Просто

Николай Ростов "Великая любовь" (это классика, будьте готовы. И именно под неё писалась большая часть главы) . -Я чуть с ним не переспала! Агата сидела в своей комнате на столе и прокурчивала в руках шнур от телефона. Да, тетушка любила делать все под старину, поэтому приходилось разговаривать с огромной трубкой у уха. Ну, порой это было даже забавно. -Ой, слушай, нашла чем хвалиться. Он хоть красавчик? А то у тебя там поклонники толпой ходят, а я не чего о них не знаю. Джессика издевалась. И это было так заметно, что Агата разрывалась между идеей обидеться или рассмеяться. Впрочем, эта ситуация и так представляла из себя слишком неоднозначное творение, так что, это позволительно. -Да ты издеваешься? Он-урод! В общем-то, нет, но, а что она собственно должна была ответить? Он- остроумный красавчик с невероятными карими глазами, в которых хочется тонуть и тонуть, и шикарным телом? Нет. Тем более это ложь. Абсолютная ложь. -Ну, это тебе не мешало встречаться с Фредом. Агата обреченно выдохнула. Шутки про Фреда будт преследовать её всю жизнь, видимо. Господи, ну она же не виновата, что начала встречаться со самым "некрасивым" (Джессика выражалась ярче, но хозяйке поместья нужно учиться быть приличной)парнем на курсе, который в конце концов оказался геем. С кем не бывает? (Да ладно, ни с кем не бывает) . -Слушай, я ценю твою поддержку, но у меня реально проблема. -Реально у неё проблема... Агата, вы неделю не общаетесь и он уже забыл о тебе. Зачем преувеличивешь? В какой-то степени она была права. С той ночи прошла неделя и их общение заключалось в... Нахождении в одной комнате, пожалуй. Агата старалась все время проводить в своей комнате и выходила лишь за новой книгой или во время трапезы, где не поднимала глаза вовсе. Александр тоже не стремился идти на контакт. Он нигде с ней не пересекался, а если, не дай Боже, они сталкивались в коридорах, спокойно проходил мимо не говоря ни слова. Изначально подобная ситуация вызывала в Агате ну очень противоречивые чувства. Она сама сбежала с комнаты, когда Александр пошел взять йод. Почему? Она не знает. Возможно потому, что не понимала, как именно должна себя вести. Нет, ну а что бы сделали вы, если чуть не переспали с парнем, который вас шантажирует, и которого вы ненавидете? К тому же, это он отстранился, а значит, Агата была ужасна. Если причина только в ранах, мужчина может потерпеть. Агата же терпела. Подобные размышления всегда вызывали а девушке волну негодования и стыда. Она знала, что опыта в подобных делах у неё не густо. Фред, парень со старшего курса(они каждый день встречались в библиотеке и обсуждали классику. А что? Чем не отношения? Только Агата даже имени его не помнит) , Джордж, её однокурсник, с которым Агата была где-то три месяца и... Всё. Нет, не подумайте, она вовсе не была монашкой, но и "класс" в постели показать не могла. В этом она который раз убедилась. А вообще... Агата привыкла. Привыкла к спокойной размеренной жизни, без угроз и ̶с̶е̶к̶с̶у̶а̶л̶ь̶н̶о̶г̶о̶ мерзкого парня рядом. Это стало казаться чертовски привычным и правильным. Именно таким, каким и должно быть. Ноль слов, ноль взглядов, между ними просто ноль, а вовсе не то, что творилось той ночью. Ноль. -Слушай, я обожаю тебя и твои комплексы, безпричинные, кстати, но меня больше волнует та кружка. Агата закусила губу и перевела взгляд на стол у двери. Там стояла массивная кружка, который девушка обнаружила после того, как проснулась после очередного кошмара о тетушке. Казалось бы, все же в порядке. Только вот Агата точно ничего не пила и вообще не приносила её сюда. И вдруг она откуда-то появляется. Чудо! Только вот это чудо, пугало Агату не хуже кошмара. Кто-то был в комнате. Да и сама кружка не была чистой, на дне остался осадок темно-зеленого цвета. Жуть просто. И даже не смотря на это, Агата не притронулась к ней. Все напоминало о вечерах, проведенных за расследованием и попыткой разгадать смысл луковицы. Все напоминало о нем, а Агата не хотела. Не хотела хоть как-то признавать присутствие Александра в её жизни. Вообще, даже имя впервые за неделю в голове всплыло. -Да, ты права. Но я не буду ничего делать. Джессика раздраженно выдохнула. -Тогда, если твое тело найдут в этом чертовом особняке, я убью тебя второй раз, это ясно? Порой её подруга абсолютно не щадила чужие чувства. И это стало одной из причин их крепкой дружбы. -Ясно. *** Тишина. Такая чистая, настоящая. Сдирающая оболочку, заставляя остаться наедине со своими чувствами, даже, если те желают тебя потопить. Она порой бывает угнетающей, но точно не сейчас. Не тогда, когда голова чиста, а мысли летают где-то далеко, прямо под потолком, заставляя пониже опустить голову. Такая лечебная и, порой, чертовски нужная тишина, сравнимая, разве что, с глотком воздуха, после долгой задержки дыхания. Когда ты впускаешь в себя долгожданный кислород, выпуская все то, что накопилось. Все те переживания и проблемы, которые, словно камни, тянут тебя ко дну. Тишина, от которой не убежать и не скрыться, но ты и не хочешь. Та тишина, когда слышно лишь тихий плеск воды и твое мирное дыхание. Тишина, которая успокаивает и действует, словно бальзам на душу. Под неё ничего не хочется, разве что умереть, ведь именно так выглядит идеальная смерть. В такие моменты Агата осознавала, что только эта тишина понимает её. Без лишних слов и вопросов. Просто принимает такой, какой она есть. Оставляя её, во всех смыслах, обнаженной, заглядывает в душу. Возможно, эти мысли покажутся вам странными и слишком слащавыми, но это значит лишь то, что вы ещё не встретили ту самую тишину. Что ж, все ещё впереди. Вода тихонько качалась из стороны в стороны, переодически наплывая на бортик, но все еще не переливаясь за край. Она благоухала лавандовым гелем для душа, белоснежная пена, прямо как в рекламах, накрывала все девичье тело, обволакивая, словно густой туман. Заставляя Агату откинуть голову на бортик и прикрыть глаза от удовольствия. Подобные минуты были, как в сказке, где она- принцесса и ждет верного принца. Вот только в реальности все совсем наоборот. Однако зачем? Зачем нужна эта сложная дурацкая реальность, когда есть сказка? Мысли вновь и вновь путались в комочки, но Агата даже не обращала на них внимания. Эти вопросы, а-ля : "Что есть жизнь? " уже порядком ей надоели, ведь как можно судить о жизни, не зная смерти? Не зная смерти. Не зная смерти. То есть, ты не когда так и не узнаешь, что есть жизнь. Пока не познаешь смерти, но потом... Потом ведь будет поздно? Агата тряхнула головой,сбивая навязчивые мысли, и ещё глубже опустилась в воду. Она была глупой. Глупыми были и её рассуждения. Но они были. А значит, ещё не всё потеряно. Девушка рассмеялась очередным типичным мыслям и чихнула от пены, что упала на нос. Так забавно. Так по-детски. Но она может себе это позволить. Пусть и в последний раз, но может. *** Тишину нарушало лишь размеренное тиканье часов. Это постоянное "тик-так" выводило из себя не хуже Агаты, но сейчас оно было совсем не при чем. Александр то выскакивал, то вновь садился на кровать сжимая руки в кулаки, зажмуривая глаза и пытаясь стереть мысли, что огромным комком лезли в голову. Он сходил с ума. Из-за отсутствия их стычек, разговоров, да хотя бы взглядов. Сходил с ума и ни черта не мог поделать! Кроме как вновь и вновь рассматривать её бледный образ на завтраке, обеде и ужине. Она не спала и вовсе не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтоб понять это. Из-за кошмаров или специально, он не знал. А нуждался в этом знании. Не потому что... А чисто из-за интереса. Вдруг она все-таки убийца и строит новый план? О, да, он успешно врал себе на протяжении целой недели, но сейчас, сходя с ума в своей комнате, вдруг не смог. Не смог соврать, сказать, что ничего не изменилось. Сказать, что ему все равно. Не все равно. Уже довольно давно. А понял он это, когда увидел кровь на её теле. Увидел и осознал, что обязан помочь, обработать, сделать все, чтоб ей было легче, даже в ущерб своему удовольствию. Вот так вдруг. Щелчок и где-то на самом краю появляется мысль. Совсем тихая и он не придает её должного значения, хотя мысль эта, пожалуй, одна из главных в его жизни. Щелчок и он, из последнего мудака, становится человеком, который хочет и должен обработать ей раны. Скажите это кому угодно из его знакомых или ему в прошлом, те рассмеялись бы вам в лицо. Но это случилось. Так внезапно. Уже не словно ураган, нет. Что-то формировалось чертовски долго, и в конце уничтожило все чертовски быстро. Словно атомная бомба. Одна кнопка. И города нет. Один взгляд на её кровь. И Александра нет. Того, которого все знали. Теперь он- мальчишка, так по-серьезному переживающий за другого. Черт! Александр со всей дури ударил по кровати, отчего та пошатнулась. Нужен душ. Нужен просто холодный душ. Минута и капли уже падают на голову, стекая вниз и оставляя на теле мокрые дорожки. Александр кривится, ведь понимает, что нифига не произошло. Абсолютно. Ничего не ушло. Все эти дурацкие мысли все ещё при нем. Гложат, поедают изнутри. Он сошел с ума. И другого ответа здесь не было. Просто сошел с ума. Кулак со всей дури ударяется о стену, мгновенно окутываясь собственной кровью, которую ему не суждено почувствовать. Ведь он больше не чувствует. По крайней мере себя. *** -А я уже думал, что ты не придешь. Как же забавно наблюдать за мгновенно округлившимися глазами и руками, которые тянуться к полотенцу, что окутывает её тело гораздо выше колен. Она была в ванной. Александр понял это, ещё когда вышел из прохода, сам весь мокрый после душа и запыхавшийся. Он резко понял, что ему нужно её увидеть, просто нужно. Иначе умрет. Ах, да. Он же уже умер. Когда вошел в её комнату и почувствовал резкий запах лаванды. Так пахла она. Лавандой и зеленым чаем. Александр неосознанно улыбнулся. Он ненавидел лаванду и зеленый чай, но сейчас это казалось чертовски правильным. Агата резко останавливается, моргает пару раз и резко падает с небес на землю. Он лежит, вальяжно раскинулись на её кровати и одаривает своим фирменным ты-ничего-не-понимаешь взглядом с ноткой насмешки. Черт бы его побрал! Агата наверняка сейчас выглядит ужасно. Волосы ещё мокрые, лежат на голове в творческом хаусе, маленькое разовое полотенце (розовое! Почему именно розовое? Она же могла взять любое, а взяла самое ужасное! ) и ошарашеный взгляд. -Ч-что ты тут делаешь? И испуганный голос, пожалуйста, упакуйте. Александр смеривает девушку своим насмешливо-внимательным взглядом. И бросает, поднимаясь с кровати: -Ты который раз все забываешь, Агата. Мы-партнеры и хочешь ты того, или нет, мы будем работать вместе. Александр стремительно приближался, а Агата лишь отшатнулась в сторону и схватила канделябр. Хоть что-то. -Господи, Агата, не говори, что боишься меня. -Я... Голос срывается не в силах сказать ложь, но все-таки заканчивает фразу. -Я не боюсь тебя, ты мне мерзок. Вот-вот, Александр. И прекрати пялиться, будто раздеваешь её взглядом! -И это тебе не помешало стонать подо мной, правда? Агата мгновенно заливается краской, не обратив внимания на то, что парень нависает над ней, и глаза девушки где-то на уровне его подбородка. Как комично. -Я... А что? Что она скажет? То, что она уже и позабыла ту ситуацию. Нет, не забыла. Да и какого фига он поднимает эту тему? Агата боялась даже просто представить или подумать о ней. А он... А он ещё и издевается, задевая самое больное. Что ж, видимо, у него такое не впервой. У всех разные жизни. -Да, ты. А потом сбежала. Его голос звучит где-то над ухом и Агата ежится от их внезапной близости. В горле резко пересыхает и единственное, что может сделать девушка, так это молча хватать ртом воздух. В то время , как парень ухмыляется и отходит от Агаты, заставляя девушку выдохнуть. Так глупо. Александр медленно обходит комнату и останавливается возле стола с кружкой. Его взгляд немного рассеянно обводит комнату, и фокусируется на Агате. -Что это такое? Каким образом буквально за пару десятков секунд, его голос из насмешливого, превратился в суровый и даже какой-то пугающий? Ей-богу, Агата никогда его не поймет. Девушка молчит. А что она должна сказать? Не может. Не может ему доверять. Агата повторяла это себе, как мантру, пока он внимательно рассматривал кружку и то, что внутри. -Что. Это. Такое? Агата поднимает глаза и сталкивается с тем самым темным океаном, о котором она мечтала и одновременно даже помыслить не могла. Тем, в котором больше всего хочется утонуть и больше никогда не жить. Хотя, разве это можно назвать жизнью? -Агата, ты можешь и должна мне доверять. Эти слова, словно гром среди ясного неба, обрушились так внезапно и резко, так же, как и странное чувство дежавю. Он уже говорил это. И тогда она решила, что не может. Теперь же ситуация еще сложнее. Хотя куда? "Может доверять". Да даже сама мысль выглядела чертовски глупо и по-идиотски. -Могу доверять?-голос совсем тихий, еле слышный и тем не менее, чертовски пропитан болью, той самой внутренней болью, которую ты не хочешь ни с кем делить, - Могу тебе доверять... Ты чертовски глуп, если считаешь, что это так. Я никому не могу здесь доверять. Кругом сплошные стервятники и убийцы, которым плевать на смерть близкого человека, их волнуют лишь деньги и свое благополучие но точно не чужие эмоции! Голос таки срывается и на глазах появляются первые капли. Это плохой, очень плохой знак, но Агата уже не может остановиться. -Вокруг полно людей, желающих и умеющих подлизать кому и когда надо. Сплошные лицемеры, которые уверяют меня, что могу считать их друзьями. А я даже не знаю, кто из них может прийти и безжалостно меня убить. Какого черта ты сейчас смеешь мне говорить что-то про доверие, если рядом со мной сплошные насквозь гнилые мрази? А теперь единственный человек, которому я могу доверять за сотни километров отсюда и абсолютно ни чем не может мне помочь? О, да, наконец-то долгожданная истерика, долго же ты терпела, Агата. Из глаз сплошным потоком льются слезы, голос срывается уже на крик, а руки метаются из стороны в сторону. А ведь девушка даже не думала, что все настолько плохо, пока не начала этим делиться. -А ты смеешь вот так просто упоминать доверие. Будто был в этой гнилой и отвратительной ситуации, в этом ужасном доме, который теперь мой, но к черту он мне сдался! Будто... Будто ты хоть на сотую часть меня понимаешь и понимаешь то, что я одна в этом гребаное мире, который, то и дело, ставит мне подножки. Доверять! Это слово для тебя вовсе ничего не значит, верно? Раз уж ты так им размахиваешь? А для меня это значит в прямом смысле все, ведь сейчас я, мать его, не могу. Не могу абсолютно никому доверять! Марта, эта противная рыжая стерва, которая сделает все, чтоб тебя считали убийцей и видели в самых ужасных тонах. Элиза, которая строит невинную овечку, а сама занимается сексом с братом! С братом, черт её побери! Фредерик, который был любовником тетушки, а теперь какого-то черта толкает наследницу в колодец. И противный, мерзкий слизняк, к которому я абсолютно не знаю, что чувствую, теперь предлагает мне чертово доверие. А я запуталась. Запуталась в этой гребаной канители из лжи, лицемерия, ненависти и смерти. И просто, мать его, тону от безысходности. Гребаной безысходности! Агата падает на кровать, закрывая глаза руками и начинает рыдать. Вообще так просто. Она не сильная. Она такая же девушка, что и другие, только вот вынуждена терпеть весь этот бред. Чьи-то теплые руки обвивают Агату и её лицо оказывается напротив рубашки. Девушка без раздумий утыкается в неё носом и продолжает рыдать, судорожно всхлипывая. Где-то над левым ухом раздается мирное дыхание и Агата закрывает глаза от спокойствия, которое появилось так чертовски быстро и так чертовски быстро и исчезнет, девушка уверена. Но сейчас, сидя в его объятьях, портя его рубашку, все казалось таким правильным и нужным. Его запах, руки, он сам рядом с ней. Будто так было предначертано с самого начала, и они ничего не испортили. Это было так странно. Она не чувствовала раздражения или стыда рядом с ним. Просто какое-то странное чувство защищенности и мира, когда он был рядом, обнимал её так, как никто и никогда. И сейчас эти объятья казались гораздо более интимнее и глубже, чем та страсть, что возникла между ними в ту ночь. То был накал эмоций, а это что-то искренне, такое, черт его побери, настоящее. И Агате не хочется никуда убегать, она скорее бы провела вот так всю жизнь. А проведет лишь пару минут, но и этого достаточно, чтоб на самом краю сознания появилась мысль. Совсем тихая и она не придаст ей должного значения, просто дыша с ним в унисон и сидя в его объятьях. Спокойно. Ей так сейчас чертовски спокойно. Что пусть все подождет. Пусть все придет завтра. Или в любой другой день, все равно. Главное, чтобы не сейчас. Ведь сейчас она счастлива.