напитка в чашку и поставил перед Иннокентием. От жидкости разило чем-то дурманящим. Пришлось пересилить себя и заставить руки действовать.
— Ой, осторожнее, проливается!.. — вскрикнула Лисичка, подпрыгнув к другу. Она помогла приподнять чашку и утёрла тыльной стороной ладони струйку с кешиного подбородка.
— И как мне оно поможет? — вяло спросил Иннокентий, на что получил размытый ответ про какие-то чертоги разума. Затем он в них и провалился.
Куда тащили его дальше и как укрывали — всё это он уже не помнил. Мысли носились по раскалывающейся голове, а в груди пекло от нарастающего жара. Он видел все моменты жизни за раз, от чего эмоции неверно и болезненно смешивались, заставляя мальчика насильно притуплять их, дабы мозг окончательно не взорвался. В конце концов, Кеша перестал чувствовать что-либо, оставляя место для сухих размышлений о засевших в его сознании идей после стольких попыток в креативность. Итогом туманных дум стал новоиспечённый друг, средством которого парень пользовался прямо сейчас. Все свои иллюзии он забрал с собой, прежде чем чертоги отпустили его назад.
Пробуждение произошло уже в спальне Лисички. Первая мысль была о любимом синем джемпере, который куда-то пропал вместе с носками. Хорошо хоть брюки и рубашку оставили. Вторая мысль была о мерзкой липкой простыни, пропитавшейся его потом. Кеша поёжился и принялся вставать, желая освободиться от неприятных ощущений. Однако лёгким толчком его вернули на место.
— Не вставай. — оказавшийся рядом с кроватью Тучка выглядел очень серьёзным, — Ты ещё не до конца отошёл, не вреди себе.
— Мне надо в туалет. — бросил Иннокентий и повторил попытку подняться, вновь не увенчавшуюся успехом.
— Лисичка, принеси тазик! — невозмутимо крикнул Белый.
— Не-не, уже не надо!
Пришлось улечься и обдумывать увиденное, натолкнувшее его на глобальную идею.
— Туч… если я решу что-то создать и мне понадобится твой рецепт, ты поможешь?
— Конечно, если это избавит тебя от тревог.
При следующей встрече Иннокентий уже имел план действий. Манипулирование сознанием — дело благое, если ты его используешь для ограждения людей от конфликтов. Их с Лисичкой новый знакомый оказался страшным пацифистом, так что идея пришлась ему по вкусу, и он согласился на эксперимент. Однако Тученция не выдавал им секреты народной кухни, оставив завершающий этап на себя. Кеше же велел приняться за изготовление механической части. Эта возня только ему была по силам.
К гаражу с незаконченным проектам Кеша никого не подпускал. Ему было стыдно за себя, но он был слишком обижен на Белого за то, что тот не даёт ему пролезть в северное ремесло. А оно кошмар как манило.
— Всё химичишь? — вяло спрашивал он, заходя на Лисичкину кухню.
Вот чего уж нельзя было ожидать от Тучи, так это того, что он умудрится стащить пробирки из кабинета химии. Теперь ворованное хранится у рыжухи, и она не против. Сейчас они заполнены жидкостями и пряностями, над которыми пыхтит «коллега». Не отвечает гостям, слишком сосредоточен. Кеша прекрасно понимает его и, отвернувшись, разбирается с металлической коробкой. Эта штука должна быть подключена к местной вышке промышленности. Как только они закончат, весь район накроет едкость промытых мозгов. Только если Тученция не оплошает. Это они проверят на подружке.
— Торжественно заявляю, что плита возвращается к главной хозяйке! — Иннокентий принял стойку и поднял стаканчик с соком, — Выпьем в честь нашей дорогой Лисички!
В столовой звучала посуда. Хозяйка принимала напиток, не обращая внимание ни на косо поглядывающих парней, ни на спрыснутые стенки стакана. Всего одна капля на его поверхности. Как только стакан опустел, в её глазах помутнело, а разум подвергся безумной нагрузке, доломав хрупкое сознание до истинного счастья. При мнимом пробуждении Лисичку пробрало от холода собственной одежды.
— Итак, расширенные зрачки говорят об эффекте эйфории. Эксперимент завершился удачей, «коллега». — тихо провозгласил Туча.
— Хорошее явление. — ответил Кеша, глядя на новую Лисичку. Она расцвела на глазах. Здоровый румянец, радостная улыбка, сверкающие глаза. Немного другие, но это же прогресс.
— Гарантирует вечную любовь. — добавил «коллега».
— Эм… Лисичка, ты любишь меня?
— Конечно. Я люблю тебя. — ответ заставил встрепенуться.
— Э-это было вовсе необязательно! — паника.
— Это здоровая симпатия, не более. — без паники, — У нас в племени такое повсеместно.
— Ну, заявление о таком сильном чувстве просто так… выбивает меня из колеи. И что значит повсеместно? Вы все там друг друга любите что ли?
— Именно. — невозмутимость Тучи поражала.
— В каком смысле?
— Во всех смыслах.
Внутри Кеши раздался внутренний крик. Прежде, чем он вышел наружу, его подавили дополнительным стаканом сока.
— Тогда можем приступать к следующему этапу.