Неудачливый воришка

Рынок при Аллинском порте, крупнейший по всему северному побережью, кипел и бурлил жизнью. На причале стояли десятки торговых кораблей, аллинских и чужеземных, для дальнего и ближнего плавания, привозивших со всех концов мира ценные товары и различные диковинки, тут были и драгоценные масла и специи с Аюрии, роскошные меха с северных островов Ландрии, тончайший фарфор, дорогие шелка и порох с Лияня, диковинные фрукты с тропических островов Гуэтэ, жемчуга, драгоценные камни, амулеты - здесь можно было найти все и вся, вопрос был только в цене. Большую часть скупали сухопутные торговцы, снаряжавшие караваны, отправляющиеся вглубь страны, а то и за ее пределы, далеко на юг, к пустынникам-зарифам, не имевших доступа к морю, часть отправлялась прямиком в королевский дворец, остальное же оседало в самом рынке. С самого раннего утра здесь закручивался дикий людской поток, сопровождавшийся шумом, гамом, руганью, выкриками торговцев и ржанием лошадей. - Лияньский фарфор! Тоньше и изящнее не найти, - разливался соловьем тощий усатый торговец, в диковинном шелковом халате, заманивая людей в цветастую яркую палатку - А кому пирожков с капустой! Кому пирожков с капустой! - Рыба, свежая рыба! - во всю луженую глотку выкрикивала дородная усатая тетка. - Твоя свежая рыба, оной была два дня назад, а сейчас только распугиваешь всех вонью несусветной, - переругивалась с ней соседка. - Это у меня-то несвежая?! Тогда у тебя вообще недельной давности, да еще и издохшая в страшных муках!... - Амулеты! От сглаза, защитные амулеты, для безопасной дороги и денежные амулеты! Из слоновьей кости - всего по три лира, из драконьей - пять аурий... Все было привычно, люди приходили с деньгами и уходили без них, кто с покупками заморскими, а кто и с пустыми руками, ведь тут как и в любом другом месте орудовали целые банды воришек, которые не прочь были срезать кошель, у зазевавшихся простачков. Было непривычно лишь для Тори, неловкого рыжего мальчишки, курносого и веснушчатого, настолько светлого, что глазам становилось больно, при долгом разглядывании. - Ты слишком заметный, тебя враз запомнят, - хмурился Ганиш, старший среди карманных воришек, который долгое время ни в какую не хотел брать его в свою группу. - Нацепи хоть тряпье на голову что ли, да веснушки замажь. Помни о чем я тебе говорил, к чужеземцам с Гуэтэ, особенно к тем кто с животным каким в компании, даже и не пытайся подходить, умные у них твари, чуть ли не язык человеческий понимают. Шаманы у них умеют делать особые привязки. Фамильяры тебя враз заметят. Постарайся крутиться вокруг местных деревенских, тех кто впервые попадает сюда. Начинай с мелкой сошки, как наработаешь навык перейдешь и к птицам более высокого полета. Покамест действуем по первой схеме, дожидаемся толкучки, я толкаю, ты срезаешь кошель. Покажи еще раз как нужно держать лезвие. Да все правильно, мах менее широкий. Если поймают, сам выкарабкивайся и не вздумай сказать про наше логово, правила наши знаешь. Ну, пусть Многоликий будет сегодня на твоей стороне. Помянув покровителя воров, хитрецов и артистов, Ганиш уверенно повел паренька сквозь толпу. Толпа галдела, шумела, колыхалась, накатывала волнами, затапливая Тори с головой. Он задыхался и обмирал от страха и ужаса, если бы только отец узнал, о том, чем он занимается, вместо того чтобы ходить в церковную школу. Да только вот, сестрички голодают которую неделю, а королевского пособия для искалеченного бывшего гвардейца еле хватает, чтоб раскидать долги, да за жильё заплатить. Лавочники давно уже не отпускают в долг, трактирщик у которого он работает в конюшне платит сущие гроши, а видеть как сбивается с ног Лия в той же таверне подавальщицей, которой бы платья нарядные носить, да с подружками по гулянкам бегать, женихов искать, было попросту больно. И вот сейчас он идёт на свой первый воровской промысел, наплевав на все наставления отца о чести и мужском достоинстве. - Смотри, видишь вон того, парня, с зелёной птицей на плече? Он конечно не с Гуэтэ, но явно контрабандист, посмотри на хитро завязанный узел красного платка на голове. Однако чем-то заслужил благосклонность шаманов, раз смог получить фамильяра, - с завистью произнес Ганиш, - причем судя по серьге в виде клыка, ещё и был принят в их Род. Запомни этот узел, контрабандистов тоже обходи широкой дугой, особенно с фамильярами. Тори смотрел на высокого поджарого юношу, со смуглой выгоревшей на солнце кожей и светлыми зелёными глазами, гибкого, красивого и опасного. Старше него всего на несколько лет, но уже повидавшего почти полмира, судя по татуировкам на шее. Наверняка у него яркая и насыщенная жизнь, полная приключений, смертельных схваток и удивительных историй. А у Тори с утра до вечера серая и однообразная, а сейчас он ещё и ограбит первого встречного и потеряет остатки своего достоинства. Ни рыба ни мясо, так, жалкое отребье. Толпа всколыхнулась, невольно выкидывая Тори вперёд, десятки учебных тренировок не прошли даром, рука с невидимым лезвием ловко взмахнула по поясу контрабандиста, к ужасу Тори, избавляя его от тяжёлого кошеля. - Идиот несчастный, - раздосадованно прошипел сзади Ганиш, исчезая в людском водовороте. Тори был в ужасе, в его дрожащих руках был чужой кошель, который он только что срезал, да с кого! С контрабандиста! С фамильяром! Животный страх затмил глаза, вместо того чтобы бросить кошель и сбежать, он глупо метался из стороны в сторону, судорожно сжимая его в руках. Огромная зелёная тень закрыла лицо парнишки, ударяя крылом по носу и царапая острым когтем по руке, заставляя разжать пальцы. С глухим стуком кошель упал на мостовую, из раскрывшегося горлышка звонко покатились золотые аурии. На мостовую мягко приземлился тропический птиц. В одной лапе он держал тонкий стилет, взглянув на свою руку Тори вздрогнул, поняв, что царапнул его вовсе не коготь, по тыльной стороне ладони медленно стекали капли крови. - Кто у нас тут, Золто? Маленький воришка пытался нас обокрасть? - П-простите пожалуйста, господин. Я-я не хотел. Это получилось случайно, - путаясь в словах и заикаясь, пытался выговорить Тори, однако понимал, что его уже ничто не спасет. Что островитяне, что морское племя – с воришками не церемонились. - Случайно срезал мой кошель, - с иронией протянул юноша, поднимая черную бровь. Краем сознания, Тори зачем-то отметил, что голос у него невероятно приятный, бархатный. - Да, - убито прошептал неудачливый воришка, - дадите мне попрощаться с сестрами и больным отцом? Перед… - голос оборвался. - Перед чем? – молодой контрабандист явно забавлялся, а мерзкий птиц, названия которого Тори не знал, совершенно точно гнусно ухмылялся, по-своему, по птичьи. - Вы ведь меня убьете, так? А не убьете, так покалечите, да так что лучше было бы уж вовсе умереть ,чем жить калекой на плечах сестер, - по щекам лились слезы. Тори было очень жалко глупого себя, а ещё больше жаль больного отца и сестер. Как они теперь без его поддержки. Дурак! - Дуррак! – каркнул птиц, вдруг совершенно по человечески, обращая изумлённые взгляды толпы на себя. - И вправду дурак, ты прав Золто! – весело хмыкнул юноша, - ну что же веди. - К-куда? – спросил Тори ещё не пришедший в себя от человеческого говора птицы, и вправду колдовские создания эти фамильяры. - К родным, ты же прощаться собираешься? Понуро кивнув, Тори медленно поплелся домой, в Рыбацкий переулок, где они снимали старенький дом, перебирая в уме слова прощения и прощания. - А ну-ка стой. Дай руку обработаем, чтоб сестер не пугать, - вдруг остановил и потянул его к небольшому фонтану, его надзиратель. - На голове тряпье хоть чистое? – деловито поинтересовался парень и дождавшись кивка, бесцеремонно стащил ткань с волос. - Ба, да ты ещё и рыжик, - с весёлым удивлением произнес парень, смачивая тряпицу в воде и смывая кровь с руки и и перевязывая ее, - а если смыть пыль с лица? Руки щедро зачерпнули воды и так же бесцеремонно вылили ее ему на лицо. - Ну точно, солнечный мальчик, - с теплой улыбкой протянул контрабандист, а Тори почему-то смутился от этого теплого голоса, - ну, идём к твоим родным! Рыжик тут же спустился с небес на землю, вспомнив, что они идут прощаться, а ещё ему вскоре предстоит умереть. Дома были только мелкие да отец, Лия убежала на работу. Может и к лучшему, Тори не хотел бы видеть ее слезы, а мелким объяснять ни к чему, главное обнять их на прощание покрепче. Мужчина в самом расцвете сил, но парализованный ниже груди, сидел на крыльце на специальном кресле и строгал деревянные игрушки, они продадут их за гроши в лавку Ардо. - Пусть, Серая Госпожа будет милосердна к дому твоему, - поздоровался палач Тори с отцом. Тори удивлённо покосился на него, откуда он узнал, что его семья приверженцы Серой Госпожи? А потом понял, что наверняка заметил на руке знак-татуировку, когда перевязывал ее. Отец неожиданно цепко оглядев нежданного гостя, вдруг внутренне расслабился и ответил: - Пусть Забытый бог, освещает твой путь. Что привело тебя к моему дому, сын Фрея?- а Тори не сдержал удивлённого аханья. Дом Фрея, самый знаменитый пиратский дом, со своими безумными понятиями о чести. - Дом Фрея хочет выкупить твоего сына и готов заплатить за него десять тысяч ауриев, срок службы десять лет. После, если захочет, он сможет вернуться обратно домой. Тори решительно ничего не понимал. Десять тысяч ауриев! Неслыханные деньги! За эти деньги его сестры смогут безбедно прожить много лет, ещё и на приданное останется. Отец задумчиво кивнул, внимательно посмотрев на сына: - Тори, ты согласен служить дому Фрея, с честью и достоинством, сроком в десять лет? - Согласен, - выговорил Тори, не веря в свое счастье. Неужели это происходит с ним? Конец серым и беспросветным будням, голоду, и безнадежному будущему… - Что ж, дом Фрея может забрать моего сына, - просто сказал отец. Прощания были недолгими, сборы ещё короче. Рэм торопил, так звали молодого пирата, корабль должен был отойти с минуты на минуту. Они бежали в порт, закатное солнце слепило глаза, будто прощаясь и говоря этим что этот день закончился и пусть завтра они ждут новый. - Завтра день будет лучше, - вдруг хрипло сказал птиц, словно читая мысли Тори. - А ты ему понравился! – улыбнулся молодой пират. «И мне», добавил он про себя. Но впрочем, это уже совсем другая история.