When I get drunk You take me home and keep me safe from harm
Затхлый воздух маленькой комнаты, пропахший спиртом и пустотой, давит на лёгкие, мешает соображать. Потасовка в баре — чистая провокация, ты это и сам прекрасно знаешь — в качестве боевых трофеев оставила рассеченную бровь и стесанные костяшки тебе и сорванные связки в попытках остановить этот бедлам — мне. Человек, казавшийся мне когда-то круче капитана и способнее бога, спит на полу, неподалёку от меня. Спина давно затекла: не так-то удобны старые подгнившие доски в качестве кровати. Так — с ровным дыханием, с мирно закрытыми глазами — ты кажешься почти привычным.I was so delicate when we began So tender when I spoke your name
— Паша, — голос хриплый спросонья, и мне ужасно лень двигаться, но в нём сквозит столько нежности и вины, что я не могу не откликнуться. Подумать только, всего несколько лет назад я считал себя самым счастливым человеком во вселенной. Ещё бы! Мне, чуть ли не самому младшему из команды, неуверенному, ответил взаимностью взрослый опытный мужчина. Ты дарил подарки, звал на свидания и делил постель, так естественно, будто это было само собой разумеющимся. О, ты был нежен, всегда предупредителен. Я жил в сказке. Я не знал… не знаю никого лучше тебя в этом плане. Если быть откровенным, то сравнивать мне не с чем, но я уверен, что я запомню нас навсегда.I ask you for another second chance But then I drink it all away
— Паша! — голос становится более настойчивым, и я отрываюсь от бездумного созерцания потолка и ползу к тебе, царапая ладони о старые доски. Ты улыбаешься, видя меня рядом. Резкое движение — и ты вжимаешь меня в скрипучий пол, нависаешь сверху, жарко шепчешь на ухо: — Паша, Пашенька!.. Прости! Это больше не повториться! Обещаю! Мы начнём все сначала! — в какой-то момент я теряю нить, я слышал это столько раз, что даже Спок давно бы сбился со счёта, куда уж мне.I do you harm because I can For the second time today
Я не против твоей ладони, шарящей под моей рубашкой. Я не против твоих губ, с привкусом алкоголя и дешёвых сигарет. Но всё чаще все твои поползновения в эту сторону заканчиваются ничем. И дело совсем не в возрасте, а в батарее разномастных бутылок из-под виски, выстроившихся вдоль стены. Ах, доктор-доктор, не на то ты тратишь себя! Сколько ещё не спасённых тобой людей, сколько ещё недополученной любви! Я протягиваю руку и глажу тебя по щеке. Понятия не имею, что ты видишь в моих глазах, но это почему-то до дрожи бесит тебя. Хлёсткая пощёчина и заведенные за голову руки — это не столько больно, сколько обидно. — Не смей! Никогда не смей жалеть меня!You know, I'm grateful, I appreciate But in fact, it's baleful how I suck you dry
Ты встаёшь, чуть покачиваясь, тянешь меня за запястье к двери. Не имею ни малейшего понятия, какая нелёгкая гонит тебя в ночь, дождь и холод на улицу. Точно так же я не знаю, как можно садиться за руль в таком невменяемом состоянии и откуда у тебя эта допотопная развалюха. У меня нет ни сил, ни желания сопротивляться. — Пойми, Паша, я благодарен тебе за всё. Ты же знаешь, в моей чёртовой жизни не было никого ближе и нужнее тебя. Прости, ты знаешь. Я отвезу тебя туда, где нам будет хорошо, — ты пытаешься заглянуть в глаза, ты совершенно не смотришь на дорогу.I love you more than any man But something's getting in the way
Дворники впустую скребут по стеклу — слишком плотная завеса дождя. Мне наплевать, что ты задумал, но осознание того, что до точки назначения мы не доберёмся, накатывает стопроцентной уверенностью. То, что я собираюсь сделать, уже никоим образом ситуацию не изменит. И наклоняюсь к тебе, тянусь к ширинке, кладу руку, уверенно, знакомо, привычно. Двигаюсь так, я точно знаю, как нравится тебе. Дёргаю молнию вниз — предсказуемо без белья — наклоняюсь вперёд и беру в рот как можно глубже. Почему-то идея умереть с твоим членом в горле кажется мне простой, идеальной, единственно верной. Ты всхлипываешь и замираешь, остатки алкоголя в крови и адреналин заставляют тебя кончить приблизительно в ту же секунду, когда машина пробивает ограждение и летит вниз. *** Монотонный больничный свет пытается пробиться сквозь веки. А это может означать лишь одно: я каким-то неведомым чудом остался жив. И это последнее, чего я сейчас хочу.