Разные

Генджи никогда не видел их маму. Точнее, на вопросы маленького четырехлетнего малыша Содзиро с грустью и затаенной нежностью в глазах отвечал, что мамы не стало, когда малышу Генджи исполнилось два. Ни деньги, ни дорогостоящие операции не помогли спасти женщину от онкологии, потому что лечить ее оказалось слишком поздно. Рядом с ним почти всегда старший брат - Ханзо - в свои семь лет слишком задумчивый и серьёзный, он кажется Генджи самым умным, ловким и сильным в мире… Генджи очень гордится своим братом. Когда Генджи было шесть, а братику - девять, отец нередко просил именно Ханзо присмотреть за младшим сыном, даже когда няня была вместе с ними. И, хотя старший мальчишка не всегда хотел возиться с малышней, он не смел ослушаться папу. Ханзо помнит восторг в глазах Генджи, когда он сделал из оригами фламинго - маленький, торопливый и неаккуратный братик не мог сложить лист бумаги правильно. В свои десять Генджи часто смотрел на то, как тренируется Ханзо. Боевые искусства давались ему не слишком легко, но упрямство и здоровая целеустремленность давали понять, что будущий наследник непременно станет первоклассным ниндзя. Движения Ханзо быстрые, гибкие и стремительные, а все удары тщательно выверены и бьют прямо в цель. Генджи подолгу не может отвести глаз от брата, когда тот занимается боевыми искусствами. Генджи восхищает ловкость и сила брата. Генджи подолгу рассматривает старые фотографии в альбоме после слов отца. Однажды он спросил его, какой именно была мама. - Она была очень красивой, сынок. И очень аккуратной. У нее были шелковые чёрные волосы, в которые мама вплетала ленты, и синие глаза, похожие на океан. Твоя мама любила читать по ночам и рисовала прекрасных птиц на бумаге, а тебя называла воробушком, потому что ты чуть ли не с первого дня был бойким и непоседливым. В голосе Содзиро - океан нежности и столько же боли. Он редко позволяет себе говорить о супруге, но понимает, что детям нужно знать хоть что-то о своей маме, дабы не ощущать себя брошенными. Неожиданно для себя отец добавляет с каким-то странным сожалением в голосе: - Ханзо очень похож на твою маму… - и выходит из комнаты. На следующий день глава клана приносит сыну старый альбом. На старых фото - молодой папа, обнимающий красивую темноволосую женщину в парке. Они смеются, обнимают друг друга у старой, цветущей сакуры, кормят лебедей на пруду хлебными крошками. Розовые лепестки осыпаются на голову папы и мамы, которые смотрят в объектив фотоаппарата. Генджи никогда не видел отца таким счастливым. Однажды после этого ему снится мама. Она стоит вдалеке, протягиваю руки к сыну, ласково улыбается ему. - Как же я скучаю по тебе, мой маленький воробушек - говорит призрак. Генджи сломя голову бежит к нему, и оказывается в ласковых объятиях мамы. Он смотрит на ее лицо, и видит там знакомые мягкие линии рта, пронзительно-синие глаза и струящиеся по спине чёрные пряди волос - почти такие же, как у Ханзо. Во сне Генджи чувствует себя самым счастливым ребёнком на Земле. Боевые искусства всегда давались ему легко - более крепкий, чем старший брат, и широкий в кости Воробей легче управляется со своим телом, чем с точными науками. С десяти лет их с Ханзо ставят вместе тренироваться. Отец всегда смотрит на Генджи с большей благосклонностью. Сам Генджи думает о том, что он очень похож на папу - у него такие же тонкие губы и упрямый квадратный подбородок. Изредка Генджи удаётся победить Ханзо - там, где результат определяет не сколько скорость, сколько сила противника. Ханзо всегда злится, если это происходит, но никогда не говорит об этом брату. Ханзо все чаще стремится бывать один и все реже проводит время с Генджи. Однажды Генджи застал брата за интересным занятием - вместо калиграфии юный наследник старательно выводил на листе бумаги очертания сказочных цветов и маленьких птиц. Лазоревки с пёстрыми хвостами порхают над извилистыми лозами дикого винограда, цветущими крупными лилиями. Генджи никогда не видел ничего прекраснее, чем эти сказочные цветы, птицы и блики солнца в чужих, мягких даже на вид волосах. Ханзо никогда не забудет, как тепло разлилось в его груди при виде искреннего восторга брата и его "Здорово! А я вот вообще рисовать не умею..." Когда ему исполнилось тринадцать, ему приснился Ханзо. Он сидел на скамье в беседке, увитой цветами из своего рисунка, а над его головой порхали маленькие сказочные птицы. Он тянул к Генджи руки и улыбался - так же мягко и нежно, как когда-то улыбалась ему во сне мать. Генджи бросается в объятия родных рук, зарывается своими ладонями в длинные волосы брата, перебирает их между пальцами… Ханзо смотрит на него - и в его синих глазах Генджи видит бескрайний океан… Генджи целует брата - в губы, прижимая к себе, лаская пальцами кожу на его затылке. Ханзо смеётся - мягко и ласково. Генджи чувствует себя так же, как и в прошлый раз - целостным, всемогущим, и бесконечно счастливым. Переполненным горячим восторгом, словно в его груди родилось новое Солнце. Генджи было шестнадцать, и его пубертат стал настоящим адом. Во время спарринга Генджи не может оторвать глаз от губ Ханзо. Брат побеждает его, но он не испытывает торжества - отец вскользь отмечает, что Генджи нужно меньше витать в облаках, покидая тренировочную комнату. Генджи пытается наладить общение, но Ханзо всегда ускользает из его рук. Он ссылается на бесконечные занятия, учёбу, усталость… Генджи смотрит в синие океаны глаз - и видит, что с каждым днём их все больше пытается сковать лёд безразличия. Некогда полная жизни глубина становится мутной и матовой, постепенно превращаясь в болото. Когда он смотрит в глаза брата, ему становится больно дышать. Генджи сходит с ума, терзаемый днём и ночью, реальностью и иллюзией. И нигде он не находит спасения от прекрасных синих глаз и мягких губ. Днём - от кривых ухмылок, леденящего безразличия или острых искорок непонятной ему злости брата на него. Синие глаза смотрят с холодом, каждый раз оставляя глубокие раны на сердце Генджи. За что, Ханзо? Почему ты стал ненавидеть меня?.. Ночью - от выжигающего душу пожара, яркого огня, который плещется в очах Ханзо. Во сне нежные губы брата мягко улыбаются, а слова не пытаются его задеть или ранить. Во сне они делят шумные вздохи и стоны на двоих, и Ханзо отдается ему без остатка. Генджи смотрит на то, каким умиротворенным, спокойным выглядит Ханзо во время медитации, и понимает, что не смеет осквернять его своей неправильной страстью. Потому что его брат - слишком чистый, не знавший ничьих поцелуев и касаний - другой, и ему не место в том болоте, на дне, где барахтается Генджи. Каждый день - как похмелье. Контраст между сном и явью становится для него кошмаром, и Генджи сбегает. В мерцание огней ночных клубов, оглушающий шум электронной музыки. В нескромные объятия, сопровождаемые пьяными улыбками. Клубный алкоголь давал ему краткосрочную блаженную пустоту в голове, освобождая его от снов, в которых он любит своего брата совсем не так, как этого требовали приличия. Глубокой ночью он крадется в родной дом, чтобы не разбудить отца или брата. Что он может сказать им? "Прости, папа, я хочу Ханзо так сильно, что схожу с ума?" "Ханзо, я прекращу шататься по барам и накачиваться спиртным, если ты будешь спать со мной?" Глупо… Больно… Генджи замирает возле большого тренировочного зала, едва заслышав шорох за стеной. Притаившись за широкой колонной, Генджи выглянул из-за угла в поисках источника звука, и забыл как дышать. Ярко-красные полотна, свисающие с потолка комнаты, обвивали ноги и руки его брата, одетого в лосины. Он выполнял акробатические трюки в воздухе, и впервые в жизни всегда сосредоточенном, хмуром лице брата расцвела нежная улыбка. Генджи в жизни не видел ничего прекраснее. Его сбитое дыхание и шумный выдох разнесся по просторном залу раскатом грома. Ханзо быстро спустился вниз, настороженно оглядываясь по сторонам. Прятаться было глупо, и Генджи вышел из своего укрытия. - Генджи? - брат выглядит растерянным, смущенным. Он смотрит на Воробья, словно ждёт от него подвоха, и тот поднимает руки вверх - бессознательный жест "я не причиню тебе вред". - Я… Это единственное, что приносит мне радость - Ханзо мнется, неловко переминается с ноги на ногу, и Генджи до безумия хочется прижать его к себе. - Не говори отцу, ладно? - тихий шепот и снова - цепкий, настороженный взгляд синих океанов. - Не скажу. Ты… Ты был так прекрасен, Ханзо - Генджи не хочет выдавать себя, но его чувства заставляют дрожать все внутри, стремясь вырваться, а алкоголь ослабляет возможность сдержаться. Хочется до боли, до одури, до ноющего тянущего состояния. Генджи в мгновение ока приближается к брату, сжимая его в своих руках. Он чувствует, как напряжен Ханзо в его объятиях и как заполошно стучит в чужой груди сердце, когда его губы решительно накрывают рот брата. Он зажмуривается, словно перед прыжком в бездну, вжимаясь в Ханзо и дрожа, не в силах разорвать поцелуй. Это настолько хорошо, что ему почти больно, но он до безумия боится прервать, разрушить это хрупкое мгновение, потому что не хочет смотреть брату в глаза. Он знает, что может там увидеть. Отвращение, непонимание, злость. Ханзо вытрет свой рот, отплевываясь от проявления самых нежных, сильных чувств в жизни Генджи, безжалостно сминая их и отбрасывая в сторону… Он не может сдержать хриплый вздох, когда сильные руки заботливо обвиваются вокруг его талии, а язык брата неумело отвечает на его ласки.