Не надо приходить на пепелища…
Кит рад. Он Богом клянется, он рад. Сидя среди толпы, казалось бы знакомых, людей он рад. Настолько, что сводит челюсть от напряжения — его вот-вот накроет панической атакой и, не дай Бог, вырвет прямо посреди этого праздника жизни. Потому что… Какого хрена все, кто подходит к нему, выглядят так, словно он кого-то похоронил? Ведь все здоровы. И счастливы. Широ так счастлив, танцуя с Кертисом. Его смокинг настолько белоснежный, что глазам больно. Но от этого лишь только лучше сочетается с нынешним цветом волос. Но Кит почему-то не может смотреть на этот танец и широкую улыбку Широ.… Не нужно ездить в прошлое, как я…
Он помнит и другое. Помнит как улыбка едва касалась губ измотанного и уставшего как собака Широ, но всегда оставалась во взгляде. Улыбка. Помнит крепкие объятия и облегчение после случайно брошенных слов. Тогда Кит думал, что их время наконец пришло. Лэнс пытается отвлечь его, раздражая, но сейчас Кит чувствует себя убийственно спокойным, поэтому даже не реагирует на подначки. И не замечает как у Лэнса тяжелеет взгляд. Аллура, видевшая его настолько хмурым едва ли пару раз за все эти годы, едва оттаскивает мужа от Кита. Это не их война.… Искать в пустой золе, как кошки ищут…
Именно поэтому Кит терпит и сидит ровно, как кол проглотил. Сидит и смотрит. Потому что отвести взгляд от единственного человека, важного настолько, что не жалко отдать всю вселенную по камушку, невозможно. Нельзя. Только не теперь, когда тот наконец улыбается искренне и радостно, без каких бы то ни было «но».… Напрасный след сгоревшего жилья…
Когда Кит увидел Широ внутри Черной… Ему казалось, что он умрёт прямо там. Вместе с тем, кого поклялся защищать. Но Широ так улыбался… Грустно немного, нежно отчасти. Именно там, вне времени и пространства, им не нужны были слова. Единственное объятие — крепкое, словно он сейчас сбежит. Единственный поцелуй — осторожный и легкий, словно и не было его. Но губы горели, не отпуская ощущение сухих, чуть потрескавшихся губ Широ.Не надобно желать свиданий с теми…
Кит не знает, почему всё ещё сидит в огромном зале, полном людей, знакомых и не очень. Смотрит на радостные лица и пытается заставить себя чувствовать тоже самое.… Кого любили мы давным-давно.
Но всё, что он чувствует — горький осадок на языке. И не знает от чего он — от дорогого пойла, которое заказал Айверсон и МакКлейн или прожигающей саму душу адской гари.… Живое ощущение потери
Он искренне рад за Широ, память к которому до конца так и не вернулась. Ни своя собственная, ни клона. Он помнил себя внутри Черной урывками. Лишь какие-то общие моменты вроде того, когда пытался достучаться до Лэнса.…Из этих встреч нам вынести дано.
Кит понимает, что либо он сейчас встанет и уйдет, либо всё, что от него останется — жалкие ошметки. Поймавшая его загнанный взгляд, Кролия буквально прорывается сквозь толпу и успевает обнять сына в последнюю секунду, закрывая собой обзор. Он утыкается в мягкую ткань платья и до крови вгрызается клыками в нижнюю губу. В глаза словно песка насыпали, но слёз нет. Он хочет разреветься. Прямо здесь, посреди праздника того, кто так и остался частью его души. Но слез всё еще нет. Ни крохотной капельки. Ни единой. Только впивается пробившимися когтями в бока матери, которая даже не дрогнула, стоило им впиться слишком глубоко.… Не нужно приходить на пепелища…
Рядом пристроилась Пидж, молча прижимаясь к теплому боку Кита. У нее всё ещё проблемы с социализацией, поэтому она не знает, как утешить его. Да и, думает, что все слова сейчас покажутся банальщиной. Пытавшегося отвлечь Кролию от сына ухажера на себя приняла Аллура, на пару с Лэнсом щебетавшая птичка, а Ханк по волшебству откуда-то достал в этом дурдоме одуряюще пахнущее какао. Они поступили так, как поступали всегда: стояли друг за друга горой, не требуя ни объяснений, ни ответных услуг. Кролия ни слова не скажет о том, что предлагала сыну повременить с общением и не идти сюда. Она знает как хрупки люди. Она знает, как беззащитны в своей любви галра, по сути, любящие лишь раз. А Кит, вцепившийся в нее как утопающий в буёк, как обычно «Широ попросил прийти».… И так стоять, как я теперь стою.
Он не понимает. Ведь он рад, что Широ счастлив. Он не эгоист, не нытик и даже не девушка, чтобы закатывать беспричинные истерики и идти по головам. Не понимает что это, там, внутри, тихо скулит и сворачивается клубочком. Но вдруг тяжесть отступает. Из горла против воли прорывается тихое мурчание. Он научился этому пару лет назад. На голову опустилась тяжелая лапа и Киту не нужно поднимать глаза и отрываться от матери, чтобы понять, что Коливан всё ещё считает его маленьким. Они многому научились у людей.Тому самому, которому, в претерпевшем изменения, в языке галра не было ни места, ни подходящего слова. Кролия немного отступает, заявив что кто-то явно перепил и этому-самому-кому-то нужно немного передохнуть. Вцепившегося в нее Кита осторожно подхватывает Коливан под радостные подначки и пожелания вернуться в строй поскорее. Кит слышит обеспокоенный голос Широ, ни разу не подошедшего к нему, но Коливан лишь прижимает котёнка к груди сильнее, безэмоционально вещая о серьезных вещах. Киту уже далеко за двадцать, а в руках главы Клинка он всё ещё крохотный и легкий, как пушинка.… Над пустырем холодный ветер свищет…
Однажды он смирится. Боль утихнет и он снова начнет улыбаться Широ, как прежде, не игнорируя звонки, сообщения и в принципе появляясь на Земле чаще, чем раз в год-другой. Будет забавляться над необоснованной ревностью Кёртиса, понимая, что такой человек как Широ никогда бы не изменил ему… Но сейчас он просто похоронит свою надежду на «долго и счастливо». … Потому что в жизни не бывает как в сказке.… И пыль метет на голову мою.