ART

ART Это была не та школа, к которой мы привыкли. Здесь царила круглосуточная идиллия, а люди не делились на группы из-за привычных стандартов. В этой школе для мальчиков, которая была похожа на старое здание XIX века с белыми стенами, несколькими высокими колоннами и большим количеством окон, учащиеся не были похожи друг на друга, тем самым совсем не дополняя этот, на первый взгляд, правильный образ заведения. Около можно было увидеть маленькие деревья, листья которых приятно шуршали в ветреную погоду, что редко бывала в этом месте во времена поздней весны. *** Он проснулся рано утром от первых лучей солнца, упавших прямо на его лицо, просто чтобы лежа в кровати послушать птиц, пение которых еще не заглушал шум машин. В такие теплые солнечные дни ему нравилось находиться на веранде, напоминавшей мастерскую художника. Художника, не показывающего придуманные им образы краской. Или же поэта. Поэта, никогда не переносившего свои творения на бумагу. Это был человек, который хранил все искусство в своей голове. Бежевые стены тесной из-за большого количества предметов комнаты каждое утро приобретали желтоватый оттенок и на протяжении всего дня хранили на себе большую тень от рамы и узоров на шторах, закрывавших огромное окно, которое открывало вид на верхушки старых, но зеленеющих каждый год деревьев. Небольшая кровать, стоявшая прямо около окна, и всегда застеленная черным постельным бельем, хранила под собой огромный ящик с книгами, которые не раз были перечитаны их владельцем. Что это был за владелец? Темные потрепанные волосы спадали на лоб и глаза, что были прикрыты пушистыми ресницами, а губы были сравнимы с розовыми цветами шиповника, что находился прямо у выхода из дома, где он предпочитал проводить своё время вечером за очередной книгой с несколько банальным сюжетом. Поднявшись с кровати, он остановился у распахнутого окна, вид из которого был не особо прекрасен в теплое время года. Черная, слегка помятая футболка, принадлежавшая вовсе не ему, свисала почти до колен, открывая вид на худые ноги. На протяжении пяти минут, изредка улыбаясь правым уголком губ, он продолжал наблюдать за парнем, что стоял под его окнами, оперевшись спиной на черную машину, и держал в руках раскрытую книгу. Ту книгу, которую вчера темноволосый мальчик оставил на улице, так и не дочитав до конца. У него были светло-серые волосы, что блестели под солнцем, лисьи глаза, темно-карий оттенок которых часто был скрыт линзами под цвет волос. Белая рубашка из мягкого материала, заправленная в черные брюки, лежала на его плечах так, что открывала вид на ключицы. На его запястьях с острой косточкой и протягивающейся мимо голубой веной лежали тонкие перевязанные веревочки, о которых знал, наверное, лишь тот, кто наблюдал. Парень резко захлопнул книгу и посмотрел вверх, почти не поднимая головы. Бедный ребенок, изучавший чужой внешний вид, в очередной раз был лишен своего занятия. Мальчик отошел от окна и стал собирать свои вещи, понимая, что ему нужно спешить. Спустя половину часа он вышел на улицу. Было достаточно прохладно, и свежий ветер касался мягкой розоватой кожи. Заперев дверь, он направился в сторону парня, который так и продолжал стоять около машины, опустив свой взгляд в землю и сложив руки, в одной из которых была та книга. - Ты не торопился, - проговорил он своим низким голосом. - Тебе пора прекращать заезжать за мной каждое утро, соседи подумают, что мы... - мальчик попытался сделать недовольной лицо, на что светловолосый лишь посмотрел на него из-под полуопущенных ресниц и, слегка улыбнувшись, провел большим пальцем по его подбородку. Каждый раз ему хотелось спросить, как тому всегда удается даже в самых обычных вещах найти то, что вызывает в нем недовольство. Но парень ничего не спросил. Не спросил, потому что знает, что недовольство - это последнее, что мальчик мог бы испытывать сейчас или в какой-либо другой ситуации, в которой так казалось. Может быть, поэтому светловолосый в такие моменты чувствовал свое превосходство, и даже сейчас такая обстановка вызвала ухмылку на лице старшего. Он все ближе приближался к лицу мальчика, который, внезапно опомнившись, опустил свой взгляд и голову вниз. - Зачем ты перечитываешь одно и то же тысячи раз? - неожиданно сменив тему, поинтересовался старший, раскрыв книгу, которую держал в руках, и начав в быстром порядке перелистывать страницы, будто бы пару секунд назад и не было никакого стеснения и неудобства. - Не тысячи.. - почти шепотом с опущенным взглядом ответил он, - нам уже пора, экзамен через два часа. *** Остановившись около школы, мальчик продолжал неподвижно сидеть, глядя на свои колени и вцепившись в свою сумку так, будто она может сбежать, если ее отпустить. - Эй? Чего ты так в портфель вцепился? Переживаешь за экзамен или простые касания действительно так плохо влияют на тебя? - с явным сарказмом поинтересовался светловолосый. Мальчик уже поднялся, чтобы выйти из машины, но большая и теплая ладонь старшего, что легла на колено, остановила его, - хорошо все будет... - Как просто ты это говоришь, не тебе же туда идти, хотя для тебя это не было бы проблемой, - ответил младший. - Хочешь, я заеду за тобой через три часа, и поедем ко мне? Ничего не ответив, а лишь мягко улыбнувшись, темноволосый направился в сторону здания, точнее к деревьям, что росли около. Ему нравилось просто посидеть там, например, с книгой, или же, наблюдая за остальными учениками в будние дни. Но, что он действительно не любил, так это тратить свое время на огромные белые листы бумаги, на которых обязательно нужно что-то строить. Всегда было интересно, почему нельзя просто изобразить то, что видишь, или то, что хочешь видеть, не используя никаких правил? Возможно, когда он закончит учиться здесь, то ответит на свои же вопросы, убрав «почему?», но сейчас желание к нелюбимому занятию, к его сожалению, является как никогда необходимым. Через некоторое время окружение в виде маленького зеленого парка сменилось большой аудиторией с побеленными стенами и потолком, что создавало образ, похожий на больницу, хотя больницы пугали этого мальчика куда меньше, чем помещение, где проходил экзамен по предмету, который вызывал восторг скорее у старшего. По середине кабинета находились несколько гипсовых постановок, простыми на первый взгляд, пока не начнешь думать о том, что для сдачи будет недостаточно изобразить три фигуры на большом листе. Вокруг находились множество мольбертов. Выдохнув, парень попытался сделать вид, что ищет подходящий для него ракурс, но со стороны было заметно, что он в этом мало понимал. Дети редко пересказывают чужие истории, придуманные другим человеком, они создают свое; книги - исключением, но не рисование. Он продолжал вести линии по всему листу, что-то растирать пальцем в надежде, что это поможет, и прочее, с каждой минутой все реже смотря на постановку, что уже было большой ошибкой. *** В это время парень со светлыми волосами, что сейчас были завязаны в маленький хвостик на затылке, сидел на светлом деревянном полу своей комнаты с такими же деревянными, но более темными стенами, по которым протягивалось множество веревочек, чем-то похожих на те, что он носил на руках. На них прищепками были прикреплены полароидные фотографии. Среди них не хватало лишь тех, о которых он так часто просил: мальчик с пушистыми темными волосами, с небольшими почти черными глазами, с ровной формы носом и очень худыми телом, которое он часто видел в своей футболке в окне, под которым ждал его каждое утро. Вокруг стояло множество коробок с работами, среди которых преобладала графика, ведь в качестве холста для дорогих красок он любил использовать тело одного человека, который сейчас очень нуждался в помощи от того, кто хранил искусство не только в своих мыслях. Хотя, только сам мальчик считал, что эта помощь ему так необходима. Светловолосый, освобождая место для новых работ, пересматривал старые, выбирая, что можно выбросить, хотя знал, что мальчик запретит ему это сделать, соберет в охапку всю бумагу, запихнет в свой рюкзак и спрячет у себя дома. *** На улице уже темнело, по городу проезжало множество машин, водители которых спешили домой после долгого рабочего дня. Стоявшие около дороги высокие фонари начинали понемногу разгораться, оставляя лишь маленькие оранжевые пятна света на асфальте. Старший уже около половины часа продолжал, сидя в машине на том же месте, наблюдать за движением, происходящим вокруг. Легкое касание чужой рукой мочки его уха заставило перенести свое внимание на уставшее и немного сонное, но улыбающееся лицо темноволосого парня, который, спешно обогнув машину, сел на соседнее место. - Как дела? - единственное, что пришло в светловолосую голову старшего. - Нормально.. Я, наверное, ничего не сдал... - с паузами ответил мальчик, произнеся так, будто сталкивается с этим каждый день. Они продолжали на протяжении нескольких секунд смотреть друг другу в глаза, что были странно большого размера сейчас, пока светловолосый не прервал эту тишину, тихо засмеявшись по причине, неизвестной даже ему самому. *** Зайдя в дом, где пахло чем-то, отдаленно напоминавшем корицу, перемешанную с льняным маслом, старший включил свет. Еще из коридора младший заметил большое количество коробок и пару полных, отдельно стоявших и уже заклеенных, вид которых заставил его нахмуриться. - Я так понимаю, эти для меня? - поинтересовался темноволосый, хорош зная, что тот собрал их, чтобы в очередной раз попытаться выкинуть. - Знаешь, выброшенная бумага, запакованная в картон, по сути не вредит природе. - Выброшенная бумага, запакованная в картон и содержащая твои рисунки, по сути вредит мне, - отвечал мальчик, уже перетаскивая коробки в коридор. - Тогда заплатишь за них, позируя в моем объективе.. - старший с момента их знакомства не терял надежды, которые разбивались каждый раз, как мальчик отказывал со смущенной улыбкой на лице. *** Сидя в полумрачной комнате, освещенной одним лишь экраном ноутбука, а окна которой были чуть приоткрыты, они наблюдали за сменой кадров в очередном за этот вечер фильме. Младший сидел на теплом деревянном полу, поедая какие-то сушеные фрукты из пакета, когда светловолосый лежал головой на его коленях, иногда сжимая их пальцами. Последние две минуты он смотрел вовсе не фильм, а наблюдал за светящимися и широко раскрытыми глазами, что с большим интересом были направлены в экран. Парень резко поднялся и непозволительно близко сел рядом, полностью повернулся всем телом, заставив своим действием темноволосого оторваться от просмотра и с удивлением и все такими же большими глазами взглянуть на старшего. Тот смотрит из-под длинных полуопущенных ресниц,оставляющих маленькую тень на щеках, невесомо касается чужого плеча, стягивая с него футболку. Мальчик, ощущая необъяснимый страх, бегает взглядом от руки до глаз напротив, напуганных не меньше, но смотрящих так серьезно. В этот напряженный момент каждый был благодарен неуместно говорящим героям фильма, уничтожающим, вероятно, неловкую тишину. Но их единственное спасение предательски зависает, заполняя пространство стеснительным безмолвием. И слова темноволосого он готов сравнить с хрупкой, но единственной веткой, проросшей сквозь камень: - Сфотографируй меня... «Правда? Ты же не шутишь сейчас? Ты же не сказал это просто для того, чтобы перестать смущаться или для того, чтобы уничтожить поедающую пространство тишину?» - все эти мысли продолжали с великой скоростью перемещаться в светловолосой голове. Он осторожно завел свою руку за голову, медленно стягивая резинку со своих волос и продолжая смотреть прямо в глаза напротив так, будто пытался разглядеть то, что находится внутри. Мягкие освобожденные серые кудри растеклись, закрыв некоторые участки лица. Темноволосый потянулся рукой, чтобы поправить их, но старший опередил его, встретив его ладонь своей и переплетя пальцы. Он не спеша поднялся, все еще держа чужую руку в своей, и потянул младшего за собой в комнату, где обычно пахло красками или дождем. Усадив его на кровать, которая была застелена белым одеялом, что было немного неразумно для человека, работающего с красками, он опустился перед ним на колени, собираясь что-то сказать, но младший перебил его. - Не слишком темно для фото? - Это неважно сейчас. В любой же момент можешь передумать. - Серьезно? Секунду назад я думал, что пути назад нет. - Даже так... Тогда лучше продолжай так думать. Светловолосый поднялся с пола, направившись в сторону шкафа темного цвета, где хранилась камера, которая стоила ему множество проданных работ. *** Он не пытался искать определенные углы и не бегал вокруг мальчика, который все еще не верил, что сам предложил это. Он даже почти не смотрел на то, какими получались фото, сфокусированы ли они, все это было неважно. Он лишь смотрел на мальчика, сидящего напротив и теребившего кончик своей белой бесформенной футболки, колени его дрожали, а глаза бегали, исследуя все углы комнаты, периодически переходя на старшего, что не умолкая продолжал разговаривать обо всем своим спокойным голосом, похожим на музыку, дабы отвлечь ребенка от объектива, который и так не получал никакого внимания от темноволосого. - Думаю, этого мне будет достаточно, - старший проговорил это с мягкой улыбкой левым уголком губ и с теперь уже спокойным выражением лица, глядя в глаза напротив. После этих слов младший упал спиной на белое одеяло прикрыв глаза, на которые спадали темные пряди волос. Комната была освещена лишь на половину одной настольной лампой желтоватого цвета, около которой стояла небольшая коробка с книгами, предназначенными для мальчика, который любил часто оставаться здесь на долгое время. Хотя их он редко брал в руки, предпочитая чтению проводить время со старшим. Вообще иногда он забирал книги домой, чтобы прочитать, но обратно уже не возвращал. Старший поднялся с колен и, преодолев расстояние в полтора метра, опустился на кровать, подогнув одну ногу под себя и наклонив голову набок. Он провел пальцами по щеке младшего и убрал с его лба темные волосы, заставив того приоткрыть глаза. - Останешься? - почти шепотом спросил старший, опустившись ближе к лицу мальчика, что, снова закрыв глаза, почти незаметно кивнул головой. Через пару секунд младший почувствовал теплое дыхание на своей щеке, а после мягкие и такие же теплые губы. Отстранившись от лица напротив лишь на пару сантиметров, он аккуратно ладонью повернул его к себе. - Покажешь мне, что получилось? - уже шепотом проговаривал темноволосый, выдыхая. - Да... Но завтра, - ответил старший, смотря на чужие губы сонным взглядом слегка приоткрытых глаз, - а может и не покажу, вдруг тебе не понравится, и ты заберешь их у меня... - медленно проговаривал и слегка улыбался светловолосый, проваливаясь в сон рядом с уже спящим мальчиком. *** На часах было уже почти четыре утра, когда солнце еще только начинало подниматься, но в комнате было и так светло от все еще горевшей настольной лампы. Камера так и лежала на столе, где парень оставил ее, а в соседней комнате на полу так и стоял ноутбук с уже давно закончившимся фильмом и упаковка недоеденных сухих фруктов. Двое парней крепко спали поверх одеяла, сложив друг на друга ноги; рука старшего лежала на талии темноволосого, губы которого во сне были слегка приоткрыты. По полу тянулся первый тонкий луч солнца, что выходил из окна, которое всё так же было открыто, от чего в комнате было довольно прохладно. *** Спустя несколько часов, когда солнце уже было достаточно высоко и перебивало свет лампы, старший медленно открыл глаза, увидев перед собой пухлые щеки и немного подрагивающие ресницы. Он продолжал смотреть на мальчика, почти не двигаясь, чтобы не разбудить его, пока тот не проснулся, сразу же придвинувшись ближе к груди старшего из-за холода. - Мне нравится видеть тебя с утра здесь, а не в окне второго этажа, ожидая около машины, - сонным голосом проговорил светловолосый, - пора, наверное, вставать, не думаешь? На эти слова темноволосый лишь поежился, вылезая из объятий старшего. - Тогда мы пойдем погулять, - проговорил мальчик, поправляя задравшуюся футболку и волосы, которые после сна жили соей жизнью. *** Мимо парка проезжало множество машин с вечно спешащими водителями, легкий теплый ветер создавал шелест листвы на высоких деревьях, от которых по земле протягивались большие тени и под одним из которых на худых ногах младшего головой лежал светловолосый парень, с сосредоточенным видом пытаясь развязать веревочки на своем запястье. Младший держал в одной руке стакан кофе на миндальном молоке, а в другой книгу, которую сейчас читал вслух для старшего, ту книгу, что он проносил с собой в портфеле с прошлого утра, ту, что перечитывал много раз, как и все те книги, что были подарены ему светловолосым, к которому он был так привязан. Парень, который почему-то влек его за собой. Тот, кто дарил ему свою одежду. Тот, который любил рисовать на его спине по воскресениям. Который продолжал каждое утро ждать его под окнами, не считая тех дней, в которые они просыпались вместе. Тот, кто испытывал чувства ни чуть не меньшие. И тот, кто сейчас, сняв с себя веревочки, завязывал их на тонких запястьях младшего.