Вера

      Самое ужасное, что можно сделать со своей жизнью в пору инквизиции – родиться рыжей. Если твои волосы цвета меди, а глаза предательски зелены – то спасения тебе нет. Что бы тебе не рассказывала мама на ночь. Как бы не призывала верить в Бога. Твоя жизнь уже обречена на трагичный финал. Но ты все равно хочешь верить во спасение. Потому что кому же не хочется верить? Особенно, в такое жестокое, можно даже сказать свирепое время. Особенно, если верить – это все что тебе остается. Незримый голос, который всегда был с тобой говорит:       Верь, что господь милосерден и спасет тебя.       Верь, когда по твоим пятам идут инквизиторы. Когда покидаешь свой дом и убегаешь в лес. Когда ищешь приюта в чаще, среди животных. Потому что даже животные гораздо человечнее людей. Животным можно поверить, они никогда не убьют своих сородичей из-за цвета шерсти. Ты предпочитаешь делить свой кров с волками, не с людьми. Заброшенный домик на опушке – истинное чудо. И ты готова верить, что справедливость все же есть на свете. И голос внутри, что никогда не покидает все шепчет:       Верь, что господь милосерден и спасет тебя.       Собирая ягоды и грибы ты веришь. Варя скудную похлебку ты веришь. Веришь, когда находишь дикую яблоню. Веришь, когда смогла испечь себе лепешки, растерев кору деревьев. Веришь, когда в силки попадается мелкая птица. Твои волосы наконец-то сослужили тебе хорошую службу. Веришь, когда шепчешь молитвы по ночам. А голос в твоей голове продолжает насвистывать:       Верь, что господь милосерден и спасет тебя.       Ты веришь, когда встречаешь бывшего соседа. Веришь, потому что еще не знаешь, что он тебе не друг. Веришь, потому что не представляешь, что он может причинить тебе зло. Веришь, потому что он мастерил тебе игрушки в твоем детстве. Веришь, доверяешь, а он приводит в твой дом инквизиторов. Ночью, когда на твои молитвы голос отвечает:       Верь, что господь милосерден и спасет тебя.       Ты веришь даже тогда, когда тебя волокут в твою родную деревню. Ты веришь, что все еще обойдется, что все будет хорошо. Продолжаешь верить, хоть это так глупо и наивно. Тебя даже не судят, просто бросают в пыточную. Палач хорош в своем деле, но даже ему не под силу заставить тебя признаться. Потому что ты веришь, что признаваться не в чем. Но спустя время твое измученное тело не выдерживает и сдается. С губ сами собой слетают слова признания. Все пытки тотчас прекращаются, и ты снова веришь, что Бог помогает. Особенно тем, кто искренне в него верит. Голос везде, в шелесте ветра, в шагах твоих палачей, в копошении крыс, и он все не умолкает:       Верь, что господь милосерден и спасет тебя.       Тебя, как мешок картошки тащат на середину деревни. Ты больше не можешь сопротивляться, тебе, как и всегда, остается только вера. Она с тобой, когда всем зачитывают твой приговор. Она с тобой, когда тебя привязывают к столбу. Она с тобой, когда к хворосту под твоими ногами подносят факел. Она с тобой, когда инквизиторское пламя разгорается все сильнее. Она с тобой когда огонь достигает твоих босых стоп. А голос предательски смеется, перекрывая треск костра и твой отчаянный крик-мольбу:       Ты действительно поверила, что тебя помилуют, если ты будешь достаточно верить? Глупая, глупая девчонка, разве ты не знаешь, что этот мир жесток?