buttercup

      Савамура никогда не жаловался на свою работу. Ему было приятно воспитывать детей, которые всецело ему доверяли и любили. Пусть и его карьера не была начата, он не жалел о тех днях, проведённых в школе Сейдо. — Ребята, рад вам сообщить, что сегодня к нам приехала звезда всей Японии — Миюки Казуя-сан! — Савамура радостно закричал, и в класс зашёл высокий мужчина средних лет.       Никто не мог не знать выдающегося бейсболиста, покорившего многих своей красотой и игрой. Класс забушевал, а те юноши, что были под крылом Савамуры, от радости закричали. — Вы преувеличиваете, Савамура-сан, — Казуя смущённо улыбнулся. Здесь он оказался благодаря своему тренеру. На самом деле, отказать Катаоке он не мог, когда тот настойчиво попросил приехать в Нагано. — Весь класс знает, кто Вы такой, и они рады Вас видеть, Миюки-сан, — Савамура сам выглядел как ребёнок, ведь не каждый день увидишь человека из своих мечтаний вблизи, настолько близко, что можно было дотронуться. — Дети, я уверен, что у Вас к нему много вопросов и было бы интересно узнать о Миюки-сан что-то новое, он недавно вернулся из Америки. Уверен, у него найдётся много занимательных историй. Позже у Вас представится возможно сыграть с ним, принимать участие тоже буду я! — Савамура-сан, Вы уверены? — поинтересовался ученик. — Ваша нога… — Всё будет хорошо, не волнуйтесь, сейчас я вынужден оставить вас, поэтому не шумите, — Савамура подмигнул Миюки и похлопал того по плечу.       Миюки нахмурился и внимательно пригляделся к походке Савамуры, и, действительно, было видно, как он почти незаметно прихрамывал. Тренер Катаока рассказывал о ученике, Эйджуне, у которого было большое будущее, но был вынужден перевестись на домашнее обучение за месяц до Кошиена. Видимо, он до сих пор не выздоровел, раз преподавал в Нагано и работал одновременно тренером школьной бейсбольной команды.       Казуя бы не сказал, что любил детей, но этот класс был таким же светлым, как и их учитель. На поле Савамура светился и подбадривал детей и общался с ними так, будто ему не тридцать, а шестнадцать. — Вы очень хорошо подаёте, — Миюки было приятно ловить мячи. — С Вами весело. — Казуя ни капли не врал. — Спасибо, Сёгун меня всему научил! — Савамура засмеялся и вытер пот полотенцем. Было приятно ощущать эту тяжесть в теле, но нога стала неконтролируемо дрожать. Он достал таблетки и запил их водой.       Миюки смотрел как болезненно учитель сел. — Сильно болит? — Миюки стал разминать его ногу максимально аккуратно, чем смутил Эйджуна. За всю свою карьеру сам кетчер попадал в неприятные ситуации множество раз, когда ноги болели из-за травмы, но лечение проходило быстро, но что же случилось с Савамурой, раз нога до сих пор не выздоровела, что даже вынудило идти работать в школу? — Н-нет, терпимо, — Савамура сжал зубы от крепких пальцев.       Было до одури приятно, он был готов сидеть так вечность, особенно забавлял тот факт, что ему разминал ногу известный бейсболист. — Д-думаю, хватит, спасибо, нога не дрожит, — Эйджун смутился. Пальцы Миюки-сан были тёплыми, крепкими, такими, которые бы хотелось ощущать на своей коже. — Действительно жаль, что Вы… больше не играете, я бы половил ещё Ваши мячи. — Уверен, будет ещё шанс, — Савамура пожал руку Казуи.       Ощущение чужих рук на ногах не пропадало вплоть до окончания ночи. Эйджун сумел взять номер Миюки Казуи и каждый день переписывался с ним в чате. Доставал вопросами, рассказывал о себе, хотя его об этом не просили и по-глупому влюблялся. Влюблялся в каждый иероглиф, в каждое сообщение и жадно вчитывался в короткие ответы на очередную шутку.       Савамура вспоминал каждый божий день ту горку и первый номер на своей спине, запах пота и горячего солнца, собственные крики на всё поле. Он скучал. Завидовал тем, кто мог играть и продолжать покорять вершины. Смотрел на своих детей, счастливо играющих, и, мечтающих о большем. Их ждала старшая школа с таким же горячим бейсболом, захватывающий дух. В отличие от него, у детей было всё впереди.       Иногда он смотрел на багровевший закат за окном учительской комнаты и мечтал о том, что однажды мог бы вылечиться, а всё, что с ним происходит — лишь долгий сон. Он вовсе не выжил после аварии, лежал в коме и с каждым годом умирал. Жизнь без бейсбола была ужасной, грустной, и, увидев гениального Миюки Казую, всё резко перевернулось. Он желал услышать его смех, увидеть улыбку через телевизор или ещё лучше в живую. Он хотел сыграть с ним ещё раз. — Не ожидал увидеть Вас здесь, Савамура-сан, — Миюки выглядел уставшим после долгой игры, но невероятно довольным. — Ваши крики над нашим дагаутом были хорошо слышны.       Савамура покраснел и сжал зубы. Если бы они учились в одном классе, то точно бы ссорились, потому что Миюки Казуя-сан язвил, смеялся над ним и сейчас, и даже во время переписки. Был дьяволом-обольстителем. Эйджун признавал, что был вовсе не против, более того, ему нравилось. — Вы хорошо постарались, — Савамура усмехнулся. — Я бы хотел выпить с Вами, угостить за тот раз и в честь победы. — Тот раз? — Миюки направился следом за учителем, приглядываясь к ноге, что так же хромала при ходьбе. — За ту игру в школе. Я был счастлив, что мои мячи ловил такой великий человек, как Вы, — Савамура смущённо улыбнулся, с трепетом вспоминая приятный звук перчатки, когда мяч прилетал точно туда, куда надо.       Небольшой бар выглядел как самое обычное заведение, куда люди ходили расслабиться после тяжёлого дня. — Я знаю, у Вас начинаются выходные и, надеюсь, не откажете мне в одной просьбе, — Савамура снова улыбнулся, обезоруживая вдруг смутившегося Казую. — О которой я расскажу позже.       Первый, второй, третий стаканы улетели быстро. Миюки не напивался так легко, а учитель, напротив, пьяно улыбался, громко смеялся, как на тех записях десятилетней давности. Казуя поискал информацию про питчера Савамуру, и тренер вытащил пару кассет с его подачами, где джерси украшал номер один. — Он был лучшим среди старших школ, — слова, сказанные тренером до сих пор остались в голове Миюки.       В спорте случалось многое. Кто-то получал травмы и выздоравливал, кто-то вовсе уходил и лишался всего. Лишался жизни. Однако, сенсей не выглядел разбитым, отчаявшимся, тем более направлял своих учеников, а его методы обучения были хороши. Миюки наблюдал за ним во время игры. Савамура Эйджун был идеальным игроком.       Они шли по тротуару рядом с пляжем. — Половите мои подачи! — Савамура удерживал равновесие и побежал к морю, почти падая на освещённый фонарями песок.       Миюки не мот отказать. Он взял перчатку, кинул мяч Савамуре, который еле словил. — Ну! Я начинаю! — Савамура встал в стойку. — Счёт три бола и два страйка, раннеры на третьей и второй. Кинь свою лучшую подачу, Савамура Эйджун, — Казуя улыбнулся и сел.       Улыбка — уверенная и агрессивная навсегда застряла в голове у Миюки. Мяч прилетел точно в перчатку, а Савамура, не удержав равновесия, свалился на песок. Грудь его высоко вздымалась от дыхания, а смех разрезал спокойный вечерний воздух. — Спасибо большое! — учитель поднялся с помощью чужой руки. — Помните о той просьбе, верно? — Эйджун взглянул влажными глазами на кетчера, что застыл, глядя на смущённое лицо. — Да… — выдавил он с трудом. — Вы мне понравились. Я хотел бы с Вами заняться сексом. На этой бумаге отель и время встречи. Я пойму, если не придёте.       И ушёл, оставив после себя лишь мимолётное наваждение.       Миюки на следующий вечер пришёл в назначенное время и вошёл в небольшой номер. Савамура стоял в халате, выпивая воду, а с волос капала вода. Он, услышав стук двери, обернулся и улыбнулся так непринуждённо, что Миюки задался вопросом: он первый, кого он так нагло приглашал? Или второй, третий…? Впрочем, знать ему было необязательно. — Примите душ?       Миюки кивнул и встал под струи воды. Никогда прежде он не спал с парнями, не заглядывался на них, однако, когда ему предложил переспать сенсей, он не испытал никаких чувств, разве что смущение одолело его, а лицо покраснело, когда он глядел на чужую спину. Он вышел, а Савамура-сан спокойно ждал его, сидя на приготовленной кровати.       Смазка, презервативы лежали на тумбе рядом. — Можете закрыть глаза, если не нравится смотреть, — Эйджун усмехнулся и навис над Миюки. — Я всё сделаю сам. — И часто Вы… Приглашаете…? — Миюки не мог подобрать слова, а сердце стучало быстро-быстро, когда он смотрел, как Эйджун смазал пальцы гелем, пахнущим фруктами и протолкнул их внутрь себя. — Нет…       Казуя сжал зубы. Вид оказался возбуждающим, и член чуть дёрнулся от развратного вида учителя. — Ах… — сенсей тихо стонал, заглушая собственный голос, но Миюки хотелось услышать больше. За секунду он уложил Савамуру на спину, смотря на его возмущённое лицо. — Я хочу сам, — Миюки не знал что делать, однако, понимал, чтобы войти, нужно было растянуть.       И Эйджун доверился. Стонал от его пальцев, двигал задницей, плакал от удовольствия, когда он запихивал особенно глубоко и до конца. — Ещё… Третий палец и будет достаточно, — Савамура вытер слёзы с глаз и смотрел, как красивые, мощные пальцы входили и выходили из его ануса и растягивали, а другая рука касалась его члена. — Ещё… ещё! — Эйджун сжал руками простыни и не по-человечески выгнулся, отчего Миюки на секунду перепугался. Савамура был гибким, изящным от природы.       Казуя глядел на сперму на собственной руке и размазал её по плоскому животу Эйджуна. — Можно, уже можно… Презерватив… — Савамура с трудом встал на колени перед ним и развязал халат, вытаскивая из трусов толстый и длинный член, именно такой, который он себе и представлял. Презерватив оказался по размеру, и Эйджун лёг на спину, раздвигая аккуратные ноги в стороны настолько широко, что можно было видеть всё в ярком свету комнаты.       Казуя поправил сползшие очки и толкнулся в узкий проход, глядя, как Савамура жмурился от боли и старался расслабиться. — Не торопись, — указал Эйджун, направляя, сложил крестом ноги за сильной спиной и кусал губы от боли. Он глубоко вдохнул воздух, чтобы расслабиться, и член толкнулся уже наполовину. — Он… вошёл… — Миюки завороженно смотрел как член обхватывали стенки ануса. — Полностью. — Он качнул бёдрами. — А-ах! — Савамура вскрикнул и закусил палец правой руки, затем почувствовал поцелуи на груди.       Миюки Казуя кусал его соски, затем слизывал пот на подбородке и поцеловал его губы настолько нежно, отчего Савамура схватил его лицо и оттолкнул от себя. На лице читалось разочарование.       Зачем целовать, если отпустить будет ещё сложнее? — Двигайся, — он дотронулся до своего живота в том месте, куда доставал член и улыбался, когда в него толкались особенно глубоко. — Да, да, вот так, Миюки-сан. — Савамура сжал зубы и перевернулся на бок, кладя больную ногу на плечо Казуи.       Миюки хотелось большего. Он толкнулся, затем вышел и толкнулся вновь с новой силой, отчего Эйджун сильно дёрнулся точно так же, как и пять минут назад. Он был прекрасным даже в таком непристойном виде, возбуждал своими влажными глазами и оказался жестоким обольстителем. Голос отличался от голоса на записи и был низким, возбуждающим и молящим о большем. — Я знаю, Казуя, что ты можешь быть диким, можешь не сдерживаться, — Савамура усмехнулся. Он вспоминал те безумные глаза в моменты, когда команда находилась на грани проигрыша. Его взгляд был пугающим, до жути возбуждающим, а гордо поднятая рука после хоумрана заставляла восхищаться им ещё больше.       Савамура Эйджун хотел быть оттраханным им, Миюки, и только им. Хотел ощущать эти прекрасные руки на своих ногах, чтобы они сжимали настолько сильно, чтобы появились синяки, которые бы не исчезли никогда. Как и не исчезла до сих пор вечная борьба за смысл жизни.       Савамура скрывал слёзы, что катились непрерывно от саднящей боли в заду и от укусов зубов Миюки.       Он не жалел, ебал, вбивал в кровать, и Савамура чувствовал себя самым счастливым и в то же время самым несчастным.       Было приятно ощущать прикосновения кожи к коже, но сердце болезненно стучало с каждым возбуждённым вздохом и стоном Миюки Казуи. Эйджун скрыл лицо в своих руках, однако, их аккуратно убрали, а Миюки вновь толкнулся и сплёл их пальцы вместе. «Никогда… Больше никогда… Только Миюки.»       Лицо самого красивого кетчера расплывалось от нескончаемых слёз. А собственное стучащее сердце приносило невыносимую боль. …       Миюки очнулся. Очки лежали рядом на тумбе, и он быстро надел их, оглядывая комнату.       Савамура Эйджун, учитель средней школы Нагано, исчез из его жизни.       Миюки женился.       И даже спустя годы с детским трепетом вспоминал вкус пухлых губ и взгляд уверенных, золотистых глаз.