Золото

Запыхавшись от роя пыли, юноша остановился и взглянул в небо. Слышит ли он его? Убаюкивают ли его молитвы за души погибших товарищей? Он так и не получил ответа. Столько лет слушая наставления жриц и послушников о милости Создателя только раздражали его воспоминания. −Ты знаешь... - резко начал Алистер, - я чувствую вину перед ним. Перед Дунканом. Мне всё время кажется, что я мог бы спасти его. Мог бы заслонить собой от удара, но нет. Меня там не было. И я его не спас. Юноша насупил брови и потёр переносицу. Несмотря на свою «любовь» к вере, он время от времени обращался к Создателю с вопросами «а что если» или «простил ли меня Дункан?», но ни разу не получил ответа. −Я знаю, как это глупо, спрашивать тебя, но. Он запнулся. И набрав воздуха побольше, вновь заговорил: −Что, если очередное убийство тварей с Глубинных троп пустая трата? Что, если потеря очередного солдата - лишь ещё одна ужасная ошибка? На моих руках столько крови, и не только злодеев. Ты не дал мне шанса на искупление. На лицо юноши лишь градом полились капли дождя. Он тряхнул головой от озноба, решив, что это первый его ответ. −Сожаление. - прошептал Алистер. - Мне тоже жаль. Почувствовав слабость, юноша повернул в сторону дворца. Когда-то стойкий солдат и храбрый воин великого ордена. Теперь же - сломленный правитель. Каждый год хороня тысячи душ в лету истории, он чувствует вину перед всяким ребёнком, чьи отец или мать так и не вернулись домой. Он сталкивается с их взглядами, которые ждут благих вестей. Чувствует волнение, от которого в венах юноши стынет кровь. В горле пересыхают слова, он не может дышать. И вновь истощение. Голод в мыслях. Глаза застелены пеленой. Ему жаль. −Мне жаль. И покидая их, он чувствует, как что-то острое и тяжёлое застряло в его груди. Он чувствует, как рана кровоточит ещё сильнее. Вздох. Темно и пусто. Король пал. −Алистер. - сказал кто-то в пустоте, - Алистер. Юноша поднял голову и увидел самого близкого и родного человека. −Дункан? Но, как? −Дитя, уйми своё волнение. Разве этому я тебя учил? - он приблизился и присел к Тейрину. - Другие времена в Ферелдене, правда? Ты знаешь, у нас не так много времени, но всё, что я тебе хочу сказать, ты и сам должен знать. Я горд тем, что ты был моим учеником. Но ещё больше вызывает во мне гордость то, что ты не остался им. Моя смерть - это не конец для тебя; эта жертва должна быть оправдана. Война забирает много жизней, и временами это несправедливо. Но, кто мы такие, чтобы решать за саму смерть правильность её работы? −Дункан... −Алистер, я знаю. - улыбнувшись, мужчина потрепал золотые локоны юноши. - Я знаю. Тишина повисла между ними. И впервые за долгие годы, Алистер смотрел не в голубую бесконечность неба, а на белоснежные облака, которые бежали всё дальше, теряясь в линии дали. Он провёл по воздуху руками, и взглянув на своего учителя, выдохнул. −Тебе пора. - настойчиво указал Дункан. −Я знаю. Но мне бы хотелось тебе столько рассказать. −Создатель слышит только наши молитвы. До болтовни о благодарности за завтрак ему нет дела. −А ты? Ты слышишь меня? Дункан не ответил. Лишь ещё раз провёл по волосам Тейрина и улыбнулся. −Дункан? −Прощай, дитя. С этими словами Алистер вновь провалился в темноту. −Ваше Величество? Ваше Величество, ответьте! - настойчивый голос прислуги и неприятное ощущение воды на лице, заставили юношу воспрянуть. Он провёл ладонью по голове, отмечая невыносимую тяжесть в затылке. На немой вопрос, повисший в покоях, Алистер лишь указал на дверь, тем самым прося уйти всех глазевших на своего короля. Он потёр шею, и зажмурившись, выдохнул. «Это был сон? Нет же! Я видел его. Слышал голос и смех. Может быть, видение?» Вскочив с постели, Тейрин умчался в королевский сад. Все были напуганы излишним приливом некогда недомогавшего юнца, поскольку тот то и дело чуть ли не сносил людей на своём пути, лишь бросая быстрое «Прошу прощение!», скрывался из виду. В его мыслях витало радостное волнение. Обессилев, Алистер остановился и глянул на небо. Дункан прав, Создателю нет дела до благодарностей за завтраки. Его взор намного шире. Улыбнувшись, Тейрин провёл рукой по голове, неловко потирая затылок, пока его локоны купались в золотом плену лучей. Юноша воспрянул.