***
Так продолжалось в течение месяца. Рома приходил в бар за несколько минут до Лёши, потом появлялся Бочкарёв, кивал головой в знак приветствия, выпивал свой бокал виски и уходил, оставляя после себя манящий шлейф запаха, смешанного с туалетной водой. Рома никогда не хотел, чтобы тот уходил, но не мог его остановить и запретить, поэтому лишь с сожалением наблюдал, как его любовь молча уходила из бара, оставляя Булахова одного. Да, Рома влюбился в него. Влюбился в этот запах, в этот образ, в этого человека, поэтому всегда, когда тот покидал бар, Булахов чувствовал себя опустошённо, однако это была сладкая мука для него, потому что он знал, что завтра будет новый день, новый вечер и он снова увидит своего Лёшу. Однако, так не могло продолжаться вечно. Однажды, придя в бар, Рома не увидел Лёшу. Парень не пришёл ни через час, ни через два, ни через три. На следующий день его тоже не было. Булахов продолжал ходить в бар, но Бочкарёв перестал приходить туда. Рома ждал каждый вечер, выспрашивал у бармена про ставшего таким родным Лёшу, но никто не мог ответить, где он пропадает и вернётся ли ещё. Спустя ещё один месяц, Рома перестал ходить в бар. Он ни разу больше не увидел там Лёшу и понял, что вряд ли когда-то увидит его ещё раз. Гигантская Москва разделила их, разделила навсегда. Рома не мог найти знакомую фигурку среди сотни, среди тысячи людей, поэтому тихо смирился с тем, что больше никогда не увидит своего родного Лёшу.***
Спустя 3 месяца, с того момента как он перестал ходить в бар, Рома сидел за музыкальным пультом и редактировал клип к их песне. Кого «их»? Группы «Нервы». Не так давно ему, Роме, позвонил Женя Мильковский, который попросил приехать. И вот их песня «Лампами». Еще пару дней назад они только рассматривали мелодию, а сейчас уже редактируют клип под полную версию песни. Явный прогресс. В студию ворвался Женя: как обычно растрёпанный, со стаканом кофе, но с широченной улыбкой на лице. Он подскочил к Роме и, поставив стакан на пол, крепко обнял Булахова. — Рома, Рома, Рома! Угадай, что произошло?! — Мильковскому явно хотелось поскорее рассказать соло-гитаристу о произошедшем, он аж подпрыгивал на месте нетерпения. — Женя, Женя, Женя! — передразнил Булахов Мильковского, — Откуда мне знать? Ты нашел себе девушку? Или девушка нашла тебя? — с ласковой улыбкой спросил Рома, обнимая Женю в ответ и с интересом смотря на него. — Не угадал! — воскликнул Мильковский и, отпрянув от Ромы, подбежал к двери, — Я нашёл нам барабанщика! — он выскочил на улицу и гордо вернулся обратно в студию, но уже ведя за собой за руку человека. Рома, ещё даже не увидев вошедшего, сощурился, а после в удивлении распахнул глаза. Сердце начало биться сильнее — Булахов почувствовал тот запах, который не мог забыть на протяжении долгих пяти месяцев. Он обернулся. Перед ним стоял Лёша Бочкарёв. Рома сразу же подскочил и смущённо улыбнулся. — Привет, — кивнул Лёша, немного улыбнувшись, — Рад, что буду играть с вами. — Правда, он классный? — гордо спросил Женя, будто Лёша был его вещью, вроде новой крутой тачки, — Такой пиздатый, это просто ааа! Не спрашивай, где я его такого нашёл, — он посмотрел на Рому и, заметив его восхищённый взгляд, рассмеялся, — А ты уже запал, я смотрю? — Женя блять! — Рома улыбнулся Мильковскому и легонько толкнул его в плечо. А затем он повернулся к Лёше, протягивая руку. — Роман. Роман Булахов. — Алексей Бочкарёв, — младший как и в тот раз, пять месяцев назад, несколько секунд смотрел на руку, а только после этого пожал её, — Приятно познакомиться. — И мне тоже. — кивнул Рома, пристально смотря на Бочкарёва, но затем, тряхнув головой, сел за пульт и продолжил монтировать клип. — Тебе ещё долго монтировать, Ром? — спросил у него Женя, — Бочарик успеет показать тебе, на что способен? — Да, конечно. — Рома немного удивился тому, как называет Женя Бочкарёва. Лёша был для Ромы как родной человек, но при это был чужим. Для Булахова это обычные чувства, — Через минуту 15 закончу. — Бочарик? — удивлённо спросил Лёша у Жени, вытаскивая из-под пальто барабанные палочки. — У тебя теперь новая кликуха, малой, — усмехнулся Женя, — Я Милько, Ромку я называю Роха, а ты теперь Бочариком будешь! — Ладно, — усмехнулся тот и запрыгнул за барабанную установку, — Мне даже нравится. Рома продолжил редактировать видео, иногда оглядываясь и смотря на Женю, но по большей части на Лёшу. Хотелось смотреть на него и любоваться им, вдыхать его запах. Но Рому останавливало одно — брутальность Лёши, будто он был совсем не омегой. Через несколько минут Женя одобрительно кивнул. — Ты с нами, Лёш! — воскликнул он, — Ты охуенен! Я в этом убедился! А теперь мне нужно бежать, пацаны, надеюсь, вы непротив. Вы пока познакомьтесь тут, освойтесь, а я пойду! Пока! — и Женя быстро выскользнул из студии, оставляя Лёшу и Рому наедине. Булахов как раз закончил монтировать трек когда Женя вышел. Он в отчаянии посмотрел на дверь, а после перевёл взгляд на Лёшу, не зная что говорить. Спрашивать, почему он не ходил в бар? Нет, Лёша чужой человек, он не обязан отчитываться Роме. Альфа даже не замечал, что пристально смотрит на Бочкарёва, не замечая его вопросительного взгляда. — Со мной снова что-то не так, Ром? — улыбнулся Лёша, оглядывая себя, а потом переведя взгляд на Булахова. — Да нет, все хорошо, извини. — Рома снова немного вздрогнул и отвёл взгляд на выключенный монитор. — А теперь ты смотришь в чёрный экран, — Лёша встал из-за установки, откладывая палочки в сторону, — Всё хорошо? — Да, всё отлично. Не стоит беспокоиться. — легко отмахнулся Рома. Ему было как-то странно находиться в присутствии Лёши. Он безумно привлекал и манил соло-гитариста, но в то же время Рома знал, что Бочкарёв не принадлежит ему, поэтому отстранялся от него. — Как скажешь, — пожал плечами Лёша, внимательно осматривая студию. — Женя, падла, нахер ты ушёл? — неслышно спросил Рома, — Зачем оставил меня наедине с ним?.. — он незаметно покосился на омегу, вдыхая его запах. — Ладно… Я, наверное, пойду, — Лёша медленно направился к креслу и, забрав с него пальто, накинул его на себя, — Если ты непротив. — Ээ.. Лёша.. Может быть, пойдем в бар? — неуверенно спросил Рома, посмотрев на Бочкарёва. — Можем, — кивнул Лёша и улыбнулся, — В тот, в котором мы с тобой впервые встретились? — Да.. В него, — кивнул Рома. Он встал и направился к вешалке, снимая с неё своё пальто. — Пойдём, — пожал плечами Лёша и вытащил из кармана телефон, смотря на время, — Давно я там не был. — Да… А почему ты перестал туда ходить? — ненавязчиво задал вопрос Рома, надевая верхнюю одежду. — Тебе честно ответить? — усмехнулся Бочкарёв, — На самом деле я просто готовился к сегодняшнему дню вот и всё. Мне 3 месяца назад позвонил Женя и я приехал на прослушивание. В итоге понял, что ничего не знаю. И Женя сказал, чтобы я подучил ваши треки. Поэтому на протяжении всех трёх месяцев я учил и репетировал, чтобы сегодня Женя сказал «ты принят в группу». — Ясно. Жестоко конечно. Хотя, классно, что ты на это согласился, — задумчиво произнёс Рома, выходя из студии и кивая Лёше, чтобы тот шёл за ним. — Знаю. Это того стоило, — младший вышел из студии вслед за Ромой, ожидая, пока тот закроет дверь. — Да, стоило… — произнес Булахов, снова кивая в знак согласия с Лёшей и закрыл дверь студии. — Мы на машине или на автобусе? — с любопытством спросил Лёша у Ромы, — Или на метро? На такси? — Давай на машине? Она у меня за студией стоит, пойдём, — Рому смутил такой поток вопросов, но гораздо больше его смущал запах омеги, который буквально врезался в сознание Булахова и не давал ему спокойно стоять рядом с Лёшей, поэтому Рома теребил в руках связку ключей, пытаясь делать это как можно менее заметно. — Хорошо, идём, — Бочкарёв послушно последовал за ним. Он до сих пор не знал, какое для Ромы испытание находиться рядом с ним так близко, ведь запах Лёши одурманивал. Через пару минут они подошли к черной хонде. Рома подошёл к ней, разблокировал и открыл дверь для Лёши, после этого обходя машину и садясь на своё место. — Спасибо, — благодарно кивнул Лёша и опустился рядом с Ромой на пассажирское сиденье. Запах Бочкарёва начал распространяться по салону машины, и Рома, не выдержав, открыл окно, чтобы проветрить машину, однако запах не уходил, поэтому Булахов уставился на руль, нервно сжимая его в руках. — Всё в порядке? — встревоженно спросил Лёша, смотря на Рому и аккуратно коснулся его плеча ладонью. Тот снова вздрогнул, а затем посмотрел на Бочкарёва. — Да, все отлично.. — казалось, что Булахов хотел что-то сказать, но передумал и, вместо этого, завёл мотор машины. Лёша вздохнул и посмотрел на дорогу. Он видел, что с Ромой что-то не так, но не понимал, что именно, а говорить Булахов ему не хотел, хотя младший был уверен, что проблема кроется в нём. Рома выехал на трассу и поехал в сторону бара. Хотелось признаться Лёше, но не сейчас, не здесь, а где-нибудь в укромном уголке, которого Рома, к сожалению, пока не видел. Бочкарёву на телефон пришло уведомление, поэтому он на время оторвался от созерцания дороги, печатая ответное сообщение. В это время Рома заметил какой-то безжизненный переулок. Альфа больше не мог спокойно терпеть привлекающий запах омеги. Хотелось, чтобы этот омега стал его. Чтобы этот омега принадлежал Роме и только ему. Булахов заехал в переулок и начал проезжать по нему дальше. Лёша, написав сообщение, заблокировал телефон и сунул его в карман, оглядываясь по сторонам, а после вопросительно посмотрел на Рому. Он не понимал, где они находятся, однако спрашивать не стал, доверяясь Булахову. Рома резко остановил машину, огляделся и закрыл окно. Запах омеги сразу же стал сильнее, но Рома лишь помотал головой, а затем посмотрел на Лёшу. Бочкарёв продолжал молча смотреть на Рому. В его глазах не было испуга, страха или паники — лишь искренний интерес и любопытство. — Слушай, Лёш… — Рома опустил голову, держась руками за руль. — Ты можешь сказать, что это не правильно, можешь обозвать меня или назвать как хочешь, но… После твоего ухода из бара, я не видел тебя и мне было очень грустно без тебя… Как будто бы мир опустел… Лёш, знаешь. Я долго думал над этим все прошедшие 5 месяцев и понял, что я. Люблю тебя… — сказал Рома и впервые за день посмотрел в глаза Лёши, всё ещё держа руки на руле. Тот ещё несколько секунд продолжал внимательно смотреть в глаза Ромы, а потом улыбнулся. — Я рад это слышать, Ром. Ведь на самом деле я не ходил в бар только чтобы вступить в вашу группу и быть ближе к тебе. Поэтому… прости, что меня так долго не было. И. Я тоже люблю тебя. По-настоящему. Я понял это примерно тогда же, когда и ты. Рома был очень этому удивлен. Это правда? Лёша правда его любит? Обычно все омеги уходили от Ромы, ведь считали Булахова зависимым от музыки, а Лёша… Лёша ведь тоже зависим от неё. Бочкарёв улыбнулся и пожал плечами. — Кстати, я, наконец, понял, почему ты так внимательно рассматривал меня во время нашей первой встречи и потом, в студии. Виной тому запах, да? — Да… Именно он… Он отличается от всех других запахов омег, которые мне встречались… — Рома старался себя сдерживать и не реагировать на запах Лёши, но это плохо получалось. Омега слишком сладко пах. — Извини, — виновато опустил взгляд вниз Бочкарёв, но тут же поднял глаза, смотря на Рому, — Я пытаюсь его заглушить парфюмом, но… видимо, выходит не очень хорошо. — Да, я тоже так думаю. — кивнул Рома и потянулся рукой к окну, чтобы снова открыть его. Хотелось наброситься на Лёшу и утонуть в его запахе. — Слишком сильно пахну, да? — жалобно спросил младший, заметив действие Булахова, — Я могу выйти из машины, чтобы ты проветрил хоть чуть-чуть. Я знаю, что невыносим, извини ещё раз. — Нет! — резко ответил Рома, хватая Лёшу за запястье. — Лёша, ты самый прекрасный человек которого я встречал за всю свою жизнь! — сказал Рома и накрыл губы Лёши своими. Бочкарёв вздрогнул от неожиданности и удовольствия одновременно и обвил руками шею Ромы, отвечая на его поцелуй. Рома все еще держал Лёшу одной рукой за запястье, а второй обнял его за талию, одновременно растягивая свой ремень безопасности и притягивая к себе Бочкарёва. Лёша аккуратно потянулся рукой к пряжке ремня. Щёлкнула застёжка и он съехал куда-то на грудь Ромы, давая тому больше свободы. Угулбляя поцелуй, Рома почувствовал, как запах Лёши стал сильнее. — Течка? — тихо спросил Рома, все также прижимая Бочкарева к себе. Лёша молча кивнул, запуская руку в карман своего пальто и ища блокаторы. — Извини.. — прошептал он, немного краснея. Было стыдно, что течка началась именно сегодня и Рома видит его таким. — Ничего… — также шепотом ответил Рома, — В период течки омега должна быть рядом с альфой. Леша, я обещаю, что позабочусь о тебе… Ты мне веришь? — разорвав поцелуй спросил у Леши Рома, опаляя шею младшего горячим дыханием. Бочкарёв настороженно кивнул. — Но… У меня ещё никогда не было альфы, Ром.. — он смущённо отвёл глаза куда-то вниз. — Я буду твоей первой альфой. — прошептал Рома, — Я обещаю, ты не разочаруешься… — он поцеловал шею младшего и аккуратно облизнул её. — Я верю тебе, — младший выдохнул и улыбнулся, вытягивая шею, освобождая Роме больше пространства для деятельности. Рома начал целовать шею Бочкарева, прижимая того к себе. Хотелось, чтобы Рома отдал все тепло и защиту Леше, а тот, в свою очередь, поделился с Альфой нежностью и запахом. Бочкарёв осторожно снял с себя пальто и откинул его на заднее сиденье, потому что в машине становилось всё теплее. Он крепко прижался к Роме, умиротворённо морщась от удовольствия. Запах становился всё сильнее и теперь уже даже его обладатель чувствовал его и ему было дико неудобно, поэтому он незаметно достал маленький флакон туалетной воды и брызнул на себя пару капель, чтобы хоть как-то заглушить свой родной запах. — Лёш… Ты прекрасно пахнешь… — неожиданно для Бочкарёва произнёс Рома, утыкаясь и зарываясь носом в волосы барабанщика. Хотелось утонуть в этом запахе, остаться в нем навсегда. — Спасибо.. — смущённо кивнул Лёша и немного покраснел, хорошо, что Рома этого не видел. Раньше ему такого никто не говорил и поэтому для младшего услышать это было чем-то новым и необычным. — Не смущайся, прошу. Парфюм только портит твой настоящий запах. Прости, я не хочу, чтобы другие Альфы к тебе лезли, позволишь? — Рома прикоснулся носом к шее Лёши. Бочкарёв кивнул и оттянул воротник толстовки, наклоняя голову вбок, чтобы Роме было удобнее. Тот осторожно прикоснулся зубами к шее младшего, а затем быстро, но аккуратно вонзился в нежную кожу барабанщика, прокусывая её. Лёша поморщился от боли, но промолчал, понимая, что сам позволил Булахову причинить ему эту боль. Тем более, она была им обоим лишь на благо. Теперь Лёша принадлежал Роме, был его собственностью. — Прости… — прошептал Рома, слизывая кровь, которая сочилась из укуса и прижимая к себе Лёшу крепче. Булахов не хотел, чтобы Бочкарёв чувствовал боль. — Всё в порядке, — кивнул младший, — Зато теперь я официально твой, — он улыбнулся и скосил глаза на Рому. — Я только не знаю, рад ты этому, или нет. Неужели такого красивого, как ты, никто не замечал? — решил задать вопрос Булахов, все еще обнимая Бочкарёва. — Замечали, — усмехнулся Лёша, — Но я особо не давался. Искал своего человека. А потом в баре тебя встретил. — А почему ты так рано уходил? Всегда по полчаса максимум сидел и всё. — немного удивился Рома. — Не особо люблю сидеть в барах, если честно. Я и раньше там примерно столько и сидел. Поначалу, конечно, дольше, но чем больше я сидел, тем больше Альф ко мне подкатывало, поэтому я и решил особо долго не засиживаться там. — То есть, ты тогда меня мог отшить, да? — кровь еще немного сочилась из метки на шее Бочкарёва и Рома ее слизывал, чтобы она не попала на одежду. — Вполне возможно, — кивнул Лёша, всё ещё оттягивая воротник толстовки, — Хотя, это вряд ли. Если бы ты просто безбожно полез на меня, даже не думая о том, хочу я этого или нет, я бы, конечно, тебя оттолкнул бы. Ну, а против цивильного знакомства я ничего не имею. — Я не напиваюсь до потери самоконтроля, — усмехнулся Рома, прижимая Лёшу к себе. В этот момент Рома почувствовал, что он возбуждается. Запах омеги слишком сильно дурманил. — Я же не знал этого, — пожал плечами Лёша. — Ну да… — Рома стиснул зубы. Сейчас для него было главное — не сорваться на беспомощную омегу. Но сдерживать себя сил почти не было. Лёша почувствовал, что у Булахова стоит и глубоко, но тихо вздохнул. Сейчас в голове был лишь один вопрос: отдаться Роме или нет? И всё нутро Лёши кричало о том, чтобы он сделал это. Поэтому Бочкарёв еле заметно улыбнулся и отпрянул от Ромы, толкая его на своё сиденье и аккуратно пересаживаясь с пассажирского сиденья на колени Булахову. — Лёш… Т-ты чего? — немного удивился Рома, смотря ошалелыми глазами на Бочкарёва. Нет, Рома понял, что сейчас хочет сделать Лёша, но… Булахову было страшно за то, что он может причинить боль младшему. — Ты же хочешь этого, признай, — Лёша аккуратно нажал ладонью на каменный стояк Ромы, — Тело не обманешь. А за меня не беспокойся, для омег это нормально, ты же знаешь. И тут Рома сорвался. Он прижал Лёшу к себе, впиваясь в его губы и засунул руки ему под толстовку. У него было атлетичное тело и сильные мускулы, однако выпирающие рёбра давали о себе знать. Лёша снял с себя толстовку и отбросил её на заднее сиденье за ненадобностью, обнимая Рому за шею и отвечая на поцелуй. Булахов опустил сидение в горизонтальное положение, сняв с себя пальто и толстовку, оставаясь только в футболке. Лёша, продолжал целовать губы старшего и вздрагивал от удовольствия, когда тот прикасался к нему. Рома, пока целовал Бочкарёва, опустил свои руки ему на пряжку джинс, начиная ее растегивать нарочно медленно. Тот поудобнее уселся на коленях Альфы, продолжая его целовать и аккуратно переплетать их языки вместе. — Никогда не видел, чтобы омеги были такими требовательными, — усмехнулся Рома, немного стягивая с Бочкарева джинсы и отвечая на поцелуй Лёши. — Привыкай. Омеги тоже разными бывают, — улыбнулся тот, привставая, чтобы Роме было удобнее снимать с него ненужную сейчас одежду. Старший начал растегивать ширинку на своих джинсах и приспускать их, хватая Лёшу за бёдра и снова впиваясь в его губы. Бочкарёв невольно простонал и ещё крепче обнял Булахова, прикрывая глаза. — Нравится? — тихо спросил Рома, сплетая их языки вместе. Лёша молча кивнул, с наслаждением прикусывая губы Булахова своими. Альфа начал стягивать нижнее бельё с Бочкарёва, углубляя поцелуй и растягивая эти прекрасные моменты. Младший сладко простонал, на секунду оторвавшись от мягких губ Ромы, но тут же снова коснулся их своими, продолжая поцелуй. Булахов поднес свои пальцы к колечку мышц Леши, вставляя сразу два и одновременно отвечая на поцелуй Лёши. Бочкарёв дёрнулся, но тут же резко выдохнул и расслабился. Больно быть не должно было, он же омега, тем более естественная смазка поможет, однако Лёша всё равно побаивался, но доверял Роме. Тот прижал одной рукой омегу к себе, и начал гладить по спине, успокаивая и целуя в шею. Лёша пару раз глубоко вздохнул и кивнул в знак того, что можно продолжить. Рома начал двигать пальцами внутри барабанщика, медленно расширяя его. Через некоторое время младший уже сам насаживался на пальцы Булахова, откидывая голову назад. — Нашей омеге понравилась такая Альфа? — как бы оскорбляя себя произнес Рома, добавляя третий палец. — Даааа… — тихо простонал Лёша, рвано дыша, — Очень понравилась… Лучшая Альфа из всех… — Рад, самая лучшая омега, — произнёс Рома, начиная двигать пальцами быстрее и целуя Лёшу в шею, иногда оставляя засосы. Бочкарёв прикусил губу, с наслаждением закрывая глаза и продолжая стонать от удовольствия. Ему было безумно комфортно рядом с Ромой — он хотел провести с ним вечность и остаться с ним после её окончания. Через минуту Булахов вытащил пальцы, заменяя их на свой орган. У Ромы был каменный стояк, ведь такой омеги он не видел никогда в жизни, и скорее всего, уже никогда не увидит, ведь Бочкарёв должен остаться его единственным. Лёша громко простонал, когда Рома начал входить. Было больно, да. Но это была сладкая боль, которую младший готов был терпеть снова и снова. — Прости.. Я могу закончить, если хочешь, — произнёс Рома, прижимая и гладя Лёшу по спине. — Разве я просил? — усмехнулся тот, приоткрывая глаза и смотря на Булахова, — Вроде нет, — он выпрямился, упираясь затылком в потолок машины и сам стал насаживаться на член Ромы, откинув голову назад. Рома тоже начал двигаться навстречу Лёше, и уже через пару минут он конкретно вдалбливался в барабанщика, снова прижав того к себе и целуя его в губы. Лёша громко стонал, закрыв глаза и крепко прижимаясь к Булахову. Боль ушла, оставив после себя лишь безумное наслаждение. В машине становилось всё жарче, поэтому Лёша аккуратно снял толстовку, оставаясь в одной футболке. — Не жарко на улице так ходить? — спросил Рома, и не дожидаясь ответа, впился в губы Леши, ускоряя темп. Бочкарёв обнял Альфу, углябляя поцелуй и медленно запустил руку ему в волосы, стараясь не стонать слишком громко. Рома начал двигаться быстрее, поцелуями пытаясь заглушить их стоны, чтобы никто их не услышал. Когда Булахов нашёл в Лёше точку G и коснулся её, Лёша выгнулся и, откинув голову назад, громко простонал от наслаждения, продолжая насаживаться на член Ромы. — Тише, Лёш… Нам же не надо, чтобы нас заметили? — горячо прошептал Рома, ускоряя темп и ласково кусая Бочкарёва за шею. — Мне плевать, пусть замечают… — рвано прошептал тот, закатывая глаза от невероятного кайфа. Его футболка уже была насквозь мокрая так же как и волосы. Он закрыл глаза и начал самостоятельно насаживаться на член Ромы. Естественная смазка стекала по его ногам и попадала на ноги старшему, но он не обращал на это внимания. Булахов обнял его, начиная двигаться в быстрее, продолжая целовать омегу. Нет, не просто омегу. Свою омегу, которую он никому не отдаст. Лёша прикусил губу и привстал над Ромой, аккуратно проводя пальцами по его груди и помогая ему бёдрами, откидывая голову назад. Сейчас Булахов лежал, а Лёша, фактически, сидел на нём, прижимая того руками к сиденью и сладко стонал. Рома немного тяжело вздохнул, и начал поднимать и опускать младшего, постепенно ускоряя темп. — Куда уж быстрее… — рвано простонал Лёша, закатив глаза почти на 180°, — И так уже слиииишком быстро... — Бочкарёв не мог говорить нормально, задыхаясь от собственных стонов. Булахов приносил ему неимоверный кайф. — Тише, Лёшенька… Ты же уже привык. Или я не прав? — усмехнулся Рома, вдалбливаясь в барабанщика и начиная тянуть того за руки к себе. — Привык.. — кивнул тот, рвано выдыхая и снова наклоняясь к Альфе и прижимая его собственным весом к сиденью. Булахов обхватил его крепче, целуя в губы и немного уменьшая темп, чувствуя, что почти на разрядке. — Давай только не в меня, — Лёша тоже почувствовал, что старший на разрядке и усмехнулся, — Я пока не готов к ребёнку… — Да и я тоже, — кивнул Рома, вытаскивая свой орган из Леши и кончая на пол, немного приподнимая Лешу. Затем он крепко обнял Бочкарева, закрывая глаза и тяжело дыша ему на шею. Бочкарёв последний раз громко и сладко простонал, изогнув спину и лёг на грудь Ромы, запуская пальцы в его волосы и ласково перебирая мягкие пряди. Старший громко вздохнул, пытаясь восстановить дыхание. Лёша привстал с Альфы, садясь на его колени, давая тому возможность отдышаться и закатил глаза, наклонив голову вбок. — Выглядишь так, будто умираешь, — усмехнулся Рома, тоже немного привставая на локтях и смотря на Лёшу. — Наслаждаюсь, — улыбнулся Бочкарёв, посмотрев на старшего и снял мокрую насквозь футболку, потянувшись к толстовке, — Я помою тебе машину, честно. — Не волнуйся, все нормально. — произнес Рома, целуя Лёшу в шею и вдыхая его запах, — Ты от Альф прячешься? Или просто самому не нравится? — этот вопрос он задал по поводу запаха, но вряд ли Лёша понял, о чем он. А может быть и понял. — Ты про запах? —спросил Бочкарёв, почувствовав как блаженно Рома прижался к нему носом, — Он просто слишком резкий, поэтому на меня часто накидывались Альфы и мне пришлось перекрывать запах парфюмом. — На тебя накидывались? — взволнованно нахмурил брови старший. Казалось, сейчас, если бы Лёша знал всех этих Альф и сказал бы о них Роме, Булахов убил бы их всех за покушение на его омегу. — Да, было дело, — смущённо улыбнулся Бочкарёв, — Но это было, когда мне было 17-18 лет. Потом я начал пользоваться туалетной водой. Хотя, она тоже не особо запах перекрывала. — Ну да. Я же тебя как-то почувствовал, — произнес Рома, обнимая Лёшу. Сейчас он отчетливо слышал, как билось сердце барабанщика и блаженно закрыл глаза. — У тебя очень хорошее обоняние, — улыбнулся Бочкарёв, тоже закрывая глаза, — Даже слишком..