Мы склеим осколки

Утро начинается с навязчивой трели входящего звонка, которая бьёт по ещё сонному мозгу и не думает затихать. Эрен подскакивает и пытается нащупать орущий гаджет под подушкой, но только сталкивает его, и тот летит на пол, не переставая звонить. Йегер собирает почти все маты, пока пытается поднять телефон, попутно впечатываясь лбом в стоящий рядом журнальный столик. Да уж, со стороны он наверняка выглядит очень убого и нелепо. — Да, алло! — говорит Эрен немного взбешённо, когда удаётся, наконец, поднять мобильник с пола и ответить на звонок. Он даже не успевает посмотреть, кто звонит. — Эрен? — с того конца раздаётся голос Микасы. Она кажется раздраженной и обеспокоенной одновременно. — С тобой всё хорошо? — Да, чёрт дери! Что со мной вообще может быть? — фыркает Йегер, злясь на подругу за такое начало дня. Он кладёт голову обратно на подушку и трёт пальцами глаза, стараясь взбодриться, а абонент на том конце провода начинает буйствовать: — Жан ночью попал в больницу, а ты и вовсе исчез куда-то! Ты ещё возмущаться будешь? Всю сонливость как рукой снимает. Эрен подскакивает и свешивает ноги с дивана. У него на несколько секунд пропадает дар речи, и он просто беспомощно шевелит губами, пытаясь что-то сказать, но не выходит. Вчера, сразу после необычного знакомства со своим «Ангелом-хранителем», Йегер покинул вечеринку, не сказав об этом никому. До квартиры Зика было минут двадцать пешком, и Эрен прогулялся по вечерним улочкам, наслаждаясь пением в наушниках и обдумывая произошедшее. По прибытии в свой пункт назначения он до отвала наелся лазаньи Пик, а после весь вечер смотрел с братом и его женой совершенно дурацкие ток-шоу по телевизору. Уснул он уже к десяти часам и не просыпался до этого момента. Вечер Эрен провёл довольно скучно, по сравнению с тем, как мог бы. Но зато у него он прошёл без последствий, чего не скажешь о Жане. Йегер подозревает, с чем его друг попал в больницу. Он, конечно, может ошибаться, но тогда предположения в голову приходят не лучше. — Что с ним? — спрашивает Эрен, когда, наконец, выходит из оцепенения. — Да понятия не имею! — восклицает девушка, а после тихо вздыхает: — Господи… Криста сказала, что он потерял сознание вчера на вечеринке, и кто-то додумался вызвать скорую. Винит ли себя Эрен? Разумеется. Нужно было остановить их с Конни, отобрать таблетки и запихать их Райнеру в задницу. А Йегер ведь сам едва не принял такое же «колёсико». Страшно думать о том, что было бы, не останови его Леви. Йегер пытается утешить свою взвывшую совесть тем, что Кирштайн взрослый парень и Эрен ему вовсе не мамочка; у него своя голова на плечах есть. — Ты где? — тихо интересуется Микаса, успокоившись. — У Зика, я в норме, — отвечает Эрен. — Мы с Армином тебе писали всё утро, — сообщает подруга. — Извини, я только что проснулся, — виновато бубнит парень. — Надо бы навестить Жана. — Да… — вздыхает девушка. — Надеюсь, его скоро выпишут. Эрен на это тоже надеется. Друзья прощаются, и Йегер сбрасывает звонок. Смотрит на время вверху экрана и понимает, что уже полдень. Что-то он заспался сегодня. Обычно по выходным он просыпается без будильника и уже в девять утра наворачивает километры по тротуарам вдоль дорог и двухэтажных домиков. Неудивительно, что Микаса начала бить тревогу, хотя подруге детства для этого никогда особо веских причин не нужно было. Все его мессенджеры и социальные сети завалены сообщениями от друзей, и в общей сумме их больше сотни. Восемьдесят процентов из них от Микасы, остальные от Армина. Арлерт бы наверняка остановился на двух или трёх коротких СМС, но их общая подруга не дала ему этого сделать, Эрен в этом уверен. Приятно и раздражает одновременно. Йегер бы усмехнулся такому активному проявлению внимания и заботы к его персоне со стороны друзей, если бы тяжесть произошедшей ситуации не давила на сердце. Врачи уже наверняка нашли в крови Жана наркотическое вещество, которое подсунули выпускники. Что же теперь будет? Всех вызовут на допрос и будут разбираться, каким образом у шестнадцатилетнего парня оказалась наркота? Кажется, проверки в школе не миновать. Хорошо, что Эрен ничего не употреблял. А вот Конни и, кажется, даже милашка Криста… Им явно несдобровать. Йегер встаёт с дивана и тянется, пытаясь размять затёкшее во время сна тело. С кухни слышатся просто волшебные ароматы какой-то еды, а также бухтение телевизора и женский смех. Эрен следует туда, куда манят его запахи и звуки, на сей раз не цепляясь мизинцем за ножку журнального столика, об который запинался первые десять раз, пока ночевал на этом диване. На кухне Эрен застаёт врасплох брата, обнимающего свою жену со спины и нашёптывающего ей какие-то милости на ухо, пока та хихикает и пытается вырваться, чтобы наконец-таки дорезать помидоры. Подобные милости Йегер застаёт каждый раз, когда остаётся ночевать у Зика. Для них с Пик это норма. В каждом их прикосновении и взгляде ощущается вся их любовь друг к другу. Такое Эрен видел только между ними двумя. Не школьными парочками, обжимающимися на переменах, не даже его собственными родителями. Только между Зиком и Пик. Мальчишка по-доброму завидует своему брату и надеется, что когда-нибудь у него будет точно так же. Эрен так и застывает в дверном проёме, не решаясь войти и помешать нежностям двух супругов. В такие моменты ему становится жутко неловко и в голову лезет мысль тихо смыться. Сейчас Йегер задумывается об этом же, но не успевает воплотить свою задумку в реальность. Пик поворачивает голову в его сторону и тихо ойкает, после чего улыбается. Зик сразу отступает и неловко чешет затылок. — Доброе утро, солнышко, — девушка, как всегда, мила с ним. — Завтрак ты пропустил, но обед почти готов. Умывайся и садись, — отдаёт она распоряжение. — А чего не разбудили? — интересуется Эрен, подходя ближе и хватая кусочек яблока, подготовленного для штруделя, зная, что такую выходку простят только ему. Зика бы Пик давно шлёпнула по рукам. — Ты слишком сладко спал, не хотели будить, — в разговор подключается Зик. Эрен молчит, за стол не садится и ничего не говорит. — Ты чего? Случилось что-то? — проявляет заботу мужчина. Он и впрямь беспокоится за своего младшего брата. Эрен отрицательно мотает головой, солгав тем самым. Случилось. Очень даже случилось. Но делиться этим с Зиком он пока не хочет. Просто не знает, как тот отреагирует на всю эту историю с наркотиками. Это первое, что он не решается обсудить со старшим братом. — Обедайте без меня, — говорит Эрен, направляясь к выходу из кухни. — Я на пробежку. Никто его не останавливает. Супруги только переглядываются и пожимают плечами, прекрасно зная, что с этим ребёнком лучше не спорить. Йегер натягивает кроссовки, вставляет наушники в уши и отправляется на утреннюю пробежку, которая должна была начаться ещё часа три назад. Бег помогает не только поддерживать отличную форму, но и держать мысли в порядке. Во время пробежки его мозг всегда отключается и не остаётся ничего, кроме выученной наизусть песни в ушах и пройденных метров. Отличная терапия. По возвращении обратно в квартиру брата где-то примерно через час Эрен быстро ополаскивается под душем и всё же принимается за свой поздний завтрак. Ему стало гораздо легче после бега. Тревога произошедшей ситуации теперь не так сильно разъедает его мозг и сердце, но он всё же уверен, что обязан был остановить друзей, не дав им принять наркотики. Весь день он посвящает себя прокрастинации, чем сильно удивляет Зика и Пик. Обычно по субботам он торчит в студии, оттачивая своё танцевальное мастерство, или рассекает на доске по дорогам или в скейтпарке с друзьями, но сегодня он этого не делает, так как боится пересечься с хореографом, чьё занятие прогулял вчера, а перед друзьями ему просто стыдно. В понедельник ему всё равно придётся посмотреть в глаза своему учителю и друзьям, но это будет в понедельник, а сегодня суббота. И таким образом, за один день Эрен смотрит семь сорокапятиминутных серий сериала. К вечеру, когда от собственной лени и ничтожности начинает тошнить, Йегер выбирается из одеяльного укрытия, которое устроил на постели супругов, и ползёт в гостиную. На диване сидит Пик, болтая с кем-то по телефону. Она на мгновение отвлекается, одаривает мальчишку улыбкой и снова увлекается телефонным разговором. На фоне слышится приглушённый бубнёж телевизора, а по полу веет холодом. Эрен сразу смекает, откуда дует, и плетётся к приоткрытой двери балкона. Он нисколько не удивляется, видя своего брата, облокотившегося локтями на перила. На его плечи накинут вязаный кардиган, который Пик заставляет каждый раз надевать при выходе на балкон, а в руках тлеет очередная последняя сигарета. Совершенно дурацкая привычка Зика, которая раздражает не только его жену, но и младшего брата. Зик говорил, что начал курить после ухода матери, хотел бросить спустя два месяца, да только не вышло. Так и травится ими и, кажется, не сильно этому огорчён. Порой Эрену, глядя на него, тоже хочется попробовать и узнать, чем именно курево так зацепило его брата. — Привет, — произносит Йегер-младший, не зная, как начать разговор. На самом деле он даже не знает, зачем сюда пришёл и о чём хочет поговорить. Точнее, знает, просто не решается признаться. — Привет, — хмыкает мужчина, кидая мимолётный взгляд на брата и снова устремляя его на контраст пятиэтажек, струй дыма и закатного неба. Оба молчат. Зик меланхолично делает затяжки, а Эрен наваливается спиной на перила и думает о том, как продолжить разговор. Ему очень хочется поговорить. — Что у тебя вчера случилось? — слишком по-доброму интересуется мужчина, стряхивая пепел с тлеющей сигареты. Он, как всегда, слишком проницателен. Эрен даже вздрагивает от такого внезапного вопроса, но совершенно не удивляется. С самого утра он ходит каким-то задумчивым и невесёлым, что такому гиперактивному подростку совсем не свойственно, и его брат не мог не заметить этого. — Ты же знаешь, я ни за что не стану тебя осуждать, — напоминает Зик. Йегер-младший это прекрасно знает. Ко всему вытворенному им дерьму старший брат отнёсся с пониманием, и сейчас наверняка реакция не будет иной. Ему просто важно знать, что он не сделал ничего плохого. — Я прогулял вчера тренировку, — начинает Эрен и сразу затихает. Это была, пожалуй, одна из самых страшных вещей во всей этой ситуации. — Так… — заинтересованно вздыхает Зик, ожидая продолжения. — И пошёл на вечеринку с Жаном и Конни, — мямлит Эрен после своего молчания. Он боится, что брат отчитает его за прогул ради такой ерунды, но тот, как всегда, на его стороне и с нетерпением ждёт, когда младший продолжит излагать. — Помнишь, я говорил тебе про Кристу? — уточняет Эрен и продолжает после ответного кивка: — Ну так вот, она дружит с популярными ребятами из выпускного класса, и я подумал, что смогу с ней сблизиться, если пролезу в их компанию, — он снова затихает. — И что ты тогда сделал? — помогает ему мужчина продолжить свой рассказ, задавая уточняющие вопросы. — Я — ничего. Они сами подошли к нам и предложили пообщаться… «по-взрослому», — последнюю фразу Эрен произносит почти с отвращением. — Это как так? — усмехается Зик. Следующие слова даются Эрену особенно тяжело. Он молчит, а после набирается смелости и рассказывает дальше: — Они дали нам колёса. Жан и Конни выпили практически без раздумий, а я выбросил. Глаза Зика резко округляются, а брови от удивления ползут на лоб. — Утром позвонила Микаса и сказала, что Жан в больнице. Из-за этой дряни, — Эрен становится злым, когда говорит это, но только не на Райнера Брауна, давшего им наркотики, а на самого себя. — Я должен был остановить их, да? — вздыхает подавленно. Зик чешет бороду, делает ещё одну затяжку и, вздохнув, обращается к брату: — Ты ведь не ожидал, что они выпьют? Надеялся на их благоразумие? — Ну… да, — неуверенно бормочет тот в ответ. — Ну вот! В этом виноваты они сами. Ты не должен винить себя в произошедшем, ведь у них своя голова на плечах. Лучше навести своего друга в больнице, как появится возможность. Это происшествие станет для него уроком. Эрен задумывается на секунду и понимает, что его брат абсолютно прав. Зато Жану и, возможно, всем ребятам из их окружения не придёт больше в голову идея пробовать наркоту. Он широко улыбается и благодарит за поддержку. — А ты чего не попробовал? — внезапно интересуется Зик, когда кажется, что разговор окончен. — Чего? — уточняет Эрен, слегка опешив. — Ну, разве не было мыслей по типу «в жизни нужно попробовать всё» или «от одного раза ничего не будет»? Эрен с ужасом вспоминает, что ловил в тот вечер себя на таких мыслях, и сознаётся: — Были. И я почти поддался. — И что же остановило? — Один выпускник… Леви, — Йегер произносит имя своего спасителя с неким трепетом в голосе. — Он остановил меня и не дал выпить. — Вы с этим Леви друзья? — спрашивает брат. Эрен впадает в небольшой ступор, замявшись с ответом. Друзья? Их вряд ли знакомыми-то можно назвать. Йегер даже не с первой попытки вытянул из него имя, после чего тот умчался на своём железном коне. Больше он ничего и не знает, за исключением того, что Леви в выпускном классе. Хотя, Йегер может и тут ошибаться. Они просто два случайно встретившихся человека на перепутье двух дорог. Но, признаться честно, Эрен ловит себя на том, что был бы не прочь, чтобы их с Леви пути сошлись вновь, дав им возможность познакомиться поближе. — Нет, — выдаёт он, наконец. — Он оказал тебе большую услугу — уберёг от беды, — сообщает Зик и делает затяжку. Выдохнув струйку дыма, тихо произносит: — На месте Жана мог оказаться ты. А ведь точно. Неизвестно же, как мог его организм отреагировать на подарок Брауна, а также неизвестно состояние Кирштайна. Возможно, эгоистично, да и вообще Эрен беспокоится за друга, но он чертовски рад, что эта участь не постигла его. — Надо будет поблагодарить его, — шепчет, делая для себя этакую заметку. — Эрен, — обращается к нему брат, туша окурок о жестяную банку, — я поддержу тебя во многом, но не в наркозависимости, поэтому не огорчай меня, пожалуйста. — Да я… — выдыхает Эрен удивлённо и замолкает, пытаясь подобрать слова. Что он? Никогда и не думал об этом? Ложь. Сам ведь сказал, что если бы не Леви, то поддался бы соблазну. Но сейчас он точно знает, что пробовать никогда не станет. И Зик это понимает, поэтому с улыбкой, полной любви, треплет младшего по голове и говорит: — Пойдём в UFC поиграем? — Пошли! — радостно восклицает Эрен и несётся обратно в гостиную, устраиваясь с геймпадом у телевизора. После этого разговора младший из Йегеров становится заметно повеселевшим. К нему возвращаются его привычный задор и активность. Тяжкий груз вины падает с его плеч, оставив после себя лишь осадок в виде тревоги за здоровье друга. Когда выходные заканчиваются и приходит время возвращаться домой, Зик подвозит брата до дома и, пожелав удачи, уезжает, даже не думая заглянуть в дом и поздороваться. Эрен не виделся с родителями два дня, но никакого тёплого приветствия не получает, лишь сообщение Карлы о том, что ужин на плите, но её сын не голоден и сразу по прибытии идёт в свою комнату. Оказавшись в одиночестве, Йегер отчего-то снова впадает в уныние. Скорее всего, от осознания, что завтра уже понедельник. В школе наверняка поднимут шумиху из-за инцидента с наркотиками, а ещё у Эрена завтра тренировка, где придётся объяснять свой прогул. Пытаясь отогнать тревожные мысли, он механическими движениями скидывает все необходимые на завтра учебники и тетради, полчаса залипает в инстаграме и засыпает. На утро настроение не улучшается. Он просыпается, как обычно, за два часа до школы, отправляется на пробежку, забегает домой за рюкзаком и сменной одеждой, а после выходит на десять минут раньше. Желания ехать на автобусе или на машине с Микасой, которая любезно предлагала подвезти его каждое утро, особо нет, и Йегер решает добираться самостоятельно. Школа встречает такой же суетой и шумихой, с какой и отпустила в пятницу. Подростки, привалившись к стенам и дверцам шкафчиков, обсуждают что-то, смеются и не выглядят какими-то обеспокоенными. С кислой рожей здесь один Эрен. Взглядом он выискивает лица друзей и не только их, но никого нигде не видно. Йегер решает пройти к кабинету, где у него первым уроком история, но взглядом натыкается на Конни около его шкафчика. Эрен тут же лавирует между старшеклассниками и пристраивается около товарища. — Привет, — неуверенно здоровается. — Привет! — весело отвечает Спрингер. Эрен знатно удивляется приподнятому настроению друга. По правде говоря, он ожидал увидеть его подавленным или хотя бы встревоженным, но тот выглядит очень даже радостным. — Что-то не так? — интересуется Конни, замечая растерянность одноклассника. Пока Йегер думает над ответом на этот вопрос, становится ещё более растерянным, поскольку рядом с ними останавливается ещё один старшеклассник, который, вообще-то, должен сейчас быть на больничном. — Жан?! — вскрикивает Эрен. Если Йегер едва не пошатнулся, увидев вполне здорового Кирштайна, то он сам вместе со Спрингером слегка не улавливают причину удивления друга. — А чё, не похож? — хмыкает Жан. — Микаса сказала, что ты в больнице! — объясняется Эрен. — Пф, прокапали и уже наутро выперли, — фыркает потерпевший. — И какая была причина? — язвительно интересуется Йегер, намекая на то, что Жану надо было думать, что он пихает себе в рот, прежде чем делать это. — Да водяры палёной перебрал, — отмахивается Кирштайн. — Ты шутишь? — недоверчиво уточняет Эрен, но друг, кажется, абсолютно серьёзен. — Ты разве не понимаешь, что это всё из-за наркоты? — Погромче поори, придурок, — шипит Жан. — Твоя мама в курсе? — интересуется Йегер. — Да конечно в курсе, — цыкает парень, почёсывая затылок. Тема эта ему не особо приятна. — Провела беседу и наказала на месяц. Отобрала телефон, и теперь после школы я сразу должен идти домой, — Жан закатывает глаза, явно мысленно осуждая мать за такое решение. Теперь ясно, почему за выходные Кирштайн ни разу не написал и даже не вышел в интернет. Эрен проверял, последний раз в фейсбук он заходил в ночь с пятницы на субботу. Суровое наказание, но Йегер полностью поддерживает миссис Кирштайн: Эрен на её месте поступил бы так же. Только, кажется, Жан свою ошибку не осознал. — Я пойду в класс, — бросает Эрен, прежде чем уйти, не дожидаясь ответа друзей. У него нет желания спорить. Ясно же, что Жан не понял ничего. Как бы сильно это не отрицает Йегер, шагая по коридору до кабинета истории, он выглядывает Леви. Зачем? «Исключительно поблагодарить», — думает он, но это не совсем так. Чем-то зацепил его этот выпускник. Наверное, своим темпераментом и непохожестью на всех остальных старшеклассников. С таким человеком, как он, наверняка было бы здорово просто душевно поговорить, обсудить философию и поэзию или что-то в этом роде. Что-то, кроме девчонок, пьянок, учёбы и всего того, что обычно обсуждают с друзьями. Так и не обнаружив лицо, засевшее в памяти с вечера пятницы, Эрен заворачивает в кабинет. Учителя ещё нет, но зато он видит Микасу и Армина, которых обнимает по-дружески, и здоровается со всеми остальными одноклассниками за руку. После занимает свою парту, и в этот момент в класс заходит предмет его уже не такого уж и воздыхания — Криста Ленц. Как всегда свежа, весела и приветлива. Она мило улыбается Эрену, машет рукой и садится за парту, заставляя невольно заглядеться на неё. Йегер не хочет верить, что она тоже употребляет. Разносится трель звонка, оповещающего о начале новой школьной недели, и все занимают свои места. Оставшаяся часть класса тоже подоспевает раньше учителя и усаживается за парты. Кажется, это будет совершенно обычный день, не выделяющийся из сотни предыдущих, но Эрен уверен, что всё не так просто. Он чует надвигающиеся неприятности, и, к сожалению, оказывается прав. В середине урока, когда учитель истории с энтузиазмом рассказывает об очередной революции, в кабинет врывается одна из школьных медсестёр и приглашает всех мальчиков в медицинский кабинет на сдачу крови для выявления наркотических веществ в организме. Ещё она говорит, что девочек постигнет та же участь, но на следующем уроке. Тест также реагирует и на алкоголь. Подозрительные анализы будут проверяться в лаборатории для того, чтобы узнать, что именно употреблял ученик. Естественно, многие пугаются и начинают придумывать, как избежать сдачи крови, но времени на обдумывание плана слишком мало. Тем не менее, почти все молчат, не привлекая к себе лишнего внимания. Те, кто посмелее, начинают качать свои права, заявляя, что школа не имеет на это права. Медсестра быстро успокаивает дебоширов, суровым тоном гаркнув, что это не её прихоть, а указ сверху, — такая проверка будет проведена во всех старших школах города. Все юноши, многих из которых немного потряхивает от страха, нехотя поднимаются со своих мест, оставляя не менее взволнованных девушек. Надо смотреть правде в лицо, на этих выходных напивались почти все, и далеко не каждый посчитал нужным сообщать об этом своим родителям. Самые спокойные из всех — Эрен, Армин и Микаса. Девушка все выходные провела с родителями на природе, Арлерт же вообще пробовал алкоголь один раз в жизни, а после плевался целый час, ну, а Йегера, кажется, сам Бог уберёг и даже глотка спиртного в тот вечер не дал сделать. Эрен знает, о чём думает сейчас почти каждый его одноклассник. Тут даже гадать не нужно — на их лицах всё написано. Они придумывают, что скажут своим родителям, когда им выдадут результаты теста в запечатанном конверте, в котором будет написано, что их любимый ребёнок напивался текилой и пивом, а некоторые ребятишки и вовсе баловались кое-чем поинтереснее. Но это ещё ничего, серьёзный разговор с предками и наказание в виде домашнего ареста они смогут пережить, а вот если выпрут из школы, когда до выпуска им осталось всего полтора года, или получат строгий выговор и отстранение от занятий на длительный срок — уже задачка потруднее. Не все догадываются об истинной причине внезапной проверки на наркотики, которую в этой школе в жизни не проводили, но если бы узнали, то отпинали бы Кирштайна в мужском туалете. И Эрен даже не уверен, кому бы кинулся помогать — другу или его экзекуторам. Ему самому-то нечего бояться: в последний раз он пил на Рождество, а о наркотиках Йегеру и подавно волноваться не стоит, — но вот проучить Жана вместе с остальными очень хочется. И вовсе не потому, что он подставил всех старшеклассников, виноват в этом скорее Браун и бить в туалете надо, по-хорошему, его; Эрену просто хочется отбить у Кирштайна желание употреблять, которое, похоже, даже ночь в больнице под капельницей, разговор с матерью и наказание отбить не смогли. Приближаясь вместе со школьной медсестрой и одноклассниками к процедурному кабинету, Эрен видит, что к нему с противоположной стороны ведут ещё одну толпу мучеников. Йегер сразу цепляется взглядом за лощеную рожу Райнера, на которой без труда можно разглядеть панику. Так ему и надо, уроду. Эрен даже думает о том, что мог бы рассказать директору, кто подсаживает учеников на наркоту, но он не стукач, да и его злоба на Брауна резко сменяется смятением. Если в этой толпе Райнер, значит, это выпускники, и Леви тоже должен быть здесь. И действительно, когда старшаки выстраиваются в очередь около двери медкабинета, Эрену выпадает возможность увидеть его. Йегер едва не наступает на пятки идущего впереди одноклассника, стараясь разглядеть своего спасителя. Леви кажется таким маленьким на фоне своих двухметровых ровесников. Также примечательно, что парень выглядит совершенно спокойным. Йегер его, конечно, практически не знает, но ему слабо верится, что на его лице вообще могут быть какие-то другие эмоции, кроме холодного безразличия и презрения. Даже два местных брутала, Райнер и Бертольд, переглядываются между собой, стараясь унять панику. Неужели Леви совершенно не переживает из-за того, что всплывёт тот факт, что он пил алкоголь на вечеринке? Одиннадцатый класс пристраивается второй колонной рядом с двенадцатым, и Эрен подумывает поменяться с кем-то местами. Ему достаётся место в очереди практически напротив Леви. Они стоят так близко друг к другу, что Йегер может разглядеть каждую ресничку на его глазах и трещину на сухих губах. Ещё Эрен может рассмотреть два маленьких колечка в мочке уха выпускника, которые ранее не замечал. Леви такой красивый. У него поистине аристократичные черты лица. Эрен бы любовался им вечно, но вдруг понимает, что в открытую пялится на него, и это не остаётся незамеченным предметом его интереса. Леви оборачивается в сторону незадачливого шпиона, чувствуя на себе его прожигающий взгляд. Эрен же в свою очередь резко отворачивается, раскрасневшись, как спелый помидор, и слышит презрительное фырканье. Леви отворачивается и снова устремляет взгляд в спину одноклассника, которая как раз у него на уровне глаз. Йегер же просто надеется, что его позора никто не заметил. Всё оставшееся время до того, как до него дойдёт очередь сдать кровь, Эрен даже на градус не решает повернуть голову. Старшеклассники по двое входят в кабинет с мужественным видом, понимая, что уже ничего не исправить, и что, если они огребут, то огребут все вместе. Очередь доходит сначала до Леви, который заходит в процедурный вместе с одноклассником Эрена, закатывая рукава на водолазке, а после входит и сам Эрен, как раз когда выпускника уже собираются отпускать. Йегер мысленно проклинает неторопливую молоденькую медсестру, которая очень медленно обрабатывает стол спиртовой салфеткой, нерасторопно протирает ещё одной салфеткой кожу юноши и даже умудряется выделить время на похвалу ухоженности его рук. Эрену дико хочется покончить уже быстрее с этим и вылететь из кабинета, и если не нагнать и поговорить с Леви, то хотя бы просто посмотреть, как он вернётся в кабинет на свой урок. Как игла входит в вену, Йегер даже не замечает. Он едва не валит стул, подскакивая с него, когда процедура заканчивается, получая замечание от медсестры. Эрен бешено несётся по школьному коридору в ту сторону, откуда пришли парни из двенадцатого класса, и оглядывается на развилке. С облегчением выдыхает, замечая не спешащего на урок Леви в коридоре, словно тот сам хотел подзадержаться, чтобы Йегер успел его нагнать. Он точно слышит, как позади него с топотом несётся одиннадцатиклассник, но не останавливается и вообще только прибавляет шаг. — Стой! — выкрикивает Эрен. Леви останавливается, медленно оборачивается и одаривает неугомонного парнишку недовольным взглядом, от которого у того бежит холодок по коже, но желание контактировать не пропадает. — Что у тебя за прикол такой? Нахер ты носишься за мной каждый раз? — фыркает выпускник. Йегер подходит ближе, застывая перед целью своего преследования. — А у тебя? Почему убегаешь каждый раз? — усмехается Эрен. — Я просто иду по своим делам, — парирует Леви. Аргументы у Йегера на этом заканчиваются. Он прикусывает губу и отводит взгляд в сторону, стараясь не встречаться со стальными глазами напротив. — Я просто хотел сказать тебе спасибо за то, что отговорил меня тогда, — мямлит Эрен, всё ещё не решаясь посмотреть в глаза собеседнику. — Сказал? — язвительно интересуется Леви. — Эм… Спасибо, — говорит Эрен, смущаясь ещё больше. — На здоровье, — слышится холодно в ответ. — Всё? Ну да, вообще-то всё, больше Эрену Леви задерживать незачем, но ему не хочется его отпускать. Он рассчитывал на более долгий и увлекательный разговор. — Ты не выглядишь взволнованным, — вдруг заявляет Йегер. — Не боишься, что узнают о том, что ты пил? — Эрен понимает, какая это глупая тема для обсуждения, но он просто отчаянно цепляется за любую возможность продолжить этот разговор. Леви смотрит на него как на настоящего придурка. У него, кажется, теряется дар речи, либо же он просто не знает, что ответить на эту смороженную Йегером херню. Нашёл, блин, о чём поговорить. — Ты сейчас серьёзно эту хуйню ляпнул? — недоверчиво уточняет выпускник. Эрену хочется провалиться сквозь землю или хотя бы дать себе по роже. Нужно было просто на вопрос об окончании этой странной дискуссии ответить «да» и заткнуться. А лучше вообще не идти за ним и побороть страстное желание пообщаться со своим новым знакомым поближе. — Я не пью, — на полном серьёзе сообщает Леви. Теперь пришла очередь Эрена удивляться. Не пьёт? То есть вообще? Неужто в том пластиковом стакане тогда был сок или что-то вроде него? А по Леви и не скажешь. Он выглядит как настоящий ценитель хорошего крепкого алкоголя. Йегер почему-то думал, что Армин единственный в старшей школе, кто воротит нос от спиртного. Эрен с Микасой даже порой чувствуют себя неловко, осушая бутылки игристого вина, пока их блондинистый друг цедит газировку. — Да, придурок, и такое бывает, — язвит выпускник, замечая удивление Эрена. — Эм, я… Ну, то есть, — Эрен резко осекается, понимая, что его собственный язык сейчас не на его стороне и вообще уже точно пора заткнуться. — Теперь всё? — снова спрашивает Леви. — У меня математика в самом разгаре. Йегер понимает, что им, вообще-то, обоим нужно спешить на урок — он не намерен прогуливать историю, но и вот на таком моменте всё заканчивать не хочет. Кто знает, выпадет ли у него ещё шанс поговорить с этим парнем? — Не хочешь погулять как-нибудь вместе? — неожиданно даже для себя интересуется Йегер. Леви впадает в какой-то ступор и снова смотрит на Эрена как на придурка, заставляя того краснеть и угнетать себя за свои слова ещё больше. — Зачем? — наконец спрашивает он. — Ну, ты мне кажешься каким-то необычным. Мне бы хотелось подружиться с тобой, — смущённо признаётся Эрен. Леви прикрывает глаза и трёт переносицу. — Несколько секунд назад я назвал тебя придурком, да и в целом разговариваю с тобой, как с куском дерьма, и ты мне сейчас заявляешь, что хочешь завести со мной дружбу? — А зачем ты это делаешь? — задаёт вопрос Эрен, заставляющий Леви немного задуматься. — Потому что ведёшь себя как придурок, — отвечает тот. — Прям уж совсем не нравлюсь? — лукаво спрашивает Йегер. Леви оглядывает его с ног до головы, а после закатывает глаза. — Чёрт с тобой, паршивец, — цедит сквозь зубы. — Погуляем. Эрену хочется визжать от радости — таким счастливым он не ощущал себя уже довольно давно. Йегер сам не понимает, почему согласие этого парня на совместную прогулку приносит ему столько счастья. Леви кажется действительно очень необычным, непохожим ни на кого в этой школе. Кажется, что он хранит множество секретов, и Эрену даже не верится, что у него выпадает шанс узнать его получше и, возможно, узнать его тайны. А пока Йегер хлопает глазами, не зная, что сказать на неожиданный ответ, ибо вполне мог получить бесплатную путёвку на три весёлые буквы вместо согласия, Леви успевает развернуться и уйти. Впрочем, всё началось и закончилось ровно так же, как и в прошлый раз. Но это уже не важно, а важно то, что они вместе проведут время. — Увидимся! — радостно кричит Эрен вдогонку, пока Леви ещё не успевает скрыться за дверью кабинета математики. Тот на мгновение приостанавливается, оборачивается, ухмыльнувшись, и заходит в класс. Эрен ещё с полминуты пытается отойти от шока, вызванного неожиданным ответом Леви, и только после этого несётся обратно в кабинет истории, ощущая себя самым счастливым человеком на этой планете.