Страстная штучка

- Солнцев! – кричит Тамара Петровна, брызгая слюной. – Как тебе не стыдно приходить на урок в таком виде?! Я оглядел себя. Темные джинсы, футболка – не верх дресс-кода, но вполне сносно. - Так я вроде в нормальном виде, - пожал плечами. - А пятна на твоей шее?! Как не совестно, хоть бы водолазку надел! - А может, я хочу, чтобы все видели, что у меня все в порядке с личной жизнью! - Сядь на место! Слышать ничего не хочу! Возмутительно! И девица твоя распущенная! Я хмыкнул. Знала бы она, что эта самая распущенная девица – её сын. Ну да, ну да. Бывают в жизни огорчения. Я, между прочим, до последнего встречаться с ним из-за этого факта отказывался. Но Паша умел убеждать… Между прочим, себе он позволяет ставить на мне такие метки – чудило ревнивое, а как значит мне, так нельзя, потому что «мама не то подумает». Вот же! Взрослый лось, а мать боится. Хотя понять его, конечно, можно… - Совсем молодежь распустилась, - бурчит Тамара Петровна. – Вот в наше время… Ну вот, затянула шарманку. А Пашка сидит, лыбится. С Катькой, сволочь эдакая, сидит. Потому что сидеть со мной ему совесть не позволяет. Вообще-то не позволяет мама, но Пашка говорит, что совесть. Не хочет выглядеть маменькиным сынком, хотя им и выглядит. Бросить бы его, но трахается, стервец, отменно. Да и привык я к нему. Да и люблю тоже. - Записываем тему! О, успокоилась, наконец! Зараза. Вот не зря столько анекдотов про тёщу придумано! - Солнцев! Хватит летать в облаках! Мало того, что ты абсолютно безнравственный, – она поправила очки на переносице, - так ты ещё и безответственный! Скоро ЕГЭ, а ты думаешь только об одном! О, да, Тамара Петровна. Лучше бы вам не знать, о чем именно, а то ещё удар хватит. А думаю я о вашем обожаемом сыночке, а точнее, об отдельных его запчастях. - Сдам я ваше ЕГЭ! – бурчу из спортивного интереса. Сейчас опять заведется. И точно: - Солнцев! С таким уровнем знаний ты поступишь только в ПТУ и то за деньги! У-у-у-у, понеслась родная в щавель. Теперь её до конца урока не заткнешь. *** - Слушай, Лёш, а ты зачем мать бесишь? – спрашивает Пашка. - Она сама бесится. И вообще, дорогой, чья бы корова мычала. Кто мне шею слюнявит? - Ну, мне же нужно тебя пометить. Ты же мой! – бесхитростно отвечает эта бесхребетная скотина. - Милый, твое – что насрешь, да и то пока летит! - У-у-у, меня так заводит, что ты такой! – и целоваться лезет. Паскуда рыжая! - Какой? – уворачиваясь, спрашиваю. Нам ещё геометрию сидеть, а если Петровна узрит новый засос - ее порвет. - Грубоватый, пошлый… Ты не сердись на мать, она просто старомодная… Малыш, не обижаешься? - Тьфу, бля, ну ты ещё котёнком меня назови! - Ты такой милый, когда сердишься! - Паша, долбоеба кусок! О-о-о, дорвался! Вот что ему за удовольствие раз за разом мою шею слюнявить? Фетишист несчастный! Отрываю этого вампирюгу от своей шеи и впиваюсь ему в губы. Вот как у него это получается? Вот дебил же дебилом, а целуется так, что я однажды даже кончил от одного только поцелуя! Как говорится, талант не пропьешь, хотя попытки были… - М-м-м, сними ты уже! – тянет меня за футболку. - Успокойся, мучача! Мы под лестницей в школе, забыл? Общественной порнографии захотелось? - Месяц назад тебя это не остановило! - Это всё грязные инсинуации! Не было такого! - Да-а-а, конечно! – и лыба лукава. - Заткнись. - И за что такую тлю, я тебя, козел, люблю? - Ты погляди, какие мы сегодня самокритичные! Пашка заурчал и опять полез целоваться. Нормальный вообще? - Отцепись, пиявка! Звонок уже. - От тебя невозможно оторваться! - Ты что, бабских сериалов с матерью пересмотрел? - Ничего я не смотрел! – буркнул Пашка, а у самого уши зарделись. *** Беглый осмотр себя в зеркале показал наличие двух новых засосов. «Ну что ж, снова в бой!» - подумал я, открывая дверь кабинета.