Fockin' quarantine!

Для активного и очень социального Янгблада самоизоляция подобна средневековым пыткам. На улицу не выходи, соблюдай дистанцию, не контактируй с людьми... Одни запреты и никакой радости. Дома, в четырех стенах, тоскливо и одиноко. Прогулка состоит из трех действий: открыть окно, высунуть голову и дышать свежим воздухом. Доминик пытался извлечь пользу из карантина, но надолго его не хватало. Идеи, которые генерировались в голове с огромной скоростью, были, на данный момент, неосуществимы. Все разрушалось прямо на глазах, утекало сквозь пальцы. Единственной радостью были и остаются фанаты. Их поддержка просто необходима умирающему от скуки музыканту. Харрисон чувствует, что сходит с ума. Карантин побеждает... Еще и Келлс куда-то подевался, не отвечает ни на сообщения, ни на звонки по FaceTime. Сидя на подоконнике на кухне, Дом не выдерживает. Прижав к себе колени, обнимая их, он плачет. Шмыгает носом, утирает горячие слезы рукавом худи оверсайз. Воспоминания о концертах, фанатах, бесконечной свободе и вседозволенности только усугубляют ситуацию. Через пару минут Янгблад успокаивается. Кожу лица немного стягивает от соленых слез, но парень не обращает на это внимания. Он устало смотрит на верхушки деревьев, голубое небо, позеленевшую траву, мечтая о долгих прогулках. Доминик лежит в кровати, смотрит в потолок. В дверь звонят. Музыкант ухмыляется. Вот до чего можно довести мозг самоизоляцией. Он уже и звуки самопроизвольно генерирует. На телефон приходит сообщение. Не снимая блокировки, он прочитывает сообщение от Келлса: "Может ты поднимешь свою задницу с кровати и откроешь мне дверь? Говнюк, я знаю, что ты там!" Янгблад подрывается с места, перечитывает сообщение, а потом еще раз и еще. Он бежит к двери. Пальцы не слушаются. Дверь, наконец, поддается. На пороге стоит Колсон со своей ебучей красной сумкой и пакетом из китайской забегаловки. Доминик, соскучившийся по объятиям, бросается на Келли. Тот смеется и прижимает его к себе. – Ты б еще дольше мне дверь открывал. Ходить разучился? – спрашивает Бэйкер. – Как... Как ты прилетел? Как ты ворота открыл? Ты охуевший просто! Ебанушка, – тараторит Дом. О, волшебное чувство поговорить с кем-то, кроме себя самого. – Даже не спрашивай. А через ворота я перелез, раз плюнуть. Ну пойдем уже в дом, чувак, – бормочет Келли. Не разрывая объятий, Янгблад затаскивает Колсона в дом, закрывая входную дверь ногой. – Спасибо. Спасибо. Спасибо, – шепчет Доминик. Он готов зацеловать Келлса. Он проделал такой огромный путь и все ради него. Тоска и одиночество отступают. Карантин проигрывает. Янгблад целует Келли. Любимая китайская лапша остывает в пакете.