***
Шторы в спальне Весемира были задёрнуты, сидевший рядом Геральт методично разрезал длинным ножом тонкий холст на бинты. На прикроватном столике теснились склянки эликсиров и мазей. Голова старого ведьмака была перебинтована, как у Чапаева, глаз почти не было видно за лиловыми отёками синяков, а грудь мерно вздымалась под тонким одеялом. Я тихонько подошла, опустилась у кровати на колени и взяла в руки широкую мозолистую ладонь Весемира. Он с трудом разлепил один глаз. — Говорил я тебе… — слабым голосом, но с хорошо узнаваемыми ворчливыми нотками, начал он. — Всё хорошо, Весемир, всё будет хорошо. — Да, пройдёт лет десять, и всё наладится, — согласился он. — Я хочу, чтобы все мои волчата были счастливы. — Они будут, клянусь, — я шмыгнула носом. Как бы я хотела, чтобы у меня было тут ещё десять лет! Но нечего мечтать о невозможном. — Эскель выбрал свой путь, он выбрал свободу, — проговорил старый ведьмак. — Обалдуй, — угрюмо бросил Геральт. Весемир с усилием раскрыл второй глаз и сурово глянул на своего лучшего ученика. — Геральт, путь ведьмака… — Мир изменился, Весемир, — перебил Геральт, — Чудовищ всё меньше, и скоро люди сами прекрасно смогут с ними справляться. Да хоть бы и нет — если выбирать между чудовищем и тем, кого любишь, я выберу второе. Пока ты гоняешь по трактам, близкие уходят навсегда. И если ты, Весемир, смог оградить себя от того, чтобы любить кого-то, то не всем это под силу. — Если бы я смог, — едва слышно сказал Весемир, — я бы смог и вас уберечь… — Эй, ничего, что я здесь? — мне совершенно не хотелось обсуждать с ведьмаками подробности моей личной жизни. — Эскель взрослый человек. Я тоже. У меня свой путь, и как только будет возможно, я вернусь в свой мир. Всё хорошо. В наступившем молчании Весемир сжал пальцами мои руки. Я прижалась щекой к его ладони. — Приезжай в Каэр Морхен попрощаться, Яна, — прошептал он. — Я постараюсь. Не обещаю, — грустно ответила я. Кто знает, как всё сложится. Да и в Каэр Морхен возвращаться не хотелось — слишком многое здесь напоминало о том, что следует забыть. Глаза старого ведьмака закрылись. Я ещё посидела около его постели, следя за едва различимым дыханием, поднялась. Сапог Геральта не дал затвориться двери, и ведьмак протиснулся вслед за мной в коридор. Загородил его, тесня меня в сторону крайних комнат. — Надо поговорить, — сурово сказал он. В абсолютно пустой комнате, куда завёл меня Геральт, мебели не было. Я уселась на каменный пол, сложила руки на коленях и выжидающе посмотрела на него. — Не сходится у меня задачка, — склонившись и испытующе вглядываясь мне в глаза, начал он. — Возможности всех защитников мне известны. Всех, кроме двух тёмных лошадок со знаками на ладонях. А ведь Весемир едва не погиб, и совсем не от рук Дикой Охоты! — Он не погиб. Точка, — я исподлобья смотрела на ведьмака. Он выпрямился, кошачьи глаза сверлили меня. — Ты говорил, Геральт, что знание будущего опасный подарок. А мне плевать на опасность, если на кону жизнь Весемира. — Ты хочешь сказать, что… — Да. — Но… — Что вы с Цири собираетесь делать дальше? — я вдруг осознала, что если Весемир жив, то последующие события могут развиваться совсем не по сценарию игры. Геральт задумчиво потёр подбородок. — Действуйте так, будто Имлерих убил Весемира, — веско сказала я. — Цири знает, как его найти. — Хм-м… — Считайте, что вам нужно отомстить за его смерть. Иначе… Иначе, я не знаю, как вам одолеть Дикую Охоту. Ведьмак сложил руки на груди и погрузился в раздумья. — Я поговорю с Цири, — наконец, произнёс он. — И славно, — улыбнулась я. — А меня ждут пески Зеррикании. Геральт опустил голову на грудь, замолчал, будто искал слова. Наконец поднял взгляд. — Пойми его, Яна. Когда боишься потерять того, кого любишь, проще вовсе запретить себе любить. В носу защипало. Чёртовы ведьмаки со своим чёртовым путём! — Это не имеет значения, Геральт. Мне недолго осталось тут. — Удачи, — тихо сказал он, подал руку, я поднялась. — Твой меч в арсенале. — Спасибо. Ах да, Геральт, не мог бы ты попросить Йеннифэр послать мне записку через портал, когда закончишь свои дела с Дикой Охотой? Очень удобно, знаешь ли. Мне правда надо знать. — Хм-м… — ведьмак опять задумался. — Хорошо. В арсенале я действительно нашла в стойке свой стальной меч — наточенный, смазанный и приведённый в порядок. Сборы были недолгими. Гораздо труднее было разрешить вопрос — надевать ли в дорогу подаренные Эскелем доспехи из шкуры виверны или нет. Почему-то с мечами такой дилеммы не возникало — я оставила в арсенале привезённые с собой мечи и вставила в ножны стальной меч школы Змеи и Розу Шаэрраведда без малейших угрызений совести. Но доспехи… Они сидели как влитые, ведьмак будто снял с меня мерки. Никому иному они не пригодятся так, как мне, а у меня впереди долгий путь. С другой стороны, очень хотелось что-нибудь гордо вышвырнуть. Йеннифэр вон, кровать из окна выбросила, внизу так и валялось битое основание, почему бы и мне не присоединиться к движухе? С третьей стороны, ту куртку, что сейчас была на мне, тоже купил Эскель, ещё в Износках. Последний довод оказался решающим, и я решила задвинуть гордость куда подальше. Хорошие доспехи, в отличие от кроватей, на дороге не валяются.***
Йеннифэр оправилась достаточно, чтобы вместе с Трисс начать сеансы телепортации гостей Каэр Морхена. Чародейки встали рядышком у стены недалеко от конюшни и погрузились в расчёты, черкая перьями по бумажным листам. Первым подопытным выбрали Золтана, и краснолюд с отмашкой хлопнул по руке Иорвета, заговорщицки подмигнул Роше, крякнул, сплюнул и вошёл в портал. Следующими в очереди на своеобразном паспортном контроле стояли скеллигцы. Лицо Хьялмара было мрачно. Я почувствовала в нём родную душу — столько лет он ждал и искал Цири, и вот он уходит, а она остаётся. Рогатый Виги запустил пятерню куда-то в глубь карманов нижних одежд, приподняв всю многослойную броню сверху, пошуровал там и достал аккуратно сложенный зелёно-синий клетчатый отрез. Подошёл к нам и сунул ткань Иорвету в руки. — Тот, кто спасает жизнь члена нашего клана, становится одним из Тордаррохов. Ты теперь в клане, эльф, и Ундвик — твоя земля. Единственный глаз Иорвета широко распахнулся от удивления, он застыл с клетчатым отрезом в руках, а подошедший Геральт не преминул поддеть: — Мне всегда казалось, что в твоих чертах проскальзывает нечто нордическое. — Да вы только посмотрите на эту рожу, от ярла и не отличить! — поддакнул Роше. — Не вздумай повязывать на рукав эту тряпку, Иорвет, не то мне будет сложно опознать твой труп. Иорвет надменно глянул на него и кивнул Виги. Цири, сопровождавшая Геральта, подошла к Ан Крайту, взяла в руки его ладони. Мир будто остановился, когда они горько смотрели друг другу в глаза. Девушка встала на цыпочки и поцеловала Хьялмара в губы. Тот прикрыл веки, замер. Последний поцелуй прервался, чародейки звали. Мышовур приобнял рыжебородого скеллигца, увлёк за собой. Лучник Фолан пожал Иорвету руку, и гости с островов один за другим исчезли в портале. Иорвет убрал ткань в сумку. — Сделаю новый кисет, старый как раз прохудился, — пробурчал он. — А мог бы тряпицу новую на башку повязать, сменить стиль, — Роше не унимался. — Или в старой осталась дорогая тебе живность? — Чего ты вяжешься, собака? — Иорвет расправил грудь и шагнул к темерцу. Тот тоже распрямился, шагнул навстречу и, смерив скоя'таэля взглядом, прищурился. — Выбирать врагов нужно так же тщательно, как и друзей, белка. — И ты выбрал меня? — хмыкнул Иорвет. — Забудь. Времена изменились. — А ты можешь забыть? — глухо спросил Вернон. — Нет. Вечные враги смотрели друг на друга, только в их взглядах уже не было ненависти — а были уродливо затянувшиеся раны да зола. Невозможно забыть того, что было, но и огонь вражды задохнулся на пепелище, иссяк. Две стороны одной монеты, как сказал Золтан. Бьянка недовольно и с тревогой вглядывалась в лицо командира. Иорвет прищурил глаз и медленно произнёс: — Мы ещё встретимся, Вернон Роше, когда придёт время. Когда юная темерская лилия зацветёт и для будущей королевы слишком тесны станут стены храма, куда ты её спрятал. Ровно через три года, ты знаешь место, — эльф дотронулся до значка темерского особого отряда у себя на груди. — Ты назначаешь мне свидание? — Роше буравил Иорвета взглядом. — Я желаю тебе не сдохнуть до этого момента. — Об этом и не мечтай, белка, — Роше поднял с земли сумки, тряхнул головой, будто сгоняя наваждение. Повернулся ко мне, прицелился пальцем в грудь и хитро подмигнул. — А ты подумай. Вместе с Бьянкой они направились к вновь открывшемуся порталу. Лицо Иорвета вспыхнуло от бешенства, и он сделал шаг вслед. — Даже не мечтай, белка! — донеслось до нас. Чародейки вновь погрузились в расчёты. Геральт тревожно вглядывался в побелевшее лицо Йеннифэр, она недовольно отмахивалась. Да и у Трисс под глазами залегли глубокие тени. — Готова? — хмуро спросил Иорвет. Мой взгляд пересёкся с зеленью его взгляда. Что же, в сложившихся обстоятельствах с напарником мне повезло — совсем не худший попутчик в путешествии, которое может длиться несколько месяцев, а то и лет. Гроза Севера, самый разыскиваемый разбойник, убийца и террорист, а также, если верить Моне, влажная мечта женской половины скоя'таэльского отряда, и это не говоря уж о моих собственных сложных и запутанных чувствах к нему. Чего-чего, а скучно не будет точно. — Да, — ответила я. Поправила на плече сумку, решительно кивнула своим мыслям, и мы направились к расцветшему посреди двора порталу. Тоску в груди потеснило такое знакомое возбуждение, губы помимо воли расползлись в улыбке. Как бы то ни было, я всё ещё жива, и приключения продолжаются. Я так просто не сдамся! Цири с Геральтом махнули на прощание руками, и мы шагнули в чёрный провал.