***
— Чёрный Аспид, — Энру показывал на скалистую гряду, неподалеку от которой мы разбили лагерь. — Свернулся кольцом вокруг Долины Духов. Когда-то там, говорят, такие, как ты, жили. Он кивнул Иорвету. — Эльфы? — Да кто их знает. Но уши, как у тебя. А потом вода ушла, и теперь там пустыня, как и здесь. — Долина Чёрных Сидхов, — с благоговением произнёс Исман, — покинутые дворцы, руины древней цивилизации. Говорят, что Dhu Siedhe первыми заселили этот мир, задолго до последнего Сопряжения Сфер. Я слышал о Долине, но не знал, что она так близко. Он растирал в ступке порошок, который потом добавлял в бурдюки, чтобы вода не протухла. — Первыми были драконы, — сказала Рэя. — Я имел в виду — первыми из других миров. Драконы — единственные родные дети этого мира. — Нету больше никаких дворцов, — сказал Энру, — всё поглотила пустыня. — Дрянное место, — сказал Баха, — каждый раз поджилки трясутся там идти. Будто мёртвые зовут. — Во владениях моего Мастера сохранились руины эльфийских построек, но они не сравнимы с теми, что, говорят, были в Долине. Странно, что в прошлые разы я тут не проходил, — сказал Исман. — Так ты другой дорогой шёл, по югам пустыни, мы так обычно и ходим. Но Эотэанэрле наказала быстрее вас доставить, так что идём напрямки. Лучше бы гряду обойти, но так идти с десяток дней, а верблюды уже неделю без воды, на сушняке. По ту сторону долины выйдем к озеру Муджазе — «Чудо» по-вашему. — Почему «Чудо»? — спросила я. — Была легенда… Про любовь, как водится, — Энру хитро подмигнул. — Ревнивая колдунья превратила влюблённых в деревья. — И сделала из них лодку? — спросила Рэя. — Нет, — засмеялся Энру. — Их ветви сплелись, они стоят у воды и всю жизнь проводят в объятиях. — Самые сильные деревья стоят в одиночку, — сказала Рэя. — Каждому суждено найти своё дерево, — сказал Энру. — Да только это всё байки. А я так думаю, что Чудо-озеро оно потому, что после пустыни выйти к нему — всегда чудо. Оно от других озёр в стороне, и кабы его не было, нам этот переход ни за что не одолеть. Через день туда доберёмся, и там наши пути разойдутся. Все задумчиво молчали, глядя на потрескивающий костёр. Под боком у Рэи свернулся кот, который совсем освоился в нашей компании, и она нежно почёсывала его за ухом.***
Ранним утром мы уже шли по узкому ущелью среди чёрных скал. С верблюдов пришлось слезть. Тропа уходила вверх, под ногами громоздились гладкие скользкие камни, верблюды поскальзывались и осторожно выбирали место для шага, иногда застревая ногами в щелях между валунов. Я мысленно согласилась с Бахой — глянцево-чёрные скалы выглядели зловеще, и чудилось, что песок ручейками стекал под ногами, а медальон едва заметно подрагивал на груди. Поначалу я не обращала внимания на тихую пульсацию, принимая её за удары собственного сердца, но чем дальше мы шли, тем сильнее вибрировал медальон, и когда мы вышли из ущелья, он уже плясал на цепочке. Я бросилась догонять Иорвета, который шёл рядом с Энру. — Может, магия от древнего народа осталась? — нерешительно предположил погонщик. — Говорят, от них вся наука чародейства и пошла. Иорвет всматривался в песчаную долину, открывшуюся нам при выходе из ущелья. Она была ровной, как стол, и только далеко впереди в центре гигантской круглой котловины, образованной грядами Чёрного Аспида, виднелась скала, похожая на купол. Эльф поправил лук за спиной. — Мы пойдём впереди, — сказал он, мотнув мне головой в сторону купола. «Мы» звучало хорошо, звучало давно забытой музыкой, легким выдохом слегка соприкоснувшихся губ, и мы шли рядом, как раньше, и я пестовала это обманчивое ощущение в груди, представляя, будто всё и вправду было как раньше. Бившийся медальон добавлял тревоги и азарта, но было не страшно, потому что были «мы». Сапоги по щиколотку утопали в рыхлом мелком песке. Чем дальше мы отходили от скал, тем чаще ветер поднимал странные завихрения из песка. Они крутились маленькими смерчами, угрожающе раздувались и осыпались. На вершине купола вдруг вспыхнул огонёк — яркий, как солнечный зайчик. Иорвет резко остановился: — Ты видела? — Свет? Видела, — ответила я. — Нет, не свет. Мы подождали остальных. — Там люди. Я пойду один, и если что, отвлеку их, — распорядился Иорвет и показал рукой на купол. — Ждите здесь. — Я с тобой! — воскликнула я. — Идите, — Рэя достала саблю. — Я прикрою тут. Иорвет зашагал вперёд, я побежала вслед. После пяти дней тренировочного насилия бежать было легко. — Я, кажется, ясно попросил, — процедил он сквозь зубы. — А я не хочу, чтобы ты сдох в одиночку, — ответила я. — Иначе весь этот поход станет бессмысленным. — Ну конечно, ведь я твой билет обратно, — зло сказал он. — Конечно, именно поэтому! Как ты догадался?! Теперь и я заметила крохотные силуэты людей около купола. Пара микроскопических фигур наблюдала за нами. Иорвет остановился. Фигуры скрылись. Песчаные смерчи исчезли, огонёк потух, жаркая звенящая тишина висела над долиной, как над ведьминым котлом перед закипанием. Медальон замер, и это было ещё тревожнее, чем когда он бился. — Держись рядом, — сказал Иорвет, и в этот момент свет над куполом вспыхнул снова, а песок под ногами дрогнул. Низкий гул, от которого волосы встали дыбом, шёл из-под земли. Сзади раздался вой, я обернулась. — Шайтан! Шайтан! — захлебываясь, кричал Энру, потом бухнулся на колени и то возносил руки к небу, то показывал за наши спины. Голос его сорвался, верблюды, испуганные содрогающейся землей, заметались в стороны, мотая головами и взбрыкивая. Энру дёрнуло за верёвку, крепко намотанную на руку, он упал, и его поволокло за верблюдами. Сыновья бросились за ним. А перед нами вспучивался горб, раздуваясь в гигантский холм, с его склонов лавинами тёк песок. В высшей точке холм замер и в тот же миг разорвался, и из бреши, как из кратера вулкана, в небо выстрелило исполинское песчаное членистоногое туловище. Оно шевелило бесчисленными отростками, которые тут же осыпались, и на их месте вырастали новые. Потом гусеничное тело согнулось дугой и обрушилось вниз. Уже отработанным движением я прыгнула на Иорвета, не заботясь о том, что он там себе подумает. Поймав меня, он упал на колени, а песчаная масса хлынула на оранжевый шар вокруг нас. В момент мы оказались погребены в крохотном пузыре в толще песка, я сжимала Иорвета ногами, а он стиснул меня в руках и уткнулся лицом в шею. В следующий миг, когда шар начал рассыпаться, я изо всех внезапно приливших сил ударила с обеих рук Аардом вверх. Над нами взорвался песчаный потолок, появился воздух. Ползком, выдирая руки и ноги из песка, мы выкарабкивались из образовавшейся воронки. Со стороны купола приближалось огненное кольцо, похожее на портал. Оно уже было на полпути к нам, под ним виднелся человек. Иорвет пальцами перебирал стрелы в колчане за спиной, будто искал что-то. Кольцо вспыхнуло, и из него, как в моём сне, хлынула волна стрекочущих хитиновой бронёй скорпионов размером с эндриагу каждый. Я в ужасе смотрела на приближающийся поток чёрных тел, будто выдолбленных из окрестных скал. Не спеша Иорвет вытянул меч и новую саблю, прокрутил их в руках и встал рядом со мной, плечом к плечу. — Время зажечь, Яна, — сказал он, и на его лице появилась такая шальная и азартная улыбка, будто всё то время, что мы путешествовали по Зеррикании, он только и ждал, что этой схватки. И мы зажгли. Скорпионы подбегали, высоко подняв передние ноги со страшными массивными клешнями, и задирали хвосты так, что жало свисало впереди. Как нельзя кстати пришлась наука уклонения, отточенная на занятиях с Рэей, чтобы ускользать из-под молниеносных ударов жалом и захвата клешнями. После тяжелого тренировочного меча я с наслаждением взмахивала лёгкой Розой Шаэрраведда, которая привычно впрыгнула в ладонь. Иорвет управлялся двумя мечами так, словно родился с ними в руках, кромсал скорпионов на куски, и от него в стороны летели брызги слизи и чёрные ошмётки панцирей. Мы бились, я палила скорпионов Игни, а потом Иорвет, улучив момент затишья, выхватил стрелу. Огненное портальное кольцо с громким хлопком взорвалось, и под ним одиноко осталась стоять фигура в капюшоне. Иорвет прицелился, и вторая, обычная, стрела пронзила ей грудь. — Вот и пригодились взрывающиеся стрелы! — воскликнул он, развернулся ко мне и схватил за руку. Улыбнулся опасно, по-разбойничьи, дёрнул к себе, прижал под шею рукой с луком и впился горячими губами мне в губы. В груди разорвалось будто ещё одно огненное кольцо, ноги подкосились, и я поплыла, скорпионы и шайтаны ушли куда-то на задний план, в голове помутилось. — Ты отвратительная хозяйка. Тебя даже надо учить, как обращаться со своей собственностью, — тихо сказал он, касаясь меня губами, так же резко отпустил, и я осела на песок. — Ещё один! — крикнула Рэя, она уже была рядом. На нас шла вторая волна. По молчаливому согласию мы с ней рубили скорпионов, не давая им дойти до Иорвета, а тот невозмутимо целился во второе огненное кольцо. Взрыв, и человек, вскидывая руки, бросился бежать. — Я догоню! — крикнула Рэя и, перепрыгивая через чёрные скорпионьи панцири, кинулась за ним. У беглеца не было ни единого шанса, расстояние между ним и зерриканкой стремительно сокращалось. На бегу она достала и раскрутила вокруг головы то, что выглядело пучком тонких ремней, на концах которых виднелись тёмные шары. Размахнулась, швырнула этот зерриканский аналог боласа, шары обвились вокруг тела беглеца, и он упал.***
Чёрная скала оказалась рукотворной. Посередине долины из-под земли высовывалась лишь макушка гигантского строения, ныне скрытого в песках. Из макушки торчал металлический шест с массивной прозрачной линзой в навершии, свет от которой мы и видели издалека. Внутрь купола вёл обрамлённый барельефами арочный вход, который когда-то был входом на верхний балкон дворца. На орнаменте по чёрному камню были выбиты колесницы и тонконогие облаченные в туники стройные фигуры, с особой тщательностью у которых были прорисованы острые эльфийские уши. Пленник лежал в центре образовавшейся под куполом пещеры. Шары, сбившие его с ног, оказались двимеритовыми, и для пущей надёжности подготовленная ко встрече с чародеями Рэя сковала двимеритовыми наручниками его запястья за спиной. Он лежал тихо, с тоской глядя на пятно от заходящего солнца у входа. Как и Умут, он был бородат и одет в шаровары и кожаную безрукавку, шею скрывал тряпичный шарф с пришитым капюшоном. — Они разбили здесь лагерь, — задумчиво сказал Иорвет, оглядывая ящики у стены и оборудованное кострище. — Зачем? Исман, который всю схватку прятался где-то, разжигал огонь и причитал о потерянном багаже. Кругом в песок были воткнуты толстые свечи. Рэя пнула чародея ногой в бок, спросила по-зеррикански. Тот выгнулся, выкрикнул что-то. — Твердит про какой-то ковёр, — буркнула Рэя, присела на корточки и рванула ремешки на жилете пленника. Открылась голая грудь, на которой виднелась искусно выведенная татуировка из сплетённых змей. На груди Хонзы была очень похожая, но сейчас стало очевидно, что то была подделка, а вот это — оригинал, настолько тонко и реалистично был выбит рисунок. В карманах чародея было пусто. — Надо обыскать второго, — сказал Иорвет и вышел. Рэя опять громко спросила что-то, пленник плюнул, кулак Рэи с хрустом опустился на его лицо, разбив нос. Я присела рядом. — Что ты у него спрашиваешь? — Он из Чистого Братства, — мрачно сказала она. — Мы искали, куда они скрылись после побега из Шалы, но не смогли найти. Я сложила Аксий, на лице чародея появилась издевательская улыбка, и кулак Рэи не смог согнать её. — Давай ещё! — скомандовала она. Каждый наложенный знак действовал на него, как стакан водки. Несмотря на разбитое лицо и текущую из носа кровь, пленник широко улыбался размозжёнными губами и заплетающимся языком бормотал что-то на своём языке. — Он благодарит тебя, — удивлённо сказала Рэя, — и всё повторяет про какой-то обряд Заката и ковёр. Речь чародея стала бессвязной, он всхлипывал и бормотал. Потом попытался гусеницей поползти к ящикам, но тут же был остановлен неумолимой зерриканкой. Я вышла. Солнце висело совсем низко над зубчатым краем Чёрного Аспида, к пещере возвращался Иорвет, и я следила за его длинной тенью, не решаясь смотреть в лицо. На губах горел его поцелуй, и по сравнению с ним все мои резолюции и волевые продуманные решения казались чем-то мелким, безосновательным. Зачем я сказала ему «нет»? Я не помнила. Я — сон, мимолётный гастролёр в другом мире, зачем мне здесь любовь до гроба, зачем было требовать её от других? Вдруг стало отчётливо ясно, что ничего лучше его предложения нет и в создавшихся условиях быть не могло. Иорвет прошагал мимо и вручил Рэе стопку листов. — Я нашёл следы верблюдов. Энру ушёл дальше на восток. — Значит, завтра нагоним их, — сказала она и разложила добытые записи на песке. — Посмотрим, что тут у нас. Среди страниц, исписанных по-зеррикански, выделялся рисунок равностороннего треугольника, в одной из вершин которого был нарисован маленький чёрный купол. Стрелки, подписанные одинаковыми затейливыми значками, указывали из центра треугольника в сторону каждой из вершин. — Очень интересно, — сказал голос Исмана мне в ухо. — Что? — спросила я, и в этот момент пленник закричал. Отсвет солнца на входе стремительно удлинялся, чародей выгнулся, как в столбняке, грудь колесом выпучилась, и на ней огнём горела татуировка. Он забился, перекатился на живот и судорожно втирался грудью в песок, не переставая кричать. Солнечный луч скользнул на стену, и пока все в ступоре следили за корчащимся телом, побежал выше, ещё выше и исчез. Пленник затих. Рэя перевернула его на спину, а на груди, как выжженное клеймо, ещё дымилась татуировка из сплетённых змей.***
— Очень странно, — сказал Исман, наклонил лист к свету костра, показывая пальцем в центр нарисованного треугольника. — Вот здесь — основной лагерь чародеев, и судя по руне Солнца, он стоит на мощном природном источнике силы. Вершины треугольника — три особых места, одно из них — то, где мы находимся. — А что странного? — спросила я. — В трактате «Двенадцать ключей мудрости» описан такой треугольник, представляющий собой треугольник Солнца. Он используется для концентрации магической силы из вершин в центр. У моего Мастера была подобная конструкция для аккумуляции силы… — Исман осёкся и, помолчав, продолжил: — Тут же на стрелках вместо рун Солнца использованы руны Луны, что заставит силу истекать из центра в вершины. Но зачем? Ведь в центре — основной лагерь чародеев с Верховным Магистром. Рэя откладывала по одному в сторону исписанные листки. — Птичий язык, — пробормотала она недовольно. — Каждое слово понятно, но вместе — абракадабра! — Дай посмотреть, — Исман погрузился в записи. — Расчёты и система заклинаний. Похоже, что под нами есть огромная полость… — Под нами дворец, — сказал Иорвет. — Какие-то залы могли остаться незасыпанными. — Именно так, — подтвердил Исман и замолчал, переворачивая листы. — Они… Как бы вам сказать по-простому? Сцеживают энергию из своего лагеря в три резервуара, один из которых под нами. Причём делают это даже сейчас. Вероятно поэтому двум весьма заурядным чародеям удалось вызвать песчаную сколопендру — им было достаточно лишь освободить силу. — Бессмысленное чудовище, — усмехнулся Иорвет. — Они рассчитывали напугать простых погонщиков и добились цели, — веско сказал Исман. — Заговор! Вот что тут происходит, — Рэя подняла разлинованный листок с другим почерком. — Тут даже подпись есть — Мавла… Мы с Иорветом переглянулись — это имя упоминал в пещере-ловушке Умут, говоря о каком-то своём амбициозном недоброжелателе. — В Чистом Братстве не всё спокойно, — она хохотнула и зачитала: — «Братья, наша цель близка. Дракона видели неподалёку. Три построения работают, сила покидает Оплот. Продолжаем исполнять обряды Рассвета и Заката, покуда не будет дан сигнал. Время аз-Занджани проходит, приходит наше». Они видели дракона! Значит, Виллентретенмерт всё ещё где-то здесь. — А он говорил про обряд Заката, — я показала на труп пленника. — И ковёр. Иорвет поднялся от костра и, захватив свечу, пошёл к ящикам. Я увязалась за ним. Мне хотелось быть рядом и хотелось, чёрт возьми, узнать, что это такое было во время боя. Иорвет же вёл себя так, будто ничего и не было. Откинув крышки сундуков, он принялся вытряхивать содержимое на песок. Похоже, что чародеи планировали провести под куполом не один день — мы нашли склад провизии и дров, бурдюки с водой, посуду, запас одеял. В другом сундуке нашлись поблескивающие латунью чародейские приборы, поверх которых лежали два свёрнутых в рулон коврика. Медальон мгновенно среагировал на них. — Знак Солнца, — ахнул Исман, когда мы расстелили коврики около костра. На каждом их них был вышит золотыми нитями рисунок — змеи, клубком сплетённые вокруг руны, такой же, как в центре треугольника. — Во время захода солнца он должен был быть на нём… — догадался Исман. — Надо было сказать человеческим языком, — буркнула Рэя. — Пойдём, закопаем его и того, второго. Она поднялась, посмотрела на меня и внезапно многозначительно зашевелила бровями. Хлопнула Исмана по плечу, подняла за ноги и потащила тело чародея к выходу. Мы остались с Иорветом вдвоём. Я подкинула в костёр обрубок ветки, кора затрещала, разбрызгивая смолу, и по чёрному куполу заплясали отблески огня. Мы снова молчали, молчали долго, будто в мире не было ничего интереснее, чем горящий костёр, и в какой-то момент я испугалась, что сейчас вернутся Рэя с Исманом, и редкий момент наедине будет упущен. — Иорвет… — начала я. — Яна… — сказал он одновременно со мной. Мы глядели друг на друга мгновение, вокруг была темнота и только мы, в неверном свете пламени. Иорвет опустил взгляд. — Забудь, что я сделал и сказал сегодня. Просто забудь.