Эра Прилива

      Никто не идеален.       Пришло время и Вечная Императрица дала Каито новое задание. На этот раз он должен был освободить души, заточенные в проклятом городе.       Помпеи были расположены на отдельном острове вдали от Хасимы. Где-то между земель магов и некромантов поселились эти наги, вынужденные защищаться не только от соседей, но так же от природы. Город был построен на плодородной почве вот только была одна проблема — над ним возвышался вулкан. По воле Шалассы каждый раз как он извергался водный купол защищал змеелюд, а лава вредила только врагам.       Однако время шло. Между нагами тех земель разражались войны, уничтожавшие всех и вся на своем пути. Однажды их грехов стало слишком много и волшебный купол пропал.        — Ступай к ним, освободи души несчастных, заживо погребенных. Даруй им прощение, во имя Шалассы, мой верный слуга. — Шелестел нежный голос во сне дайме.       Не теряя времени наг отправился к тому проклятому острову, о котором доселе слышал только в легендах. Смерть настигла его жителей задолго до того, как народ Хасимы спрятался под воду, и только сейчас заслужили они своего прощения.       Земли Помпеи до сих пор пахли гарью и жареными трупами. Никто — ни маги, ни бандиты ни даже некроманты — ни одна душа не осмелилась ступить сюда с того фатального дня. У острова плавали обломки кораблей, на которых осталась кровь. Выцветали краски на картинах, чернила на письмах поэтов, но кровь никогда не испарялась.       Ступив в эти места — земли грешников — Каито с новой силой почувствовал собственные грехи. Он дошел до руин города и начал читать молитву для несчастных. Во время обряда никто и ничто не должно было его отвлекать.       Как вдруг вдали раздался боевой клич. Это орки шли мстить нагам за убитых из деревни рыбаков. А ведь пробиваясь сквозь них змей шел в Шахибдию чтобы договориться о мире. Как мерзко!       Дайме попробовал успокоиться и опять крики. На этот раз кричали наги. Его подданные, деревню которых ночью уничтожили дотла.        А вот катана заносится над головой Короля Разбойников, и каким бы он не был негодяем его братья тоже скорбят.       Множество нагов-соседей, что когда-либо нападали на него. Их проклятия, предсмертные вопли, плач их семей так же звенит в ушах, слова молитвы все тише.       Пир на костях Адрианы, жены Кристиана, матери Розанны. Грохочет так, что аж в Небесном Городе слышно! Каито празднует рождение первенца, в то время как его боевой соратник вне себя от горя.       А вон идет гряда сотен душ. Они с честью приняли смерть, надеясь попасть в чертоги Вечной Императрицы, но их оттуда вырвали холодные когти Асхи. Колонна идет в проклятый город, сокровищами которого оплачена их жизнь.       Теперь перед глазами промелькнуло лицо Делидии, изуродованное катаной Каито. Сегодня она рыдает, а завтра разожжет войну между орками и нагами, не забрала Хаи Ро, так заберет Цигуна.        Теперь же его дочери падают замертво, а он ничего не может с этим поделать.       После Каито, ослепленный собственным трауром, разрешает старшему сыну взять оборону города на себя и тот чертов меч, что должен был его прикончить, ранит молодого воина, у которого вся жизнь была впереди.       И под конец всего этого мрачного представления — ряды трупов на Имперских полях. Невинные крестьяне умерли от засухи, в то время как король со своими инквизиторами пир и не останавливал.       Крики прошлого становятся все громче, разрывают изнутри. Сил с трудом хватает на то, чтобы дышать. Один голос перекрикивает другой, а его — третий. Все громче, все быстрее, петля на шее все туже…       Выронив катаны дайме возвращается в море, на самое дно. Под толщею воды он надеется заглушить все те крики, и они затихают вновь превращаясь в тихий шепот. Шепот, с которым змей живет всю жизнь.       Перед ним появляется дух воды. Говорят, они принимают облик в зависимости от поступков нага. Этот должен был быть змеем, но перевоплотился в прекрасную деву ручьев.        — Да простит меня Императрица, я не могу этого сделать! Мои грехи слишком сильны, мне не под силу очистить это место!        — Императрица прощает. — Сказала вестница правосудия. В ее руках блеснуло оружие, потерянное Каито. Она вернула катаны владельцу. — Это было твое испытание, верный слуга. Мы, глаза Шалассы, увидели все твои грехи и твое сожаление. Страшен не тот, кого на этом острове одолевают сомнения и вина, а тот, кто ни о чем не сожалеет. Возвращайся домой со спокойным сердцем — ты все еще достоин, как и тогда в ее чертогах.