Сигары

Гермиона Грейнджер смотрит в темноту и улыбается. Не потому что она любит улыбаться, а потому что ему нравится её улыбка. Он любит в ней абсолютно все, вплоть до невероятно кудрявых волос. Она же, казалось, могла бы ненавидеть его. Но все, что она в итоге не может принять — это свою любовь к нему. Сириус Блэк умер четыре года и пять месяцев назад. И если любой другой на её месте отпустил бы воспоминания, то Гермиона живёт только этими отрывками из своего прошлого. — Завязывай, Грейнджер, — хрипло говорит Сириус. — Ты про что? — она невинно улыбается, но выглядит при этом потерянной. — Хватит строить иллюзии. Ты должна двигаться дальше, — он встаёт с кресла и поворачивается к Грейнджер спиной. — Не говори мне, что делать, Сириус! Я люблю тебя… — Гермиона продолжает сидеть перед камином и нервно крутит в руках сигару. — Глупости! Это просто одержимость, Гермиона! Прекрати мучить нас обоих и пойми, что меня уже нет. Девушка резко встаёт и перестаёт улыбаться. Она отбрасывает сигару куда-то в сторону и подходит к Блэку. — Каждый чёртов раз я засыпаю с мыслью о том, что должна прекратить это. Но, Сириус, я сама стала пленницей своего сознания, — шепчет Грейнджер, смотря на тающего на её глазах Блэка. *** Они сидят на полу у стены и курят. Сириус выпускает клубы дыма, завороженно смотря на них, в то время как Гермиона всё ещё пытается привыкнуть к этому ощущению в своих лёгких. Так они отмечают годовщину со смерти Сириуса. Пять лет Грейнджер пытается совладать с собой, но так и не может победить свой разум. — Прошло так много времени. Тебе пора… — Если ты скажешь «забыть» или «смириться», я найду способ убить тебя ещё раз, — прерывает Гермиона. Блэк тихо смеётся, стряхивая пепел прямо на пол. — А как же тот парень, Рональд? Разве он не влюблён в тебя? Теперь уже смеётся Грейнджер. — Мерлина ради, Сириус. Мы с ним как небо и земля. Рон слишком… простой для меня, — она запинается, не находя подходящего слова для описания добродушного недотёпы Уизли. — Тебе обязательно нужен кто-то, кто был самым отвязным человеком во время обучения в Хогвартсе? Или ты ищешь тех, кто сидел в Азкабане? — с наигранной задумчивостью спрашивает Блэк. Гермиона снова смеётся и клянётся себе, что если бы здесь было что-то потяжелее, чем бесполезная пепельница, она бы кинула это в мужчину. — Когда-то я искала стабильности в жизни, а потом встретила Гарри Поттера. — Ты хотела стабильных отношений в одиннадцать лет? — с усмешкой говорит Сириус. — Да. Но после знакомства с твоим дорогим крестником я просто хотела стабильности. И очень жаль, что это желание переросло в ежегодные стычки с приспешниками Волдеморта, — Грейнджер закатывает глаза и втягивает очередную порцию тягучего дыма. *** В этот раз они прогуливаются по коридорам особняка Блэков. Гермиона смеётся над глупыми шутками, которые далеко не всегда оказываются ещё и приличными. К тем пяти годам прибавилось ещё пять месяцев. Сириус не меняется, но Грейнджер с каждым днём становится все более изнуренной. В её глазах то и дело мелькает безумный блеск, и Сириус с болью в груди отмечает для себя, что она становится одержимой этими встречами. — Гермиона, я прошу тебя ещё раз… — Нет, Сириус, я в порядке! И я не буду прекращать это. — Тебе самой станет легче! Просто прекрати истязать себя и меня невозможностью быть вместе, я прошу тебя, — кричит на неё Блэк. — Мне уже точно не будет легче! И если ты не заметил, то мы сейчас вместе! — Какая же ты дура, Грейнджер, — он хмурится и исчезает. — Сириус! Чёрт возьми, Сириус Блэк! Она кричит в пустоту, сминая в руках сигару. Её голос дрожит, а глаз дёргается от ломки. Гермиона как будто бы стала наркоманом, желающим получить дозу. Только вот для неё эта доза была фантомной, несуществующей, но такой нужной. *** Шестой год с его смерти она отмечает одна, в окружении табака, сигар, трубок и палёного виски. Ей нравится, как перед глазами все плывёт, потому что сейчас она чувствует ту самую стабильность, которую искала когда-то. Её воображение больше не подкидывает картины, формирующие воображаемого Сириуса Блэка, оставшегося для неё живым. Не имея возможности справится с реальным миром, используя Бродягу, Гермиона топит себя в табаке и алкоголе. *** На Гриммо холодно и пусто. Пахнет табаком и одиночеством, что пугает серебристую собаку. В кресле сидит Гермиона Грейнджер, держащая в одной руке палочку, а в другой сигару. — Чёртова псина. Ты не оставляешь меня даже после своей смерти. Каким же ублюдком надо быть, чтобы разбивать моё сердце снова и снова, Сириус Блэк? Я уже не могу найти способ вывести тебя из своей головы, прекрати это. Я стала пленницей своего воображения, своего сердца. Но они оба разбиты в прах твоими иллюзиями, которыми ты отравил меня при нашей встрече в этом особняке. Браво. *** В доме на Гриммо постоянные сквозняки и даже небольшие сугробы, потому что она забыла закрыть окна. Холодные пальцы выпускают тлеющую сигару, а с посиневших губ слетает вздох. Её мертвое тело находят только через три дня. Может быть, Гермиона Грейнджер ещё будет счастлива вместе с Сириусом Блэком.