Шиноби без имени

      В этот раз молчание затянулось. Не было ни хрипло-тихого «Сакура», которое так резало слух, ни безразличного «Я в порядке, можешь идти». Не было даже косого взгляда. Будто не было и самой Сакуры.       По крайней мере так ей показалось. Устало поморщилась, но осталась стоять у самой двери, почему-то не решившись подойти ближе. Может, её и правда больше нет. Для него. Наруто был холоден, равнодушен и молчалив. Куда больше он напоминал Сакуре высокомерного Саске в былые времена, который смотрел ей в глаза, а видел смерть ненавистного брата. И от того было больнее. Саске всегда казался ей тьмой, а Наруто — светом. Но сейчас во взгляде Узумаки блестела лишь выгоревшая кровь последнего Учихи.       «Так можно мне войти?» — мысленно обратилась Сакура к Наруто, пристально смотревшему вдаль. Смотрит он в окно или в выцветшие от боли глаза Саске? Замечает ли Наруто мирное небо, подаренное им миллионам детей по всему миру? Не стоит ли перед его глазами ужасающая гроза, ревевшая в небесах над Долиной Завершения в тот роковой день? И видит ли он вообще хоть что-нибудь?       «Наруто, пожалуйста…»       Сакура неловко поморщилась, отгоняя подальше ощущение неправильности происходящего. Она же не лишняя здесь! Где-то внутри закипело желание прокричать это вслух. Чем громче, тем лучше. Чтобы Наруто услышал и сказал ей, что тоже так думает. Но крик с наглой усмешкой застрял глубоко в горле, отброшенный до боли закушенной губой. Саму себя не обманешь. Если она несогласна с тем, что ей здесь не место, сперва стоит убедить в этом себя. А уж убеждать себя Сакура научилась хорошо. Вот только в этот раз не получается…       Она нерешительно переминулась с ноги на ногу и беззвучно выдохнула. Почему-то не хватило сил нарушить тишину, царившую в палате Узумаки. Даже Какаши-сенсей не трогает его сейчас. Делает вид, что всё в порядке, и с утра до ночи возится с документами. Цунаде-сенсей упряма в своём решении оставить пост Хокаге. Она тоже улыбается Сакуре ободряюще, выслушивая её, и пожимает плечами, мол, всё наладится. И Наруто вылечится тоже. Вот только глаза у неё остекленели с той самой минуты, как она вышла из реанимационной. «Жизни Наруто ничего не угрожает», — сказала она Сакуре. Кто мог знать тогда, что больше Пятая не произнесёт ни слова?       Сакура сощурилась и опустила глаза на тумбочку рядом с кроватью. Взгляд сразу зацепил следы пепла на краю и пару крошек. Шикамару с Чоджи навещали его… Где-то внутри затеплилась надежда, что всё по-старому. И что навязчивая мысль о холоде в их отношениях — это просто навязчивая мысль. В конце концов даже Наруто может устать. Сакура скользнула взглядом по страшному шраму, который соединял его руку с протезом, и отвернулась. Она вдруг ощутила себя надоедливой. Так привыкла, что Наруто всегда рядом, всегда выслушает и поможет, что на Наруто можно положиться — и забыла о том, чего хочет сам Наруто. Сакура давно признала, что нуждается в нём. И почему-то посмела думать, что вместе с тем и сама нужна ему. Как оказалось, Наруто совсем не хотел делиться с ней своей болью. Она даже не представляла, что сейчас творится в его голове, и это пугало. А она хотела знать. И хотела помочь. Узумаки всегда был таким простым и открытым…       — Я не собираюсь задерживаться в этой больнице, Сакура, — неожиданно произнёс Наруто самым будничным тоном, оборвав и спутав все её мысли. — Тебе давно пора не тратить своё время и перестать приходить сюда, чтобы проверить меня.       Сакура вздрогнула. «Что?!» Она непонимающе заморгала, пытаясь понять, что Наруто только что ей сказал, но брови упрямо поползли вверх. Внутри вспыхнула маленькая искорка гнева. Пока незаметная.       — Я твой лечащий врач, — насторожилась она. — Я прекрасно осведомлена о том, как быстро ты выздоравливаешь даже после критического состояния, но твоему протезу необходим…       — Мне плевать на протез, — перебил Узумаки.       — А мне нет! — возмутилась Сакура и подошла ближе — так, чтобы видеть его лицо. — Я лечу тебя и имею право удостовериться, что операция прошла успешно, и он прижился!       Наруто ничего не ответил ей. Медленно повернулся в её сторону и смерил ленивым взглядом. По коже Сакуры пробежали мурашки. Нет, она не увидела ненависти или злобы. Он не был раздражён. Не выражал отвращения к ней, снова бесполезной, снова не сумевшей помочь. Она не заметила даже боли, хоть как-то подсказавшей бы ей, о чём он сейчас думает. Во взгляде Наруто даже не было ничего напомнившего бы ей глаза Саске, холодно бросавшего своё «Ты мне надоела». О да, именно так. Это её и зацепило. Во взгляде Наруто не было ничего. Абсолютно. Он просто смотрел на неё и молчал. Или сквозь неё? Сакура застыла, поражённая. Она с ужасом смотрела в точно такой же, как и раньше, самый синий, самый добрый и честный в мире взгляд, но не узнавала его. И нет, не лопнувшие сосуды, залившие правый глаз кровью, делали его чужим и страшным ей. Не пугал Сакуру и кривой шрам, оставшийся на месте левого. Не-ет, только пустота. Она словно ощущала её — так живо, так по-настоящему, что тело сковывало льдом. Хотелось дрожать от липкого холода, разом поглотившего её.       Противный термометр в углу всё так же показывал 25.       Наруто не отрывал от неё взгляда. У Сакуры не получалось. Время ей вдруг показалось похожим на воду. Такое же обволакивающее и скользкое. Такое ощутимое. Долгое… Сакура поморщилась.       — Я знаю, что ты винишь себя, Наруто, — нахмурилась она. — И я знаю, что ты не перестанешь, что бы я ни говорила тебе. Ты должен понять это сам. Это не твоя вина.       — Это уже ничего не значит, Сакура, — покачал головой Узумаки.       — Ну конечно значит! — воскликнула она. — Ты совсем не свой… — замялась Сакура на секунду, но продолжила уже твёрже: — Я хочу помочь тебе.       — Ты не можешь вернуть Саске, — промелькнуло раздражение в голосе Наруто. — Того, что я сделал, никто не в силах исправить.       — Не могу, — просто ответила Сакура. — И я до сих пор виню себя за то, что не была тогда с тобой в Долине Завершения.       — Тогда бы ты была мертва.       — Я не боюсь риска! — Она сверкнула глазами и сжала кулаки. Для уверенности. — Я должна была быть там… Как часть Седьмой команды!       Наруто вздрогнул, но не отвёл взгляда. На фоне безразличной пустоты, где-то в глубине его синего глаза заметалась загнанная в клетку дикая боль.       — Команды Семь больше нет, — хрипло произнёс он наконец. — Разве ты не понимаешь? Теперь всё будет по-другому. Я убил Саске.       — Ты не убивал его, — подавилась непрошенной слезой Сакура. — Ты выжил! А он… нет.       — Сакура, хватит.       — Нет, не хватит! — не выдержала она. — Я уже потеряла одного из своих сокомандников, и я не хочу потерять еще одного! Саске не смог выжить в том аду, что вы устроили в Долине Завершения, и я тоже потеряла дорогого мне человека, как и ты! Ты винишь себя за то, что выжил, не позволяешь никому помочь тебе, поддержать и сознательно отказываешься от своих друзей! Не ты ли когда-то так хотел спастись от одиночества, Наруто? — растерянно размазала по лицу новую слезу Сакура. Голос не слушался и дрожал. — Не ты ли обещал стать Хокаге? Если ты сейчас сдашься, то… — тяжело выдохнула Сакура и умолкла, собираясь с силами. Сердце сходило с ума, явно вознамерившись пробить себе выход из её груди.       Из соседней палаты послышалось чьё-то радостное приветствие. Наруто смотрел на неё и молчал. Эмоций на его лице не было.       — Наруто? — осторожно продолжила Сакура. Она уже не знала, чего стоит ожидать.       — Я уже всё решил для себя. Мне не нужна чья-то помощь, — отвёл он взгляд в сторону и закончил уже мысленно: «Это только мой долг».       — Нужна! — пробудились ноты просьбы в её голосе. — Ты не должен нести это бремя в одиночку! Ведь именно так ты и собираешься стать Хокаге! С друзьями за спиной! — Узумаки нехотя повернулся к ней.       — Какой я к чёрту Хокаге, если я не смог спасти своего лучшего друга? — спокойно поинтересовался он.       Глаза Сакуры широко распахнулись. Она не нашла ответа на этот вопрос. Безумная догадка, что Наруто отказался от своей самой главной мечты, отозвалась тупой болью в рёбрах. Показалось, что кто-то внутри неё взял их все и резко, с силой потянул на себя. Узумаки тем временем продолжал:       — Если убил его?       — Ты не убивал… — прошептала Сакура. — Саске скончался от полученных ран…       — Он умер на моих руках, — грубо прервал её Наруто. Отвернулся, показывая, что закончил. Сакура отметила, что её колени подгибаются и дрожат.       — И… что ты будешь делать, когда вылечишься? — мягко поинтересовалась она в надежде поддержать разговор.       — Ты можешь остаться здесь на ночь, — тихо ответил Узумаки, словно и не слышал вопроса. Или не слушал.       — На ночь? — удивилась Сакура.       — Я буду рад, если этой ночью ты будешь со мной, — сощурился Наруто. В голосе не было и намёка на издёвку.       Она осталась. Это было странно, было подозрительно, но Сакура не думала об этом. Вернее, не хотела и даже боялась. Впервые за две недели Наруто дал ей надежду. Не оттолкнул её, не промолчал. Сакура была благодарна ему. Она сидела рядом с ним, на соседней кровати, и просто радовалась тому, что вновь этот алый закат вовсе не напоминает кровь. Узумаки был немногословен с ней. Но Сакура и не требовала. Долгие годы Наруто в одиночестве нёс на себе бремя ненависти лучшего друга, боль одиночества и проклятое обещание, которое она никогда не простит себе. Вряд ли он хотел что-либо говорить. Вряд ли она могла сказать что-либо, что могло бы помочь ему. Наруто и Саске всегда были далеки от неё. Ей повезло никогда не испытать той боли, через которую они прошли. И она смирилась с тем, что никогда не сможет понять их так же, как они понимали друг друга. Сакура просто хотела быть рядом. И сегодня Наруто позволил ей это. Она даже не заметила, как уснула.       Только тихий шёпот ночного ветра потревожил её, лениво всколыхнув волосы в полуночном свете одинокой луны:       «Сакура… Спасибо»       Следующее утро навсегда осталось в её памяти. Когда Сакура открыла глаза, палата уже была пуста. Вечно скрипевшее окно было закрыто, постель аккуратно заправлена. С тумбочки убраны крошки чипсов Чоджи и стёрты следы от пепла сигарет Шикамару. Опустевшие тарелки с фруктами вымыты, вынесен мусор из урны. Ни одного мерзкого шприца или рваной упаковки таблеток. Вообще ничего. Будто Наруто и не лежал здесь две недели. Будто Наруто вообще не было.       «Ч-что произошло? Где Наруто?!»       Сакура отшатнулась от самой себя. Теперь необычная просьба показалась ужасающе-страшной. В голову дикими вихрями впились тысячи мыслей, от которых почему-то становилось невыносимо тяжело в низу живота. Губы Сакуры задрожали в беззвучном крике, и она упала на колени. Всё вскружилось перед глазами в бешеной пляске, не позволяя даже подняться на ноги. Пальцы против воли скребли по холодной плитке на полу. Потекла кровь. Сакура тяжело дышала, пыталась закричать. «Наруто нет!» Выходило плохо. Её наполняла небывалая уверенность, что она все правильно поняла. Случилось непоправимое. Всё было как в тумане тем чёрным утром. Выбиралась из палаты, с криком цеплялась за первую попавшуюся медсестру, в слезах неслась в кабинет Какаши-сенсея. Наткнулась на госпожу Цунаде…       Та ничего не сказала ей.       Цунаде Сенджу единственная знала, что Узумаки Наруто не вернётся ни в тот день, ни на следующий. Он не вернётся в Деревню Скрытого Листа никогда. А через долгие годы в учебниках истории напишут, что его дальнейшая судьба неизвестна.       Немногие будут верить, что легенда о шиноби без имени, защищавшем мир из тени, была правдой.