***
— Корфу? Ты серьёзно? — Абсолютно! Их точный пункт назначения Лука узнал чуть позже. Однако, вариант с поездкой к Средиземному морю очень даже нравился Хэнни: и море, и солнце, и вкусная кухня. На самом деле выбор Дункана не казался таким уж удивительным: Лоуренс увлекался историей Древнего Мира и всегда имел мечту связать свою жизнь с этим направлением, что он и сделал однажды, даже знал небольшую часть греческого и латинского языков. Вероятно, ему действительно хотелось увидеть многие известные достопримечательности вживую. Дункану хотелось приключений. Луке хотелось быть рядом с Дунканом.***
— Вот ты сейчас серьёзно? — воскликнул Хэнни чуть ли не на весь самолёт, повторяя уже такой привычный вопрос в сторону своего парня, который вечно находил, чем удивить швейцарца. — Почему мы вместе уже такое долгое время, а я узнаю, что ты до ужаса боишься летать только сейчас?! Дункан, сидя в своём кресле и ожидая взлёта, всячески пытался скрыть свою фобию, но обеспокоенный взгляд, дрожащие коленки и нервные подёргивания кистью руки выдавали его с потрохами. Лоуренс всегда пытался казаться расслабленным и полным уверенности человеком после нелёгкого детства, когда его постоянно обзывали, задирали и дразнили. Свои слабые стороны, в том числе и фобии, он скрывал до последнего момента, пока ему действительно не приходилось объясняться. Даже Луке он не очень-то охотно показывал другую сторону себя, хотя точно знал, что полностью тому доверяет. В этот раз, прикрывшись своей пунктуальностью и сосредоточившись на организации их отпуска, Дункан надеялся уберечь свой секрет от Луки. Лоуренс всегда предпочитал поездку на машине или на поезде такому волнительному для него полёту на самолёте. — Д-да, боюсь! — заикаясь, ответил нидерландец. — Ну ты же вот боишься темноты! Дункан в ответ также вспомнил чуть ли не панический страх Луки темноты. Однажды за просмотром очередного сериала, у них в квартире вдруг отключили свет. Была ночь, а с ней ещё и гроза, что придавала тёмному времени суток устрашающий вид. Хэнни лишь сильнее прижался к Лоуренсу. А тот, в свою очередь, обнял парня, пытаясь скрыть от всего остального мира, пообещав, что Луку никто не тронет, пока он будет рядом. Хэнни лишь устало вздохнул, тепло улыбнулся, вспомнив тот самый случай, взял лицо Дункана двумя руками и, повернув к себе, негромко сказал: — Помнишь, что ты мне сказал однажды? Ты утверждал, что мне нечего бояться, когда ты рядом, — Лоуренс кивнул. — Знай, что когда мы вместе, нам ничего не страшно. Когда я с тобой, а ты — со мной, мы способны горы свернуть, не то что побороть свои страхи. А после Лука крепко обнял парня, успокаивающе поглаживая того по спине.***
— Дункан Я-Уверен-Что-Взял-Абсолютно-Всё Лоуренс, кто мне сказал, что ответственно подошёл к сбору вещей и полностью собрал мой чемодан, пообещав, что там всё необходимое? В дверном проёме вмиг возник Дункан с вопросительным выражением лица. Уже поселившись в отеле, они стали разбирать вещи из чемоданов. Лоуренс разбирался с предлагаемыми услугами сервиса, а Хэнни уже в течение получаса агрессивно копался в собственных вещах. — Ты занимался сбором моего чемодана, и тут оказалось буквально всё, — сказал Лука и начал доставать по очереди содержимое своей сумки. — Деловой костюм, тёплая куртка, шерстяной свитер, обувь для лыж, пять галстуков, шапка и шарф… Так, а это что? Лука взял в руки белую ткань и развернул её. Это оказался простой лёгкий сарафан. Но это ведь явно не его вещь. Дункан прыснул со смеху: — Я брал все вещи из твоего шкафа. Видимо, это твоё! — Наверное, Мишель по ошибке оставила, — задумчиво предположил Хэнни, обратив внимание на всё ещё смеющегося Дункана. — Эй, клянусь своей троюродной тётей, если ты умудрился не взять мою любимую шляпу, о которой я тебе миллион раз говорил, я заставлю тебя надеть это и пройтись по отелю! Дункан всё равно продолжал смеяться, не обращая внимания на угрозы Луки. Но затем он вмиг замолчал, увидев, с какой серьёзностью на него смотрят. Лоуренс, понимая, что на угрозах всё может и не закончиться, решил незамедлительно что-то предпринять: — Там в холле клубничное мороженое продавали, пойду возьму нам парочку, — пролепетал парень в попытке быстро сбежать из номера. Но, видимо, у Луки, особенно, когда он зол, была хорошая реакция, поэтому тот быстро схватил руку Дункана, и шагу не успевшему сделать, и прижал его к стенке. Лоуренс был выше, однако сейчас казалось, что Хэнни смотрит сверху вниз. Вот теперь нидерландец стал по-настоящему бояться. Его глаза метались из стороны в сторону, в то время как глаза напротив смотрели ему прямо в душу. — Мороженое, говоришь? — растягивая слова, медленно спросил Лука, поставив руки по обе стороны от Дункана, дабы у того снова не возникло мыслей о побеге. — Да, там клубничное, твоё любимое, — быстро ответил Лоуренс, молясь, чтобы ему поверили. Однако Лука хорошо запомнил, что холл отеля был абсолютно пуст и никакого мороженого там не было, поэтому он лишь кивал, будто верил в ложь Дункана, наблюдая за тем, как тот собирается выкручиваться. — Значит, клубничное? — с интересом говорил Лука. — А себе ты какое собирался взять? — Шоколадное. Ну, помнишь, как тогда на нашем первом свидании? Хэнни ухмыльнулся, опустив голову, когда вспомнил, как прошла их самая первая встреча, похожая на свидание, тогда в Роттердаме. Не в силах препятствовать собственному желанию, Лука поддался вперёд, встречаясь с губами Дункана. Хэнни всё ещё был на эмоциях, поэтому поцелуй, как показалось Лоуренсу, вышел немного грубым. Тот ещё боялся своего разозлённого парня, поэтому лишь терпеливо отвечал, думая, что уже прощён. Но Лука мгновенно отпрянул и, словно прочитав мысли Дункана, сказал: — Ты не прощён, даже не надейся, — сказал Лука и пошёл в другую комнату, прокричав вслед. — Ещё раз такое произойдёт — будешь наказан. — Наказан? Лука, чёрт возьми, что это значит?***
— Ну, ты скоро? — спросил Лука, который зашёл в море уже по колено, у Дункана. — Я так устал! Погоди немного, — сонно прокричал Лоуренс, продолжив загорать на солнце. Шёл очередной день их отпуска. Заранее продуманные планы Дункана, они уже осуществили, посмотрев, возможно, все существующие на острове достопримечательности, памятники и тому подобное. Луке это наскучило с самого начала, и он пару раз чуть не провалился в сон, но видя, насколько это занятие нравится Дункану, он принимал настолько заинтересованный вид, что казалось, будто находятся они там только по желанию самого Хэнни. Но делал он это только для того, чтобы не разочаровать любимого. По обоюдному согласию они решили, что оставшимся временем отпуска будет распоряжаться Лука. Однако, Дункан и подумать не мог, что тот потащит его на пляж в 9 утра, казавшихся Лоуренсу слишком ранним утром. Именно поэтому сейчас он лежал на шезлонге, греясь на солнышке, в попытках вернуть свой сон обратно. Но Лука даже и не думал мириться с тем фактом, что он будет купаться один, поэтому тот вернулся обратно к их месту и встал прямо над бедным Дунканом. — Если не встанешь, я тебя вместе с этим шезлонгом прямо в море опрокину, — попытался угрожать Хэнни, наблюдая за тем, как Лоуренс всё же мило спит. Но тот даже и не думал изменять своим желаниям, поэтому продолжал лежать, потихоньку засыпая. И теперь Луке действительно пришлось воплощать собственные угрозы в реальность. Он начал двигать шезлонг, на котором засыпал Дункан, в сторону моря. Сам же Лоуренс слабо верил в реальность угроз Луки. Но вот когда Дункан мельком открыл глаза, то увидел, что он уже находится слишком близко к морю, и Лука, вероятно, не собирается останавливаться. — Да всё, всё, остановись! — прокричал Лоуренс, подняв руки, когда до моря оставалось меньше метра. Он встал, отодвинул шезлонг обратно на своё место и теперь шёл обратно к Хэнни, который стоял возле края моря и ожидал прихода Дункана со взглядом «Только попробуй снова заснуть, иначе в этот раз точно в море вниз головой окажешься». Наконец, подойдя к морю, Дункан прошёл мимо Луки, всё ещё хмурящегося, посмотрел на него и вскинул руки в сдающемся жесте: — Спокойно! Я зайду в море вместе с тобой. И не надо никуда меня кидать! Дальше Лоуренс просто зашёл в море, а Лука незаметно посмеялся.***
Несколько прошедших дней, как казалось обоим парням, прошли просто замечательно. Весь день они были на пляже или ходили в бассейн, а вечером прогуливались по городским улочкам, пробуя местные блюда. И так всё продолжалось до одного дня. — О, Лука! Привет! Чёрт, сто лет ведь не виделись! Их окликнул издалека какой-то парень и сразу же подбежал к паре. Он был среднего роста и с кудрявыми волосами. Дункан понятия не имел, кто перед ними стоял, но, судя по не очень-то и счастливому лицу Луки, тому типу доверять не стоило. — Да уж, привет, Мики, — сдержанно поздоровался Хэнни, едва улыбнувшись, но обняв в ответ. «Мики, — произнёс про себя Лоуренс. — Какое идиотское имя!» — Давно я не был в Швейцарии! — всё восторженно продолжал говорить этот Мики. — Как там Мишель? Как сам? — Нормально, — Хэнни явно не хотел продолжать этот разговор, — Как вы с Элиотом? Дункан вглядывался в выражение лица Луки. Но тут даже напрягаться не надо было, чтобы понять, что чувствует Хэнни. Его слова были наполнены горечью, а глаза заполнились болью, словно давно забытые раны были вскрыты. — Мы давно расстались, — безэмоционально проговорил Мики, а Лука лишь грустно усмехнулся. Лоуренс переводил свой взгляд с одного парня на другого, пытаясь привлечь к себе внимание, дабы ему объяснили, что вообще происходит. Наконец он дёрнул Хэнни за руку, и два собеседника резко опешили, заметив третьего человека в своей компании. — Мигель Нуньес, — парень подал руку в знак приветствия, лучезарно улыбаясь, словно не было того неудобного момента в разговоре. — Можно просто Мики. — Дункан Лоуренс, — он ответил на рукопожатие и сдержанно улыбнулся. Спустя несколько секунд малозначительных переглядываний Лука опомнился, крепко схватил Дункана за руку, словно спасательный круг, и чуть ли не бегом пошёл в отель, таща Лоуренса за собой.***
Зайдя в номер, Лука быстро стянул обувь и прошёл на кухню. Дункан также быстро разулся, закрыл за собой дверь и прошёл вслед за парнем. Повисло тяжёлое молчание. Лоуренс никак не мог осмелиться начать разговор, в то время как Хэнни до побеления костяшек сжал кулаки, оперевшись на стол. — Любимый… — только и успел произнести Дункан, но был перебит. — Иди в гостиную, я возьму вино и приду, — совершенно пустым голосом сказал Лука. И Лоуренсу больше ничего не оставалось, кроме как уйти и ждать. Он глядел в окно, которое было с видом на город. Люди куда-то спешили, наверное, все возвращались домой или в отель. Машины сменялись одна за другой. Можно было потерять счёт времени, наблюдая подобную картину, что Дункан и сделал. — Сядь на диван, — из транса его вывел голос пришедшего Луки. Он стоял в дверном проёме, прислонившись плечом к стене, и держал в руках открытую бутылку красного сухого вина. И только когда Лоуренс уселся в ожидании следующих действий Хэнни, тот наконец сдвинулся с места и также присел, склонив голову. Перед тем как заговорить, он отпил немного вина из горла и начал рассказ: — Мики — мой бывший. Мы расстались уже очень давно. По началу всё было хорошо, даже слишком. Думаю, ты сам заметил, какой он улыбчивый. Он никогда не унывал, поддерживал, находился рядом, когда мне было плохо. Мы даже познакомились также. Я отходил от очередного разрыва в баре, напиваясь в стельку, а он, случайно оказавшись рядом, утешил. С того вечера между нами завязались отношения. Я был так счастлив, каким не был никогда. Ну, пока не встретил тебя. Лука прервался, вновь сделав глоток, и не решался продолжать свой рассказ дальше. Тему бывших партнёров они ни разу не затрагивали. Дункан как-то давно рассказывал, что то ли он со своей ориентацией определиться не мог, то ли просто не те люди ему попадались. В общем, до отношений с Хэнни у него ничего серьёзного не выходило. Лоуренс один раз пытался узнать, что за скелеты в шкафу скрывает Лука, но, получив, слишком резкий отказ, он оставил эти попытки. Однако, он всё же выпытал небольшую часть информации у Мишель о том, что все отношения Луки не заканчивались хорошо. А ещё он также получил совет, что с этим делом торопиться не стоит: когда Хэнни захочет, он сам всё расскажет. — И что было дальше? — расчётливо задал вопрос Дункан. — Он был ветреным, как чёрт. Между нами возникали конфликты по поводу того, что рядом с ним слишком много особо желающих получить его внимание. Однако, все наши разногласия как-то сами по себе быстро испарялись. До одного случая. Я всё время ревновал его к каждому, кто заговорит с ним. А однажды он один пошёл в клуб. Я об этом не знал и случайно пошёл в тот же клуб, что и он. Некоторое время я жалел о своём поступке, но сейчас я благодарен судьбе. Он вновь остановился и отпил напиток из бутылки, усмехнулся и продолжил: — Я увидел, как он целуется с каким-то парнем на лестнице. Подумал, что мне показалось, и приблизился, чтобы убедиться. Однако, Мики я всегда мог заметить издалека, и я сразу понял, что это именно он. Мигом покинул клуб, желая оставить все проблемы на завтра. А на следующий день я вообще истерику закатил. Я ожидал, что он начнёт искать оправдания, но как же я наивен! Он просто сказал, что благодарен мне за наши хорошие отношения, но вот он вдруг встретил какого-то Элиота и понял, что тот мальчик и есть любовь всей его жизни. Даже не удивлён, что они расстались. Дункан неотрывно смотрел на недвижимые глаза Луки, что были холодны, словно лёд. — Ты к нему испытываешь что-то ещё? — спросил Лоуренс. — Конечно, нет! — громко воскликнул Лука. — Я неделями не вылезал из постели, находясь в депрессии. Не знаю, что со мной было бы, если бы не Мишель. Она вытащила меня из этой меланхолии. Я начал жить заново, завёл отношения, влюбился и снова оказался брошенным. Хотя, думаю, что я заранее был готов к этому. Именно поэтому я боялся начать отношения с тобой, опасаясь наступить на те же грабли. Тогда ты мне казался таким идеальным, словно тебя и не существует вовсе. Лишь через некоторое время я понял, что может я наконец смогу обрести покой в личной жизни рядом с надёжным человеком, которого люблю. Дункан взял Луку за руку и сказал: — Слушай, если бы я знал всё это, я бы никогда и никому не дал бы тебя в обиду. — Дункан, — Лука развернулся по направлению к парню и прикоснулся собственной ладонью к щеке парня. — Для меня это — уже давно пройденный этап жизни. Я больше не испытываю никакого сожаления, вспоминая то, что со мной было тогда. Сейчас я счастлив вместе с тобой, и это всё, что для нас должно быть важно. Забудем ту встречу, как страшный сон, и будем отдыхать на Корфу, как и планировали. Лоуренс счастливо улыбнулся и кивнул несколько раз, осознавая, что сейчас он на седьмом небе от счастья. Лука также улыбнулся в ответ и отставил бутылку вина на рядом стоящий кофейный столик. И затем Дункан мгновенно притянул Луку к себе, вовлекая в поцелуй. Сейчас он старался выразить всё своё понимание в этом порыве, хотел показать свою заботу, выразить сочувствие. Последующие дни их отпуска прошли спокойно. Дункан делал всё возможное, чтобы дать Луке забыться. Они проводили всё время вместе, почти не разлучаясь. Прогулка на личном катере принесла пользу им обоим. Лука был рад такому восхитительному отдыху у моря, а Дункан был рад видеть счастливого Луку рядом с собой. Отпуск медленно подходил к концу. Но, как говорится, спокойствие — это лишь затишье перед бурей.***
Одним вечером они решили выбраться в клуб. Под смех друг друга, они всё же как-то приоделись и направились непременно к месту назначения. Решив особо не напиваться, они, после пару шотов, пошли на танцпол, где Лука вдруг решил показать всё своё мастерство, словно танцевал последний раз в жизни. Вообще, танцы были для него неосуществимой мечтой. Он был талантлив, с детства занимаясь любимым делом. Но ему не нравилась конкуренция в этой сфере, профессия танцора казалась чем-то заоблачным, поэтому пришлось сменить её на что-то более обыденное. Дункан слегка пританцовывал в такт мелодии, весело наблюдая, как его парень отрывался посреди площадки. Он тоже имел талант в творчестве. Возможно, эта общая творческая черта характера и сплотила отношения с Лукой. Лоуренс был талантлив в музыке, хорошо играл на пианино и прекрасно пел. Он выигрывал некоторые конкурсы и даже поучаствовал в «Голосе» его страны, правда вылетел он быстро. Поэтому он решил уделить внимание другому, но не менее интересному увлечению — истории, а если быть точнее, то истории Древнего Мира. Через некоторое время Лоуренс решил отойти в уборную, оставив Хэнни. Выйдя из кабинки, он умылся и уже почти ушёл, но услышал за спиной голос, который меньшего всего на свете хотел слышать, а, скорее, не хотел слышать вообще: — Ты ведь Дункан, кажется? — Да, — ответил Лоуренс и повернулся, будучи правым в своих предположениях, — Мигель. — Видимо, Лука уже разболтал тебе, какой я плохой и нехороший, судя по твоему взгляду, — усмехнулся Мики. — Предполагаю, что ты уже знаешь историю наших с ним отношений от его лица. Сколько вы уже встречаетесь? — Год. И да, он рассказал, каким мудаком ты оказался. Сначала стал для него дорогим человеком, а затем растоптал его чувства в грязь. Как ты мог так поступить?! Только посмей вновь вернуться в его жизнь, я этого не позволю! Несмотря на прямые оскорбления и угрозы в свой адрес Нуньес оставался спокойным, лишь со слабой улыбкой наблюдая за поведением вспылившего Дункана. — Он всё ещё не показал тебе своё истинное лицо, до сих пор носит при тебе эту маску идеального парня, — Мики покачал головой, — со мной он таким же был первое время: казался просто идеальным, не унывающим и всё время весёлым. Лишь спустя долгое время он открыл настоящего себя, человека, постоянно недовольного, нахального, излишне ревнующего ко всему, что движется. Лука стал хмурым, никак не похожим на себя прежнего, даже способным поднять руку на своего парня. Элиот стал лишь причиной, по которой мы расстались. И планировал я это уже давно. Я наврал, что уже долгое время люблю другого, хотя никогда не переставал дорожить Лукой. Спустя время я понял, что просто был влюблён в созданный им образ. — Ты лжёшь! — прокричал Лоуренс и мигом прижал Нуньеса к стене, оперевшись тому на плечи. — Я говорил с некоторыми его бывшими парнями. Я ведь не один такой, разочаровавшийся в собственном выборе. Думаешь, почему у него было так много отношений, ни одни из которых не заканчивались хорошо? Потому что все рано или поздно сталкивались с другой стороной Луки Хэнни. Один даже получил удар в глаз. Теперь понимаешь, о чём я хочу тебя предупредить? — Нет… Ты лжёшь! Лжёшь! — говорил сбившимся голос Дункан. Его начали одолевать сомнения по поводу собственного парня. Он продолжал отрицать все мысли, допускающие тот факт, что его парень — его любимый Лука — лишь притворяется хорошим, скрывая другого себя. Однако, все аргументы, приведённые Нуньесом, говорили сами за себя: всё указывало на опасения Дункана. Его взгляд начал метаться в разные стороны, как и мысли в его голове. Мики, освободив руку, приподнял лицо Дункана за подбородок и положил собственную руку на его щёку: — Я не преследую никаких особых целей, Дункан. Я всего лишь не хочу, чтобы все эти истории повторились и с тобой. Судьба, словно насмехаясь, как раз в этот момент посылает Луку проверить, где пропадает его парень. И он видит там ту страшную картину, что не видел даже в кошмарах: Мики и Дункан, прижавшись к стене, находятся очень близко друг к другу, руки Дункана лежат на плечах у Мики, а тот держит свою руку на лице Лоуренса. Пара, услышав звук открывшихся дверей, обернулась и увидела только вошедшего Луку, глаза которого округлились и были полны ужаса и непонимания. Мики смотрел практически равнодушно, когда осознал, в чём, собственно, дело. Но вот глаза Дункана, словно отражение глаз Луки, выражали тот же ужас и страх. Хэнни, сглотнув, пулей вылетел из помещения и мчался на улицу. Лоуренс, не медля, погнался за ним, оставив широко улыбающегося Нуньеса. Дункан еле догнал мчащегося Луку и, словно мигом протрезвев, сказал: — Мы обсудим всё в номере. А сейчас нам обоим нужно безопасно добраться до отеля, хочешь ты этого или нет. Он смотрел на Хэнни, не отрывая взгляд, а Лука смотрел куда угодно, лишь бы не на Дункана, чтобы не показать ему свои глаза, наполняющиеся слезами. В такси по пути в отель, никто не проронил ни единого звука, играло лишь радио с местными мелодиями. Закрыв за собой дверь номера, они пытались собраться с силами, чтобы всё обсудить. Разговор предстоял нелёгкий.***
Повисла угнетающая тишина, лишь дыхание присутствующих людей было слышно. Лука встал возле окна, нервно сжимая край подоконника. Дункан, к которому Лука находился спиной, чувствовал как его взгляд мечет молнии. Сам же Лоуренс также был в сильном смятении. Его охватили противоречия насчёт слов Мики: с одной стороны аргументы говорили сами за себя, его пугало то, что он до этого момента невольно убеждался в словах Нуньеса, но вот с другой стороны… Это же Лука. Его Лука. Его родной, любимый Лука Хэнни, который не раз клялся в любви. «Как я мог поверить в это?! Да не может быть такого! Этот мерзавец нагло лжёт!» — наконец определился Дункан. Он примет правду только со слов Луки, а не какого-нибудь его бывшего, имеющего далеко неизвестные намерения. — Я думал… Я надеялся, что хоть в единственный раз мне повезло. Я жил с мыслью, что, наконец-то, моим страданиям пришёл конец, и настало время для того самого вознаграждения за мои мучения! Как же я наивен. Лука наконец прервал тишину. Его голос был пропитан такой болью, что становилось не по себе. — Зачем ты так со мной? Что на тебя нашло? Почему ты так поступил? Голос Хэнни дрожал, словно осиновый лист. Он почти что кричал, однако из-за подступающих слёз кричать было невозможно. Глаза наполнились солёной влагой и Дункан проклинал себя за то, что довёл любимого до такого состояния. — Лука, послушай, я не знаю, о чём ты успел подумать, но это явно не то, что ты сейчас представляешь… — По-твоему я слепой? Я видел всё своими собственными глазами: вы стояли очень близко друг к другу, обнимаясь! Боюсь представить, что было, если бы я зашёл позже. — Я бы никогда не предал тебя! — Дункан предпринял попытку прикоснуться к руке Хэнни, но тот мгновенно её отдёрнул, будто к кипятку прикоснулся. — Позволь мне всё объяснить и рассказать правду! — Не желаю слушать твои оправдания, — произнёс Лука и развернулся. Он собирался уйти как можно дальше отсюда, но в этот раз Лоуренс не позволил парню просто так уйти. Он схватил того за обе руки и развернул обратно к себе. Хэнни кричал «Пусти!» и снова пытался вырваться, но Дункан слишком крепко сжал запястья Луки, не задумываясь о будущих синяках. — Да послушай же ты меня! Мы с Мики встретились абсолютно случайно. Он начал уверять меня в том, что это именно ты виноват в вашем расставании. Он рассказал много плохих вещей про тебя, но я не поверил ему, потому что доверяю тебе! Лука, я люблю тебя и никогда бы не посмел навредить тебе! Лоуренс переложил руки на шею Хэнни, открываясь в своих чувствах. Однако тот, лишь воспользовавшись шансом, убрал чужие руки от себя, вновь собираясь уйти. — Так я тебе и поверил! Но всякому терпению однажды приходит конец. Лука, едва развернувшись, оказался прижатым к стене. Руки Дункана крепко держали его и не давали сдвинуться с места. Хэнни всё ещё предпринимал попытки вырваться, но с каждой такой попыткой хватка на шее и пояснице лишь усиливалась. Спустя несколько мгновений Лука почувствовал прикосновение чужих губ на своих. Опешив на секунду, он непроизвольно ответил. Однако, как бы ему действительно не хотелось продолжить этот момент, сейчас Хэнни играл роль «обиженного» и пока не собирался выходить из образа, поэтому продолжил оказывать сопротивление, с каждой секундой тратя всё меньше сил. — Перестань. Я же знаю, что ты тоже этого хочешь, — прошептал Дункан, едва оторвавшись от Луки. Вообще, подобные чувства они вдвоём испытывали впервые: обычно только нежные чувства были основной составляющей в их отношениях. В этот раз появилось нечто ранее неизученное, неиспытанное — страсть. Тем не менее отсутствие осведомлённости никак не пугало, наоборот — лишь привлекало неизвестностью. Лука и Дункан, оба пытавшиеся казаться уверенными, были довольно удивленны, но они всё же поддались этому чувству. И теперь уже Лука стал инициатором очередного пылкого поцелуя, толкнув Дункана к противоположной стене и улыбнувшись сквозь поцелуй.***
Первые лучи солнца едва проникли в спальню, ознаменовав начало нового дня. Дункан открыл глаза из-за утреннего солнца, но засыпать обратно не решился. Напротив него спокойно спал Лука, тихонько посапывая во сне. Такое безмятежное выражение лица он имел только когда спал, однако оно было не менее прекрасным, по мнению Лоуренса. — Хватит смотреть. Дыру прожжёшь! Залюбовавшись спящим парнем, Лоуренс не заметил, как дыхание Хэнни стало тихим, глаза приоткрылись, а губы растянулись в улыбке. На слова Луки Дункан лишь ухмыльнулся: — Просто наслаждался теми редкими мгновениями, когда ты молчишь и не ведёшь себя, как истеричка. Намекая на вчерашний инцидент, Лоуренс внимательно проследил за изменениями эмоций Хэнни. Тот невольно вздрогнул, представив перед глазами случай произошедший несколько часов назад, напрягся и заговорил виноватым тоном: — Я не знаю, что было на самом деле. Даже своему зрению доверять не могу: оно искажает воспоминания. Но я верю тебе. Я полностью доверяю сказанным тобою словам и принимаю их за настоящую действительность. Глаза Луки, словно являлись отражением его речи, также выражая сочувствие и полное доверие. — И прости за то, что вчера так вспылил. Я был очень зол и не мог контролировать свою речь. Дункан, немного приблизившись и положив руку на шею Луки, сказал: — Это ещё один новый кирпичик в наших отношениях. Не легко пройденный этап жизни, из которого мы извлечём урок, — приблизившись к парню почти вплотную, он добавил, — Иначе провели бы мы такую ночь? Хэнни, вновь улыбнувшись на слова Лоуренса, посмотрел прямо ему в глаза, точно утопая в них: — Я люблю тебя, Дункан Лоуренс. — И я люблю тебя, Лука Хэнни.