Мое имя - Судьба

Утро началось у парней примерно после обеда. Первым проснулся Чимин, которому хватило меньшего количества алкоголя, чтобы отключиться. Парень пропустил половину вечера, который теперь он услышит лишь в рассказах парней. Услышит, как Тэхён и Хосок выпивали на спор пиво, кто быстрее, а в итоге Тэхён пролил половину на себя, снял свою футболку и выкинул её в окно. Если бы кто-то из прохожих имел хотя бы примерное представление того, кому принадлежит эта вещь. Намджун сломал стул, на котором сидел. Это происшествие никто не мог объяснить, даже сам Намджун. Чонгук проснулся, чувствуя чьё-то горячее дыхание на своей шее. Он лежал с закрытыми глазами, в голове что-то падало, билось о стенки и кололо его изнутри. Парень ощущал, как кто-то делает глубокий вдох, тихо сопит, выдыхает, поражая кожу Чонгука горячей струёй своего воздуха. Постепенно ко всему телу начинала возвращаться чувствительность. Рука лежала на чём-то мягком, а все остальные части болели. Открыв глаза, Чон медленно слегка повернул голову в бок и заметил голову Юнги, которая лежала рядом с ним. Его голубые волосы беспорядочно резвились на голове, некоторые пряди прикрывали лицо и его закрытые глаза. Парень отвернулся, посмотрел в потолок, картинка начинала становиться слегка отчётливее. Чон закрыл глаза, ощутив очередной поток горячего дыхания на своей коже. Левая рука парня поднялась чуть выше, он ощутил рёбра Юнги, которые прощупывались через его футболку. Чонгука накрыло странное чувство — желание открыть глаза и уставиться на Юнги, смотреть на него, ощущать его дыхание, чувствовать его тело своими руками. Он резко подскочил, прежде чем успел нарисовать картинку у себя в голове. Эта мысль слишком неожиданно настигла его, застав врасплох. Он подавился собственной слюной, когда Юнги раскрыл глаза. Тот постепенно приходил в себя, когда Чон уже искал что-то налить себе в рот, чтобы не ощущать такую дикую жажду. Чимин помогал Джину проблеваться. Волосы он ему, конечно, не держал, но водичку и салфетки подавал. Со временем организм начинает воспринимать алкоголь чуть хуже. В такие моменты Джин ненавидел свой возраст ещё сильнее. Тэхён спал в другой стороне комната у стены, а Хосок пересматривал фотографии с вечера, периодически начинал громко смеяться и болтать руками, словно пытаясь взлететь или убить кого-то. — Почему так холодно? — с еле приоткрытыми глазами протянул Юнги, поднимаясь с пола. — Окно было открыто, когда я встал, — промычал Чимин, вернувшись с пустой бутылкой из уборной. Хосок начал смеяться, вспомнив, как Тэхён следил за своей летящей в воздухе футболкой, махал ей, говорил, что она была хороша, но ему не нужны серьёзные отношения. Чонгук глотками вливал воду, опустошая бутылку, когда Юнги сел рядом с ним, открывая одну из последних бутылочек соджу. — Выпьешь? — Нееет, — Чонгук отмахивался головой и руками, поднося к своим губам бутылку с оставшейся минералкой. — А есть что-нибудь поесть? — Джин вернулся из уборной, сразу же припав к столу. — Засохшая пицца, — Юнги приоткрыл коробку, — какие-то салаты, плавающие в пиве, — парень перемешал содержимое ложкой и ухмыльнулся. — Ах да, суши с соусом в виде твоей блевотины, — Мин протянул тарелку Джину, а тот уже поднимался со стула, пытаясь поскорее добежать до унитаза. — Это серьёзно блевотина Джина? — Чонгук прищурил глаза, сморщив нос. — Понятия не имею. — Эййй, который час? — в другой стороне начал шевелиться Тэхён. Сначала он обхватил своё оголённое тело руками, после почесал подбородок, открыл глаза, поднялся и лишь через несколько секунд заметил, что на нём нет футболки. Он начал оглядывать вокруг своими прищуренными глазами, которые ещё не до конца проснулись, медленно передвигал ноги, пытаясь приблизиться к ребятам и столу, периодически почёсывая своё пузико. — А где моя футболка? — Т-ты не помнишь? — сказал Хосок, словно выплюнув фразу вместе со всеми своими слюнями, и закатился смехом. — Чёрт, — Тэхён чесал свою голову, но вообще не имел понятия, о чём тот говорит. — Ты выкинул её вчера в окно, — объяснил Чон. — Что он сделал?! — первые секунды Чимин был немного в недоумении, а после присоединился к издевательскому смеху Хосока. — Это была праздничная футболка, — с сожаление промычал Тэхён. — Почему праздничная? — Ну, я же в ней Рождество отмечал, значит она праздничная. После этих слов смехом закатились все. — А где Джин? — Тэхён заметил пропажу лишь через несколько минут, когда общее веселье начало стихать. — Выплёвывает последние куски своей печени и проклинает день, когда родился, — красочно передал Чимин всю суть происходящего со старшим. — Блюёт, — кратко перевёл Юнги. — Кто-нибудь вообще что-то помнит? — Тэхён, тут только у тебя провалы в памяти, — продолжал злорадствовать Хосок, поглядывая на окно. — Я тоже не особо помню финал, — тихо пробубнил Мин, допивая бутылку соджу. «Разумеется он ничего не помнит», — пронеслось у Чонгука в голове. Через несколько минут после пробуждения и парочки бутылок воды он смог прийти в себя и восстановить картинку в голове максимально чётко. Когда большинство отключились, а Хосок и Тэхён что-то творили в другом углу, не обращая внимания ни на кого, Чон и Юнги подсели ближе и начали разговор по душам. Юнги рассказал, как сам научился играть на фортепьяно, а Чонгук про то, как загорелся музыкой. За этот вечер Чонгук узнал о Юнги много нового, а в основном, что тот может быть более чем болтливым. Его голос звучал убаюкивающим, медленным и растянутым, в каждом его слове слышалась нотка пьяного бурчания. Но этот голос звучал так сладко, что порой Чонгук забывал вслушиваться в его посыл. Парень не особо торопился рассказывать про себя, но истории Юнги закончились. Чон пытался что-то придумать, но Юнги начал поворачиваться к нему лицом. Он смотрел в его глаза, медленно приближался ближе, а Чон ничего не мог сделать, его мозг попросту отказывался думать в эту секунду. Ему казалось, ещё мгновение и их губы соприкоснутся, но глаза Юнги закрылись, и он упал на его плечо. Чонгук уложил его на пол рядом с собой, накрыл его тело своей ладонью, чтобы убедиться, что он никуда ночью не убежит в пьяном бреду, однако Мин даже по пьяне не шевелится во сне. POV Честно? Хотела заставить Чонгука унести Юнги в другую комнату и изнасиловать там, пока тот в отключке, ибо какого хрена делать ТАКОЕ, а после отрубаться? Их разговор был, конечно, более чем впечатляющим. Чонгук ещё никогда прежде не был таким хорошим слушателем, да и таким откровенным тоже. Его прошлое не пестрит яркими моментами, но в душе он прячет все свои самые сокровенные мысли — единственное, что действительно важно для него самого в ней. И именно этим он был готов поделиться, а Юнги вырубился. Вырубился, наклонившись к нему так близко, что дышали уже общим воздухом. И вот что он хотел сделать? Что? Я тут уже их всех убить готова. Не помню, когда в последний раз так сильно нервничала. Разумеется я продолжила эту беседу во сне. Да вот только Чонгук, как обычно, не вспомнит, в каких позах и с кем он там был.