Шёпот

Они поругались, он ушёл. Без всяких криков, скандалов, пустых и (не)нужных разговоров. Если бы существовало слово, описывающее Марка, то оно было бы смесью чего-то вроде мудак, конченный и неблагодарный. И Марк бы согласился, он бы без устали кивал головой, лишь бы отмотать время на несколько дней назад или же полностью остановить и подумать. Подумать о том чего он хочет, какую дорогу выберет? Жить «правильно» с будущей женой, маленьким ребёнком; по выходным собираться всей дружной семьёй, ждать родителей, жарить сосиски и обсуждать последние новости. Или же выбрать ту тернистую, что кажется сложной и тёмной. Где ты не знаешь, что будет завтра и доживёшь ли вообще, но там тебя всегда будут любить. Без громких слов и признаний. Любить не за деньги и статус, а просто за то, что ты есть. Любить простыми поступками: сваренный ранним утром с любовью кофе, последняя из мятой пачки сигарета на двоих и большой пакет с противными на вкус лекарствами, когда вдруг почувствуешь себя не очень хорошо. И если бы несколько месяцев назад Марка поставили перед выбором, то он без сомнений выбрал бы первое и еще покрутил пальцем у виска, мол, вы что совсем дураки? Но почему-то сейчас, сидя в пустой квартире, где от него остался только запах одеколона, Марк понимает очень важное. Жареные сосиски на вкус стали какими-то резиновыми и приторными, пиво горчило, поцелуи Беттины холодны и противны, а ожидание и присутствие родителей хуже всякой пытки в аду. Светло-пастельные стены давили, окружали, расплющивали его. Все напоминало о нем. Плевать, что комната была почти пуста, воображение само рисовало мягкую кровать с растормошенной простынью, столешницу и шкафчики, в которые Марк всегда хотел заглянуть. Память рисовала их вдвоём на балконе. Когда за спинами медленно засыпало солнце, а их любовь только-только расцветала. Ушёл просто, не сказав ни слова… ну как же так? Ведь в дешёвых драмах и сериалах влюбленные ссорятся так, что слышит весь дом, а потом так же громко мирятся и никто из соседей не посмеет им что-то сказать, лишь тихо ухмыльнутся и наденут наушники. Кай ушёл, аккуратно прикрыв за собой дверь, верно тяжело вздохнув и грустно поникнув головой. Прошлое есть прошлое, к нему не стоит возвращаться. От сигарет уже тошнит. Так же, как и от собственного отражения в зеркале. Похудел, осунулся и стал похож на призрака. Курсы полицейских остались где-то далеко, там же, где и лежал рапорт об увольнении, там же, где Марк навсегда оставил частичку себя. Беттина уже не любила, просто жалела по-человечески. Малыш тихо лежал в кроватке и не капризничал, словно понимал как тяжело родителям. Если люди не знают как быть — они пьют. Пьют до потери памяти и пульса, думают, что смогут забыться. Но человеческий мозг штука странная. Он никогда не запомнит пароль от социальной сети, в которую ты входишь каждый день, но зато никогда не забудет в какую сторону человек размешивает сахар в стакане. Сердце медленно превращалось в тяжёлый камень, горечь оседала на дне стеклянной бутылки, а Марк сползал вниз по стене. Он понимал. Как бы хорошо не бегал, какие бы рекорды не ставил. От воспоминаний не убежишь… В мрачной квартире раздался глухой звонок, оказался очень назойливым, что пришлось искать телефон среди подушек и мятых вещей. Таким тихим, почти неслышным голосом послышалось с того конца трубки: — Привет, Марк, это Кай…