Мороженое

– У меня для тебя есть сюрприз! – Глаза Сэёна, как обычно, горят нездоровым энтузиазмом. – Какой? – с опаской спрашивает Сэран. Он еще не совсем привык к простой обычной жизни, где ему не приходится работать день и ночь, где его не пытают, не бьют и не травят неизвестным наркотиком. Он постепенно приходит в себя и вновь познает мир, совсем как в детстве. И, совсем как в детстве, он боится, что призрачный сказочный мир внезапно рухнет, снова вернув его в ужасающую действительность. – Если я скажу, это не будет сюрпризом, – смеется Сэён, и Сэран неуверенно улыбается в ответ. Они выходят из дома, где живут Сэён и Джун – и сам Сэран тоже, хотя ему пока сложно считать это место своим домом – садятся в автомобиль и едут в неизвестном направлении. Это немного нервирует Сэрана, но Сэён наотрез отказывается называть конечную цель их путешествия. Они выезжают из пригорода и едут по оживленным улицам в сторону центра. Сэран запрокидывает голову и смотрит в чистое весеннее небо, такое же прекрасное, как в тот день, много лет назад, когда они с Сэёном ходили есть мороженое. Белые облака медленно плывут в яркой синеве, и Сэран улыбается, заметив, что одно из них похоже на кролика. Наконец Сэён останавливает автомобиль рядом с небольшим кафе. Сэран удивленно приподнимает брови – дома полно еды, он вчера готовил весь день, потому что все равно не знал, чем себя занять. Джун всплеснула руками и заявила, что они не съедят это все и за месяц. Но улыбнулась и поблагодарила его, поэтому Сэран понял, что все делает правильно. Он думал, что время, когда ему было необходимо чье-либо одобрение, уже давно прошло, но теперь он снова на распутье и боится сделать что-то не так. Боится быть наказанным, хотя за несколько месяцев, прошедших после его воссоединения с братом, ни Сэён, ни Джун, ни кто-либо из их друзей в RFA ни разу не повысили на него голос и не сказали чего-нибудь обидного. И все же Сэран боится. Боится в очередной раз не оправдать возложенных на него надежд. Заметив, что он замешкался у автомобиля, Сэён берет его за руку и тянет внутрь. Внутри кафе прохладно, и вкусно пахнет сладостями, этот запах нравится Сэрану, напоминая ему о редких счастливых моментах детства. Сэён сажает его за столик, а сам куда-то уходит, и Сэран растерянно оглядывается. На секунду в его голове проскакивает мысль, что Сэён больше не вернется, что он бросил его, как тогда, в детстве. Но он тут же отметает ее – Сэён был с ним все то время, пока он приходил в себя, привел его в свой дом, несмотря на то, что некогда Сэран клялся убить его. Сэён действительно больше никогда его не бросит. И будто бы в подтверждение этих мыслей, Сэён появляется снова, неся что-то в руках. Он ставит на столик перед Сэраном два стаканчика с мороженым. Сверху розового и голубого шарика – смешная кошачья мордочка из взбитых сливок. – Это и есть твой сюрприз? – спрашивает Сэран. – Тебе не нравится? – на лице Сэёна появляется разочарованное выражение. – Очень нравится. Спасибо, – Сэран смущенно опускает глаза. – Оно такое красивое, даже жалко его есть. – Джумин бы точно одобрил дизайн, – смеется Сэён, указывая на украшение десерта. – Нужно посоветовать ему открыть магазин кошачьих сладостей. – Думаю, Джехи будет в восторге, – тихо говорит Сэран. Сэён сначала непонимающе смотрит на него, а потом вдруг начинает смеяться – чересчур громко и наигранно; Сэран уверен, что эта шутка не заслуживает такого одобрения, но понимает, почему Сэён смеется. В конце концов, это его первая шутка почти за десять лет. – Да уж, я прямо представляю ее возмущенные эмодзи в чате, – говорит Сэён, перестав смеяться. – Нужно обязательно поделиться этой идеей. Сэран ждет, что он достанет телефон и полезет в чат, но Сэён продолжает сидеть и смотреть на него со странной всепонимающей улыбкой. Сэрану становится неловко, и он снова опускает глаза в стаканчик с мороженым. Берет ложечку и зачерпывает немного, стараясь не зацепить мордочку из сливок. Ему пока не хочется ее портить. Он медленно ест, все так же не поднимая глаз, а когда наконец снова смотрит на Сэёна, то видит, как в уголках его глаз за стеклами очков блестят слезы. Словно маленькие бриллианты на фоне янтарной радужки. – Ты чего? – тихо спрашивает он. – Это из-за солнца, – Сэён быстро моргает и отворачивается. Сэран понимает, что он лжет – солнце сейчас светит с другой стороны и не бьет ему в глаза, но ничего не говорит. Он смотрит на по-прежнему полный стаканчик Сэёна. Мороженое слегка подтаяло, и вишенка на его вершине утонула в горе взбитых сливок. – Почему ты не ешь? – спрашивает Сэран. – Оно же растает. Сэён берет ложечку, медленно зачерпывает мороженое и кладет в рот. – Вкусно? – спрашивает Сэран. Сэён кивает, и вдруг в его глазах загораются знакомые лукавые огоньки. Он зачерпывает новую порцию и протягивает ложечку Сэрану. – Хочешь попробовать? Сэран пожимает плечами. Он думает, что Сэён отдаст ему ложечку, но тот медленно подносит ее к его губам. Сэран смущенно оглядывается по сторонам. В кафе немного людей, и на них никто не смотрит, но ему все равно неловко. – Это странно, – бормочет он. – Мне плевать, кто о чем подумает, – усмехается Сэён. В его глазах больше нет слез, теперь в них снова пляшут искорки веселья. Сэрану так нравится больше, и если для того, чтобы Сэён был счастлив, нужно позволить ему покормить себя, то это меньшее, что он может сделать. Он слегка приоткрывает губы, позволяя Сэёну сунуть ему в рот ложку. Сэён кормит его очень аккуратно, не спеша, и Сэран начинает получать от этого удовольствие. Это тоже напоминает ему о детстве, о том, как он однажды свалился с лихорадкой, а мать отказалась вызывать врача и давать ему лекарства. Сэёну пришлось украсть у нее деньги, чтобы купить жаропонижающее, хотя он знал, что ему крупно влетит за это. Но мать узнала о краже только на следующее утро, так что вечером Сэён дал Сэрану лекарство и сварил бульон, которым вот так же кормил из ложечки, потому что Сэран был очень слаб и не мог есть сам. Воспоминания были пропитаны болью, как и все, что касалось Сэёна и их детства, но эта боль была даже немного приятной, потому что тогда, когда Сэён заботился о нем, Сэран чувствовал себя по-настоящему счастливым. – Нравится? – спрашивает Сэён. Его глаза темнеют, и теперь по ним сложно прочитать эмоции, но, кажется, Сэран понимает, что он чувствует. Он кивает и снова послушно открывает рот. Рука Сэёна вздрагивает, и мороженое течет по подбородку Сэрана. – Прости, – Сэён тянется за салфеткой и подносит ее к его лицу, осторожно вытирая подбородок. Сэран перехватывает его руку, и их пальцы переплетаются. Он неотрывно смотрит в лицо Сэёна – сначала любимое, потом ненавистное, а теперь… Любовь и ненависть так тесно переплелись в нем и горели так ярко, что, казалось, теперь он выгорел дотла. Но яркая искорка в глазах Сэёна вновь зажигает что-то в его душе, и Сэран по-настоящему понимает, что исцелился. Не стал таким как прежде, но снова стал тем, кем должен быть. Второй половинкой Сэёна. Эхом его сердцебиения, отражением его взгляда, тенью его улыбки, окончанием его мысли, осязанием его прикосновения, последним словом каждой его фразы. Только вместе они смогут быть единым целым. Всегда.