Satisfactio

Не сказать, что Вульпес не имел опыта с девушками до знакомства с Курьером. Определенно, он спал с девушками, но можно ли было назвать это сексом или любовью? Навряд ли. Инкульта не так часто пользовался рабынями, как это делали другие легионеры, но у него, в отличии от других, все было одинаково. Он не искал развлечения или издевательств. Можно сказать, он удовлетворял свою животную потребность, а не занимался сексом с рабынями. Раз за разом сценарий был одинаковым, не смотря на то, что все происходило с разными рабынями. Именно Вульпес научил Сила тому, как правильно нужно одевать на рабов ошейники. О да, Инкульта обожал то, как рабыни морщатся, когда от каждого движения ошейник доставлял неудобства и они вспоминали, кому принадлежат. Их шею сжимало не слишком сильно, но кожу можно было заметить поверх устройства. Тело никогда не привыкает к такому, вот почему рабы помнят о своем положении до самой смерти. Единственным человеком, который стал исключением, была Сири. Она до сих пор была единственной рабой, не имевшей ошейника и обязанности спать со всеми, кто этого захочет. Инкульта зовет к себе в отдельную ратушу очередную рабу, и грубо пихает ее на кровать, тем самым приказывая лечь и доставляя боль. Фрументарий быстро снимает свои одеяния и приближается к кровати, на которой была плачущая от боли рабыня. Любой, кто носил ошейник, старались двигаться как можно плавнее, ведь так было не настолько больно. Эта незнакомка так плакала от того, что понимала свою участь. Каждая раба, что была у Инкульты, была в почете. Они располагались отдельно от остальных, общих, рабынь. Им было позволено иметь длинные волосы и мыться чаще, чем другим, однако… Сейчас, любая рабыня, которая побывала у фрументария в постели, находилась где-нибудь на дне озера Мид, ведь он не любил видеть этих грязных шлюх после сношения. Вульпес разрывает на ней эти лохмотья и грубо переворачивает на живот, шлёпая рукой по спине, таким образом заставляя ее прогнуть спину. Рабыня всхлипывает громче положенного и Инкульта грубо входит в нее, практически наваливаясь всем телом. – Чем громче ты будешь, тем больнее я буду тебя трахать, грязная шлюха, – цедит сквозь зубы фрументарий и наматывает ее длинные темные волосы на кулак, оттягивая голову на себя. Вульпес не жалеет ее, ведь это была обычная раба, коих было уже приличное количество. Каждая старалась давить на жалость или влюбить в себя Инкульту, отчего он ненавидел таких женщин еще больше. Они были всего лишь жалкими существами для мужчин. – Ты принадлежишь мне, тебе это ясно? – с каждым словом движения Инкульты становятся грубее и жесче. Он крепко сжимает бедра глупой рабы, впиваясь в кожу ногтями. Вульпеса не зря называли Мистером Лисом, рабыни это понимали. Каждая, что прогибала спину под ним, чувствовала эти когти и животные повадки. Жаль, что никто не мог поделиться опытом с другими беднягами. – Никто не смеет носить ошейник и не чувствовать его, гнусная шалава, – Вульпес тянет ошейник на себя, заставляя рабу задыхаться от нехватки воздуха. Поняв, что ему надоело издеваться над ней таким образом, Инкульта заставляет ее развернуться и, откинувшись на подушки, грозно смотрит на нее. – От того, как хорошо ты доставишь мне удовольствие, зависит твоя жизнь. Если мне понравится, ты сохранишь жизнь и, возможно, сможешь получить свободу, – фрументарий прекрасно знает, что врет. Однако это так весело, наблюдать за тем, как ведет себя любая раба в данной ситуации. За счет лживого обещания они выкладываются на все сто, стараясь доставить удовольствие и получить желаемое. Инкульта вопросительно приподнимает бровь, как бы спрашивая, почему она медлит. Раба буквально накидывается на член возбужденного фрументария. Поначалу она медленно лижет его от основания к верхушке, несколько секунд останавливаясь на головке, а после входит во вкус. Осмелившись, она берет его достоинство в рот так глубоко, насколько это возможно для нее, без вызова рвотного рефлекса. Она начинает двигать головой и параллельно играть рукой с его яичками. Вульпес откидывается на подушки с мыслями о том, что она не так плоха, но и не хороша как та, что была в том месяце. Та раба буквально извивалась под ним и принимала активную роль в их сношении. Когда Вульпес понимает, что ведет себя слишком добро по отношению к ней, то хватает рабыню за волосы и самостоятельно задает темп. Получив желаемое, Инкульта заставляет проглотить свое семя до последней капли. Брезгливо оттолкнув девушку от себя, фрументарий одевается и смотрит на радостную девушку. Как жаль, что ее жизнь будет окончена буквально через пару минут. Вульпес берет с пола то лохмотье, в котором она прибыла к нему, и выкидывает на улицу, тем самым показывая стоящей снаружи страже, что он закончил. – Возможно, ты хотела бы моего распятого тела на кресте, но, увы, не судьба, — холодно смеется над ней Вульпес и, словно издеваясь, дарит единственный поцелуй в лоб, после чего выгоняет прочь, заранее приказав страже избавится от нее