Под контролем

      Джагхед не мог дождаться, когда чертов Франко довезет его до отеля. Хотелось схватить его за шкирку, выбросить прямо из окна на проезжую часть, занять место за рулем и вдарить по газам. Но Джонс прекрасно понимал, что преданный помощник здесь ни при чем – все его водители ездили быстро, но безопасно, особенно в городской черте. И Франко сейчас выжимал из машины максимум из допустимого.       Наконец, он затормозил у главного входа в отель. Джагхед выскочил из машины не дожидаясь, когда она полностью остановится, и бросился внутрь. Но успел расслышать за спиной удивленный голос Франко:       – Когда готовить самолет домой?       – Решу чуть позже! – крикнул Джагхед, уже заходя внутрь.       Лифт тоже ехал медленно. Мужчина с остервенением жал на кнопку вызова, словно от количества нажатий что-то могло измениться. А когда кабина всё же плавно развела в стороны двери лифта, другие гости отеля решили не ехать с нервным постояльцем – в его синих глазах разыгрывалась гроза, и никто не пожелал, чтобы она их накрыла.       Залетев в номер, Джагхед замер на месте, понимая, что ему больше некуда бежать, нет цели. И события последнего часа рухнули на его голову.       «У нее есть ребенок. И этот ребенок Шелби!»       Необычайно стильный стул, обшитый светло-коричневой гладкой тканью, с грохотом отлетел в другой конец комнаты, ускоренный толчком ноги Джагхеда.       – Она что, не могла залететь от любого другого мужика?! – заорал во всё горло Джонс, хватая со стола стакан для воды, и направляя его в стену.       Действительно, будь это любой другой мужчина, его бы уже сегодня нашли парни из Италии, и уже завтра бы путь к Бетти был свободен. Но с Томми Шелби этот ход использовать было нельзя. Да и на самом деле, с Бетти тоже. Джагхед медленно опустился на пол, откидываясь спиной на стену и закрывая глаза. Когда ночью ему позвонил Франко и сказал, что в квартиру Бетти зашел Шелби, он сначала не поверил своим ушам. Точнее, отказывался верить, потому что возможность связи Бетти с Томом была слишком вероятна. К тому же она сказала, что живет здесь одна. Именно в этот момент терпение, с которым он решил действовать в этот раз в отношении Бетти, полетело к чертям. Он разбудил спящего Марко и приказал готовить к утру самолет. Ведь Томми Шелби пришел ночью в ее квартиру не на чай, не так ли? И выяснить это Джонс решил сразу же, глядя Бетти в глаза. Но желание выяснить, спит ли она с Шелби отошло на второй план, когда он увидел ребенка. Он ощутил себя героем какого-то сопливого сериала, который смотрит его прислуга, пока хозяина нет дома. Осознав, что это ребенок Томми, вопрос о том, спит ли Бетти с ним отпал сам собой. Но то, что Джагхед сказал ей о том, что готов оставить прошлое в прошлом, он говорил искренне веря в это. Но ребенок… Это совсем не прошлое! Это и настоящее, и будущее! И это совсем не входило в его планы! Слова про удочерение вылетели сами собой, необдуманно. Джонс схватился за голову: он что, серьезно сказал Томми Шелби, что удочерит его дочь? Странно, что он до сих пор жив. Боже, что эта женщина делает с ним?!       Джагхед открыл глаза и солнечный свет заставил его зажмуриться. Эта женщина… Она снова, в очередной раз переворачивает его мир с ног на голову. Она, та, мыслями о которой он жил последние два года, снова в пределах досягаемости. И больше он не даст ей уйти, не отдаст другому. Потому что это ЕГО ЖЕНЩИНА. ТОЛЬКО ЕГО. И для этого он готов на всё: вернуть ее доверие, полюбить ее ребенка как своего. «Какой же ты осел Джонс! Будь ты немного умней, сейчас бы это был ТВОЙ ребенок!».       «И вот этого ублюдка ты любишь?»       Слова Тома, которые он не услышал в квартире Бетти, сейчас громко прозвучали в голове. «Она любит меня, как любила и тогда, но ни за что не признает этого».       «Ты ни черта не изменился за это время! Всё тот же самоуверенный кретин, который не видит ничего кроме себя самого!»       «Да, Бетти не признается в любви самовлюбленному кретину. Она признается его улучшенной версии», – заключил Джагхед, вставая на ноги. Другому Джонсу, которого она всегда хотела в нем видеть, а он просто был слишком глуп, чтобы что-то в себе изменить. Но больше этих ошибок он не повторит.       Еще ни один отпуск Бетти не проходил без вызова на работу. И с чего бы этому становиться исключением? Хорошо хоть в этот раз надо было всего выйти на полдня, подписать контракт с американцами (они, видите ли, хотят подписывать документы с той, с которой договаривались), и вот она уже спешила домой. Хотелось побыстрее отпустить Клару, которую она тоже была вынуждена дернуть с выходных, и вдобавок ко всему, на улице намечалась гроза, совершенно нехарактерная для осени. Но судя по свинцовому небу, порывистому ветру, это будет именно она.       Первые капли – большие, тяжелые и хлесткие, уже упали на плечи, когда Бетти забежала в подъезд. Сегодня она была без самоката, подписание контракта требовало каблуков, а девушка решила не шокировать общественность, рассекая по городу на каблуках и на самокате. Открыв своими ключами дверь, Купер с порога затараторила:       – Клара, придется Вам задержаться у нас еще немного! На улице намечается нечто грандиозное! Не удивлюсь, если сейчас гром разразится!       – Бетти…       Няня стояла в дверях прихожей и тревожно смотрела на девушку, сжимая в руках полотенце. Такой эту женщину Бетти видела впервые за полтора года.       – Клара? Что случилось? На Вас лица нет…       – Бетти, – обычно громкоголосая Клара говорила в полголоса, – я пыталась его выставить, но он уперся как черт…       Показалось, или реально громыхнуло? Когда няня сказала про черта, Бетти стало всё относительно понятно. Так, ну и где Джонс? Обходя посторонившуюся Клару, девушка влетела в гостиную, озираясь по сторонам, держа рот наготове – она планировала рвать и метать. Но картина, которую она увидела перед собой, повергла ее в шок. Джагхед Джонс, представитель итальянской мафии, сидел на ее ковре, и складывал вместе с Руби пирамидку из больших кубиков, плотно набитых поролоном. Рядом лежал огромный плюшевый заяц, и когда Бетти уходила из дома, такой игрушки у них не было. Он что, купил зайца?       – О, вот и мама пришла! – первым воскликнул Джонс, замечая девушку, с открытым ртом взирающей на всё это великолепие.       Руби повернула голову в сторону матери, приветственно улыбнулась, и вернулась к своей стройке, призывая к тому же и нового знакомого, на своем языке.       – Ты что здесь делаешь? Я же сказала тебе…       – Бетти, я пыталась его не впустить, но…       – Да, Бетти, кстати! – прервал по-прежнему растерянную Клару Джонс, поднимаясь с пола. – Ты совершенно распустила прислугу! Где это видано, чтобы гостей выталкивали за дверь? Я могу прислать тебе кого-то из своих, они не позволяют себе ни подобного, ни такого панибратского обращения.       – Клара, – Бетти с вымученной улыбкой посмотрела на няню, – не берите в голову. Еще не родился тот человек, который способен остановить этот бронепоезд. Не родился и тот, кто научит его манерам.       Клара поджала губы, удивленно выпучила глаза, взяла тут же начавшую возмущаться Руби на руки, и скрылась с ней в детской.       Оставшись наедине, Бетти снова обратилась к Джонсу:       – Я повторяю свой вопрос: что ты здесь делаешь?       – Я пришел извиниться. Но серьезно, Бетти, как ведет себя твоя прислуга?..       – Маршировать под свою дудку будешь заставлять своих слуг, а мою не тронь! Раскомандовался тут! – резко прервала его девушка. – Во-первых, она не прислуга, а во-вторых, я ей еще премию выписала бы, если ей всё же удалось тебя выставить. Но всё же вернемся к моему вопросу: начерта ты приперся опять?!       – Я люблю тебя, ты любишь меня, и нам надо решить, как мы с этим поступим. С твоей дочерью я уже нашел контакт, думаю, я буду ей хорошим отчимом, а учитывая, кто ее отец, плохим быть опасно для жизни…       Бетти была в шоке. Ей было дико снова видеть Джагхеда спустя столько лет, а еще учитывая всё то, что он говорил, точнее нес. Он жутко волновался, и это было заметно невооруженным взглядом. Волнение и Джонс! Это что-то новенькое, но как иначе оправдать весь этот поток слов, нехарактерных, вырывающийся из его рта без остановки?       – Джагхед, – протяжно, тихо, чтобы не дай Бог не спровоцировать у него новый приступ шизофрении, перебила Бетти (или это пытается шутить?), – ты себя хорошо чувствуешь? Ты себя слышишь? Какой контакт, какой отчим? Кто тебе сказал, что я тебя люблю?       – Я это знаю, – без сомнений ответил Джагхед. – Ты в этом мне никогда не признаешься, но я готов работать в этом направлении. Бетти, в прошлую нашу встречу я повел себя необдуманно, но ты должна понимать, что меня выбила из колеи новость о том, что у тебя ребенок от Шелби…       – Ты под наркотой? – предположила Бетти.       – Конечно же, нет! – оскорбленно замотал головой Джагхед, прежде чем продолжить: – Я допустил самую большую ошибку в своей жизни, когда позволил тебе уйти, и даже не попытался остановить. Тогда я пообещал себе, что я не буду вмешиваться в твою жизнь, но если судьба сведет нас еще раз, больше я тебя не отпущу. Как видишь, мы встретились. А это значит, что ты от меня не отделаешься. Тем более, что я чувствую, что ты до сих пор любишь меня, какую бы снежную королеву из себя не строила.       К последнему слову, произнесенному Джонсом, Бетти снова начала его узнавать. Того, властного, самоуверенного, которого не свернешь с намеченного пути. Того, которого увидела впервые в ресторане. Который тогда пообещал, что она станет его, и она стала. А сейчас он обещает, что она не отвяжется от него.       – И что ты планируешь делать в этот раз? – Бетти устало села на диван, запоздало сбрасывая с ног туфли. – Снова украдешь?       – Нет, в этот раз я планирую применить более цивилизационный подход, – задумчиво возвел глаза в потолок мужчина, один в один ребенок, задумавший пакость.       – Цивилизационный подход? Боже мой, мне уже страшно. И в чем же он заключается? – играя неимоверную заинтересованность, Бетти подперла ладонью подбородок.       – Я добьюсь тебя. И ты должна дать мне возможность сделать это.       – А пинок под зад я тебе не должна дать, чтобы ты, наконец, убрался отсюда?       Они смотрели друг другу в глаза добрый десяток секунд, пока Джагхед не нарушил молчание.       – Я понимаю, что ты удивлена, тебе надо обдумать всё это, поэтому, сегодня я ухожу. Но только сегодня.       Бетти, без возможности ответить, направилась следом за незваным гостем, чтобы убедиться, что тот наверняка покинул квартиру. Он уже открыл дверь, почти переступил через порог, но резко остановился и развернулся. Лицо его озаряла абсолютно детская улыбка, и выражение лица, словно он только что где-то нашкодил. Купер пугалась его такого.       – Знаешь, что я подумал сейчас? Что ребенок Шелби унаследует его империю, мой – мою. А так как они будут братом и сестрой, или сестрой и сестрой, то могут объединить их. Круто же?       Бетти не раздумывая схватила первое, что попалось под руку (а это был кроссовок) и швырнула его в самонадеянного, и радостного от этого Джонса. Но он, готовый к подобному повороту событий, уже скрылся за дверью, и кроссовок, столкнувшись с преградой, безжизненно грохнулся на пол.