Под контролем

      Это был маяк. Настоящий, представляющий собой большую красивую круглую башню на берегу моря, окруженную ореолом романтики и стаями голодных чаек. Уединенно стоящий на мысе, выдающимся острым углом в море, к которому вела узкая мощеная дорога по самому краю. Величественный белокаменный исполин побережья в прибрежной дымке брызг тысячелетиями указывал путь к родным берегам, оберегал мореплавателей от опасностей вод, даруя луч надежды на спасение. Но судя по прорастающей траве среди крупных камней узкой дорожки, по которой Бетти шла в сопровождении Франко, маяк уже давно не выполнял своих функций. У небольшого домика смотрителя маяка, словно за стеной стоящего за башней, спрятав ладони в карманах джинс, стоял Джонс. Плащевая куртка с накинутым на голову капюшоном надежно защищала его от ветра и долетающих даже до сюда микроскопических брызг.       – Джонс! – перекрикивая ветер и доносящийся досюда бой волн о берег, начала издалека Бетти, размашистыми шагами сокращая расстояние между ними. – Ты теряешь хватку и оригинальность! Еще одно похищение? Серьезно?       – Не думаю, что ты часто бывала на маяках, так что погоди упрекать меня в оригинальности, – совершенно спокойно отозвался Джагхед. – Франко, спасибо и как договаривались.       Бетти оставалось уже пара шагов до Джонса, но когда он обратился к Франко, девушка обернулась и увидела, как водитель быстро удалялся от нее, возвращаясь к машине.       – Нет-нет! Франко! Стой! – она буквально кинулась следом за ним, но крепкие ладони легли ей на талию, удерживая на месте.       Джагхед отпустил ее только когда автомобиль двинулся с места, уезжая.       – Какой же ты!.. – Бетти даже не находила ругательных слов, способных описать ее отношение сейчас к мужчине – их просто не существовало, поэтому просто колотила кулаками по его груди. – Что ты опять задумал?!       – Всего лишь провести с тобой выходные, – устав терпеть побои, Джонс схватил Бетти за запястья. – Добровольно ты не соглашалась даже просто встретиться и поговорить со мной. Пришлось идти на крайние меры. Опережая все твои очередные отговорки, я знаю, что девочка на выходных с отцом, у тебя осталась еще пара дней отпуска, и ты свободна. Так что мы проведем здесь два дня, вдали от цивилизации, сотовой связи, слуг. Только ты и я.       – Ты в очередной раз всё решаешь за меня! – процедила сквозь зубы Купер, резко вырываясь из рук Джагхеда, что даже пошатнулась. – Не спросив.       – Бетти, хватит дурить, – устало отмахнулся от нее, как от назойливой мухи он. – Ты любишь, когда решают за тебя, и не пытайся меня в этом обмануть. К тому же, я пытался вести с тобой диалог – ты упрямо игнорировала меня. Поэтому мы здесь. Связь тут не ловит, до ближайшего населенного пункта около 15 миль. Так что…       – Я опять в ловушке? Опять за железным забором? – завопила во все горло, не боясь быть услышанной девушка.       – Это только выходные, – Джагхед никак не реагировал на возмущения Купер. – Через два дня я сам отвезу тебя в Амстердам.       – Я что-то подобное уже слышала когда-то… – резко успокоившись, устало пробормотала Бетти.       – Бетти, пожалуйста. Только эти выходные. К тому же, посмотри как здесь красиво. Тебе разве не нравится?       Вымучено посмотрев на своего похитителя, прищуриваясь от солнца, Бетти промолчав с минуту, всё же заговорила, вполне тихо и спокойно:       – Не могу не признать это. Я в первый раз вижу маяк в живую. И он восхитителен. Только ветер какой-то безумный.       – Вот и хорошо. Пойдем внутрь греться, я там уже развел огонь.       Бетти удивленно смотрела на человека, взявшего ее за локоть и тянувшего за собой, и не узнавала. «Он сам развел огонь»?       Домик был не более сорока квадратов. Совсем маленькая спаленка, огороженная от остальной части дома, и собственно остальная часть дома, представляющая собой свободную зону с диваном, камином, совмещенную с крохотным кухонным островком. Еще тут был совсем крошечный совмещенный санузел. В камине действительно трещали поленья, и в доме кроме них никого не было – значит, Джагхед действительно сам разводил огонь. На столе возле плиты стояли неразобранные пакеты с продуктами. Он явно был настроен серьезно.       – И чем мы будем заниматься здесь эти два дня? – спросила Бетти стоя в центре комнаты и озираясь по сторонам. – Ты же не думаешь…       – Что мы будем заниматься сексом? – в светлых глазах мужчины заиграли огоньки. – Об этом я могу только мечтать. Я вообще планировал разговаривать, ведь ты постоянно упрекала меня в отсутствии простого общения, но если ты предпочитаешь миновать эту ступень и сразу перейти к следующей…       – Серьезно?! – Бетти всплеснула руками, удивляясь тому, к чему привел ее безобидный вопрос. – То есть ты планировал усыпить мою бдительность разговорчиками и уложить в постель?!       – Значит, ты бдительна? Держишь себя в руках? Боишься не сдержаться?       – Как же ты невыносим… – закатила глаза Бетти. – Не придирайся к словам. И вообще, я хочу забраться наверх башни.       – Прости, но это невозможно, – Джагхед снял куртку и повесил на крючок возле двери. – Маяк не работает уже более десяти лет и вход на него закрыт. Это может быть опасно.       – Тогда почему мы здесь? – Бетти устало опустилась на кресло, следя за мужчиной.       – Маяк – это символ указания верного выхода из трудной ситуации. И надеюсь что он, даже не работающий, укажет нам правильный путь.       – С каких это пор ты стал таким романтиком, Джонс? – опешила Бетти.       – На что только не пойдешь, чтобы вернуть любимую женщину, – сообщил как бы между делом, раскладывая овощи из пакетов, Джагхед. – Как ты смотришь на то, чтобы перекусить?       Сердце Бетти предательски екнуло. «Любимая женщина» обескураживала.       – Бетти?       – Что предлагаешь? – кажется, он говорил еще и о еде.       – Здесь есть рыба, курица, говядина, салаты…       – Мне салат.       Джагхед протянул ей контейнер с готовым салатом из одного из столичных ресторанов, и приняв его в руки, Бетти встала.       – Спасибо.       Она в два счета достигла спальной, и прежде чем закрыть за собой дверь, глядя на ошеломленного Джонса, сообщила:       – Приятного аппетита. Скажешь, когда приедет машина.       Бетти закрыла за щеколду дверь, обогнула небольшую кровать, и сев, поставила салат рядом, на тумбу.       – Бетти! Ты серьезно? – Джагхед попробовал открыть дверь, но она не поддалась. – Ты же не думаешь, что сможешь просидеть там два дня?       – Не думаю, но постараюсь, – крикнула ему в ответ девушка, доставая из внутреннего кармана наушники. Сети не было, но на этот случай в телефоне Бетти имелся скаченный плейлист.       Музыка мягко полилась из динамиков, заглушая возмущенный голос Джонса и его поколачивания по двери. Закинув ноги на кровать, Бетти оперлась спиной о стену и взялась за салат.       – Бетти…       Прошло несколько часов. В маленьком окошечке, выходящем на залив, уже начал играть с морскими волнами оранжевый закат. Зарядка в телефоне закончилась, соответственно, музыка тоже, поэтому Бетти слышала вкрадчивый голос Джонса за дверью.       – Ну давай, выходи. Я разогрел ужин.       Это была правда. Даже за дверью Бетти чувствовала эти запахи, сводящие с ума.       – К тому же, ты наверняка хочешь в туалет. Или пить. Или и то, и другое.       И это было правдой. Причем девушка не могла ответить, чего хотелось больше. В туалет она ходила последний раз дома, а салат был достаточно соленым.       – Я привез с собой потрясающе вкусное итальянское вино. Слышишь, как оно льется?       Вот сукин сын! Бетти услышала, как жидкость равномерно и громко лилась из бутылки в бокал, и мочевой пузырь свело не на шутку. Лучше показать слабость и предать собственные принципы, чем опозориться. Поэтому за секунду взвесив все за и против, Бетти соскочила с кровати, открыла дверь и побежала в туалет мимо довольного Джонса, облокотившегося на косяк с бутылкой и бокалом в руках.       Выйдя из туалета, Бетти смогла оценить, что Джагхед не тратил время в одиночестве впустую. Столик у дивана был просто, но добротно сервирован – мясо, фрукты, вино. В камине трепетала новая партия дров, и здесь было значительно теплее, чем в комнате. Сам Джонс стоял в дверях комнаты, как гарант того, что Бетти туда больше не войдет.       – Ты что, боишься меня? – даже с какой-то обидой спросил он, подходя ближе к столу, видя, как девушка заняла кресло. – Это всего лишь ужин. И попытка поговорить с тобой.       – Знаешь, – не поднимая глаз, Бетти взяла со стола ломтик сыра, – после Италии тогда я уехала в Шотландию, к Тому. Для тебя это, наверняка, не новость. Каждый вечер мы сидели с ним вот так же, у камина, или в столовой, пили его джин или не его виски, и разговаривали. Он просил меня рассказать обо мне, а в ответ рассказывал о себе. Своей семье, бизнесе. И знаешь, он не боялся этого делать. А я ловила себя на мысли о том, что как же я ждала этого от тебя. Что тебе не мешало бы просто со мной разговаривать. Не поздно ли сейчас?       – Я считаю, что нет, – не раздумывая ответил Джагхед, садясь напротив нее на диван, наливая в бокал вина. – Может, мне только сейчас есть что сказать? Может, я только сейчас готов к разговорам? Я не Том, Бетти, но ты и полюбила меня именно таким.       – Ты слишком самоуверен, – покачала головой Бетти, пониже опуская лицо к тарелке, чтобы Джонс не дай Бог не разглядел ее румянец.       – А Эрика любила во мне это качество.       Глоток вина, который почти сделала Бетти, вылился из нее обратно в стакан только от упоминания этого злосчастного имени. Она во все глаза смотрела на Джонса, который, в свою очередь, следил за ее реакцией.       – Я смотрю, ты серьезно настроился, – откашлявшись, Бетти отвела глаза, и принялась разделывать кусок мяса перед собой.       – Мы прожили вместе несколько лет, – начал свой рассказ Джагхед, медленно поглощая попутно ужин. – Всё как-то быстро завертелось, и я даже сам не понял, как она стала жить у меня. Так же я и не понял, что всё кончилось, и как она ушла. Она была мягкая, но упрямая. Поэтому я даже не пытался ее остановить, вернуть. Я следил за ней, выжидал любого момента, малейшего намека… Но она превосходно жила без меня, даже не скучая. А потом я встретил тебя, и меня будто ослепило. Ты очень похожа на нее внешне, и это правда. Как правда и то, что именно поэтому я и вцепился в тебя. Ты правильно тогда сказала, что я хотел покорить Эрику в твоем лице. Но, как говорят в фильмах, всё пошло не по плану. Я быстро понял, как обманулся. Ты ее полная противоположность. И мне это понравилось. Я не думал больше об Эрике, я думал только о том, какой очередной фокус ты выкинешь. Убедился я в том, что ты именно та женщина, которая мне всегда и была нужна, лишь когда вы обе встали передо мной. Я увидел истинное лицо Эрики, и наконец понял, что ни она меня не любила, ни я ее. Я не знаю, что это было, какое-то наваждение, идея фикс, но точно не любовь. Потому что то, что я начал испытывать к тебе, была именно любовь, и в этом нет сомнений, и она не имела ничего общего с чувствами к Эрике. Наверное, именно поэтому я и отпустил тебя. Говорят, любовь, это способность отпускать, даже если хочется держать как можно крепче. Мне казалось, что вдали от меня ты сможешь стать счастливой, а со мной тогда ты становилась несчастней день от дня.       – И что же изменилось за эти годы? – Бетти еле выдавливала из себя слова, стараясь скрыть дрожащий голос и увлажняющиеся глаза.       – Я изменился. Я думаю, что теперь я смогу сделать тебя счастливой. Я научился терпеть и ждать.       Бетти глубоко вдохнула, набирая полную грудь воздуха, избегая испепеляющего взгляда Джагхеда, прежде чем сделать большой глоток вина, которое, правда, было очень вкусным.       Они разошлись только под утро, когда под рассказы Джагхеда о семье и дедушке-мафиози, Бетти начало клонить в сон. Она и так долго продержалась, учитывая то, что предыдущую ночь практически не спала. К тому же распитые две бутылки вина и тепло камина расслабляли.       – Куда это ты идешь? – полусонно поинтересовалась Бетти, когда Джагхед зашел следом за ней в комнату.       – Взять постель. Мне предстоит ночь на диване. Впервые, наверное, со студенческих времен.       Действительно, открыв шкаф, Джагхед достал оттуда сложенное одеяло, подушку, и уже почти ушел, но встретился с большими зелеными глазами.       – Что?       – Джонс, я тебя реально не узнаю.       – Всё ради тебя, милая. Или для пущей убедительности мне лучше лечь на коврик у двери?       – Нет, я погорячилась. Ты неисправим, – закатила глаза Бетти.       – Кстати, там в шкафу есть вещи для тебя, во что можно переодеться. И всё не дороже ста долларов.       – Хотя нет, надежда всё-таки есть на изменения.       – И не закрывай дверь, – уже с дивана крикнул Джонс.       – Будешь подглядывать? Как-то бесхитростно.       – Это чтобы ты не замерзла, но смотрю, все твои мысли сводятся к одному – к нам раздетыми, – свет в основной части дома потух.       Бетти не стала никак это комментировать – он снова подловит ее на слове, чтобы она не сказала. Тем более здесь была слепая зона – именно там Бетти и сменила свою одежду на длинную футболку, прежде чем нырнуть под холодное одеяло.       Сон, который буквально валил ее еще десять минут назад, сейчас куда-то делся. Бетти лежала на боку, свернувшись калачиком, подложив ладони под голову, прокручивая в мыслях события сегодняшнего дня. Ей казалось, что сегодня она впервые видела настоящего Джагхеда. Хотя нет, тот, которого она видела в Италии, тоже был настоящим. В нем жили две этих сущности, которые постоянно тягались друг с другом. И если тогда, два года назад, вверх брала та, эгоистичная, беспринципная, то сейчас вперед рвалась другая – честная, открытая, веселая.       – Джаг… – тихонько позвала Бетти, не двигаясь.       – Да?       – Спокойной ночи.       – Спокойной ночи.       Услышав эти два простых слова, Бетти с умиротворением и спокойной душой закрыла глаза, пока улыбка не покидала ее лица.