Способ схитрить

— Почему вы смотрите на меня так? — выделив последнее слово, Йеннифер в отместку обиженно оглядела столпившихся друзей, нагруженная сама старинными книгами до отказа. Друзья, что стояли на стремянках, и вытирали пыль с книжных полок, угрюмо покосились в сторону осторожно ступающей Йеннифер, которая из-за стопки энциклопедий, не видела перед собой дороги. — Вы ведете себя так, будто впервые попали в архив, и это, между прочим, на этот раз, это случилось не по моей вине — девушка убийственно зыркнула на Геральта, по вине которого они вновь оказались здесь, в ужасно пыльном архиве, который пугал, наверняка, каждого своими размерами и количеством книг, находящимся здесь. Но Геральт даже и не думал обращать на это внимание, продолжая лениво елозить тряпкой по полкам. — Не впервые, — подал голос Юлиан и отчасти согласился с подругой, но тут же защебетал снова. — Но это место просто ужасно, Йен! И, нет-нет, даже не смей на меня так смотреть, вот этим своим взглядом. О, святая Дева, мне кажется, я здесь костьми лягу! Выразив своё недовольство сполна, Юлиан, наконец, замолчал и услужливо подал Геральту очередную книгу, которую тот полез ставить на отведенное ей место. — Лютик, не драматизируй, — резко осадил Геральт уж слишком эмоционального друга и недовольно глянул на вмиг стушевавшегося Юлиана, сощурив глаза. — Меньше слов — больше дела — воскликнула Йеннифер, игнорируя повисшее напряжение между двумя парнями. Ничего особенного, в последнее время Йен довольно часто подмечала у этих обоих взгляды украдкой друг на друга, и, кажется, начинала уже что-то думать на этот счет, но у неё было слишком много дел, чтобы следить за тем, что происходило между её бывшим и её другом. — Удержите меня от греха… — тихо пробубнил Геральт, со звучным хрустом сжав кулаки. На четырнадцатое февраля у него были планы: он бы завалился в очередной бар и, может, подарил бы кому-то свою любовь на ночь. И вот результат! Казалось, нескончаемые ветхие тома поступали и поступали к нему в руки от уставшего Юлиана, чтобы в конечном итоге быть поставленными на протёртую полку. Если уж быть откровенным, ему было вдвойне обиднее за Юлиана, потому что тот искренне вызвался помочь только ради того, чтобы провести время вместе с ним, а не от добрейших намерений. Он был уверен, Юлиану было только в радость проводить время в компании с ним, чем бы они ни были занятыми, но никто из них не ожидал, что они окажутся в заточении пыльных книг, да ещё и не одни! Лютик содрогнулся и встал ближе к стремянке, по которой, принимая книги, то и дело карабкался вверх и вниз Геральт. Парень с отвращением провёл кончиком языка по подушечкам верхних фаланг пальцев: руки засохли от беспрерывного соприкосновения со старыми, обшарпанными обложками богом забытых в глубинах архива пособий. Йеннифер тем делом пробралась к разбросанным книгам, уверенно переступая через летописи и свёртки старинных карт, особо не вслушиваясь в диалоги друзей, потому как те чаще склонялись к просьбе подать ту или иную книгу. Пару книг она отложила в другую накапливающуюся стопку, несколько прибавила к своей, как вдруг взгляд наткнулся на самоучитель по изучению хиромантии. — Хиро… Что? — Геральт, спустившийся со стремянки, заинтересованно уставился на неизвестное ему слово, так и сяк повернул книгу, но так и не смог понять: что же значит это чудное слово? — Сразу видно, как мало ты читаешь… Хиромантия это древнейшая система определения характера и грядущей судьбы по кожному рельефу и… — Йен, просто, блять, хватит тянуть наше время. — Умение гадать по рукам, — терпеливо разжевала Йеннифер. — Хм. — Геральт облокотился о стремянку, увлечённо рассматривая картинки, как обычно, проигнорировав текст. — Этим искусством довольно-таки трудно овладеть, — продолжала говорить Йеннифер, недовольно фыркнув на игнорирующего её Геральта. — Даже я не стала особо вникать в эти приёмчики. — На самом деле, это не так сложно, как кажется, — похвалился Юлиан, ловя на себе два заинтересованных взгляда. — Вот, посмотрите! Йен, подай, будь добра, свою прекрасную ручку. Девушка насмешливо хмыкнула, показывая свое пренебрежение к ситуации, но не стала противиться чужой просьбе: хиромантия заинтересовала и её. С видом эксперта Юлиан какое-то время вглядывался в раскрытую бархатную ладошку девушки, изучая линии, изгибы и длину пальцев. Йеннифер и Геральт заинтриговано ждали оценки от него. — Вот что можно сказать, моя дорогая, — Лютик деловито поднял глаза и мельком сверился с инструкцией в книге. — Твоя ладонь многое поведала мне о тебе. — И что же?.. — У тебя высокий интеллект, в своей жизни ты столкнулась с многими препятствиями, а ещё ты лесбиянка? — лицо Юлиана вытянулось, он прищурился. — Неужели Геральт был настолько плох? — Лютик, — с предупреждением шепнул Геральт под взрывной хохот рядом стоящей Йеннифер, но Лютик не собирался униматься. Он не хотел признавать ошибку в своих словах и принялся со своей отчаянностью защищать верность своих рассуждений, даже не пробуя припомнить, что обычно подруга спала либо с его бывшими, либо… либо будущими постельными интересами. — Нет, правда, взгляни сам! — наивно обратился Юлиан к Геральту и принялся ему растолковывать некоторые изображения. — Вот инструкция, видишь? Вот тут линия, здесь… Грязно выругавшись себе под нос, да так, что сама Йеннифер скривилась от безобразия, Геральт вогрузив на верхнюю полку последнюю книгу, и, наконец, обратил своё внимание на, неловко переминающегося со стороны в сторону, Юлиана. — Ты перепутал линию интеллекта с линией жизни и неправильно измерил пальцы, — объяснил он и собирался добавить ещё что-то, как его грубо прервали. Блять. — Так мы и тебе поверим на слово, волчонок. Дай-ка сюда, позволь мне самой разобраться. Геральт ничего не ответил, разве что запыхтел, как паровоз, но справочник преспокойно отдал в чужие руки. Девушка, улыбнувшись этому, быстро пробежала глазами по тексту и отложила книгу в сторону за ненадобностью. Поймав ошеломлённый взгляд на себе, Йеннифер победоносно смахнула с плеча свои темные локоны и поманила к себе Юлиана, а тот, словно машинально, протянул ей свою руку. Геральт заинтересовано склонился ближе к усердно всматривающейся в руку Леттенхофа девушке. Спустя какое-то время она удовлетворённо кивнула сама себе, и выпустила чужое запястье из своих рук. Отворачиваясь, чтобы вернуть справочник по хиромантии на место, она словно между делом обронила: — Это так похоже на тебя, Лютик, — с далека начала Йеннифер, подогревая у слушателей интерес. — У Юлиана длинная линия жизни. Особые изгибы говорят о наличие в нем творческого таланта, подозреваю, что к письму. Его детство было трудным морально, но легко физически. Геральт слушал внимательно, скривив лицо и не думая, что хоть что-то из этого окажется правдой, ведь Йен говорила совершенно расплывчатыми фразами, но Лютик отчего-то побледнел и задрожал. — Ох! — ошарашено выдохнул Лютик. — Как ты узнала обо всем этом? Я ни с кем не делился воспоминаниями о своем прошлом или о том, что я пишу «в стол»! — В этом не было необходимости, Юлиан. Мне всё сказали твои руки, — скучающе отрезала Йеннифер, загадочно улыбаясь и наблюдая за восхищенным лицом Лютика, и хмурым Геральта. — Ты все-таки практиковала хиромантию? — поинтересовался Геральт и выступил вперед, как будто укрывая Лютика от возможной опасности. — Не думаю, что это так можно назвать, — Йеннифер пожала плечами. — Но, думаю, ты запомнил, что в подобных вещах я быстро и неплохо разбираюсь. — Потрясающе! — восторженно воскликнул Лютик. — В самом деле, — согласился Геральт с другом, и слегка неуверенно протянул свою руку. — Расскажешь мне, Йен, что меня ждет? Йеннифер взглянула на ладонь Геральта, нахмурилась, повернув её так и эдак, и с самым серьёзным лицом объявила: — Кажется, в ближайшее время тебя ожидает свидание с кем-то, кто находится в этой комнате. Лютик, кажется, вспыхнул от жгучей ревности, залившей его всего. Раскрасневшийся и тяжело дышащий, он не мог и слова вымолвить, оставаясь в тени. — Хм-м. — Геральт, и этим человеком определенно буду не я, — мягко улыбнулась Йеннифер и уверенно подтолкнула Геральта к совсем растерявшемуся Юлиану. — Знаете, мальчики, я проголодалась, — Йеннифер направилась выходу из архива. — Я пойду возьму нам пару сэндвичей, догоните меня. Дверь громко хлопнула и в помещении повисло напряженное молчание. Юлиан, вдруг преисполнившись уверенности в себе, схватил чужое запястье и глянув Геральту в глаза, безмолвно попросил разжать ладонь. И Геральт не смел не повиноваться его нежному взгляду, мягким рукам и приятному аромату. Юлиан, не осознавая себя, нежно разгладил его пальцы, прежде чем поднести ладонь к самым глазам, и после сжать её своими пальцами. — Лютик, что ты делаешь? — непонятливо спросил Геральт, но его собеседник упорно хранил молчание, уставившись в одну из неровностей рельефа на его ладони, которая совсем ничего не рассказала ему. Но, в конце концов, разве ладони умеют говорить? А вот мысль самому придумать предсказание Геральту слишком навязчиво осела в его голове. — Ох, кажется, я вижу! — Хм-м? Что видишь? Без всякой спешки, Лютик поднял голову, внимательно взглянув ему в глаза. — Я ясно вижу, что сейчас ты меня поцелуешь, Геральт. Геральт и не подумал перечить, и в полной тишине потянулся к Юлиану, чтобы отыскать чужие губы, и ласково прикоснуться к ним.