тебе идёт.

— Стой на месте, — строго командует Леоне, подходя к девушке сзади. Та, бросив взгляд на отражение в зеркале, оборачивается и прикусывает губу, прекрасно понимая, что последует дальше. Она нетерпеливо переступает с ноги на ногу, а полицейская вплотную прижимается к её спине и открывает кран с водой. — Не хотите запачкать меня, лейтенантка Аббаккио? — мурлычет девушка. Попытки разговаривать формально проваливаются со второго же слова — в её словах чувствуется так много тепла, что Леоне едва заметно улыбается. И Бьянка Буччеллати видит это в отражении, — кто угодно может войти сюда. — Людей почти нет в столь поздний час, — Леоне стряхивает воду с рук. Капли падают на зеркало. — Как некультурно, — тихо смеётся Бьянка, — вы могли бы вытереть руки о мою одежду. — С вашей одеждой, синьорина, я поступлю иначе, — Леоне закрывает болтливый рот поцелуем, жадно впиваясь в мягкие губы. Эта девушка очаровывала её одним своим существованием — разве законно быть настолько восхитительной? Тёмно-фиолетовая помада смешивается с алой. Цвет багрового заката становится их общим, Леоне это чертовски нравится. Бьянка выгибается всё сильнее, ища больше контакта с Леоне, она стонет в поцелуй, сквозь который чувствуется её улыбка. Она отстраняется и поворачивает голову к зеркалу, любуясь размазанной по губам помадой. Леоне прикусывает кожу у основания шеи Бьянки, оставляя там ещё один багровый цветок. — Мы так прекрасны, — шепчет Бьянка. Её взгляд обводит их силуэты в зеркале, — Леоне, я выгляжу так красиво с тобой, — с придыханием произносит она. Леоне тоже. Леоне тоже выглядит с ней потрясающе. Она выглядит счастливой и любимой, разве что-то может быть лучше? Бледные руки с лёгким нажимом проходят от талии до глубокого выреза платья и тянут шелковистую ткань в разные стороны. Кожу под ним прячет чёрный кружевной корсет, несущий, скорее, декоративную функцию. Леоне и его тянет вниз, и тот легко поддаётся, обнажая мягкую грудь Бьянки. — Ещё восхитительнее ты смотришься без одежды, — выдыхает ей в ухо Аббаккио. — О небеса, — Бьянка запрокидывает голову, когда ледяные пальцы возлюбленной сжимают её грудь и легонько мнут её, не причиняя никакой боли, — дорогая... — она быстро достаёт из сумочки телефон и делает снимок, — на память. — Бесстыжая, — Леоне прикусывает кожу на шее, а одна из её рук тянется ниже и задирает короткое платье, на что возлюбленная реагирует громким вздохом, — тебе ведь очень хорошо сейчас, — на шее Бьянки расцветают новые бутоны засосов и поцелуев. Леоне, поглаживает Бьянку через чёрное кружево, неразборчиво шепча нежные слова. Но и от колкости она не может удержаться, — они такие мокрые, что обратно тебе придётся идти без них. — Кто бы думал, что полицейская меня обворует, — тихо смеётся, а потом громко ахает Бьянка. Леоне отодвигает тонкую полоску ткани пальцами, не прекращая целовать её шею. Девушка прикрывает глаза, не в силах смотреть на творящееся в зеркале. Глаза застилает удовольствие, а колени предательски подкашиваются. Её влажное тепло согревает пальцы Леоне, и те начинают казаться Бьянке непростительно горячими. Каждый ее выдох сопровождается громким стоном. В какой-то момент Леоне отстраняется на секунду, и тут девушка слышит и чувствует звонкий шлепок. Она от внезапности шумно вдыхает — становится совсем жарко. — Тише, — шепчет ей на ухо Леоне, после чего прикусывает мочку, — нас услышат. — Скажешь, что арестовала какую-то распутную девицу, — отвечает Бьянка, — а дома накажешь меня, — она, всё же, сдерживает стон, когда чувствует, как два пальца Леоне поглаживают её изнутри. Но когда большой палец вновь возвращается к её клитору, из горла выходит сдавленный стон, а сама она начинает сжиматься и тереться о палец. — Звучит как план, — Леоне целует девушку, как только та поворачивается, чтобы что-то сказать. Поцелуй выходит рваным и скомканным, но, безусловно, нестерпимо горячим. Возлюбленная дрожит в её руках, захлёбывается от удовольствия и прикусывает губы, чтобы хоть немного исполнить просьбу Леоне. Она так прекрасна, что ни один художник, ни один творец не смог бы передать её красоту. — Давно мечтала о том, чтобы ты связала меня и хорошенько высекла, — дрожащими голосом произносит Бьянка и жмётся ближе к Леоне, чувствуя, что уже на пике. — Ты знаешь, что я исполню любую твою просьбу, — пальцы Леоне двигаются быстрее, пока последний сладкий стон не срывается с перепачканных в помаде губ. Девушка в её руках тяжело дышит, приходя в себя. — Посмотри, что ты со мной сделала, — тихо смеётся она, разглядывая своё отражение в зеркале. Она видит, как Леоне хмурится, и сразу добавляет: — сделала меня довольной сегодня, дорогая. — Мне тоже нравится, как ты выглядишь, — смущённо кивает Леоне. Она нехотя поднимает корсет на место и поправляет вырез платья, после чего тянется липкой рукой к своему рту и облизывает пальцы. Смуглые щёки Бьянки покрываются румянцем. — Видимо, и не только это, — она разворачивается и уж слишком целомудренно для этого вечера касается губ Леоне своими. Та принимается расстёгивать форменный длинный пиджак, — хочешь, чтобы я позаботилась о тебе тоже? — Бьянка склоняет голову набок. — Нет. Надень его, — хмурится Леоне. Её пиджак, кажется, даже длиннее платья Буччеллати. И прекрасно скрывает пятна на плечах и шее. — Как мило,— шепчет девушка. — Тебе идёт, — бледные щёки полицейской алеют ещё сильнее. — Мы точно прекрасно смотримся вместе, Леоне, — бормочет себе под нос Бьянка, но её слова растворяются в переливах включённой воды. Леоне моет руки, вновь отряхивает их, оставляя на зеркале ещё больше капель. Словно боится, что то запомнило их образы, и теперь их непременно нужно смыть. Бьянка открывает дверь перед ней дверь, и они обе исчезают в тёмном прямоугольнике дверного проёма.