Добрый вечер, я ваша новая проблема.

      «Утро добрым не бывает», — Говорят обычно недовольные жизнью люди. Но в нашем случае оно было скорее странным. Дверь в комнату распахнулась и внутрь влетел достаточно крупный ураган, отодвинувший шторы и запустивший лучи рассвета в комнату, что упали на заспанное лицо девушки, которая уже сидела и прикрывала рукой глаза. — Проснись и пой, соня! — Начал восклицать Грейсон, также солнечно улыбаясь, — С добрым утром! — Доброе. Который час? — Чуть попривыкнув к яркому свету, ответила Смирнова. — Семь утра уже, вставай, — Парень хмыкнул, — А ты явно сова. — Ну, блииин, разбудил в такую рань… — Накрыв лицо одеялом, она упала на подушку. — Э, нет, подруга, так дела не делаются, — Он схватил другой край одеяла и стянул его с кровати, — Подъём! — Что же ты, как в армии, — Пришлось снова сесть на кровати, засовывая стопы в тапки, — Ещё скажи упор лёжа принять и отжаться. — Будешь возмущаться, так и сделаю, — Дик снова улыбнулся, возвращая вещь на лежбище, — Топай в ванную, а то похожа на Тимми, тоже с отпечатком подушки на лице. Я тебя подожду здесь, — Он сел на кровать, закидывая ногу на ногу.       Хмыкнув и про себя называя молодого человека деловой колбасой, Полина двинулась в ванную. Да, ей было интересно, зачем Ричард поднял её в такое ранее время, но недовольства было всё же больше, ведь поспала она, от силы, часов пять, может шесть. Холодная вода заставила девушку проснуться окончательно и вернула трезвость ума и ясность мысли. Ведь он явно не зря пришёл. Значит, что–то важное. Наверное? Выйдя из душа, обмотав себя полотенцем, она поняла, что забыла взять одежду, а голой к выйти к мужчине, который старше её, наверное, вдвое, верх безумия. Благо, нижнее бельё хоть висело на ключке в ванной. Подойдя к двери, русоволосая чуть её приоткрыла. — Дик? — Да? — Мгновенно отозвался он. — Я одежду забыла, можешь помочь? — Конечно, — Грейсон встал с кровати. — Смотри, открывай дверцу шкафа, там на вешалках висят платья, выбери любое на свой вкус, — Смирнова решила доверить ему выбор одежды, — На полке над вешалками коробки с обувью. Также полагаюсь на тебя. — Окей, — Он кивнул, смотря на содержимое шкафа.       Минуты через две в ванную просунулась рука с платьем, которое девушка тут же взяла и, хорошо обтеревшись, надела. Когда она вышла из ванной, Дик присвистнул показывая большой палец. — Выглядишь шикарно, — Пояснил он, кивая на обувь, — Постарался, чтобы было гармонично.       Шлёпая босой по полу, Полина посмотрелась в зеркало. Да, у голубоглазого был шикарный вкус. Снежно–белое платье с юбкой клеш от бедра и рукавом три четверти, с алыми розами на ткани. И белые кроссовки Nike Air Force. Идеально. После пошли капроновые чулки и, наконец, на ноге оказались кроссы. С помощью расчёски сделав себе боковой пробор, она повернулась к Грейсону, которому, кажется, ничуть процесс не надоедал. Шикарный мужчина. — Выглядишь шикарно! Твои новые подружки обзавидуются, а мужская половина ложки выронит из рук, — Он схватил Смирнову за руку и побежал в коридор, а та со смехом, пытаясь не убиться, скользила следом.       Ричард понял, что дело тормозится, и, чуть согнувшись, подхватил новенькую под бёдра, закидывая себе на спину, как в игре «Лошадка», только в нашем случае лошадка скакала на задних. Взвизгнув, девушка почти вцепилась ему в шею, проклиная Грейсона на чём свет стоит. Тот засмеялся ещё громче и побежал вперёд, да так быстро, словно она ничего не весила. Пролетев лестницу, парень свернул налево и влетел во второй зал, где стоял большой, даже огромный, стол, за которым сидели абсолютно все. — Дик, зараза ты эдакая, спусти меня на ноги, пока я не убилась! — Переходя на русский, смеялась Полина и только после заметила, что на них направлены семь пар глаз.       Отсмеявшись вдоволь, голубоглазый поставил русоволосую на ноги, на что она ответила, мощно пихнув его локтем в бок. Тот схватился за бок, резко выдыхая, а после снова улыбнулся. — За такие шутки, Грейсон, в зубах бывают промежутки, — Фыркнула Смирнова, поправляя платье, — И хорошие такие промежутки… — Зато, добрались быстро и с ветерком, — Дик увернулся от очередной затрещины, но уже не в бок, а по затылку. — Договоришься сейчас… — Зашипела, словно грюза, девушка, и замолчала, когда услышала покашливание со стороны стола.       Мистер Уэйн недовольно просмотрел на обоих и, когда наступила гробовая тишина, вновь вернул свой взгляд к столу, а прежде всего к газете.       «Готэм Таймс», — Успела прочитать Полина, как Ричард потащил её к столу, посадив на место рядом с Барбарой, а сам сел по другую сторону, ближе к главе стола.       По другую сторону послышалось недовольное фырканье и подняла взгляд от тарелки с кашей, в которой уже успела немного поковырять ложкой. Почти напротив неё сидел мальчишка лет тринадцати–четырнадцати на вид. Тёмные волосы, чуть загорелая кожа, видать, от природы такая, сильно похож на хозяина поместья, вот только если у Брюса почти синие глаза, то у мальчика они глубокие зелёные. И этот мальчик сильно недоволен. Перестав прожигать своего невозмутимого отца, он переключился на девушку. Та мгновенно опустила взгляд в тарелку, зачерпнула ложкой свой ненавистный завтрак и отправила себе в рот, но спустя секунду она поняла, что каша явно запланировала застрять у неё в горле. Вот, говорят: «Кусок в горло не лезет», в нашем случае это буквально. Перемену в настроении заметили почти все: Дик чуть пихнул ту ногой под столом, ободряюще улыбаясь, когда девушка повернула к нему голову; Барбара, чуть тронув Полину локтем, протянула стакан апельсинового сока, понимая, что всё печально; Стефани, подмигивая, показала незаметно большой палец, как бы говоря, что девушка хорошо справляется; Кассандра же просто начала кивать, словно болванчик, смотря в сторону компании. И лишь выпив содержимое этого шайтанова стакана, Смирнова почувствовала нереальное облегчение, ведь ей казалось, что всё, что она съела, сейчас вернётся обратно в тарелку.       В конце концов, все начали подниматься спустя минут десять, когда из–за стола поднялся Уэйн. И также молча все разошлись, и лишь русоволосая осталась сидеть на своём месте, едва не скатываясь под стол. Встала она лишь тогда, когда последний сидящий, а именно Грейсон, начал двигаться в сторону выхода из комнаты. Альфред начал убирать посуду со стола и ей стало как–то не по себе. Не так её воспитывали… И только Пенниуорт потянулся за столовыми приборами, так они мгновенно исчезли в руках девушки. — Вы не против, если я помогу? — Дворецкий удивился, но отказываться не стал, хотя было видно, что он хотел.       Кивнув, они быстро перенесли все грязные тарелки и стаканы на кухню, сложив всё в раковину. Альфред хотел было встать у «станка», но девушка снова его перехватила. Взяв в руки губку, она начала надраивать посуду моющим средством, а после смыла всю пену и оставила воду стекать на специальную подставку. Быстро вытерла руки и повернулась к мужчине, довольная собой. На всё про всё у неё ушло плюс–минус десять минут. — Леди, я мог бы и сам всё сделать, Вам было не к чему заниматься такими вещами, — Начал было он, но последующие слова девушки явно растопили Альфреда окончательно. — Не переживайте, Альфред, мне не тяжело, а Вам меньше забот, — Она пожала плечами, — Если будет нужна помощь, Вы говорите, я помогу. Будет хоть чем заняться. В плане, полезным.       Пенниуорт поблагодарил Смирнову и та, уточнив, нужна ли ему ещё какая–нибудь помощь, на что получила отрицательный ответ, развернулась и двинулась прочь из кухни. Нереально хотелось покурить, но нужно было понять, курит ли кто–то кроме неё. Поднявшись на второй этаж, Полина поняла, что перед ней, прямо напротив лестницы, общий балкон. Открыв одну из дверей, она поняла, что дело дрянь: на улице была лютая холодрыга. Но её глаза успели заметить пепельницу с окурками в ней лежащими. Это несказанно порадовало молодую особу и та полетела к себе в комнату, нашла в сумочке пачку с зажигалкой и уже пешком пошла обратно. Чтобы не возникало вопросов, зеленоглазая обошла гостиную, кухню и зал, и не увидев никого, уже хотела было пойти на балкон, как заметила, что на спинке кресла висела кожаная куртка тёмно–бежевого цвета. От одного прикосновения пальцами до материала вспомнилась собственная кожанка, но уже чёрная, которая была чуть потёрта на плечах. Захотелось ощутить эту вещь на себе, что она и сделала. Накинув куртку на плечи, девушка поднялась на второй этаж и вышла на балкон. По ногам мгновенно прошёлся холодный ветер. Вспомнилась песня, которую перепела на свой лад Zivert. На подкорке заиграла «Ветер перемен». Достав сигарету и лишь с третьей попытки её подпалив, она сделала первую тяжку, выдыхая столб дыма. Кожанка великолепно хранила тепло и согревала на холоде. Ягодная капсула чуть отдавала ментолом, от этого было ещё лучше на душе. За те полгода, что она курит Marlboro, эти сигареты стали такими родными на вкус, что девушка перестала покупать другие. Не слабые, но и не крепкие, с удобной пачкой и фильтром. Нереальные ощущения. — Хэй, ты мою куртку свистнула, — Раздался позади неё чуть хрипловатый голос.       Если бы она сейчас сделала тяжку, то вздрогнув, закашлялась бы, но ей повезло. Не пришлось давиться табачным дымом. Придерживая кожанку за ворот, чтобы та не упала с плеч, так как она была на три размера больше, Смирнова развернулась, зажимая в свободной руке сигарету. В дверях, оперевшись плечом на косяк и скрестив руки на груди, стоял парень, чуть недовольно приподнявший бровь. Сказать, что стало не по себе — это значит ничего не сказать. Это был не просто парень… Это целый шкаф, почти двухметровый, мать вашу… Широкие плечи, сильные руки с выраженными мышцами, сквозь футболку был виден рельеф пресса. Чёрт, да он одной рукой её, как таракана, пришлёпнет… Чёрные джинсы не облегали его ноги, но накаченные бёдра полностью скрыть не смогли. Полина ему, от силы, до груди макушкой достанет. Поджав губы, она кинула окурок в пепельницу и сняла куртку, подходя к парню и протягивая ту ему. — Извини, — Тихо пробубнила девушка, закрывая собственное лицо волосами.       Он хмыкнул, забирая вещь и в этот момент зеленоглазая смогла рассмотреть его лицо. Чуть вытянутое, с заметными скулами. Губы чуть полные, нос прямой, смоляные брови, такие же волосы, но прямо на лоб свисало несколько белых прядей. Мощная шея держала явно буйную головушку… Ну, судя по шрамам на руках, так точно буйную. Но главной особенностью были большие бирюзовые глаза. Эти глаза манили, словно драгоценный камень и топили в себе, будто бескрайнее море. Линзы? Вряд ли… Было бы видно, что на нём линзы. — Я, конечно, люблю женское внимание, но ты слишком пристально смотришь на меня, — Поправив куртку на своих плечах, сказал он, — Ещё и прищур организовала. — Не обнадёживай себя, слишком большого ты мнения о себе, — Фыркнула девушка, пытаясь протиснуться в дверь, где стоял этот шкаф. — Наглая… — Только и сказал парень ей вслед, когда та двинулась в сторону гостиной.       Только она скрылась из поля зрения молодого человека, Полина сорвалась на бег и влетела в комнату, заставляя вздрогнуть всех, кто там сидел. Дик, Кассандра, Стефани и Барбара посмотрели на девушку ошалело, но заметив дикий взгляд Смирновой, Грейсон освободил своё место, а сам сел на полу. Упав в кресло, она вздохнула и рассказала всё. Ричард попросил её описать парня, с которым русоволосая столкнулась и все выдохнули. — Радуйся, ты выжила, — Промолвила Стефани, подпирая подбородок рукой. — Выжила? — Спросила девушка, непонимающе поднимая бровь. — С Джейсоном ты всё–таки встретилась, — Ответил Дик, закидывая ногу на ногу.       «ОХТЫЖЁБАНЫЙПИЗДЕЦНАХУЙ!», — Здравствуй, только что проснувшийся инстинкт самосохранения.