До свадьбы заживет

Как только за ними закрылась входная дверь, Виктор Сергеевич толкнул девушку к стене и, нависнув над ней, впился в губы требовательным поцелуем. Весь вечер Надя его изводила. В ресторане она, высунув ножку из туфли, гладила его пах, иногда чуть надавливая пальцами, — благо, скатерть была длинная, так что никто из остальных людей в зале этого не видел. Ему хотелось взять ее прямо здесь, на этом самом столе, но он терпел, сцепив зубы и глядя в её игриво блестящие глаза и пошло улыбающиеся губы. Когда же они ехали домой, в машине Надя надела на себя маску святой невинности и, чинно сложив руки на коленках, старательно делала вид, что не замечает его возбуждения и того, как он остервенело сжимает пальцы на ее ноге. Весь вечер она сводила его с ума, так что теперь настало его время получить то, чего он так хотел. Целуя Афанасьеву, он опустил руки на ее ягодицы и, сжав пальцы, придавил почти вплотную к себе. Сквозь поцелуй он почувствовал, как она довольно улыбнулась. — Можешь быть со мной грубее? — попросила она, оторвавшись от него на пару секунд. — Уверена, что хочешь этого? — серьезно спросил мужчина, внимательно поглядев ей в глаза. Она согласно кивнула, и в эту же секунду он почувствовал, как в нем закипело необузданное желание. — Ты же помнишь, что в любой момент можешь сказать мне остановиться? — Делай со мной, что хочешь, — на выдохе произнесла Надя, снова потянувшись к нему за поцелуем. — Тогда пообещай, что будешь громкой. Виктор Сергеевич ответил на ее поцелуй, страстно, с силой впиваясь в девичьи губы, нагло вторгаясь языком в ее рот, чем заставил ее застонать. Пока одна его рука продолжала мять мягкую ягодицу, вторая прошлась по ее спине, нащупала застежку платья и, быстро расстегнув молнию, он рывком спустил платье до бёдер. Надя, судорожно вздохнув, запрокинула голову, и Денницын стал покрывать влажными поцелуями ее шею. Не сдержавшись, она застонала громче, когда он прикусил нежную кожу, оставляя на ней краснеющий след засоса. Пока мужчина оставлял очередной засос на ее шее, Афанасьева не теряла зря времени, забываясь от головокружительных ощущений — трясущимися пальцами расстегнула его рубашку и стянула ее с него. Когда руки ее приблизились к ремню на брюках, но остановилась, вцепившись в его торс, — мужская ладонь скользнула под чашечку лифчика и, сдвинув его чуть вверх, сжала грудь. Надя всхлипнула, когда он зажал ее сосок между пальцев. Расстегнув ее лифчик, отбросил его в сторону и накрыл её грудь губами, а затем слегка прикусил сосок зубами, отчего Надя зажмурилась и закусила губу, стараясь не дать стону вырваться наружу. Виктор Сергеевич одним уверенным движением сдернул платье вниз, полностью освобождая девушку от него, и окинул ее оценивающим взглядом. Довольно ухмыльнувшись, он подхватил Надю под ягодицы и приподнял над полом, из-за чего она легко выскользнула из своих туфель, и понёс в сторону спальни, взвалив себе на плечо. Уложив ее на постель, он быстро расправился со своими остатками одежды, а затем и с оставшимися на Афанасьевой трусиками, просто разорвав их. — На колени, — скомандовал он. Надя быстро повиновалась. Перевернувшись, она встала на колени и уперлась локтями о постель, выгнувшись в пояснице. Чувствуя мужчину рядом с собой, повела бедрами и просяще потерлась о него задом, за что получила сильный шлепок по ягодице, после которого кожа на том месте вспыхнула от боли. — Не спеши. Денницын властно провёл руками по ее бёдрам, бокам и спине. Девушка вздрогнула и снова потянулась навстречу ему, потершись о его торс. — Ах вот чего ты хочешь… Виктор Сергеевич снова ударил ладонью по ягодице, и Афанасьева дернулась и всхлипнула, представляя, как на месте шлепка остаётся красноватый след от его ладони. Повела бедрами, прося ещё, и как только с громким хлопком ладонь обожгла кожу, застонала, закусывая губу. Тянущее, ноюще чувство внизу живота вперемешку с горящей после шлепков кожей просто сводили ее с ума. Надя замурлыкала, когда он ухватил обеими руками ее ягодицы и чуть развел их в стороны, открывая себе вид на ее промежность, и от неожиданности вскрикнула, почувствовав, как он зубами игриво прикусил кожу на ягодице. Намотав ее волосы на кулак, Виктор Сергеевич заставил Афанасьеву запрокинуть голову и одним резким движением вошёл в нее почти до самого конца. Не удержавшись, сдавленно рыкнул от того, насколько она все еще была узкая внутри. Девушка же протяжно застонала, с силой вцепившись пальцами в простыни, когда он с самого начала задал быстрый темп. Склонившись над Надей, мужчина припал к ее лопатке в поцелуе, который плавно перерос в засос. Девушка сдавленно всхлипнула, двигая бедрами ему навстречу, желая получить еще больше, чем еще сильнее раззадоривала его. Денницын сильнее сжал ее волосы в кулаке, игриво прикусил кожу возле шеи и, выпрямившись, начал увеличить темп. Надя чувствовала, что готова была завыть от переполнявших ее ощущений. Когда она ощутила, как он что-то задел внутри неё, она сладко ахнула и кончила, ещё больше прогнувшись в пояснице. Ей хотелось свести ноги вместе, но Виктор Сергеевич не давал ей этого сделать, продолжая вколачиваться в нее — этот звук, вырвавшийся из ее горла, лишь подстегнул его, заставив хотеть вытягивать этот звук из нее снова и снова. Второй оргазм накрыл ее скоро, а за ним почти сразу же и третий. Стенки ее влагалища нещадно пульсировали вокруг члена мужчины, сжимая его так, что у Виктора Сергеевича даже темнело в глазах, но он не останавливался — благо, у него был запас дьявольски долгого терпения. Девушка почувствовала, как ослабла его хватка на волосах, поэтому не выдержала и бессильно уткнулась лицом в простыни, припав грудью к постели. Глаза ее были зажмурены от удовольствия, что проносилось сквозь все ее тело, а носом она шумно втягивала воздух, пытаясь хоть немного унять сбившееся к чертям дыхание. — Не смей останавливаться, — захныкала она, чуть хрипя. — Не смей… м-м, останавливаться. Денницын сделал ещё пару толчков в нее и вышел. Надя возмущённо замычала, почувствовав неожиданно образовавшуюся пустоту внутри себя, и удивленно ахнула, когда он перевернул ее на спину. Чуть приподняв ее таз над постелью, мужчина закинул девичьи ноги себе на бедра и продолжил грубо вколачиваться в нее. Закинув согнутые руки за голову, Надя догадывалась, что представляет сейчас из себя — раскрасневшаяся, с прилипшими ко лбу волосами, со сбившимся дыханием и слезящимися глазами, с оставленными по всей шее засосами и виднеющимися кое-где следами от зубов. У неё не было сил чтобы двинуть даже и пальцем, но она чувствовала, как он продолжал уверенно и жестко двигаться в ней, почти каждый раз входя в нее до конца, и поэтому могла лишь кричать, изредка срываясь на вой. Когда Виктор Сергеевич крепче вцепился пальцами одной руки в ее бедро, удерживая ее на месте, а второй ухватил за горло, сжимая с силой пальцы и частично лишая кислорода, Афанасьева захрипела, чувствуя, как ее накрывает очередным оргазмом. Ощущения захватили ее с головой, и она уже больше не могла сдерживать себя, заметавшись на простынях под мужчиной. Денницын, видя, что у Нади почти не осталось сил и она едва остается в сознании, да и сам он уже с трудом сдерживал себя из-за неистово сжимающейся вокруг него девушки, поэтому толкнулся в нее ещё пару раз и вышел, обильно кончив ей на живот. Она же судорожно вдохнула кислорода, когда он отпустил ее горло, почувствовала, как по животу разлилось приятное тепло, посмотрела на мужчину затуманенным страстью и похотью взглядом и одарила самой прекрасной улыбкой, которую он когда-либо видел. Утерев семя с девушки, Виктор Сергеевич прилёг рядом с ней и аккуратно уложил ещё чуть трепещущее, уставшее, но недостаточно насытившееся им тело на себя. Прижав ее к себе, он ласково провел ладонью по ее голове, убирая налипшие на лоб волосы. — Я был достаточно груб? — ухмыльнувшись, спросил мужчина и нежно поцеловал ее. Надя издала какой-то невнятный звук, который обозначал согласие, и положила голову ему на плечо, уткнувшись носом в шею. — Все нормально? Ничего нигде не болит? — До свадьбы заживет, — пробурчала она, лукаво улыбнувшись.