***
Эльф уводил подальше от случайных глаз по тропе, по которой парой недель ранее Анару вёл меня и Геральта на встречу со скоя'таэлями, и вскоре мы добрались до той же поляны с ритуальным каменным столбом посередине, где Анару выпустил огненные стрелы. Иорвет огляделся и, выбрав место между двумя мощными соснами, развязал мешок и достал из него моток толстого каната. — Всё поняли, что нужно делать? — спросил нас с Киараном. Молча кивнув, мы переглянулись. Киаран ободряюще подмигнул. Какие же у этих эльфов длинные ресницы! Иорвет вывел Саскию между сосен и накинул ей на плечи затягивающуюся петлю. Бросил нам с Киараном концы верёвки, и мы, как и было условлено, завели их за стволы. Я обмотала свой конец вокруг запястий. Саския оглядела всех: — Спасибо вам, друзья. — Погоди, ещё не спасибо, — со стилетом в руках Иорвет подошёл к ней со спины, обнял за плечи. — Давай! Мы с Киараном приготовились натягивать канат. Саския низко опустила голову, кулаки сжались. Некоторое время ничего не происходило, потом её тело вздрогнуло, начало деформироваться, толчками разбухать. Преображаясь, она быстро росла. Иорвет сцепил руки на том месте, где у девушки была шея, стремительно превращающаяся в шею дракона. Мы с Киараном налегли изо всех сил, затягивая на горле дракона петлю. Я упёрлась ногой в дерево, и с коры из-под каната посыпалась труха. Саэсентессис вскинула шею в попытке освободиться от удавки — мы с Киараном тянули изо всех сил и сделали полный оборот вокруг своих деревьев, чтобы у нас не вырвало канаты из рук. Зелёный дракон разинул пасть и выпустил облако огня. Спину обожгло жаром, сухая трава вспыхнула. Иорвет, как воздушный гимнаст, по гребням на извивающейся шее карабкался к голове. Ещё один рывок, и я увидела, что по канату бежит огонь. Ухватившись ногами под драконьей челюстью, Иорвет выхватил стилет из ножен и приложил ко лбу Саэсентессис. Раздался оглушающий рёв, она встала на мощные задние лапы, выпустила ещё один столб огня, и стилет вспыхнул золотом. Его сияние всё набирало силу, а потом мягко стихло. Саэсентессис замерла, опустилась на все четыре когтистые лапы, не спеша расправила гигантские перепончатые крылья, сложила их. Мы с Киараном настороженно ждали, готовясь опять натянуть горящие верёвки. Дракон посмотрел на нас, открыл и закрыл зубастую пасть, опустил голову и стал уменьшаться. На поляне вновь стояла Саския, Иорвет так и обнимал её со спины. Она подняла руку, занесла назад, прислонив его голову к своей. От красоты этой пары захватывало дух, оба высокие, статные — дева-воительница и необузданный свободолюбивый эльф. Бросив канат, я принялась затаптывать пламя. Киаран занялся тем же, потом хлопнул меня по руке и широко улыбнулся. Саския, подойдя, сгребла в охапку нас обоих и сжала так, что у меня хрустнули позвонки. — Дракон вернулся! А теперь — за дела.***
Домой я возвращалась во власти противоречивых чувств. С одной стороны, несмотря на все волевые решения не думать о Иорвете, сердце моё в очередной раз было разбито. С другой — я восхищалась Саскией, и чувствовала, что за ней я могу пойти хоть на край света. Дверь в квартиру оказалась не заперта. Я толкнула её и в изумлении уставилась на открывшийся взору бардак. В передней комнате было не пройти между сундуков и баулов, стол был передвинут к камину и на нём громоздились колбы, реторты, переносная горелка, банки, пузырьки и ящички с инструментами. Из угла комнаты на меня скалил зубы скелет, руки которого лежали на полу отдельно. Шани вынырнула из сундука и устало выгнулась, нажав на поясницу ладонями. — Яна, вот и ты! Боюсь, что ты согласилась подселить себе не слишком спокойного соседа. Я рассмеялась. — Уже вижу. Не переживай, после университетской общаги мне ничего не страшно! — Ты училась в Оксенфурте? — Нет, подальше. Но уверена, что общажная жизнь везде одинакова. Шани смущённо показала на кровать, забросанную вещами. — Я увидела, что твоя постель в дальней комнате, поэтому заняла эту. Но если хочешь, поменяемся. — Не, я лучше в угол забьюсь. А вот горелка и реторта будут весьма кстати, мне надо сварить эликсиры, пополнить запас. Глаза Шани заблестели. — Заметь, что я собираюсь подсмотреть все твои рецепты, мне давно хотелось наложить руки на ваши ведьмачьи штучки, да возможности не было. Я смотрела на её курносый веснушчатый нос, огненные волосы, худенькую фигурку в стоптанных замшевых сапогах, коротком зелёном кафтане, чёрной юбке-баллоне и чёрных же чулках — для меня она была «своей», понятной и близкой, хоть и из другого мира. Шани и в игре была моей любимицей. — Завтра куплю ингредиенты, и начнём. Но прошу, используй рецепты только сама. Я не спрашивала разрешения разглашать их. Правда, мне и не запрещали. — Договорились. А у тебя нет зеркала? Я с Венгерберга себя не видела. Как будто в первый раз, я оглянулась по сторонам. И правда, зеркала нет. — Попрошу Скалена, он добудет, — я нашарила в кармане миниатюрное зеркальце Францески, утащенное из Ард Дола. — Такое есть. — Не надо, подожду нормальное, — Шани упала на постель, раскинула руки. — Вот уж я попала, так попала… Я присела на кровать рядом с ней. — В Венгерберге прямо перед штурмом письмо пришло, что мне практику дают в Оксенфурте! Представляешь, мою собственную! А тут война, и опять полевые госпитали, ожоги да ампутации. — Оксенфурт от тебя не убежит, — уверенно успокоила я её. — Да, но… В дверь постучали. — Да! — воскликнули мы хором. Дверь отворилась — на пороге стояли краснолюд Тит Сорока и Александр, которые возмущённо смотрели друг на друга. — Яна! — кузнец отпихнул рыцаря плечом и заглянул внутрь. — Сера приехала! Александр залился краской. Я протиснулась мимо него и подумала, что соседство с медичкой явно не будет скучным, ещё не подозревая, насколько буду права.***
Мы с Титом и его помощником лежали на краю скалы и неотрывно следили за огоньком, медленно ползущим по пропитанной в селитре и пропущенной через пороховое тесто верёвке. Я считала вслух. Предыдущие пару часов мы провели, размалывая серу в порошок и смешивая в оговоренных мною пропорциях с селитрой и углём. — Три четверти селитры, и три к двум уголь и серу в оставшейся четверти, — бубнил Тит, работая ступкой. Забив пороховые камеры в массивных плоских цилиндрических бомбах чёрным порошком, мы закрутили крышки, и подручные кузнеца отнесли тестовые образцы подальше от каменоломни. Момент истины настал. — К первой подбирается, — Тит привстал из-за камня. Раздался хлопок, вырвался чёрный дым и потянулся по ветру. — Вторая, — краснолюд смачно сплюнул под ноги и вперился глазами в пустырь. В этот раз хлопок был громче, взвился фонтан песка. — Третья! Уши заложило, взрывом вокруг бомбы вырыло двухметровую воронку, и мне показалось, будто мимо лица пролетели осколки чугунного корпуса. — Ах, мать его, хорошо! Щас четвёртая звезданёт! — в восторге крикнул Тит. Но раздался глухой удар, и последняя бомба подскочила на месте, вспучилась, чугун треснул, но взрыв не смог разорвать оболочку. — И победитель — номер три! — торжественно объявила я. — Давай попробуем с начинкой. Мы снова набили бомбу с третьей толщиной стенок порохом, но теперь заполнили пустое пространство вокруг пороховой камеры гвоздями. Расставили повсюду толстостенные горшки с водой и воткнули в землю притащенного с вергенского стрельбища соломенного манекена. Огонёк не спеша бежал по шнуру. Я спряталась за камень и потянула за рукав Тита, и вовремя, потому что громыхнуло, над головами просвистело. Мы осторожно выглянули, пытаясь за дымом что-либо рассмотреть. — Знатно пердануло, драть меня за ногу! — краснолюд вразвалку поспешил к месту взрыва. Остатки манекена, разорванного в клочья, горели на земле, кусты в отдалении стояли лысые и нагнулись, будто по ним прошло гребнем, глиняные черепки усыпали поляну вокруг выжженной воронки. — Номер три, значит? Что же, задачу понял.***
Вечером на внеочередном совете, посвящённому прибытию серы, мы изучали план окрестностей Вергена. Александра не было, он приходил в себя после ранения, Саския, споря с Ярпеном и Иорветом, рисовала стрелки, как будут наступать нильфгаардцы. — У них не так много вариантов, поэтому они повторят тактику Хенсельта, понадеявшись на численный перевес. — Значит, для меня пункт первый — лагерь, где они встанут, — я поставила свой крестик на карте. — Потом нужно дать им возможность прорваться ко входу в Тоннель Основателей. — И они не должны заподозрить, что мы этого хотим, — дополнил Иорвет. Саския кивнула: — А после того, как они разделятся, и часть уйдёт в шахты… — Навсегда, — гоготнул Ярпен. — Оставшиеся, а их всё равно будет не меньше пяти тысяч, — Саския недовольно глянула на краснолюда, — пойдут к западным воротам. — Ещё часть они пустят на прорыв у восточных ворот, — добавил Иорвет, — требушетов у них полно, будут пробиваться и там и тут. К северным воротам подъезда нет. — И ещё маги… — Мы с Титом заготовим бомбы с двимеритом, это должно ослабить силу магов, — начала я. — Но вот что меня волнует… Саския, почуяв перемену в моём голосе, подняла глаза от карты. — Рецепт пороха прост. И если сейчас мы можем сыграть на неожиданности, то потом так или иначе Нильфгаард его узнает. И хоть у них нет таких запасов селитры… В общем, я думаю, как бы нам скрыть то, что порох можно легко произвести самим. Ярпен задумчиво поскрёб бороду: — Жалко, что у нас нет чародея, можно было бы сделать вид, что это его рук дело… — Значит, надо его придумать, — вкрадчиво сказал Иорвет. — Сделаем куклу, поставим сверху на ворота, где стояла чародейка Эйльхарт. Издалека никто и не разберёт. — Решено, — кивнула Саския, — теперь ещё раз шаг за шагом… Домой я шла в приподнятом настроении. У меня появилась мысль, что если нашему чародею воткнуть в руки бенгальские огни, то он будет выглядеть совсем как настоящий. Воландеморт! Трепещите, нильфгаардцы! Я рассмеялась и толкнула дверь. Раздался сдавленный смешок, и я увидела обнажённую Шани, восседающую на бёдрах Александра. Шани потянула на себя покрывало. — Ширма, товарищи, величайшее изобретение человечества, и она у нас есть! — выпалила я и, сдерживая смех, проскользнула в свою комнату. За спиной послышалось хихиканье и возня. Я бухнулась на постель — подходящее время, чтобы отправиться в наш мир, надо почитать про бенгальские огни. Надев на палец кольцо, я уснула под успокаивающие охи и вздохи из соседней комнаты.***
Напряжение нарастало. Иорвет получал отчёты от скоя'таэлей — войска Нильфгаарда перешли Дыфню и двинулись к Вергену. Последние обозы с женщинами и детьми из деревень отправили в ближайшие города долины. В Вергене остались только жители и те, кто мог хоть чем-то помочь. Приезжих перевели внутрь городских стен и разместили в старых шахтах. Мы с Титом приводили в исполнение план: краснолюдские портнихи шили из тонкой кожи оплётки для бикфордовых шнуров, которые потом смолили, кузнецы отливали корпуса бомб. Первую половину дня я проводила в седле, чтобы с точностью до метра рассчитать места для закладки бомб, время, нужное для подрыва, и длину шнуров. Скален и Сесиль Бурдоны помогали подготовить Тоннель Основателей к приёму гостей. Пару раз я заходила в лагерь скоя'таэлей, чтобы проведать Мону, но она уехала. У белок было много дел за городскими стенами. На вергенских площадях с утра и до вечера шли учения. Вчерашние крестьяне уже слаженно отрабатывали удары под резкие команды аэдирнских рыцарей. С Иорветом я пересекалась только на вечерних советах, и у меня совершенно не было возможности рассказать ему, наконец, про поручение Аэлирэнн. Сейчас это всё равно было не актуально, и я решила отложить разговор на потом. В народе поползли слухи о тайно прибывшем в город волшебнике, адепте чёрной магии. С помощью скоя'таэльских эльфиек мы соорудили несколько кукол в одинаковых тёмно-синих одеждах с восковыми мрачными безносыми лицами. Одной из кукол, давясь от смеха, вместо головы мы вставили череп от шаниного скелета. Воландеморт обрёл плоть. Вечерами мы с Шани варили эликсиры. Я отыскала шпаргалки с рецептами, и мы растирали, уваривали, взбивали и перегоняли ингредиенты. Днём она пропадала в госпитале, который оборудовала для предстоящей битвы, и лечила раненых аэдирнцев. С местным доктором, низушком Виго Бамбергом, у медички разгорелась настоящая война. Как-то я застала в госпитале почтенного травника, который тряс от негодования головой. — Гангрену нельзя остановить примочками из трав, — Шани промывала в спирту инструменты. — А вам бы всё только отрезать да выкинуть! — плевался Виго. — Самое эффективное лечение травами, которое я знаю, — Шани звякнула ножовкой, гневно сверкнув глазами на травника, — крапивой по жопе! А теперь, покиньте операционную! Она повернулась к аэдирнскому рыцарю с размозжённой ступнёй, пальцы которой начали гнить от гангрены. Совершенно белый, как полотно, тот беспомощно переводил взгляд с Шани на травника. Дверь в операционную захлопнулась. Я прошла мимо к залу советов.***
Вечером в Вергене зазвонил колокол. Осталось два дня до подхода армии нильфгаардцев. У нас с Титом всё было готово: бомбы зарыты, заложены в шахты; огнепроводные шнуры выведены, строго следуя плану. Про себя я молилась, чтобы не пошёл дождь — обеспечить достаточную герметичность шнурам было невозможно. Ещё раз навестив эльфийский квартал, я, к своей радости, обнаружила, что Мона вернулась. — Приходи вечером в таверну, — она обняла меня и потёрла глаза, размазывая пыль на усталом лице. В таверну мы пришли вместе с Шани и заняли крохотный столик в углу, где я сидела с Мюриэль в прошлый раз. — У тебя большой запас эликсиров для снятия опьянения? — спросила медичка. — Хватит на целую армию. — Отлично, мне они сегодня понадобятся. Эй! — Шани замахала руками трактирщику, — бутылку вина, нет, две! И стейк с кровью! Тот ухмыльнулся. За столик присела Мона, и я познакомила её с медичкой. — Как дела за городом? — спросила я. Эльфийка осунулась, черты лица обострились, а глаза, казалось, стали ещё больше. — Пока всё по плану. Все наши стянулись в город, только от отряда Гвеннита, который шёл со стороны Дол Блатанна, нет никаких вестей. Иорвет беспокоится. Краснолюд-трактирщик подтащил на подносе вино, расставил тарелки с мясом. Шани взрезала свой кусок. — Это кто же так мясо с кровью готовит? — повернулась она к нему. — Тут уже не только крови, тут и сока не осталось — подошва, как есть. Запомни, снимать с огня надо ровно между второй и третьей степенями ожога! — Работы много, милсдарыня, не уследил. Целый день котлы ворочаю, руки уж не подымаются. Мне б массаж. Говорят, у лекарей новое слово в лечении, — краснолюд лукаво посмотрел на Шани. — Массаж сковородкой. Без проблем, записывайся в очередь, — отрезала она. Мы с Моной покатились со смеху. В таверне стоял возбуждённый гул, посетители пили, как в последний раз. Для многих он и был последним, это понимали все. Волнение и волны страха накатывали на меня, и я тоже забывалась, подливая вино в свой бокал и глядя на Шани с Моной, которые болтали и смеялись так, как будто предстоящая битва ничуть их не пугала. Один из скоя'таэлей взял в руки лютню и заиграл. Меня разморило, я прислонилась к стенке и поняла, как сильно устала за последние дни. На другом конце зала я видела Иорвета, который сидел за таким же маленьким столом, как у нас, вдвоём с Саскией. Они разговаривали, глядя друг на друга так, будто мира вокруг не существовало. — Последняя почта! Последняя почта! — прыщавый паренёк с явно недавно сломавшимся голосом пытался перекричать гул таверны. Открыв пухлую сумку, он доставал конверты и пакеты. Сегодня Верген окончательно закрыл ворота, связи с большой землёй больше не будет до конца сражения. Почтарик переходил от одной группы посетителей к другой и вручал посылки и письма. Я вернулась к вину и уже позабыла о нём, когда в мою сторону стали тыкать пальцами, и юный почтальон подошёл к нашему столу. — Ведьмачке письмо, тут так написано. Протянув монету, я взяла из его рук конверт. Мона перегнулась через стол. — От «Э», от кого же это, Яна? — изнывая от любопытства, спросила она. — А, я понимаю… Мои руки задрожали. Мона засмеялась и переглянулась с Шани. Я поднялась из-за стола, мне срочно нужен был свежий воздух и тишина. Снаружи было темно, на высоком небе ярко переливались звёзды. Устроившись на лавке у мутной масляной лампы, для начала неверными пальцами я достала из пояса эликсиры — мне хотелось прочитать письмо Эскеля на трезвую голову. Фыркнула от горечи, взяла конверт. Он был запечатан сургучом, аккуратным почерком Эскеля был выведен адрес — Верген. Я ещё покрутила письмо в руках, не решаясь открыть. Наконец, сломала печать и достала узкий лист бумаги: Яна, прошло больше месяца с тех пор, как ты уехала. Весемир проводил Геральта до Белого Сада и вернулся в Каэр Морхен. У Ламберта сезонное разлитие желчи, находиться с ним в одном пространстве совершенно невозможно. Пишу тебе в дороге, большаки ждут. Заказов много, как и обычно после зимы. И знаешь что… Что я ни делаю: убиваю утопцев на болоте, выслеживаю василиска, сижу в таверне или отмокаю в бадье, я думаю о тебе. Особенно в бадье. Я скучаю по тебе, ведьмачка. Э. На глаза навернулись слёзы, я мяла письмо в руках. Дверь в таверну скрипнула, и на пороге появился Иорвет. Оглядевшись, тихо подошёл и присел рядом. Он молчал, я же судорожно пыталась сдержать слёзы. Эльф внимательно посмотрел на меня, перевёл взгляд на письмо, которое я крутила в пальцах. — Всё в порядке? — тихо спросил он. Губы мои задрожали. — Да. Просто… Просто я очень хочу домой, в Каэр Морхен. Иорвет опять посмотрел на письмо, потом перевёл взгляд на камень мостовой, размышляя о чём-то. Кивнул и, будто придя к какому-то решению, поднялся и снова исчез за дверью таверны. Я медленно сложила письмо и разрыдалась.