Глава 4
22 апреля 2020 г. в 19:00
Признаться честно, Амелии даже не верилось, что она наконец получила выходной. Владелец кофейни нанял еще одного сотрудника, стремясь к расширению своего скромного предприятия. Теперь Лия работала в палатке четыре дня в неделю, и три свободных утра ей казались просто каким-то чудом. Впервые за долгое время она почувствовала себя выспавшейся, когда открыла глаза от света, проникшего в комнату. Улыбнувшись нежным лучам утреннего солнца, она сладко потянулась. Да, сегодняшний день был поистине благодатным: ни головной боли, ни работы в душной кофейне, ни ливня за окном. На радостях Амелия позволила себе еще немного понежиться в постели, а затем все же нехотя выскользнула из-под уютного одеяла, нащупав под ногами мягкие тапочки. На своей лежанке поднял голову белый кот, недовольно посмотрев на Амелию, потревожившую его сон. Проходя мимо, она слегка потрепала его по пушистой макушке. Уже долгое время Лия не могла позволить себе такой неторопливости в совершении утренней рутины, однако сейчас вспомнила, какое же наслаждение иногда могут принести лишние десять минут в кровати, какой теплой может ощущаться свободная домашняя одежда, как приятно порой подольше покрутиться перед зеркалом в ванной, чтобы подумать о предстоящем дне, в это время приводя себя в порядок.
Закрепив светлые волосы в аккуратный пучок, Амелия в последний раз окинула свое отражение оценивающим взглядом и удовлетворенно кивнула. Наконец у нее появилась возможность уделить больше времени своему внешнему виду и придать ему завершенности. Почему-то в тот момент ей вспомнилась эффектная Сара Уайлд, с ее растрепанными волосами и висящей футболке до колена. Что ж, кому-то небрежность действительно была к лицу, но вот Амелия себя не представляла в излишне свободном образе.
Вскоре Лия, ничуть не растеряв своего хорошего настроя, спустилась на первый этаж дома. Еще на лестнице она почувствовала легкий запах горелого и, застав мать на кухне, сразу ринулась к плите. Лия поспешно сняла кастрюлю с конфорки, когда на огне зашипела вода, пролитая на плиту.
— Мам, вот чего ты опять экспериментируешь? — произнесла Амелия, повернувшись к матери. — Я бы и сама завтрак приготовила, а тебе вообще прописан отдых, — она серьезно скрестила руки на груди, пока мать только вздохнула, присаживаясь за стол.
— И что, я теперь всю оставшуюся жизнь в постели проваляюсь? — хмуро отозвалась женщина, смотря на кастрюлю с испорченным завтраком. — На что я, по-твоему, теперь гожусь? Даже макароны, вон, приготовить не могу, — всплеснула руками она.
— Просто сейчас тебе стоит позволить мне что-то сделать для тебя, — мягко улыбнулась Амелия, стараясь ее приободрить. — И за тебя.
— Видимо, мне слишком трудно смириться с тем, что тебе пришлось повзрослеть, — та ответила горькой усмешкой. Амелия отлично знала, что мать винила себя во всех их нынешних неприятностях, и даже сейчас в ее голосе слышались нотки сожаления, будто каждую секунду она пыталась попросить прощения.
— Годом раньше, годом позже, мам. Я уже не ребенок, и в этом нет твоей вины.
Амелия и сама не поняла, в какой момент стала так спокойно относиться к происходящему в своей жизни. Возможно, она все-таки приняла настоящее и переступила через обломки прошлого? И сейчас она направлялась в будущее. Маленькими, несмелыми шагами, но она шла вперед и решала проблемы по мере их поступления. Матери нужны были лекарства — Лия сумела обеспечить ее ими на ближайшие два месяца. В доме не осталось прислуги — она приложила все усилия, чтобы научиться готовить, и стала сама убираться в доме, стараясь делать это хоть раз в неделю. Но Лия была твердо уверена, что сейчас иначе нельзя, хоть мать и рвалась помочь. Всю жизнь Амелия была любимой дочкой, обеспеченной всем необходимым. Она была маленькой принцессой, и мама до сих пор видела ее такой. Но их королевство сейчас бедствовало, поэтому принцессе пришлось взять ситуацию в свои руки. Она не жаловалась — даже не думала об этом, — но по былым денькам иногда скучала. Лия вспоминала и свою школу, которую покинула так спонтанно, своих друзей, внезапно исчезнувших несколько месяцев назад. Вспоминала время, когда ее мама была здорова и полна сил; когда они вместе ходили в оперу и часто гуляли в центральном парке по вечерам. Но тут же Амелия вспоминала и другой факт: многим людям приходится гораздо хуже. Тогда она переставала грустить по тому, что потеряла, и возвращалась к созданию чего-то нового. В конце концов, они с матерью все еще жили в просторном доме и не бедствовали настолько, что приходилось продавать все дорогие вещи.
Думая об этом и сейчас, Амелия сгрузила в раковину грязную посуду, оставшуюся со вчерашнего дня, и отыскала на столешнице губку.
— Но ведь ты бы сейчас могла учиться в университете, — послышался за спиной голос матери, и Амелия слегка повернула голову. — Мы так этого хотели, Лия, помнишь?
Она не могла сказать, что больше этого все же хотела мать, поэтому неловко прикусила губу. На самом деле, Амелия про свое обучение даже сейчас не вспоминала. В свободное время она вспоминала школьную программу, делала какие-то упражнения, найденные в Интернете, но про Кембридж не задумывалась. К чему это? Она туда не попадет. И не стремится туда попасть.
— Возможно, мне все-таки стоит поговорить с преподавателями, — продолжала мать. — Вдруг тебя примут на второй семестр?
Амелия выдохнула и выключила воду, повернувшись к матери и смерив ее долгим взглядом.
— И что потом, мам? Даже если мне позволят остаться на один семестр бесплатно, — ее мысленный голос добавил, что это навряд ли, — то что дальше? — она повела ладонью, будто показывая, что говорить здесь не о чем.
— Я с этим что-нибудь придумаю, — ответила мать, но казалось, будто она и сама сомневалась в этих словах. — Но, Лия, ты просто не можешь и дальше работать в том клубе, — внезапно сменила тему она. — Еще и в таком неблагополучном районе… Только подумай, что с тобой может там произойти, на каких ужасных людей ты можешь натолкнуться.
Конечно, Амелия прекрасно знала, какой дурной славой пользовалась западная часть города. Новостные сводки только пестрили громкими заголовками об очередной драке или других буйствах местных банд. Также Амелии было известно, что многие из ее школы покупали травку в Вест-Сайд, потому что наркодилером там был каждый второй. Однако до сих пор она не встретила в этих районах ни одной подозрительной личности, кроме заядлых пьянчуг, засыпавших на стойке бара в «Oblivion». К тому же Амелия еще ни слова не слышала о местных бандах, которыми ее частенько запугивали в детстве. Правда, жители Вест-Сайд могли просто меньше о них распространяться, но все же Лия надеялась, что ей повезло попасть на работу, отдаленную от любой незаконной деятельности.
— Вест-Сайд предстал мне с самой цивилизованной стороны, мам, тебе не о чем волноваться, — честно заверила она мать. — К тому же я всегда была предельно осторожна и, возможно, даже нашла себе друзей…
— Друзей! — оборвала ее та, удрученно всплеснув руками, и Лия сразу пожалела, что упомянула об этом. — В Вест-Сайд! О, Амелия, лучше бы ты поддерживала общение со знакомыми из школы, — женщина тяжело вздохнула. — И кто же твои друзья? Точнее сказать — они употребляют наркотики или же продают их? — на лице матери отразилась самая настоящая обреченность. Будь ее воля, она бы уже давно вытянула дочь за шкирку из Вест-Сайд и посадила под домашний арест, но Амелия всегда ухитрялась приводить доводы против этого.
— Не употребляют и не продают. Не гоняют на мотоциклах и не ведут бои без правил. Тем более, не разгуливают с пистолетами по улицам, — размеренно ответила Лия. — Мам, те люди, которых я видела в Вест-Сайд, просто развлекаются в клубах. Да, они выпивают, танцуют ночи напролет, может, заводят какие-то случайные связи. Но они не плохие люди. Просто живут немного не так, как мы, и взгляды у них другие.
В голове у Амелии мелькнула мысль, что и многие ее бывшие одноклассники вели себя похуже. Бесспорно, они дорого одевались, выглядели так, будто с картинки сошли, не пренебрегали манерами. Когда вокруг было приличное общество, где вести себя иначе им было просто невыгодно. Но, каким бы дорогим ни был костюм, многим парням не удавалось скрыть своей омерзительной сущности. Юноши, которые так сладко улыбались на публику и говорили такие красивые слова, могли вмиг превратиться в сущих монстров — циничных, беспринципных и подлых. А девушки… Амелия все еще отлично помнила, как те, кто притворялись ее подругами, не раз потом смешивали ее с грязью. Им было весело, они так развлекались и громко смеялись, склоняя к ногам очередную жертву своего обезоруживающего обаяния. И вот тут Амелия задумалась: так ли опасен был Вест-Сайд, если там никто не носил масок и не готовился ударить в спину? Она вот не сомневалась, что знакомый ей Рой не стал бы улыбаться тому, кто ему не нравился, не стал бы подлизываться и не вел бы себя дружелюбно, чтобы потом грубо оттолкнуть.
— Мам, — вновь обратилась Амелия к матери, подойдя к ней и мягко обняв со спины. Та положила руку на ее ладонь, вздохнув. — Я правда прошу тебя не волноваться. Во-первых, тебе противопоказано, а, во-вторых, нет повода для беспокойства.
— Хотелось бы мне, чтобы повода не появилось.
Амелия только чмокнула ее в щеку, улыбнувшись уголками губ. Мать повернула к ней голову, и теперь Лия смотрела в такие же чистые голубые глаза, как и у нее самой. В этом была их главная с матерью схожесть: у обеих цвет глаз был таким же светлым, как гладь безмятежного моря.
— Давай-ка мы все-таки позавтракаем? — предложила Амелия, вновь возвращая себе позитивный настрой.
Но отчего-то в тот момент мысли Амелии омрачил один вопрос, который грозился подрубить на корню все ее сформировавшиеся суждения о Вест-Сайде. Что если она просто еще не встретилась с беззаконием этого района?