Impersonality

Бессмысленно лежать в кровати всю ночь - самое ненавистное занятие Чимина в данный момент жизни. Если раньше он изводил себя танцами перед клиентами, получая в обмен хотя бы минимальную усталость, то сейчас подобного нет. А от души будто частичку оторвали, кажется, он не имеет больше никакого права продолжать танцевать стриптиз каждую ночь. По крайней мере из-за того, что должен вести себя подобающе, и это до невозможности раздражает. Нахождение в высшем обществе требует неимоверного терпения, чтобы не вскрыть вены в первый же вечер. Какие-то неведомые силы заковали его в наручники, проговаривая все табу для новой жизни. Теперь Чимин должен лишить себя самого большого удовольствия в этой жизни - танцев, будто это похоже на обязанности низшего слоя. Обязанности, которые он придумал сам, невероятно давят со всех сторон, а камеры следят не переставая, дабы найти малейшую оплошность. Чимин завидует Тэхёну: тот может спокойно спать в кровати через несколько стен сном младенца, раз не спустился узнать, что за звуки были в момент, когда Чимин разбил кружку. Чимин вскакивает с кровати, открывая окно на всю и вдыхая холодный воздух в лёгкие, из-за чего грудь бьётся сильнее. Ничего не поможет сегодня уснуть, вновь. Если же раньше могли помочь ароматные свечи, мягкие игрушки и тихие песни, то сейчас это всё заперто в шкафу под названием ненавистных вещей. Всё может надоесть, но хуже, если приедается, а тело вырабатывает иммунитет, зверски смеясь от таких жалких попыток получить минимальную потребность. И пока весь город спит - Чимин страдает, понимая, что единственное спасение сегодня решило забить на него огромный хер, но и его Пак осуждать не может. Слишком глупо поступать так с человеком, для которого ты не представляешь особой ценности. Он садится на подоконник, поближе к концу окна, одно малейшее движение - и тело будет разбито об асфальт. - Что за херня? - хмурит брови и суживает глаза, пытаясь рассмотреть с дальнего расстояния незнакомую вещь на шкафу. Его любопытству приходит конец сразу же, поэтому, еле справляясь со своим ростом и шатающейся табуреткой, он достаёт камеру с пыльной поверхности шкафа. Прокручивает в руках пару раз, пытаясь понять, с какого момента это в его комнате и кому нужно было её устанавливать. Только вот сбоку надпись слишком быстро выдаёт своего владельца "JK №1". - Чимин? - хватает быстро телефон с кровати, успевая найти злосчастный номер мафиози. У Чимина руки трясутся от непонимания, для чего это нужно было, а вдруг за ним всё время наблюдали, как за подопытной крысой. - Как же долго ты собирался скрывать это от меня? - он пытается держать голос ровно, не выдавая внутреннее волнение, но всё равно чуть ли телефон из рук не роняет. - Я совершенно не понимаю, о чём ты? Мне стоит приехать? - Чонгука это явно ввело в шок и ещё большее непонимание. Явно не это он ожидал услышать в ночной звонок Чимина. - Да пошёл ты нахер! Насмотрелся шоу о моей жизни через свои камеры, а теперь вырви собственные глаза, мудак! - он кидает камеру со всей силы на пол, сминая ногой до хруста, - Сколько ещё таких в клубе? - не заканчивает диалог, потому что должен разобраться в этом дерьме. - Больше нет, - Чонгук сохраняет спокойствие, только чтобы не разорвать глотки людям, что до сих пор не изъяли последнюю камеру из комнаты Чимина, доступ к которой он закрыл уже достаточно давно. - Для чего? - хочется услышать хорошее оправдание, а не молчание в ответ. Становится ясно - его нет, а Чонгук жуткий собственник, раз приказывал следить за Паком день и ночь, наслаждаясь самыми интересным, время от времени. Это нельзя приписать к обеспечению безопасности, как минимум из-за того, что сам Чимин об этом ничего не знал. - К ней уже закрыт доступ, можешь не волноваться, - на другом конце трубки Чонгук, не докуривая сигару, пытается натянуть свои вещи, чтобы, не теряя из зоны доступа Чимина, как можно быстрее приехать к тому. Чон виноват как никогда, и просто обязан загладить свою вину хоть чем-то. - Для тебя это какая-то шутка, раз так спокойно говоришь, - последнее, что он говорит перед тем, как бросить трубку, накидывая пальто на шёлковую пижаму и выходя на тёмную улицу. Это не то, о чём он мечтал когда-то. Совершенно не то. Чимин никогда бы даже подумать не смог, что этот клиент изменит его жизнь так кардинально, переворачивая мир ради этого. Всё на его пути буквально испаряется, если дело коснётся жизни Пака. Он никогда не хотел заинтересовать того мужчину, лишь вёл себя как обычно, зарабатывая немалые деньги. Но он схватил шею обеими руками, сквозь зубы проговаривая, что теперь жизнь Чимина отдана двум людям. Только Пак не кошка с девятью жизнями, чтобы делиться ими, ему и одной слишком мало, да и за ту он не особо хватается, когда это нужно. Чонгук бы с удовольствием забрал её полностью в свои владения, съедая на званном ужине перед многочисленной толпой, словно ему сделали жертвоприношение. Но что-то поменялось в голове буквально пару дней назад, когда Чимин честно признался в своих чувствах и попросил понять их. Чонгук может и дьявол во плоти, забирающий души, но если захочет, то поймёт, как взломать Пентагон за десять минут, а уж понять чужие чувства не составит особого труда. Главное захотеть. Перед ним останавливается красный спорткар, что так сексуально выглядит прямо сейчас, и где-то Чимин его точно видел. Например, в паркинге Чонгука, ведь за рулем машины сидит сам владелец этой малышки. Удивительно, как быстро Чон смог доехать до клуба. Он улыбается, мигая фарами пару раз прямо перед Чимином, якобы приглашая внутрь. Только за её руль, ведь эта феррари фактически его, а уже буквально завтра Пак будет гнать над обрывом в участниках гонки. Пугает скорее всего не сама мысль о гонках, а о целом состоянии, за рулём которого сидит, и, похоже, даже все его накопления не смогут возместить ущерб при падении в обрыв. Слишком щедрый подарок Чонгука, от которого отказаться невозможно, разве что тупица сделает это. Но сейчас слишком рано прощать мафиози за его глупые выходки, нужно сначала помучать и пробудить хотя бы ничтожную часть его совести. Что будет невероятно сложно. - Неужели сам Чон Чонгук решил навестить нас, с какой целью, позвольте узнать? - ехидничает Чимин, складывая руки на груди, и смотрит стойко прямо в глаза старшего, - Стоит ли мне поклониться или встать на колени? - Будешь ночью вставать передо мной на колени, Креационе, - подходит впритык, заправляя выбившуюся часть волос Паку за ухо, - Я же обещал тебе показать, как нужно управлять ей. - Тогда хватит языком трепать и садись в машину, - Чимин обходит его, двигаясь за руль машины, что хотел сделать ещё, когда Чонгук показал её, - Я сам! - бьёт старшего по рукам, когда он пытается помочь и вновь поумничать. Чимин заводит машину, ощущая, как вместе с ней начинает вибрировать всё тело, прикрываясь мурашками от звуков двигателя и рыка при нажатии на газ. Звучит также, как зверь Чонгука, и вызывает небывалое сексуально желание, только непонятно к кому больше. Ему хочется трахаться с Чоном в этой машине, насаживаясь на член каждый раз, когда она издаёт рык. Сидеть, прижимаясь к горячему телу мафиози из-за недостаточного количества места и целуя его так развязно, чтобы Чонгук сжимал ягодицы до покраснений и ещё быстрее двигал бёдрами. Непроизвольно Чимин закусывает губу, прижимая ноги друг к другу от пошлостей в голове, что когда вспоминает о присутствии зачинщика этих мыслей - хочет провалиться под землю. Он всё это время наблюдал за поведением Пака, ощущая насколько ему нравится машина, и мысленно думал, что не только феррари приносит удовольствие, а и хитрая фантазия Чимина, преподносящая интересные сюрпризы. Чонгук кладёт руку на напряжённые ноги, медленно поглаживая, а пальцами, как паучьими лапками, двигается ближе к члену младшего. Тот сжимает ноги сильнее, уже потираясь о внутреннюю часть бедра и щекочущую шёлковую ткань штанов, под которыми нет белья. - О чём ты думаешь? - выдыхает Чонгук, когда его рука проникает между ног Пака и ощущает его наготу под штанами, - Неужели Креационе думает о том, как я бы его трахнул. - Заткнись, пожалуйста, - руками дрожащими Чимин еле держит руль, а перед глазами пелена белая появляется, из-за которой дорогу не видно. Ему страшно врезаться прямо сейчас в какой-нибудь столб, но желание ощущать руки Чонгука на своём члене сильнее в разы. Чимин останавливает машину у тротуара, тяжело дыша, и уже не может справиться со своими эмоциями, что приносят такие красивые руки с татуировками у него под резинкой штанов, орудующие членом так, как нужно. Плавными и растягивающими движениями Чонгук заставляет Пака открывать рот от наслаждения, откидывая голову назад, а затем застонать в голос сладкими нотами. И Чон уверен - эти стоны лучшие в его жизни, что намного лучше скулежа тех сук из борделя, которые похожи на подбитых собак. Чонгук двигается ближе, поглаживая парня по мягким волосам, и невероятно сильно хочет поцеловать пухлые губы, сминая так сильно, чтобы они болели и разбухали бутонами роз одновременно. А последнее желание Чимина на сегодня - кончить от одних рук Чонгука, пачкая их в собственной сперме, чтобы тот их обязательно облизал, как самый сладкий чупа-чупс. - Кончай, малыш. Хватит сдерживать себя, я съем все до последней капли, - Чимину начинает казаться, что Чон читает его мысли и знает все желания, но на самом деле в его голове происходит то же самое. Больше слов не надо, Чимин слышит это и мгновенно изливается в ладонь старшему, сжимая руками его предплечье. Он не хочет отпускать его руку из своих штанов, а мозг требует продолжения или повторного раза, дабы ощутить этот космос перед глазами вновь. Чонгук, как и обещал ранее, язык высовывает слизывая каждую капельку белёсой вязкой жидкости и с таким желанием проглатывает под смущённые взгляды Чимина, который до сих пор не верит, что мафиози так делает. Никто из них не понимает, как произошедшее секунду назад вообще могло случиться, если главной задачей была машина, а они чуть ли не сожрали друг друга, словно голодные звери. Чимин ухмыляется в ладонь, заводит двигатель вновь и думает, что готов бы повторить подобный опыт, и не раз, главное сейчас не сорваться вновь, чтобы изобразить свои фантазии в реальности. - Ты сумасшедший! - восклицает Чимин после минутного молчания, и, поворачиваясь к Чонгуку, видит насколько тот доволен своей работой, - Думаю, что ты прощён, - продолжает смеяться. - Я рад, что ты наконец-то расслаблен в машине, - Чонгук выпрямляется, смотря на дорогу, где город сменяется лесной местностью, вокруг ни души и лишь пустая трасса, - Думаю, пора тебе узнать тайные приёмы для гонки. Для победы тебе нужно прийти хотя бы четвёртым из девятерых, но даже это не так просто. Из-за того, что ты новичок, будешь в первой линии, но не думай разгоняться до 200 км/ч за пять секунд, потратишь разгон, ведь через несколько метров резкий поворот и нужно будет её скинуть, а заново набрать её и вырваться вперёд сложнее. Но не теряй позицию сначала, оставайся как можно дольше в первых и не давай задним объехать тебя. Они будут пытаться подрезать тебя, делай змейку колёсами и эти твари не захотят полететь вниз с обрыва. А чтобы это сделать, нужно ехать на полосе дальше обрыва, но одним колесом быть на ближней к нему, это отвлекает противника. Он видит путь перед  собой и прибавляет скорости, но тебе нужно завернуть на полосу у обрыва и толкнуть его машину. Считай он мёртв. - Это обязательно? - Чимин с какой-то последней надеждой оглядывается на Чонгука, но его взгляд сам отвечает, что приходится идти на такое. - Да, кто-то обязательно должен умереть, иначе мы просто не поместимся на трассе Как минимум двое должны выйти из гонки, лучше, конечно, чтобы пятеро. С каждой чужой смертью увеличивается твой шанс на победу. Но нужно ещё самому не упасть, поэтому держись подальше от обрыва, если оказался там или скинул, то жми на газ, дабы оторваться от других. Не позволяй им трогать тебя. В гонке каждый сам за себя, никто никому не поможет и не будет милостлив, а в любой удобный момент они скинут тебя и даже глазом не поведут. - Есть какие-то правила для участия? - Чимин пытается набрать скорость, чтобы убедиться, как быстро он сможет сделать. И в самом деле, 100 км/ч настигнет за 2,8 секунды. Но продолжает давить на газ, приближаясь к двухсотой. - Добей 300 и возвращайся в город. На самом деле правил нет ни для скорости, ни для машины, ни для участников, делай что угодно для победы, - на этих словах Чимин ещё сильнее пытается выжать максимум из машины, дабы показать Чону, на что он способен на самом деле и что в гонках он действительно окажется не в самом конце, - Ты опять напрягаешься! Просто представь, что ты трахаешь кого-то и хочешь кончить, конечно ты этого не сделаешь, если сука под тобой бревно и напряжена. В другом случае, если она сексуальна и двигается навстречу, то и кончишь ты быстрее. - Я понял уже, блять! - ругается он, когда вновь ничего не получается, и уже хочет затормозить прямо посреди дороги, но Чонгук смотрит слишком презрительным и злым взглядом, чтобы сделать это. - Мне опять нужно тебе подрочить? Тогда какого хера, Чимин? - собственное имя почему-то врезается прямо в слух, заставляя зажмуриться, - Можешь потрогать себя. Чонгук ожидает этой кульминации, всеми силами верит в Чимина, который, похоже, сам в себя не очень. Он хочет всё быстро и сразу, но такое невозможно, также как и быть напряжённым в страхе у руля. Остановиться Пак не может, уж очень он боится последующего гнева мафиози. Ему так хочется угодить парню рядом и показать все свои возможности, что эта цель становится так далека с каждой секундой. И Чимин действительно расслабляется, хотя бы пытается это сделать, слыша рёв мотора и колёс, вместе со скоростью, которая медленно подползает к 280 км/ч. Осталось совсем немного, и он опять чувствует руку Чона на своей ноге, только понимает, что если тот опять возбудит, езда на такой скорости будет неимоверно опасна. И если она просто так покоится на ноге, согревая собственным теплом, то это не так плохо, лишь успокаивает, подкидывая новую силу для жизни и разгона. - Отлично! - восклицает Чонгук, когда младший преодолевает 300 км/ч, - Разворачивайся, нужно ехать в город. - Как думаешь, могу ли я навестить Намджуна? - неожиданно спрашивает Чимин, заставляя Чона встать в тупик, ведь он действительно не знает ответа на этот вопрос, да и не думает, что их встреча прямо сейчас будет хорошей идеей. - Вряд ли, слишком раннее время. Тем более тебя могут просто не пустить туда. Это не так просто, как ты думаешь,- Чонгук достаёт телефон из кармана, что-то активно там печатая, а затем переводит взгляд на Чимина, - Это возможно. Вбей в навигатор тюрьму и езжай. - Уже? Я имел ввиду когда-то. Не думал, что ты сделаешь это прямо сейчас, -  у него пальцы дрожат от предвкушения и страха перед Намджуном. Чимин совершенно не думал о сегодняшней встрече с Намджуном и даже слов скорее от волнения подобрать не сможет. Наверняка забудет о том, что хотел сказать. Не вспомнит то, что хотел спросить, лёжа глубокой ночью в своей кровати и думая, каково же будет увидеть Кима. Изменится ли в нём что-то из-за тюрьмы, может он даже не хочет его видеть. Может у Намджуна в душе обида на Пака за проигранное дело. Или тот разочаровался в своём друге. У Чимина мозг с ума сходит от этих мыслей, что продолжают бегать по голове, как листья по ураганному ветру. Невероятно волнительно вновь сесть с ним и сказать что-то прямо в глаза. Как Паку хочется вернуть время назад, чтобы этого не случилось, и быть всегда рядом. Чимин бы обязательно сказал, что скучает, узнал о его мыслях и чувствах, но был уверен, что Намджун соврёт, дабы он лишний раз не волновался. Ким будет терпеть это самостоятельно, переживая свои волнения в одиночестве. Только не позволит младшему вновь чувствовать ужасное чувство боли в груди. - Приехали, - внезапно севшим голосом говорит Чимин и сам не замечает, как перед ним открывается дверь, что сменяется ещё несколькими, и вот они уже внутри тюрьмы, где он сидит на стуле у стены, а Чонгук разговаривает с работником, - Ещё долго? - спрашивает, рассматривая собственные руки, и думает, что Чонгук действительно готов сделать для него всё, раз прямо сейчас пихает мужчине в руки пару крупных купюр, чтобы они спокойно встретились с Намджуном. Ладони потом обдаёт, когда Чонгук их в свои руки берёт, привлекая внимания и заставляя встать, чтобы пойти дальше. На него можно положиться и довериться, так чувствует сердце, раз дрожь в руках мгновенно унимается, а он сам смотрит в глаза Чону, задавая немой вопрос: "Всё ли правильно я делаю?". Кажется, что прямо сейчас мафиози сам на себя и не похож, потому в полной мере понимает, как тяжело Чимин принял тюремный срок Намджуна и весь судебный процесс. Он помнит, как успокаивал Пака от истерики и медленно поглаживал по спине. Такое не забыть, ведь младший был словно ребёнок, сидел так спокойно на коленях и плакал в ткань одежды от душевной боли. Чонгук руку его отпускает, когда останавливается перед дверью комнаты встреч, чем пугает Чимина, ведь тот думал войти с ним вместе, так ещё страшнее. Но Чонгук понимает, что это встреча лишь для них двоих, он будет там лишним, а Паку нужно рассказать свои личные мысли, для которых он сам ещё может быть не готов. - Иди, это не для меня. Я подожду тебя здесь, - садится на лавочку напротив комнаты, показывая, что Чимин может не волноваться и спокойно идти. Его ещё раз обыскивают, а затем открывают дверь, где уже сидит Намджун. Неужели его разбудили в такую рань ради этого свидания, ведь Ким никогда не любил вставать рано и потому называл Чимина сумасшедшим из-за этого. Но сейчас чувствует это особую раннюю атмосферу, когда ещё все спят, а вокруг ни души. Тишину разбавляет топот кед Чимина, он ступает осторожно и как можно тише, хотя в душе хочет рвануть в чужие объятия. - Ну давай же, - шепчет губами Намджун, вставая из-за стола и раскидывая руки, для принятия Чимина в свои объятия. Он еле слёзы сдерживает и срывается на бег, влетая в родные объятия, из которых больше не хочет уходить. Его желание - остаться так на весь век, стоя и чувствуя только биение сердец вместе с дыханием. Чимину спокойно от тёплых больших рук, обвивающих его всего, и дыхания на макушке, Намджун совершенно забыл его аромат и присутствие. Будто не видел сто лет, а теперь должен насладиться присутствием Чимина за какие-то жалкие 15 минут. Это будто пытка для обоих, словно маленькому ребёнку показали игрушки и отняли в тот же момент. Правда разбивает сердце? У них также, сердце уже рассыпается на мелкие осколки, оставляя за собой лишь жалкий след своего существования. - Я совсем забыл, что хотел сказать, поэтому просто извинюсь. Прости за то, что ты попал сюда, я так отчаянно хотел защитить тебя в суде, но, похоже, сделал так мало, - со слезами на глазах Чимин отрывается от Намджуна, смотря на его нежные черты лица и улыбку, что появляется после. - Здесь нет твоей вины, я понимал, что эти люди настроены решительно. Я дал им это, но не значит, что я теперь ничего не имею. В наше время дела можно делать и в тюрьме, мои люди даже здесь, - он поглаживает младшего по белоснежным волосам, пытаясь придать им более опрятный вид, - Гонял с Чонгуком? - Откуда? - Да у тебя волосы дыбом стоят. Думаешь, что я до сих пор не знаю о твоей гонке и обо всём произошедшем? Каково держать автомат? - с каждым словом глаза Чимина округляются ещё сильнее, ведь тот никак понять не может, откуда Намджун узнал все мелочи произошедшего и так спокойно об этом говорит. - Я не думал, что ты настолько в курсе. Даже не будешь меня ругать за гонку? - удивляется, потому что не слышит нравоучений и отговоров, похоже, Намджун действительно стойку теряет. - Должен, но не буду. Хосок писал мне, что ты открываешь клуб на новой неделе, жаль не могу увидеть, как ты изменил там всё. Но хочу сказать, что ты молодец, раз не пал так быстро и продолжаешь моё дело, - Чимин прокручивает воспоминания о ночной истерике, делая вид, что слова друга правда и так было на самом деле, - Я рад, что выбрал именно тебя для этого, а не... В любом случае, будь осторожен, высшее общество захочет убрать тебя в любое удобное им время. Просто доверься Чонгуку, теперь он не кажется мне таким мудаком, - Намджун смеётся так искренне, от этого хочется сердце вырвать и отдать ему. Чимину оно больше не нужно, эти двое итак разделили его напополам. - Подавай мне хоть какие-то признаки жизни, вряд ли меня пустят сюда ещё раз в этом месяце, - Чимин смотрит на открывающуюся дверь и мужчину, что ожидает его выхода, ведь время прошло так быстро, словно он только что вошёл. Он проклинает весь этот мир и, напоследок обнимая Намджуна, шепчет: - Передавай через своих людей письма для меня, пожалуйста, - Пак хихикает тому на ухо, улыбаясь перед тем, как отойти. Последнее, что он видел в тюрьме, это радостное лицо Намджуна, которое сменилось вновь на угрюмое, когда дверь захлопнулась и скрыла его от чужих глаз. Вряд ли Ким напишет что-то Чимину. Tutto sembra inutile - всё кажется бессмысленным