***
Он боится будущего. Выпускной выдался тяжелым, в плане эмоционального состояния. Тяжело было признавать, что Сакуса привязался к команде и действительно обзавелся парочкой друзей. Он ронял слезы, когда задумывался о том, что пути со многими могут никогда не пересечься; когда думал, что придет время отпустить все и начать с чистого листа. Комори рядом тоже плакал, только с самой искренней улыбкой на лице. Он всегда был противоположностью пессимистичного Сакусы. Чуть ли не кричал от счастья и предчувствия чего-то хорошего (по крайней мере, он старался верить в это). Их пути расходились прямо тут, школьный дуэт распадался, друзья разъезжались. Никто не знал куда их зашвырнет. Только Киеми был уверен в своем выборе, когда ответил на приглашение в сборную. Он верил, что его ждет впереди волейбольная карьера, новая команда. Он не знал кто они, откуда, как их занесло в одно место. Сакусу пугала неизвестность. Еще он боится неожиданно громких возгласов Бокуто. Так уж случилось, что хоть кто-то из его нынешней команды был ему знаком. Он понимал, что случись иначе, ему пришлось бы куда хуже. Отчасти он был даже рад данному стечению обстоятельств. Против Котаро он уже играл, да и наблюдал за его игрой на весенних пару раз. Сакусу правда раздражала чрезмерная активность и громкость сокомандника, но пришлось мириться с этим. Ведь некоторым, наверное, приходилось терпеть и самого Киеми. Он боится новых членов команды. Прошло около месяца, как он играл с Черными Шакалами. Его в целом устраивала команда, их стиль игры, да и к Котаро он смог привыкнуть, хоть и чаще делал вид, что не замечает его желание отбить пять после забитого мяча. Как-то капитан объявил, что у них появится новый связующий. Он так лестно о нем отзывался, что Сакуса уже как-то несознательно невзлюбил его. Киеми тревожился о том, как он сможет сыграться с ним; какие пасы будет отдавать; как он будет подстраивать игроков под себя. Он боится старых знакомых. Сакусе показалось, что время остановилось, когда на площадку вошел Атсуму. Тот самый Мия, которому когда-то удалось достать Сакусу на сборах и довести до слез проигрышем. Тот самый Мия, что сейчас изменился, возмужал и стал будто более серьезным. Тот, что смотрел прямо в глаза Сакусы, что стоял в немом шоке. Он же немного улыбался и щурился, пропуская слова приветствия капитана мимо ушей, как бы говоря парню, что рад встрече. Тот, что сразу после знакомства с командой, не церемонясь, подошел к Сакусе и осторожно, невесомо, приобнял, говоря, что скучал. Киеми, не веря в происходящее, так и стоял в шоке, даже не в состоянии связать несколько слов. В уголках глаз, казалось, вот-вот проступят слезы, что пришли с резкими воспоминаниями из прошлого. Благо Мия сразу же отошел приветствовать Бокуто, что все так же громко реагировал на нового человека в команде. Часть тренировки Сакуса не помнил – ему запомнились только удивленные возгласы сокомандников; каждый пас нового связующего идеально подходил Киеми и ему удавалось обойти с ним сильнейших участников команды. Он не отдавал себе отчет почему так произошло и почему он был так счастлив. Он боится разговоров о себе. Наверное, около недели спустя как-то после игры Бокуто подсаживается к нему и совершенно спокойно спрашивает, как долго Киеми знаком с Мией. Сакуса же действительно не понимает почему он так решил. – Ты только с ним так открыт! Пять ему отбиваешь каждый раз и стал каким-то более активным. Даже мне ни разу не отбивал! – смеясь, сказал Бокуто, медленно вставая с лавочки. – Ну, ничего страшного, если тебе так спокойнее. Сакуса так и остался сидеть на скамье. Его пронзило; он не помнил взаимодействий с Мией на поле. Их игра была цельной, быстрой, бессознательной и, казалось, беспроигрышной. Это был синтез двух игроков, одним словом – идеальный дуэт. Только сейчас он это понял, что, играя именно с Атсуму, но вновь прочувствовал ту страсть игры; он мог проворачивать с ним то, что ему никогда прежде не удавалось. Он боится оставаться с человеком один на один. После последней игры в сезоне их ждал перерыв в целый месяц. Выигрыш в финальной игре сплотил команду к тому, что они решили пойти отметить такое событие в бар. Сакуса, несмотря на то, что в последнее время был весьма дружен с командой, отказался. Они понимали и принимали его чувства, да и не хотели тащить его куда-то против воли. Киеми сидел на скамье за спортивным залом, где обычно проводились тренировки. Закрыв глаза и пытаясь отдышаться, не обращая внимания на то, что игра была несколько часов назад. Игра выдалась действительно сложной, под конец он даже начал терять самообладание, но Атсуму вовремя вернул его в строй во время тайм-аута. «Для тебя ведь нет ничего невозможного, Оми-Оми,» - сказал тот на ухо, когда команда возвращалась на поле. – «Ничего невозможного», да, Атсуму Мия? – прошептал он, прокручивая слова парня в голове. – Ведь так и есть, – раздался спокойный голос рядом. Сакуса в тот момент чуть не подавился воздухом и, кажется, был на грани того, чтобы стукнуться головой с жестким металлом стены. Атсуму, как ни в чем не бывало, стоял рядом, мягко улыбаясь и протягивая ему банку кофе из ближайшего автомата. Сакуса подозрительно посмотрел на этот жест доброты и коротко кивнул, в знак отказа. Парень осторожно пододвинулся, освобождая место для Атсуму рядом. – И почему ты не пошел с остальными в бар? – спросил Сакуса, решив первым нарушить воцарившуюся тишину. – Не оставлять же тебя в одиночестве, – будто самим собой разумеющимся тихо начал Атсуму, отпивая из своей банки кофе. – Ты ведь всегда такой: тихий, осторожный, загадочный. Никто не знает, что у тебя на уме. Я же переживаю за тебя. Киеми промолчал в ответ на это и потупил взгляд куда-то вперед. Слова парня были похожи на правду. Ему стало даже немного стыдно, что своим поведением он заставляет напарника переживать; так же он был тронут этим заботливым отношением. В последний раз подобным образом о нем переживал только Комори, да и то пытаясь превратить все в какую-то невинную шутку. – Да ну тебя, – хрипло, с непривычки, посмеиваясь ответил Сакуса, легонько ударив парня кулаком в плечо. Неосознанно, не обращая внимания. – А как иначе? – спросил Атсуму, прокручивая вторую банку кофе в руках. Он вытащил пачку влажных салфеток, протер руки, а затем, новой, банку кофе, прежде чем открыть ее. Сакуса будто завороженный наблюдал за этим действом. Многие относились к его брезгливости, будто это какая-то шутка; посмеивались, цепляли словами, старались задеть. Атсуму же сделал одним жестом то, что надломило эмоциональную грань Сакусы. Всего лишь двумя салфетками, аккуратными движениями и старыми воспоминаниями он заслужил доверие Киеми. – Знаешь, – начал он, подавая парню банку, - я всегда на самом деле переживал за тебя, прости, если тебе это неприятно. Я просто хочу, чтобы ты чувствовал себя хорошо рядом со мной. Сакуса принял кофе, зацепив ненароком пальцы парня. Атсуму немного вздрогнул от теплых пальцев на своей руке и отвернулся в сторону, стараясь не смутить Киеми еще больше. Последний, свободной рукой, медленно, не контролируя свои действия, потянулся к ладони парня, что уже опустил ее рядом с собой. Мия, не ожидав прикосновений, повернулся на движение и, стараясь не спугнуть, взял его за руку и сделал то, что Сакуса не ожидал. Сакуса ведь боится неожиданностей. Атсуму, опасливо и бережно, приблизился к лицу парня, заглядывая прямо в спокойную бездну темных глаз. Они оба не чувствовали никакой опасности. Что-то внутри Сакусы кричало о неправильности ситуации, о каком-то страхе, но сам он был собран и большей частью готов к этому, как бы страшно не было. Мия будто спрашивал разрешения на следующее действие, но парень перед ним не мог ничего предпринять. Все же медленно сократив расстояние, Атсуму наклонился и легко, почти не касаясь, оставил легкий поцелуй на губах. Сакуса вздрогнул – он впервые позволил кому-то на такое короткое, личное, пугающе близкое расстояние. Связующий, будто опустившись на землю, разжал ладонь, что даже не шевелилась, и осторожно отпрянул. – Наверное, это было лишним, – почти паникуя, прошептал Атсуму, осознавая случившееся, – Прости... Мне лучше уйти. Киеми так и остался на лавочке, даже не успев как-то отреагировать, наблюдая за скрывающейся спиной Атсуму за поворотом. Его лицо горело, температура тела повысилась на пару градусов, а сердце стучало в области шеи. Он пытался сфокусироваться на разлитой на земле банке, ощупывая губы. Окружение стало шатким и нечетким. Мир будто ощущался в одном месте – где-то в груди. Ведь Сакуса боится всего нового.***
Он боится делать что-то первым. Целый месяц он не находил себе места, мечась по пустой квартире. Серые стены комнат давили на него, улицы давали тот же эффект. Будто весь мир пытался сжать его и расщепить на атомы. Все в команде наслаждались заслуженным отдыхом – кто-то уехал навестить родителей, отправился в путешествие или пошел на отработку. У Сакусы же все валилось из рук, с каждым днем он пытался разобраться в себе и своих чувствах к Атсуму. Каждый день он не решался нажать на кнопку вызова контакта под именем «Атсуму Мия». Бросал телефон куда подальше и отсиживался в углу, обхватив себя руками. Он вычеркивал в календаре каждый день до совместной тренировки. Он боялся того, что Атсуму может уйти, бросить все или оттолкнуть Киеми. Боялся, что, придя на очередную тренировку, он услышит от Мейяна, что у них сменился связующий. Под конец единственное чего он не боялся, так это признаться во всем Мии и принять все так, как есть. На первой тренировке все шло спокойно. Относительно. Сакуса старался не мелькать возле Мии, практически как это было на токийских сборах. Он боялся спугнуть его. Наблюдал со стороны за великолепной игрой, за ясной улыбкой, за огнем в глазах. Все было как раньше, будто и не исчезало. Тревога и сомнение в своем решении начали расти в Сакусе. После тренировки Киеми не сбежал первым в душ. Он вообще не пошел в душевые, ожидая, когда все уйдут. Атсуму всегда медленно собирался, поэтому волноваться было не о чем. Когда капитан простился со всеми, в раздевалке остались только эти двое и тишина, нарушаемая тихими уставшими вздохами. – Я, боюсь, все испортил, – начал Атсуму, стоя спиной к парню. – Я приму все, что ты скажешь, если тебе так будет лучше. Сакуса хватает его за локоть и разворачивает, прижимая к шкафчикам. Он твердо уверен в себе и своих действиях, возможно даже слишком, ибо Мия даже немного морщится от такого напора. Колеблясь буквально секунду, смотря прямо в ясные карие глаза, он прикоснулся к его губам. Сакуса целует его жадно, неумело, мокро, стараясь вложить все чувства, что терзали его прошлый месяц. Пытается забрать его, поглотить. Удивляется, когда чужой язык начинает хозяйничать у него во рту, отвечая на поцелуй. Тихо стонет от новых ощущений, почти скулит, когда инициативу перехватывает Мия. Киеми сам решился на это. Сейчас он был готов к горячим рукам под футболкой в области поясницы, к настойчивости Атсуму, к головокружению от нехватки воздуха, к шепоту с признанием в любви, к сильным и искренним объятьям, к срыву. Ему это было все в новинку, слишком яркие эмоции, слишком хорошо на душе. Он распахнул глаза, в которых все мутнело от слез и встретился с совершенно такими же, заплаканными и счастливыми. В этот момент он осознал, что действительно полюбил этого человека, отчасти не контролируя это. Он почувствовал, что они и есть – идеальный дуэт.***
Сакуса продолжает бояться нового, но рядом его всегда поддерживает Атсуму. Через какое-то время они практически не могут существовать друг без друга. Они сбегают со своих небольших и холодных квартирок и начинают ютиться под одной крышей общей квартиры. Их квартиры. Настоящего и безопасного дома. Киеми никогда прежде не готовил, но теперь нуждался в какой-то неосознанной отдаче человеку рядом. Он пытается и действительно старается что-то сделать, но все это заканчивается одинаково и Атсуму не может тихо за этим наблюдать. Он помогает, поддерживает. Касается руки с ножом, направляет, помогает и обучает всему, что знает сам. Они начинают проводить вечера за готовкой ужина, слушая музыку и нежно касаясь друг друга, будто случайно. Ведь Сакуса когда-то боялся прикосновений, пока рядом не появился Атсуму. Мия аккуратен, всегда интересуется состоянием и ощущениями Сакусы. Прикасается осторожно, будто имеет дело с предметом искусства. Целует мягко, трогает горячо, доводит Сакусу до хрипа и ловит каждый стон поцелуем. Извиняется поцелуями, поглаживаниями и тихими словами, что обычно заставляют парня краснеть. Он уже не может бояться прикосновений, потому что теперь нуждается в них. Небольшие прикосновения на площадке, более открытые по пути домой и совершенно нескромные дома. Он разрешает, он поддается, он жаждет. Хоть он и боится своих чувств, но только рядом с Атсуму он не может их сдерживать. Он всегда боялся отказа, боялся, что его могут отвергнуть из-за слишком настойчивых признаний. Он шепчет признания любви, когда Атсуму не может их услышать: в шумном метро, посреди тренировки, при выборе продуктов, во время приготовления ужина, в ванне, перед сном. Только вот Мия слышит это всегда и в любой ситуации отвечает открыто, громко, смущая иногда парня. Немного погодя это передалось и Сакусе. Он стал намного более открытым, смог озвучивать все свои накопленные мысли, переживания. Киеми мог в голос смеяться от глупых шуток Атсуму, ловя взгляд полный любви; мог плакать во всю силу на грустных моментах в фильмах, сразу же ощущая, как его поглаживают по спине и тихим голосом с нотками грусти шепчут, что «все в порядке». Из-за этого однажды он напугал свою команду: просто Сакуса по-настоящему искренне рассмеялся с действий Бокуто и Хинаты. Котаро же это только раззадорило, и он продолжил веселить окружение. Это стало переломным моментом в их команде. Теперь Сакуса открыто поддерживал всех, наслаждался игрой, получал будто бы новые ощущения и даже отбивал пять Бокуто. Тот казался счастливее всех на свете. Сакуса действительно боится остаться один, но теперь его никто и не оставит. Он раскрывает все свои страхи даже, казалось бы, немного глупые и детские. Он боится молний, землетрясений и любых сильных капризов погоды. До истерики, до слез, до безумия в глазах. В детстве он часто оставался при таких условиях один дома, прячась в отдаленных уголках и пытаясь перекричать разряды грома. Сакуса боялся оказаться в эпицентре. Теперь же он оказывался только в объятьях Мии, что каждое утро проверял прогноз погоды и надеялся на лучшее;Мии, что при плохом прогнозе, отпрашивал их обоих домой, до того, как все начнется. Киеми сначала смеялся, почему они решили сбежать, но замечая капли тревоги в глазах парня, замолкал. Атсуму хотел помочь перебороть этот страх, хотел быть рядом в любой ситуации, он хотел оберегать Киеми. Зажигал свечи, включал музыку, все так же, будто играя в забавную игру, приглашал парня на танец и ловил каждый нежный взгляд, каждую искреннюю улыбку. В самый пик урагана он затаскивал Сакусу к себе, уберегал от звука, шептал нежные слова, перебирал спутавшиеся кудряшки, целовал парные родинки на лбу. Убирал слезинки в уголках глаз, что выступали при каждом разрыве молнии. Не спал до утра, наблюдая за спокойным лицом Сакусы и подрагивающим бровям. Переплетал их руки, рассматривая тонкие длинные пальцы. Лежал с ним, ни на секунду, не выпуская из рук. Сакуса раньше боялся будущего, но теперь видел его только рядом с одним человеком и был благодарен, что все сложилось так, а не иначе. Сакуса больше не боится.