Потерянные

      Я не заметила, как уснула. В какой-то момент звёзды перестали казаться яркими, начав размываться, но всё ещё сохранив свой величественный холод, пока совсем не исчезли. Сон, тихий и спокойный. С радостью попала в его объятия, уснув, пусть и не крепко. Всегда чутко сплю...       Разбудил меня шёпот совсем рядом. В отличный сон, на удивление хороший после всего произошедшего, о том, как я сижу дома с матерью в обнимку и смотрю «Тёмного дворецкого», попивая чаёк, бессовестно ворвался нервный голос Бертольдта. Чашка чая и объятия мамы моментально рассеялись, сгинув в пучине подсознания, и недовольная я уже хотела высказать бедному мальчику всё, что я о нём, вернее, о его поведении, думаю, если нас не ждёт что-то ещё в духе вчерашнего дня, но ни топота, ни криков я не услышала, а слух ко мне всегда приходил раньше, чем зрение.       «Ты объяснишь нормально, почему она идёт с нами, или нет?! Ты нам товарищ и союзник, но твоего "доверьтесь" мало!», — я моментально передумала открывать глаза. Пришлось затолкать подобравшиеся ко рту слова недовольства куда поглубже. Вот это интересно послушать. Я ненавижу выяснять то, что не предназначено для меня, но всё же, о себе, да ещё и то, от чего может зависеть моё дальнейшее существование..!       Я постаралась дышать как можно тише; от напряжения задрожала губа... Расслабила веки, стараясь придать лицу безмятежный вид. Ещё ночь, темно. От травы тянет сыростью, вокруг тишина, только тихие голоса совсем рядом, чьим хозяевам невдомёк, что я не сплю.       «Она может быть тем, кто убил Марселя, почему ты не понимаешь этого?!» — та-а-а-ак. — «Тише, пожалуйста, она услышит!» — «Да ты тоже тихо, Берт!» — «Анни, подумай, после смерти Марселя нам на голову, среди земель титанов, сваливается девчонка; она не знает, как сюда попала, сочинила какую-то бредовую историю про озеро. Но откуда-то нас знает! Откуда? Воспоминания Марселя! Неужели это не очевидно?» — «Ты хочешь сказать, что она и есть Челюсти? Но почему у неё до сих пор не зажила рука от твоего ножа?» — тут я почувствовала, что раненная Брауном рука, подложенная под голову и служившая подушкой, затекла. А убрать нельзя!       На руку смотрят сейчас наверняка! Чёрт! В носу зачесалось, да твою мать! Тело так вовремя решает, что мне нужно чихнуть, вот же... Мысленно вспоминая все ругательства, что я знаю, а знаю я много, стиснула зубы. Где-то рядом говорят, но где? И не понять, лицом к ним лежу или затылком! Так, не нервничай, всё нормально, делать всё то же, что и дома, когда в три часа ночи матушка решает зайти в комнату, а ты залипаешь в телефоне. Притвориться спящей! Да ну, всю жизнь получалось, а теперь?! Губы дёргаются.       «Послушайте, это наш шанс! Мы всё равно же решили, что не вернёмся домой до тех пор, пока не выполним миссию! Даже если мы и потеряли Марселя, его сила по-прежнему при нас, верно? — он с такой надеждой сказал это… Но ведь я обычная, и моя жизнь не зависит от проклятия Имир Фриц... Я не умру через тринадцать лет! Не превращусь в гиганта при всём, мать его, желании! Они так верят... — К тому же, если это не она, что вряд ли, то откуда-то ей известна информация, полезная для нас! Мы не можем её просто так оставить здесь и уйти сейчас! — меня бросить хотели?! Кла-а-асс. Я услышала, как Райнер топнул ногой. Не усомнилась, что это был он. — Она полезна нам в любом случае, но скорее всего, она и есть тот титан!»       «Ладно... Она всё же спасла нас», — протянула Анни, вздохнув. Слова прозвучали через минуту после реплики Брауна. Считают, что я обуза? Ну, Анни, насчёт Бертольдта не знаю... Ну, быть может это и так. В титана не превращаюсь, труслива, физическое развитие среднее. Быть может, я бы и возразила, сказав, что блещу интеллектом, хотя это было бы ложью. Я обычная.       Тут я решила, что мне пора «просыпаться», раз решение по поводу моей жизни уже принято. Не знаю как, но я должна вернуться домой живой! К маме, к брату, к бабуле, к своим книгам, к компьютеру, к безопасности, где можно не бояться за собственную жизнь каждую чертову секунду! Этим детям тоже нужно домой. Но есть задание. И их ждёт смерть по возвращении, передача силы в случае неудачи... Я не смею бросить их, как только доберусь до стены!       Заскрипев не хуже двери с ржавыми петлями, наморщившись и зашевелившись, я недовольно заворчала, открыв глаза. Я всё же лежала к ним спиной. Блин. Обернувшись к ребятам, я кивнула, смотря на них.       — Вы чего не спите? Э-э-э... — актриса от Бога, честное слово.       Все трое умолкли, внимательно смотря на меня. Бертольдт выдавил улыбку, вскинув брови и приподняв руку. Я клянусь! Увидела капельку пота на лбу мальчишки!       — П-привет! — неестественно пискнул он. Я села, щурясь и изображая сонливость. Почёсывая репу и слегка покачиваясь, попыталась сфокусироваться на ребятах.       — Приветик, — чуть поморщилась, кивнув. — Ребят… Темно ещё, давайте хоть немного отдохнём? Ну пожа-а-алуйста! Это же и нам, и вам нужно, — примерно постаралась понять, сколько времени по «уровню темноты». Подняла руку, сжатую в кулак и потёрла глаз. — Или мы выходим?       — Нет, мы так просто... — не придумав оправдания, Райнер поморщился. — Спи, мы тебя разбудим.       Ага, конечно. Пробурчав что-то невнятное, я с излишним энтузиазмом кивнула, неприятно встретившись подбородком с грудью. К слову, даже тот совсем скромный намёк на первый размер, что у меня был дома, исчез. Плоско. Обидно. Я снова легла, уставившись на небо. Но с другой стороны, если мне двенадцать, то всё в порядке. Минут через пять троица тоже лежала. Уткнувшись носом в руки, я задремала. На удивление быстро я погрузилась в темноту, и ничего приятного мне не приснилось.       Лес. Темно, не видно ни черта. Как? Деревья, деревья, так и выныривают из темноты. Бегу. Слышу учащённое дыхание; лёгкие готовы выпрыгнуть изо рта; в глотке встал ком, тошнит… Ноги ватные и не слушаются! Топот! Нет, гулкие шаги… Испуганно оборачиваюсь и больше не могу двигаться. Титан. Огромная лапища, уродливая пасть..! Мама! Глупая жуткая и зубастая улыбка; рёбра мои захрустели, сдавленные гигантскими пальцами… Я резко села, распахнув глаза и учащённо дыша. Сон. Всего лишь сон.       — Эй, ты в порядке? — я обернулась. Бертольдт лежал с открытыми глазами, практически не моргая и слегка испуганно глядя на меня. Открыла и закрыла рот, облегчённо вздохнув. И правда сон…       — Ага. Хрень какая-то приснилась, — объяснилась я, кивнув.       — А... — тихо протянул мальчик, посмотрев куда-то вправо. Райнер и Анни лежали слева от меня.       — А ты что не спишь, Бертольдт? — я покрутила головой; шейные позвонки захрустели. Ой-ё-ёй, тело на пять лет младше, а спинные боли остались, ы-ы-ых... Небо посерело, с каждой минутой теряя тёмные краски. Скоро вставать, значит. Слева всхрапнул Райнер, пробормотав что-то во сне.       — Так, просто… — невнятно пробормотал мальчик, снова обернувшись ко мне. Ага, конечно! — Скоро пойдём дальше, да?       — Угу, наверное… Не я решаю.       — Слушай, то что произошло вчера… — и замолчал, сглотнув. Я ожидала услышать либо слова благодарности, либо вопросы какие, но Берт молчал, открывая и закрывая рот.       Я немного растянула уголки губ в ободряющей улыбке. Но это, видимо, ещё сильней смутило мальчика, и он вовсе потерял мысль. Мысленно я уже махнула рукой. Быть может он не мог уснуть под впечатлением от увиденного? Никак не выйдет из головы…       — Ты не помнишь его? — вдруг выпалил Гувер, собравшись с силами. Кого не помню? Слегка наморщила лоб.       — Кого не помню? — только спросила, тут же дошло, о ком речь. Марсель.       — Н-неважно... — протянул, отвернув голову.       Мы молчали. Я сидела, а Берт лежал. Просто молча смотрели то друг на друга, то по сторонам. Не знали о чём поговорить. Ужасы сгинувшего в прошлом утра он вряд ли обсуждать захочет, да и я тоже. От одной мысли все слова и не только они подкатывали изнутри к глотке. Бр… Хотелось закурить. Странное желание, особенно если учитывать, что в зубы сигарету я ни разу в жизни не брала.       Начала шариться по карманам. Коробок. Как? Он всё ещё при мне? Чудо. А вот зажигалку я потеряла, жаль. Достала спичку и чиркнула об бок картонной коробочки. Берт тут же оживился, приоткрыв рот:       — Что ты делаешь?! — в глазах его отразился язычок пламени, заплясавший на головке спички.       — Не волнуйся, поджигать вас я не собираюсь, — убрав коробок в карман, я прикрыла огонёк ладонью, наблюдая как тот медленно, дрожа, опускается к пальцам. Красиво. Пожирает дерево, танцует, извивается... Огонь прекрасен. Восхитителен, будоражит ум и сердце. Руке тепло, даже горячо. После него остаётся лишь почерневшее, сгорбившееся нечто, восхитительно пахнущее. Нет у меня желания называть это сожжённым деревом.       — Зачем? Зачем ты так тратишь спички?! — зашипел Бертольдт. Но тем не менее он не предпринял никаких попыток меня остановить. Гувер только сел.       Пламя достигло пальцев, я затрясла рукой. От спички пошёл сизый дымок, тут же начавший подниматься к небу, почти сливаясь с ним. Едковатый запах, способный вскружить голову, пахнет куда приятней, чем та же сигарета. Не став долго ждать, я засунула сгоревшую почти целиком спичку в рот. Зашипело на языке. Восхитительный вкус серы с моментально рассыпавшейся головки, я даже улыбнулась. Брови мальчишки медленно поползли в верх, слившись с волосами, а лицо будто стало более вытянутым.       — Это вкусно, — объяснила я. Не вру. Мне нравится. Балуюсь этой ерундой, когда никто не видит. Таскаю везде спички и зажигалки, странное увлечение, знаю. Но в груди теплится, стоит увидеть огонёк или почувствовать запах, что я могу с этим поделать? Сразу некоторые проблемы затираются, серея перед вкусом и ароматом... — Хочешь попробовать?       — Нет! Тебе не больно на языке? — лицо мальчика исказило недоумение. Не-а, не больно, привыкаешь. Я озвучила мысль, жуя спичку. Бертольдт покачал головой, снова ложась на спину.       Мальчик повернулся на бок, смотря на товарищей. Я должна помочь им исправить ошибки, совершенные в каноне. Значит они трое считают, что там была не Имир, а я… Так, стоп. Это значит, что помимо нас тут ещё и она шатается?! Лучше об этом не думать… Нам удалось скрыться от Разведкорпуса, но о чём это мне говорит? Мы рядом со стенами… Экспедиция с Кисом Шадисом во главе вернулась в Сигансию в тот же день, что и пришли Райнер, Берт и Анни, да! Так и было! И мы скоро будем там….       Они сегодня лицезрели ужас, с которым мне никогда бы не пришлось столкнуться..! Что же будет в городе, когда мысль об островных монстрах окончательно покинет их?.. Бедняги. В груди болезненно сжалось. И почему в этой войне оружием становятся обычные, ни в чём невиновные дети? Что-то я сильно сомневаюсь, что тот же Райнер желал родиться полукровкой, вынужденной всю свою короткую жизнь доказывать, что хоть чего-то стоит…       Я повернула голову к посапывающему Брауну. Подложил руку под голову, хмурится во сне и ноги поджимает… Снова легла, чуть щурясь. Спичка уже исчезла, я её сжевала. Привкус дерева остался во рту. Потягиваясь, обернулась к Берту. Есть ли смысл снова засыпать? Зелёные глаза в некотором замешательстве смотрели на меня; Гувер тяжело вздохнул. М-да, не поговорить, но и телефон не достать… Тем не менее, я открыла рюкзак.       — Эй, ты есть будешь? — я на ощупь нашла фольгу. Кусок чернушки с копчёной колбасой. Желудок тут же жалобно отозвался на вкусный запах. Я протянула мальчишке еду.       — А?.. — он слегка растеряно пробормотал слова благодарности, поспешно забрав угощение.       — Вставать уже нужно, всё, — решительно произнесла я, глядя на желтеющее небо. — Эй, — обернулась к Райнеру, протянув руку и легонько ткнув мальчика. Вот и не скажешь, что это тот самый Райнер Браун, о котором все знают, — ребёнок как ребёнок… — Встава-а-ай, — протянула я, чуть сжав его плечо. Мама так дома делала иногда…       Райнер нахмурился, проскрипев что-то и наморщив лоб. Судя по шуршанию фольги, Бертольдт позади меня покончил с бутербродом.       — Давай, вставай, — я уже чуть настойчивее тряхнула Брауна за плечо.       — Я разбужу Анни… — Бертольдт снова оказался в поле моего зрения. Он присел рядом с девочкой, неуверенно протянув руку. «А, она же тебе нравится, да, Берт? — я мысленно фыркнула. — Ну что ты, до девочек никогда не дотрагивался, ну Бе-е-ерт», — бедняга явно нервничал.       — Эй… Это опять ты? — Райнер, наконец, соизволил открыть глаза. Теперь два ещё не до конца проснувшихся «янтарика» смотрели на меня из-под нахмуренных бровей.       — Я не исчезла, нет, — я помотала головой, убрав руку и поджав губы. — Сама тоже этим не шибко довольна, — вместе с Райнером проснулся мой сарказм, класс.       Мальчик сел, щурясь и ворча. Анни проснулась беззвучно, молча уставившись на нас. Райнер протёр глаза, заморгав. Я отодвинулась, став рыться в рюкзаке. Мельком заглянула в телефон, не вытаскивая его из глубин этого бардака. Нет. Никаких уведомлений. Ни СМСки, ни сообщения в WhatsApp, ни, даже, в Telegram’е. Ни-че-го. Обновить, только, просят что-то, но ничего, обойдутся. А проверить прочитала мама сообщение или нет нельзя: слишком долго бы я тогда копалась, могут начать подозревать. Стоп... Что это? Нащупала что-то плоское и холодное на дне рюкзака. Т-телефон?.. Но ведь мой как бы вот, перед носом, а там что?! Сжав предмет кончиками пальцев, я осторожно потянула на себя. А-айфон? Из гнезда торчит провод моей зарядки... Стоп, откуда?! Та мобила, что мне всучили ещё в Суздале! И он тут! Так у меня два телефона! Отли-ично.       — Давайте позавтракаем и продолжим путь? — через пару минут ворчания предложил Райнер. Я моментально убрала оба телефона в рюкзак поглубже. Будто вчера ничего не случилось. Ну и правильно, с другой стороны. — У тебя есть чего?       — Д-да, — я чуть дёрнулась, когда меня ткнули пальцем. Ещё несколько маминых бутербродов перекочевали из рюкзака в руки. — Держите…       — К слову, а откуда у тебя рюкзак, если ты, как говоришь, упала в воду и очнулась тут? — жуя, спросила Анни; она косо глянула на Брауна.       — Э-э… — так, что теперь? Как мне объяснить это? В смысле, ведь даже если и была бы шифтером, в теории, после первого превращения в человека я должна бы быть без всего и ни в чём, как это было с Имир… — Я не знаю, — растеряно заморгала, пожав плечами.       Гениальный ответ. Честно, один из самых лучших вообще. М-да, в теории Райнера о моём появлении здесь, конечно, хороша, но есть одна логическая дырень в виде этого самого рюкзака. Хотя, может и не знать, что вещи не остаются, не знаю, правда!..       — Нет, я правда не знаю! Но дома у меня такой рюкзак был, вещи эти мои, точно, — честно сказала я, разворачивая фольгу.       Еда изначально предназначалась для меня да одноклассников, а теперь сижу тут... Очень странное чувство. Сидишь себе рядом с персонажами аниме и манги и ешь домашние бутеры. Норма-а-ально.       — Неплохо, — Анни убрала фольгу в карман плаща. — То есть, ты хочешь сказать, что тебя перебросило из Марлии сюда, ещё и с вещами? Просто так? — щёлкнула пальцами.       — Слушай, что ты у меня спрашиваешь?! Я, будто, этого хотела! — раздражение — одна из форм непонимания, хорошо. Вряд ли Анни и мальчики б этом знают, однако именно так оно должно чувствоваться. — Я правда не знаю! Что ты от меня хочешь услышать, Анни?!       Девочка нахмурилась, помрачнев. Я тут же поспешила извиниться. Не хочется огрести от Анни, учитывая её навыки.       Доели; наш скромный завтрак окончился шуршанием фольги. Я поднялась на ноги, отряхнув плащ и нацепив рюкзак на плечи. Ну что, дальше? Анни и Райнер переглянулись и оба кивнули. От моего взгляда это не скрылось, та-а-ак… Что задумали? Рука Анни потянулась к карману! Прямо почувствовала, что глаза мои расширились. Складной нож, твою ма-а-ать! Это что же.?! Сейчас..!       Лезвие блеснуло в лучах солнца, брызнула кровь!.. Берт схватил меня за плечо, оттащив в сторону. Ослепительная вспышка ударила по глазам, она превращается! Да ну, правда?! Не может быть… Я зажмурилась, закрыв лицо руками. Громыхнуло; я дёрнулась, машинально отшатнувшись. Боже! Это правда, ёлы-палы!       — Можешь открыть глаза, — усмехнулся Райнер, слегка пихнув меня в бок.       Что же, я сейчас открою глаза..! Открою глаза и увижу Женскую Особь?! Да ла-а-адно! Медленно, всё ещё не веря, убрала руки от лица, широко распахнув глаза. Огромное, несомненно, лицо, перед нами. Титан. Гигантские голубые глаза, светлые волосы до плеч, — это Анни! Не может быть…       Протянула руку, дотронувшись до носа. Настоящий! Круто-круто-круто!!! Словно со стороны услышала свой восторженный крик или, даже, визг! Невероятно! Как в аниме, разве что настоящая и более жуткая… Всё же, ещё раз убеждаюсь, это происходит на самом деле, я б такого придумать не смогла, фантазии не хватило бы, да и к тому же, воображение всё больше на словесные образы. Я нормально воробья визуально представить не могу, а тут такое! Ой, только давить не надо!       Я отошла назад, задрав голову и прижав кулаки к груди. Глаза ехидно щурятся, а гигантские губы растягиваются в до ужаса похожей на человеческую ухмылке. Схожесть Анни Леонхарт и Женской Особи настолько очевидна, почему никто ничего не подозревал? Это ж как в том мультике про Маринетт, или как её там, неужели люди настолько тупые и невнимательные? И там, и тут неоспоримо! Но всё же…       Чёрт-чёрт-чёрт, как же это круто! Обалдеть! Не то смех, не то слова брани от переизбытка эмоций рвались на свободу из переполненных восторгом лёгких. Женская Особь! Самая настоящая! Четырнадцать метров! Обернулась на Райнера, затем на Берта: первый самодовольно ухмыляется, второй — слегка обеспокоен. Анни выставила вперёд ладонь, мы на плечах поедем?! Ва-а-а! Как же круто! Это всё взаправду!       Сжимая руки мальчишек, я шагнула вперёд. Я и не заметила, как сделала это; Берт чуть дёрнулся, я только из-за этого поняла. Пальцы шевелятся! Огромная ладонь медленно начала подниматься, метр, два, четыре!.. Я смотрела по сторонам. Готова поклясться, в глазах отражается испытываемый и щекочущий душу восторг.       Это что же, я вижу вживую Женскую Особь? Да это ж офигеть, как круто! А ещё классно, что она не настроена против меня, — это, прям, вообще супер! Ой, это ж рассказать, — никто не поверит! Не знаю, за что меня «наградили» таким приключением, но пока меня всё устраивает, и даже больше! В тот момент из памяти благополучно выветрился вчерашний ужас...       Ладонь оказалась на уровне плеч. Анни распрямилась, встав во весь рост. Четырнадцать, чёрт возьми, метров! Мальчишки разжали руки, перебравшись к шее. Райнер и Бертольдт достали из рюкзаков верёвки, ага, «держалки» нам. Я, всё ещё стоя на ладони, держалась за оттопыренный большой палец.       Так, верёвка закреплена. Я не боялась высоты, но одна только мысль о том, что я могу оступиться заставляла ладони и пятки потеть, бр… Оказалась снова рядом с Райнером, вцепившись в верёвку и его руку. Белобрысый слегка поморщился; я немного ослабила хватку.       Бертольдт каким-то образом оказался на другом плече. С плеча я спустилась на шибко выпирающую ключицу, тут держаться за верёвку оказалось удобнее. Райнер разжал пальцы, прижавшись к шее титанши.       — Уши зажми! — а? Точно, она сейчас закричит. Стоп, а как? Верёвку отпускать что-то не хочется, пальцы не разжать…       — Да! — молодец. Согласилась, а сама не знаю, как бы…       Женская Особь открыла рот. Так, быстрей! Прижала свободную руку к уху, наклонив голову набок и прижав к плечу. Надо же, а неплохо!       Конечно, заткнутые уши не особо помогли, крик я услышала. Не то рёв, не то детский плач… Странное сочетание. Дикая мешанина разнообразных звуков, пусть и приглушённых, отлично долетала до меня. И тут же всплыла в памяти серия, наверное, двадцатая. Крик я помнила оттуда хорошо, однако услышанное сейчас ни в какое сравнение не шло с тем…       И смолкла, побежав. Я подняла голову на Райнера, он кивнул. Чему, правда, я так и не поняла, но ладно, выглядело это весьма убедительно. Быстрый топот ног послышался вдалеке. Собравшись с силами, я распрямилась, всё ещё держась сильно потеющей рукой за верёвку. Земля дрожит; я обернулась, уже зная, что увижу. Гиганты бегут прямо на нас, м-м-м, попахивает дерьмовой ситуацией. Анни, конечно, бежит быстро, но что станется с нами, когда она устанет? Догонят ведь, чёрт… Нет, не должны!       Шаги метров по семь! Руки согнуты в локтях, раз, два... Ветер с силой дует в лицо, не застёгнутый плащ бьётся полами, задевая Райнера. Воспоминания о вчерашних событиях словно унесло им. В ушах свистит, так быстро в своей жизни я ещё не перемещалась! Вот это да!       Потеряться во времени весьма просто. Либо от страха, либо от восторга… Деревья быстро бегут внизу, исчезая из виду! Чертовски красиво! Я бы смеялась или кричала, а может и делала это, но в какой-то момент появились два «но». Пейзаж и поля менялись всё медленней и медленней, а титаны не отставали, судя по гулу за нашими спинами. Обернулась: дистанция, которую удавалось успешно сохранять до этого момента, начала сокращаться… Весь восторг моментально улетучился, а от всего осталось только «Твою ма-а-ать».       — Она выдыхается! — озвучил мои мысли Бертольдт. Капитан Очевидность.       — Знаю! — рявкнули я и Райнер, практически одновременно.       Движения Анни становились всё более вялыми. В манге упоминалось, что Анни должна была меняться с Марселем, а что теперь?! Они все думают, что теперь вместо Марселя я! Чёрт! Словно почувствовав взгляд Брауна на себе, я подняла на него глаза. Что делать?!       От нижней челюсти повалил пар, титанша захрипела, устала… Чужие глаза испугано уставились на меня, рот Райнера открылся и тут же закрылся. Лишь бы не сказал «превращайся», лишь бы не сказал «превращайся»! Пожалуйста! Только бы не услышать этих слов!       — Стены! Я вижу их! — крик Бертольдта эхом громыхнул внутри меня. Стены! Я тут же отвернулась от Райнера, да! Это она! Сигансия! Наше спасение и…       — Анни! Меняемся! — заорал Райнер за моей спиной.