***
Это был не первый раз, когда Антонио Диодато ступит на сцену Санремо. Но сегодня он представлял только свою песню, которая была личной и в то же время, в ней каждый мог найти частичку себя, как казалось Антонио, что после окажется правдой, и ему придёт ни одно сообщение с подобным признанием в директ. Сложно представить, как все это будет проходить сейчас. Его песня не была уникальной, у неё не было чего-то невероятного, обычная на вид баллада, как и многие другие, которые уже, скорее всего, слышала эта сцена на протяжение всего существования фестиваля. Но для Дио она была важна, и ему также было важно найти признание публики. Может, он и не искал победу в Санремо, но обратную связь на его песню ему было нужно ощутить. Тянущее чувство предвкушения окутало его, мужчина не контактировал до выступления ни с кем, кроме своей команды. Ему хотелось не тратить энергию перед первым выступлением, на котором он заявит о себе, а потом уже можно будет расслабиться, пообщаться, отпустить несколько шуток и прожить следующий день примерно в том же распорядке. Он ещё не знал, что могут показать его соперники в этом году. Было много сильных ребят, которые могли показать просто невероятных уровень, который ему не удастся перешагнуть. Об этом Антонио думал редко, но метко и небольшая тревожность охватывала его, было сложно отпустить это чувство и просто расслабиться. Может, именно поэтому ему хотелось побыть наедине со своими мыслями, разобраться, успокоиться, собраться и потом уже выпустить все переживания и эмоции на сцене Порой, мельком замечания настроение участников, встречаясь с некоторыми в коридоре, Диодато не понимал, как они сохраняют спокойствие и дарят свою улыбку другим, говорят поддерживающие слова, будто сегодня они не выходят на сцену, а просто находятся здесь ради того, чтобы взбодрить, поддержать и просто разрядить нарастающее напряжение. Он восхищался выдержкой и умением контролировать своими эмоциями, это невероятно сложно, учитывая то, что несмотря на все его старания, волнение до сих пор нарастало в нем маленькими шажками, и он не знал, что можно было с этим сделать.***
До начала эфира оставалось совсем немного времени, порядок выступлений был уже известен, оставалось только дождаться объявления своего имени и дальше дело оставалось самое сложное. Франческо пританцовывал какой-то своей навязчивой мелодии в голове. То ли это была его песня, с которой он выступит, то ли ещё какой-то малоизвестный навязчивый мотивчик – никто не мог знать точно, кажется, сам Франче не был уверен, что именно происходило порой в его голове. Слишком много мыслей, музыки и идей собрались в этой черепной коробке, удивительно, насколько она прочная, если не взорвалась от количества идей, что хранила голова Габбани. На сцену выходил участник за участником, все было сначала как-то стремительно быстро, но после известная всем реклама, нужно было перевести дух. Длинная реклама, на самом деле, в какой-то степени помогает артистам, ведь все проходит в прямом эфире с места событий и сложно устроить все подряд. Никто не знает наверняка, какие проблемы могут случиться и за время надоедливой после двух просмотров рекламы, все проверялось и тогда организаторы и все, кто отвечал за фестиваль в техническом плане, были спокойны, что все пройдет без незапланированных неприятных ситуаций. Свет прожекторов, казалось, ослеплял, было сложно полностью открыть глаза и взглянуть на всех, кто сегодня пришёл посмотреть на весь этот цирк в нескольких действиях вживую. Ведующие старались, как только могли, и, казалось, что именно эти люди были созданы, чтобы просто что-либо вести, никак иначе. Всё было потрясающе. Антонио ждал, когда заиграет его песня, крепко сжав руками микрофон на стойке, смотря куда-то в пол, боясь поднять глаза вверх. За кулисами за ним наблюдал Габбани, для которого персона Антонио Диодато оставалось некой загадкой. Такой спокойный, скрытный, загадочный, все это оставляло у него множество вопросов, ответы на которые хотелось найти поскорее. Почему-то ранее он не встречал эту персону, поэтому интерес был неподдельным, никак нет, даже наоборот, Франче был удивлён тому, насколько его мог заинтересовать елка знакомых человек, у которого он знает только псевдоним, а может это не псевдоним вовсе. Габбани не был в этом уверен на сто процентов. Заигравшая в следующие секунды до боли знакомая мелодия, будто бы заставила сделать Антонио шаг в "ту тарелку", и он почувствовал себя спойконее. Вдох. Выдох. И он уже пропевает первую строчку, не чувствуя ничего, кроме тех эмоций, которые он вложил в эту песню. Только музыка, текст и голос. Больше ничто не могло помешать сейчас выступить Антонио на все сто, если не больше, лишь бы не меньше, лишь бы не подорвать свои же ожидания от своего выступления. Облажаться на глаз других – вот что было действительно "страшно" для Диодато. Но он смог побороть то, что сидело внутри, засасывало его энергию, и первое выступление удалось – его встретили тёплыми аплодисментами, которые согревали душу и заставляли очнуться и прийти в реальность, где сейчас для него было первое признание его новой песни. Габбани был приятно удивлён сильному вокалу, подаче и в прицнипе тому, как весьма хрупкая фигура Диодато держится на сцене. Франческо был уверен, что на него обрушится шквал аплодисметов, что и произошло в следующие минуты, это было достойно и сильно. Антонио, уже со спойствием в груди, залетел закулисы, тут же падая в объятия ребят из своей команды, которые поздравили его с великолепным выступлением. Габбани оставался в стороне, ожидая подходящего момента, чтобы подойти и познакомиться, хотелось немного пообщаться с этим человеком, что-то необъяснимое располагало к Диодато, поэтому мужчина не должен был упустить этот шанс. Когда наконец-то Дио отпустили из крепких объятий и кучка людей, откруживших его, снова расползлась заниматься своими делами, Франческо аккуратно подошёл к мужчине. — Твоя песня завораживающая, очень хорошее начало, поздравляю, — улыбаясь, как он умеет, Франческо на секунду задумался, что как-то не так начал их первых диалог, ловля немного удивлённый взгляд собеседника. — Спасибо огромное, Франческо, — будто на автомате выдаёт Антонио, а после, чтобы скрасить всю картину, тепло улыбается и как-то машинально берет руку Франче, кладя на неё вторую сверху. — Это действительно очень важно для меня, ещё раз спасибо, — а после неожиданно отпускает, когда раздаётся чей-то голос, подзывающий его к себе. — Прошу меня простить, — снова невинная улыбка на лице и Габбани не понимает, что происходит, он просто машет рукой на прощание и после уже не встречает Антонио до следующего дня, будто тот сквозь землю провалился.