Какой, ты говоришь, сейчас год?

***

Геральт проснулся от жуткой боли в голове. Она будто раскалывалась, и мужчина положил свою большую ладонь себе на голову, надеясь, что это хоть как-то поможет. Он приоткрыл один глаз, чтоб посмотреть, не встало ли солнце за окном и можно ли ещё поваляться в кровати, отойти, так сказать, от мигрени. – Зараза... Геральт повернулся на бок и натянул одеяло, чтоб оно прикрывало его плечи. В огромной, усыпанной кучей подушек кровати, могло было поместиться больше трёх, а то и пяти человек, но девушка, которая предпочла именно эту роскошную и невероятно мягку кровать, даже не удивлялась, когда ее любимый возмущался, что она могла бы быть немного по-скромнее. Какая, черт возьми, скромность для прекрасной леди? Она лежала рядом с ним и спала так же элегантно, если так можно сказать, как и вела себя: черные, как смола, волосы были рассыпанны по всей подушке, одна рука лежала на бедре, а вторая, которая только недавно покоилась на плече у Геральта, была спрятана под подушкой. Йеннифэр иногда дёргала своим носом, видимо, ей что-то снилось. Геральт хотел коснуться ее и даже поцеловать, но вместо того, чтобы будить девушку, он снова пытался закрыть глаза, чтобы погрузиться в глубокий сон, где наверняка ему начнет сниться, что он пьет пиво с Лютиком в каком-то баре или играет с Золтаном партейку в Гвинт, а может чистит седло Плотве, рассказывая ей о своих невероятных победах над чудови... Геральт резко распахнул глаза. Мысли, которые пришли ему в голову, тут же заставили ужасную боль в висках отступить. Он поднялся на локтях и осмотрел комнату, в которой находился: все, как и в стиле Йен – дорого, богато. Высокие стены, дорогие картины, огромные переполненные шкафы с одеждой и ещё куча ненужных и непонятных вещей для Геральта. – Это побочные эффекты от какого-то элексира? – подумал Геральт и встал на холодный пол. Он подошёл к окну, отодвинул шторку и выглянул на улицу. Время было ранее, шесть или семь утра, но все же он увидел пару людей, которые с сонным видом подходили к своим машинам и садились в них, чтоб отправиться на работу. Геральт не верил своим глазам. Он резко обернулся в поисках своих вещей, а именно двух мечей, брони и самое главное... – Где мой медальон? – он коснулся своей груди, надеясь пощупать важную для него вещь на шее, но медальона на месте не оказалось. Теперь все происходящее начало его беспокоить. Малый свет светил прямо в глаза Йеннифэр и она недовольно прокряхтела и повернулась на другую сторону. Геральт даже не понял намека, что нужно было задернуть шторку обратно и тихими шагами начал пробираться к выходу из спальни. Йен спала как младенец, поэтому даже не заметила, что в постели осталась одна. По пути Геральту встречалось очень много разбросанных вещей, видимо, бурная ночка была. Странно, но мужчина не помнил ничего, кроме того, как проснулся сегодня утром. В глубине души ему было неприятно, что он не запомнил, что происходило ночью, но быстро откинул эти мысли, он вернётся к этому позже. На полу он не заметил ни своих мечей, ни медальона, поэтому начал продвигаться дальше. С комнаты Йен он услышал звуки, из-за которых он остановился и обернулся снова назад. Геральт нахмурился и такими же тихими шагами вернулся к двери. Сложив руки на груди, он наблюдал, как сонная девушка улыбнулась ему и, как кошка, вскинула руки вверх и потянулась. – Доброе утро, – хрипловатым голосом сказала она. – Ты проснулся в такую рань? – Я... – Геральт запнулся. – Да, так получилось. Голова болела. – Взял бы таблетку. Они лежат в моей сумочке, – она зевнула. – Приляг ещё со мной. Мы не спали всю ночь, у меня до сих пор нет сил, – пауза. – Ты был просто... У меня даже слов нет. – Спасибо, Йен, но меня тут беспокоит один вопрос, – на секунду Йен подумала, что Геральт даже не заметил ее комплимент. Геральт подошёл к кровати и сел на ее край. – Что не так? – Где мой медальон? – как-то немного раздражительно ведьмак задал вопрос. – Геральт, ну какая разница? Ты теперь из-за него спать не ляжешь? – Это важно для меня. Ещё я не могу найти свой серебряный меч. – Кого? Точнее: что? – Йеннифэр подтянула одеяло ногами. – Какой ещё меч? Геральт тяжело вздохнул. Закрыв глаза, чтоб как-то осознать, что всё-таки происходит, он снова решил помучать Йеннифэр своими странными, для нее, вопросами. – Я не знаю, что происходит, Йен, – начал ведьмак. – Я не помню, что было вчера, что было позавчера, на прошлой неделе. Я помню только сегодня, точнее только утро, когда проснулся. – Видимо, ты много выпил вчера и несёшь какой-то бред, – девушка подняла подушку и облокотилась на нее. Снова зевнула. Похоже, у нее даже и в мыслях не было, что Геральта правда что-то беспокоит. – Я много выпил? – Геральт посмотрел в сторону и зациклился на одной точке, чтоб как-то вспомнить, пил он вообще вчера или нет. – Да, наверное. Лютик снимал, как вы с ним на спор пили водку. – Что Лютик делал? – это что, шутка какая-то? – Снимал, Геральт. На телефон. Сказал, что кинет на электронку, что вчера было. Если он, конечно, не выложил ещё это в интернет, – Йен улыбнулась, вспоминая, как они оба орали в караоке громче, чем кто-либо. – Слушай, это какая-то ошибка. Я ничего не понимаю! – Геральт сжимал кулаки. Его раздражало, что он ничего не понимал и уж тем более его бесило, что Йеннифэр делала вид, будто не понимает, почему он такой раздражительный. – Тебе нужно отдохнуть, – она коснулась его плеча. – Может, я помогу тебе расслабиться? Если ты... – Цири! – воскликнул Геральт, не обращая внимания на предложение Йеннифэр. – Где Цири? – Ч-что? Цири? – Йен одернула руку от плеча ведьмака, когда тот слишком громко задал вопрос про Цири. – Ты не знаешь, где твоя же дочь? – Дочь? Цири? Она не моя настоящая дочь, она – ребенок Паветты, внучка Калантэ. Ты же знаешь, что ведьмаки не могут иметь детей, как и чародейки, как ты. Цири только названная дочь. – Ой, Геральт, ты будто рассказчик сказок. Ты в каком веке то живёшь? Ведьмаки, чародейки... Ты что, из средневековья? Да, черт возьми! – Ответь, где она, прошу, – Геральт даже занервничал. – С ней все в порядке? – Ну позвони ей, если ты так беспокоишься. Вот, – Йеннифэр протянула ему телефон, который лежал на тумбочке. – Держи. Геральт взял его в руки и осмотрел со всех сторон. Йен что, практикуется в магии и этой штукой можно подавать сигналы? Как только он покрутил его в руках, а девушка уже хотела набрать номер сама, телефон завибрировал и Геральт, от неожиданности, уронил его на пол и на экране образовалась небольшая трещина. – Зараза! – Боже, Геральт! – громко сказала Йеннифэр и опустилась поднять телефон. – Ты с ума сошел? Сначала я правда думала, что тебе просто плохо, со вчерашнего, но сейчас я действительно думаю, что у тебя не все дома! И тебе, похоже, нужно к врачу! – девушка осмотрела телефон и заметила, что треснуло лишь защитное стекло. – Ты просто идиот. – Какой-то бред, – ведьмак встал и начал ходить из стороны в сторону. Это все очень бесило. Раздражало. Выводило из себя. Что за чары? Если бы это были эликсиры, то он обязательно почувствовал бы это. Куда делось все, что было раньше? Люди, эльфы, краснолюды. Ни коней, ни уличных музыкантов, ни ходячих проституток на улице. Он точно помнил, что очень давно остановился в Новиграде, но эта местность и близко не похожа на ту, которая должна быть. – Мы в Новиграде? – на вопрос Геральта Йеннифэр изгонула бровь. – Ты точно идиот. – Ответь мне, Йен! – Мы в Париже, Геральт. У твоего друга здесь гастроли. Выступает чуть ли не каждый вечер: то в местных ресторанах, то в барах. Один раз выступал со своей группой в национальном театре. Странно, что ты этого не помнишь и не знаешь, – весь сон, который так манил за собой, как рукой сняло и сейчас Йеннифэр была больше раздражительной, чем ведьмак. – Лютик так и пишет баллады? – Бал... Что? Баллады? Все, Геральт мне надоело это. Допрос ни о чем. Включаешь дурачка и это жутко бесит. Когда Геральт снова сел на кровать, то Йеннифэр, вздохнув, решила сесть возле него рядом, обхватив его руками. Он сидел к ней спиной и на его фоне Йен выглядела как хрупкая, маленькая девочка. Ведьмак закрыл лицо руками. Неизвестность не то чтобы пугала, но не привлекала уж точно. Он знал, что такими темпами Йеннифэр примет его за сумасшедшего, если уже не приняла, и поэтому прикратил спрашивать вообще. Он замолчал на некоторое время, пытаясь обдумать, что ему делать теперь. Йеннифэр быстро, на удивление, успокоилась, когда увидела безысходность в лице ведьмака. Она гладила его по спине и иногда накручивала на палец его седые пряди волос. Эта тишина, на самом деле, успокаивала их двоих. – Геральт?.. – ведьмак в ответ замычал. – Давай забудем все это. Я не хочу возвращаться к этому разговору, он был, как по мне ни о чем. Ты слишком напрягся, – она уткнулась щекой к его спине. – И что ты предлагаешь? – голос Геральта изменился. – А ты догадайся, – она подвинулась ближе и поцеловала его в шею. – Мое предложение все ещё в силе. Геральт не дурак, чтоб отказываться от такого. Его конечно очень беспокоил вопрос, как и что делать, сейчас ему пришло в голову, что какие-то проделки со временем. Возможно, когда он был в своем мире, кто-то из чародеек, Трисс или может Йеннифэр над чем-то практиковались и так получилось, что он оказался не там, где нужно. Может, его занесло на пару столетий вперёд или может не на пару, но ведьмак этого не знал. Сейчас его мысли полностью заполнились девушкой, которая рядом с ним. Он ухмыльнулся, повернулся к Йен и взял ее за талию. Приблизился максимально близко и страстно поцеловал сминая ее губы. Запах сирени и крыжовника вскружил ему голову. Во время поцелуя у него всплывали мысли, что можно поговорить ещё с Лютиком и услышать его версию происходящего, но, Господи, кто в такой интимный момент будет отвлекаться? Ведьмак навис над девушкой, вдыхал ее аромат и целовал шею, а затем ключицы. Йен обхватила его руками и острыми ногтями оставляла небольшие царапины на спине, на которой скоро не останется живого места. Увечья и шрамы нисколько не отталкивали Йеннифэр, наоборот, ей казалось, что на накаченном теле это выглядит немного сексуально. Девушка была уже готова, чтоб Геральт продолжал свои действия совершенно в другой позе, но тут он остановился и, отдышавшись, спросил: – Какой, ты говоришь, сейчас год? – Ну уж точно не тот, в котором по улицам шастают чудовища. Может тебе это приснилось? – Я не... – Ещё скажи мне, что тебе приснилось какое-то средневековье, в котором ты ездишь на лошади, которую зовут... ну, например, Плотва, – Йеннифэр засмеялась, а вот Геральт только хотел сказать, что на самом деле у его и правда есть такая лошадь, но знал, что она точно убедиться, что он ударился головой. – Вообще-то... – Вообще-то, заткнись, – перебила Йен и снова притянула его к себе за поцелуем.