Нашу встречу предсказали Норны

      Гарри любила слушать сказки о повелителе времени. Любила так же сильно, как встречи с матерью вместо сна или тихие посиделки в библиотеке, вдали от громких криков тети, самоуверенных кривляний Дадли или грузного ворчания дяди. Мама говорила, что лорда времени зовут Доктор. Он сам взял себе это имя, и в первый раз услышав это, малышка Гарри склоняла голову к плечу, удивляясь: «Как можно самому себе придумать имя? Неужели у него нет родителей?»       «У него никого нет, — неимоверно грустно отвечала женщина, проводя рукой по лохматому ежику своей дочери, — совершенно никого нет.» Тогда девочка замолчала, нахмуренно посмотрев на темные всполохи в уголках комнаты, прижалась поближе к боку своей матери, совершенно не обращая внимания на арктический холод, исходивший, казалось, из самой глубины маминой души.       «Ему ведь одиноко, да?» — девочка пытливо смотрела в пугающие провалы глазниц своей матери, не чувствуя и толики страха, которые, по идее, должна испытывать. Но ведь это ее мама! Она всегда самая лучшая и самая красивая!       «Почему ты так думаешь, дитя?» — мама никогда не зовет ее по имени, но Гарри и не надо. Ей нравятся ласковые прозвища.       «У него никого нет, » — девочка покраснела и чуть надулась, услышав смешок на свою реплику, а после — полноценный смех, похожий на всхлип старых качелей, стоящих в парке рядом с домом. Девочка тут же вспомнила чувство полета и этот неизменный сопровождающий его скрип, отчего тут же перестала дуться.       «Люди приходят и уходят, дитя, » — девочка поежилась, когда холодная рука коснулась виска, убирая прядь волос за ухо.       Сказки, которые малышка с упоением слушала из обветшалых уст матери были абсолютно волшебны. Далекие галактики, которые явно лучше всех этих звездных пародий*, прекрасные звезды, удивительные народы и необычные планеты. Множество-множество планет в тихом необъятном космосе. Гарри слушала многочисленные истории о бедах, крахах, взлетах и спасениях и не могла поверить, что все это существует взаправду, где-то там, далеко-далеко. Или до отвратимости близко. Мама обычно смеялась, клацая челюстью, с нежностью говорила, что в будущем ее ждет масса встреч и приключений, захватывающих воображение. Главное — продолжать верить и мечтать. Девочка верила с трудом. В ее голове не могло уложиться, что она — ребенок из-под лестницы — сможет когда-нибудь окунуться в дивные рассказы матери.       О Докторе мама говорила часто. Она говорила, что он герой, хоть и пытается твердить об обратном. «Несносный мальчишка, » — ласково называла его мама, рассказывая о его регенерациях — «привилегиях, которые обратились в ношу».       Взрослея, Гарри поняла, что сказки, которые мама рассказывала ей вместо сна — были именно, что сказками. В них не было того ужаса, который малышка испытала, прикосновением превратив профессора в пепел. Не было трепета, который гриффиндорка почувствовала при встрече с тысячелетним василиском. Не было леденящих душу цепей, таких знакомых прикосновений смерти от рук матери, когда дементоры взглядом проникали в душу. Не было удушающего страха и бьющего по венам адреналина от встречи с драконом. Ничего из этого не было рассказано. Зато многое было скрыто.       Мама ласково обхватила свое сообразительное дитя за плечи, рассмеявшись, и смех этот — как стая ворон, как прогнившие насквозь качели, как мчавшийся по полю ураган, как ритмичный отзвук барабана — эхом ужаса отозвался в ушах тех, кто мог услышать, когда девочка, которая раз за разом выживала, стояла там, на опушке леса напротив полностью обезумевшего лорда, что вторил смеху в голове своим не менее безумным клекотом, и колебалась поднимать палочку, насило впихнутую матерью. На пальце — кольцо, на поношенной одежде — плащ, и мама, та, которая с нежностью проговаривала упрощенные безжизненные сказки о чудесном повелителе времени, что никогда не убьет, та, которая уверяла маленькую девочку из чулана, что нужно лишь верить и мечтать, та, которая дыханием затхлым рек Аида за спиною дышит, подняла ее безвольную руку, и они вместе закончили ужас войны.       Гарри просит прощения у всех погибших в той же комнатке, с вечно-горящим камином и темными всполохами по углам, в которой совсем недавно так давно мать нежно гладила доверчивое дитя по голове, шепча сказки о далеких вселенных.       Гарри любила свой сад возле небольшого домика, в котором отсутствовал хоть намек на чулан, любила собственную кофейню в Лондоне, чей график был не безумнее внутреннего интерьера, выдержанного не иначе, как в стиле Алисы в стране чудес. Да и жизнь свою Гарри в целом любила, когда смогла отойти от войны в этом небольшом царстве уюта и покоя, следя за садиком, кофейней и мило болтая с соседями. С одной соседкой, Донной Ноубл, Гарри даже, можно сказать, сдружилась, иногда попивая чай на террасе под интересные разговоры или занимательные воспоминания об очередных подработках. Один раз Донне даже удалось уговорить ее сходить с ней на игру Вест Хэм Юнайтед.       Гарри по-доброму прослыла чудачкой среди соседей, совершенно этому не противясь. Она ведьма, победившая ужас магической Англии, верящая в бесконечность необъятного космоса и множество планет, подкармливающая бездомных животных едой и любопытных детишек конфетами, а ее подруга детства возглавляет отряд особого назначения, работая на магмир у маглов, ей незачем обижаться на правду.       Был один из тех дней, когда Гарри подменяла бариста Джона в своем кафе. Ей было скучно, и такие смены знатно ее разбавляли, когда она могла переговорить со многими людьми, узнавая их интересные истории. Истории она любила, мама, нет, Смерть смогла привить любовь к чужим рассказам, отчего, после ее пропажи в тот злополучный день Победы, Гарри изнывала без них.       Нового посетителя, зашедшего в кафе, Гарри видела впервые, хоть он и напоминал ей кого-то. Мужчина был одет в распахнутое пальто, под которым был костюм с бабочкой, а на ногах девушка с удивлением отметила неподходящую костюму обувь. Хоть и удобную. Мужчина взлохматил и так растрепанные ветром волосы и с улыбкой подошел к Гарри.       — Добрый день! У вас… необычная вывеска кафе, да и интерьер своеобразный. Не мог не зайти, — бодро начал мужчина, хотя из-за небрежно накинутой, как смогла заметить ведьма вблизи, одежды и общего сияющего вида детской непосредственности, Гарри не могла бы дать ему и тридцати. Но усталость, которую ведьма не раз видела в зеркале и безграничная вина не обманывали ее сердце.       — Добрый, — дружелюбно ответила Гарри, расплываясь в радостной улыбке. Все ее нутро говорило, что истории этого человека будут довольно занимательными. — Что желаете заказать?       — Вы знаете, мисс… — мужчина запнулся, заинтересованно смотря так, что Гарри еле подавила смешок, расплываясь в отчаянно глупой улыбке.       — Генриетта Поттер. Можно Гарри.       — Доктор, — мужчина улыбнулся, кивнул, выражая почтительность, и продолжил, не замечая странного ступора собеседницы, который, в прочем, не был столь уж и заметен. — Знаешь, Гарри, я ведь могу на ты? я давно не был в кафе, и мне определенно нужно мнение эксперта, — Доктор (Гарри мысленно сходила с ума, пытаясь убедить себя, что это не тот Доктор. Ну правда, мало ли докторов в мире? Мужчина просто не хотел представляться) мягко улыбнулся девушке и перевел взгляд на витрину со сладостями, заинтересованно все разглядывая.       — Конечно, Доктор, — согласилась со всем сразу Гарри, со всей ответственностью перебирая меню кафе в голове. Все равно посетителей почти нет, да и вряд ли сегодня появится. В будни понедельника обычно приходят не так много людей.       Доктор отпил из несуразно маленькой чашечки чая. Ну, зато он заварен по всем канонам японских чаепитий, которые Луна до беспамятства обожала. Вздохнув, Гарри все же сходила в подсобку и принесла нормальных размеров новую кружку с милым принтом ожившей черепашки. Доктор смешливо попросил еще и трубочку.       — Знаете, Доктор, — задумчиво начала Гарри, протирая нижнюю стойку, скрытую от глаз посетителей. Получив вопросительное мычание, девушка продолжила: — моя мама в детстве часто рассказывала мне об удивительных местах космоса, множестве галактик и куче планет. Разные народы, племена и цивилизации, — Доктор слушал внимательно, задумчиво уставившись в солнечный лучик на стене и перестав пить из детской радужной трубочки. — Мама рассказывала чудесные сказки об одиноком повелителе времени, — Доктор вздрогнул и в удивлении расширил зрачок, — что был человечнее многих людей. Она говорила, что стоит верить и мечтать, и тогда человек в синей будке однажды прилетит, — девушка весело хмыкнула. — На самом деле, именно эти сказки не давали мне отчаяться в ужасные моменты жизни. Осмысливая все те сказки, что мама старалась смягчить ради меня и правда удивляешься, что такой человек действительно существует. Мама говорила, что он взял себе имя «Доктор», а вы представились им. Разве не удивительное совпадение? — девушка подняла сияющим мягким светом взгляд и спокойно улыбнулась. Мужчина сидел задумчив, осмысливая только что сказанное и крутя между пальцев трубочку.       — Знаешь, Гарри, — осторожно начал Доктор, чуть отодвигая кружку и вперив взгляд в девушку, которая заинтересованно склонила к плечу голову, — на самом деле я пришел сюда, потому что мне сказали, что тут работает странная девушка, обожающая чужие истории, какими бы скучными или неинтересными они не были бы. Нет неинтересных историй, есть лишь неправильная подача, — Гарри подняла брови, услышав цитирование ее фразы. — А потому у меня предложение, — Доктор поднялся, театрально и немного неуклюже прокрутился на носке и встал напротив Гарри. — Вместо того, чтобы слушать чужие истории, как насчет в них поучаствовать, раз человек в синей будке стоит перед тобой? — Доктор протянул руку, заинтересованно взглянул в чужие глаза и радостно улыбнулся, по-мальчишески детско щурясь. Гарри не смогла сдержать смешка, потонувшего в прижатом ко рту кулачке. Ведьме оставалось только взять пальто и побежать вместе с Доктором.       Смерть успокоенно следила за ними. Наконец-то Доктор с кем-то, кто сможет понять, а может, и разделить его бессмертие.