Вафли

Чай был черным-черным, очень крепким и немного горьким, но все равно вкусным. Торфинн любил, чтобы чай был листовой да еще крепко заваренный, вот только, дома обычно не то что чая не было — жрать было нечего. Аскеладд не очень-то заботился об этом, а Торфинн всегда и так перебивался. Но вот, гляди-ка, стоило появиться здесь этому богатенькому неженке, как и чай появился и все, что хочешь. Торфинн скривился. «И глаз мне с него не спускай! Будь с ним рядом, даже если он идет в толчок, понял меня?» Куда уж понятнее. Торфинн снова отхлебнул из своей любимой щербатой кружки и уставился на светлый затылок. Засранец таращился в кухонное окно уже битый час, и что он там нашел такого, Торфинн не имел ни малейшего понятия. Обычный двор, обычная серая улица, обычные лужи на асфальте и обычная весенняя грязь. Честное слово, лучше бы в телефон уткнулся. Благо телефон у него крутой: айфон последней модели, самому Торфинну такой даже не снился. «Это Кнуд. Я тебе о нем говорил. Поздоровайся, Торфинн. И не смотри ты на него так!», — и подзатыльник, а рука у Аскеладда тяжелая. И «Кнуд» — имя дурацкое. — Кажется, дождь начинается. Может и начинается. Торфинн уныло посмотрел в оконный проем на серое низкое небо. — Я люблю дождь, — продолжил Кнуд. — Так пахнет и тепло… Вот бы на улицу сейчас. — Тебе нельзя. «И мне из-за тебя тоже». — Знаю. И снова тихо на кухне. Торфинн глотнул чая, подцепил соседний стул носком ботинка и пододвинул ближе, чтобы сложить на него ноги. — Самолет полетел. — Ты все, что видишь, комментировать собираешься? Кнуд обернулся и посмотрел как-то странно, Торфинн еще не научился различать его выражения лица. Красивый этот Кнуд, как девчонка. Брови, ресницы, глаза красивые и щеки такие нежные, румяные. Интересно, он за собой тоже как девчонка следит? Ну, в обычное время в смысле, а не когда у них с Аскеладдом дома заперт. Лучше бы Аскеладд нормальную девчонку притащил, хоть замутить можно было бы. Кнуд вздохнул, оторвался от окна и хотел тоже сесть за стол, но увидел, что оба стула занял Торфинн, и растерянно замер. Затем огляделся и решил прислониться к столешнице возле плиты, брезгливо стряхнув с нее крошки перед этим. Торфинн хмыкнул. — И почему у вас дома так грязно? Здесь не помешает хорошая уборка, — Кнуд кивнул на полы, — всё в пыли, соре и каких-то разводах! Какие мы нежные! А самого небось дома приучили: что угодно, где попало бросишь, прольешь, испачкаешь — сразу слуги уберут. Торфинн не собирался быть слугой. — Что мы говорим уборке дома? — Торфинн сделал драматическую паузу. — Не сегодня! Вообще-то, обычно он довольно часто убирался, потому что Аскеладд начинал бухтеть, что в свинарнике он жить не собирается и переставал появляться дома, а вместе с ним из дома исчезали деньги, но для Кнуда Торфинн стараться не хотел. Кнуд снова вздохнул. — А чем ты здесь обычно занимаешься? Торфинн повел плечом и одним глотком допил остатки чая. — Может у тебя игры есть, приставка там или что-то еще. Мы могли бы вместе поиграть. Ага, как же. Есть. Аскеладд скорее плесневелый пирог согласится откусить, чем купить ему что-то настолько дорогое, да и зачем? — «Граф Монте-Кристо» есть. Книга. Я дам тебе, если ты заткнешься наконец. Кнуд фыркнул и демонстративно полез в холодильник. Ну и черт с ним. Была бы честь предложена. Торфинн сполоснул кружку, поставил ее на место, сушиться, и с сомнением оглядел кухню. Кнуд уходить отсюда явно не собирался, а вот Торфинну знатно осточертело тут сидеть. Но что здесь может случиться? Не умрет Кнуд, если немного посидит в одиночестве. Или?.. Аскеладд ясно дал понять, что этой принцессе где угодно может грозить опасность. — А у вас много продуктов. «Да, мистер принцесса, специально для тебя купили». — Есть же что-то надо. — Это что, масло? А это молоко? «Нет, блин, собачий корм». Торфинн недовольно цыкнул, подошел к своему подопечному и заглянул ему через плечо. Холодильник действительно был забит под завязку и это было действительно сделано ради Кнуда, потому что, как сказал Аскеладд: «он сын уважаемого человека и сам, возможно, станет уважаемым человеком, а значит, он не должен чувствовать ни в чем недостатка». — Я бы мог… — Кнуд задумчиво потер подбородок. — Скажи, а у вас есть дома вафельница? — Чего? Кнуд посмотрел на него, как на умственно отсталого. — Вафельница. Такая штука, чтобы вафли печь. — Откуда? — пожал плечами Торфинн. — Хотя, можно поискать по шкафам. — Вот тогда ты и поищи. — Эй! Почему сразу я? И вообще, тебе надо ты и ищи! — Боже, — закатил глаза Кнуд и на самом деле пошел шариться по шкафам. Торфинн почувствовал себя крайне глупо. Но, что странно, достав сломанный тостер, какие-то обгоревшие кастрюли и стеклянный графин, Кнуд извлек на свет старый странный железный прибор с цветочным узором на крышке и победно продемонстрировал его бесцельно маячившему у себя за спиной Торфинну: — Есть! — Это что? — спросил он. Больше всего эта штука походила на орудие для пыток. — Вафельница! Торфинн неверяще нахмурился: — Откуда она у нас? — в голове почему-то возник образ Аскеладда в розовом фартучке, и захотелось мерзко хихикать. — От верблюда! — Кнуд недолго думая всучил Торфинну эту железяку. — На, отмой, а я пока займусь тестом. — Почему это я должен мыть! — Ты умеешь делать тесто для вафель? Торфинн засопел, понимая, что нет, не умеет. — Зачем нам вафли? — Затем, что мне скучно. Логично. Честно говоря, он не то чтобы был против всей этой затеи с вафлями. Наоборот, если этот красавчик действительно сможет их приготовить, они оба будут только в плюсе: и развлекутся, и вкуснятины поедят. Но почему он позволяет себе командовать Торфинном и почему Торфинн должен ему это позволять? Пока Торфинн полный подобных обиженных мыслей, закатав рукава толстовки, оттирал вафельницу от закоптившегося давным-давно жира и заскорузлого чего-то (что это, черт возьми?), Кнуд, собрав свои длинные волосы в хвост, химичил что-то у плиты. И, что интересно, пахло… приятно? Кнуд что-то подогревал, размешивал, сыпал муку и снова размешивал и выглядел при этом так органично и здорово, что Торфинн даже засмотрелся. — Итак, — заметив его взгляд, воодушевленно сказал Кнуд, — ты уже закончил? Вот и отлично! Поставь на стол и помоги мне. Вот, попробуй, — и ткнул Торфинну в лицо ложку с чем-то желтоватым. Торфинн скосил глаза в сторону кастрюли, в которой плескалось это «что-то». — Оно же сырое! — Неважно, не умрешь. Попробуй и скажи: умеренно-сладкое или еще сахара добавить? Кнуд был, кажется, в своей стихии. Торфинн знал, как выглядят увлеченные люди, которые заняты любимым делом и знал, что спорить себе дороже. А от теста, которое, кстати, оказалось довольно вкусным, даже когда сырое, и в самом деле умереть проблематично. — Все отлично, — пробормотал он, облизывая ложку. — Тогда за дело! — кивнул Кнуд. Когда ребята довольные собой и жизнью, найдя наконец хоть какой-то общий язык, поедали только что испеченные вафли, восседая друг напротив друга в совершенном беспорядке, устроенном ими ранее, домой, словно почуяв что-то приятное, явился не появлявшийся несколько дней Аскеладд. И первое, что он почувствовал — уютный, сладкий запах, а после услышал голоса с кухни. Он направился туда и замер на пороге. — Откуда у нас вафельница? — только и смог спросить, глядя на двух великовозрастных идиотов, соревнующихся в скорости поедания вафель. Эти двое замерли и посмотрели друг на друга. Кнуд негромко рассмеялся, а Торфинн усмехнулся.