"Я говорил тебе..."

Солнце ещё только-только встало. В открытое окно врывается прохладный утренний воздух, развевая сиреневые шторы. Город потихоньку просыпается, хотя и не засыпал до конца. Я тоже просыпаюсь. Провожу рукой слева от себя и чувствую холод постели. Поворачиваю голову. Так и думал, ты уже встала. Перевожу взгляд на часы. Шесть семнадцать. Снова заснуть не смогу: без тебя не комфортно, поэтому я встаю с постели и направляюсь на кухню, где ты, наверняка, уже готовишь завтрак. Так и есть. Ты стоишь у плиты. Сонная, растрёпанная. В футболке, которая на несколько размеров больше, чем надо, поэтому сползает с худенького плеча. Ты несколько раз поправляешь её, после чего тебе надоедает, и ты оставляешь плечо оголённым. Я стою в дверях и наблюдаю за тобой, за тем, как ловко ты управляешься со всем и сразу. Завариваешь мне утренний кофе, готовишь вкусные блинчики, нарезаешь фрукты. Ты просто чудесна. Я подхожу к тебе и обнимаю за талию. Ты такая худая, просто до невозможности. Я могу пересчитать пальцами твои рёбра. Я много раз говорил тебе есть побольше, а ты смеёшься и говоришь, что не поможет. Я утыкаюсь носом тебе в шею и вдыхаю глубоко-глубоко. Ты пахнешь так по-домашнему, так нежно и приятно, отчего на душе становиться тепло и сладко. -Доброе утро, — шепчу тебе на ухо. Затем немножко тянусь вперёд и целую твою щёку. -Доброе. Садись кушать, — ты немного толкаешь меня и, после того, как я отошёл и сел за стол, идёшь за тарелкой. Вскоре передо мной стоят вкуснейшие блинчики и кофе. Всё, как я люблю. У тебя золотые руки. Я говорил это не раз. Ты складываешь грязную посуду в раковину, говоришь положить мою туда же, когда поем, и направляешься в душ. Ты не любишь завтракать. Я отрезаю кусочек блина и отправляю его к себе в рот. Такой нежный вкус. Такие блины могут получиться только у тебя, моя хорошая. После того, как поел, я кладу посуду в раковину, как ты и сказала. Знаю, что если помою всё сам, то ты накричишь на меня и перемоешь всё снова. Я сажусь на стул так, чтобы смотреть на раковину. Люблю наблюдать за тобой, пока ты моешь посуду. Через некоторое время ты входишь в кухню уже одетая. Из заднего кармана джинсов торчит провод от наушников. Ты всегда слушаешь музыку, когда моешь посуду. Не знаю почему, странная твоя причуда. Ты пританцовываешь и шевелишь губами. Ты сейчас полностью поглощена песней. Я смотрю на стол и вижу свою чашку, которую забыл отнести. Ой-ой… Встаю с места и несу чашку тебе. Виновато улыбаюсь и спешу ретироваться. Ты ненавидишь, когда посуду подкладывают во время мытья, а не до того. Ты злишься на меня, знаю. Когда я выхожу из душа, ты уже ушла на работу. На подушке лежит записка от тебя. «Ангел мой, не напрягайся сильно. Не обедай без меня. Приду — всё сделаю сама. Отдыхай.» Всё как всегда. Ты такая самостоятельная. Ничего не позволяешь сделать. Всё сама, своими силами. Не разрешаешь помочь тебе. Говоришь, что наоборот мешаю и замедляю процесс. Мне до одури хочется сделать тебе что-то приятное, но я не знаю что. В голове слишком много мыслей. Я ложусь на кровать, чтобы очистить разум, но неожиданно для себя засыпаю. Меня будит хлопок входной двери. Значит, уже обед и ты вернулась с работы. Нехотя сползаю с кровати и иду тебя встречать. Ты измученно улыбаешься мне. Снимаешь обувь и идёшь на кухню. Я следую за тобой. Сажусь за стол и подгибаю одну ногу под себя. — Как прошёл твой день? — Всё хорошо. Как ты тут без меня? — Я спал. Вот и всё. Теперь мы молчим. Эта тишина такая уютная. Я знаю, сейчас ты улыбаешься, хоть и не вижу этого. Тебе нравятся наши безмолвные разговоры. Мне тоже они нравятся. Совсем не обязательно использовать свои голосовые связки, чтобы общаться. Наше общение происходит по другому. В приятной тишине. После обеда ты сообщаешь, что уходишь на танцы. Я хочу с тобой. Сначала ты настаиваешь, чтобы я остался дома, но после долгих уговоров соглашаешься. С условием, что я уйду через полтора часа после начала. Я вынужден согласиться, потому что болею. А ещё не хочу тебя расстраивать. В танцевальном зале царит полумрак. Его освещает только свет из окон. Ты предпочитаешь не включать искусственное освещение до тех пор, пока не станет совершенно темно. Я сижу в углу, чтобы не мешать тебе и твоей танцевальной команде. Включается музыка, и в зал заходишь ты. Одна. — А где все? — У нас сегодня нет репетиции. Я тренируюсь одна. Ты завязываешь волосы в хвост и выходишь на середину зала. Сначала разминаешься с закрытыми глазами. Ты говорила, что если во время разминки закрыть глаза, то можно отчётливо почувствовать какая мышца нуждается в разогреве. Я тебе верю. Когда ты готова танцевать, то твоё лицо становится сосредоточенным. Полностью отдаёшься во власть музыки. Она пронизывает каждую клеточку твоего тела. Это завораживающая картина. Ни одной запинки, никаких ошибок. Ты отлично танцуешь, я говорил тебе это. Но ты отнекиваешься и говоришь, что это не лучшее, на что способно человеческое тело. Спустя полтора часа ты резко выключаешь музыку и поворачиваешься ко мне. Наши взгляды встречаются. Я чувствую твою усталость, но знаю, что ты сейчас никуда не пойдёшь, потому что танец всё ещё не идеален. Ты измучена, твоё тело требует отдыха, но ты не можешь всё так оставить. Подходишь и садишься передо мной. Твои нежные руки берут моё лицо, и ты целуешь меня. — Родной, тебе пора. Я молча киваю. Целую тебя ещё раз и встаю с пола. Тебе сейчас нужно уединение. Я всё понимаю. Перед уходом обнимаю твоё нежное и хрупкое тело. Ты словно снежинка. Она невероятно прекрасна и неповторима но, стоит к ней прикоснуться, тает. Я тебе говорил это. Дома тихо. Невыносимо тихо. Становится неуютно. Я иду на кухню и принимаю лекарства, ведь, если не сделаю этого, ты будешь ругаться. После этого я не знаю чем заняться. Решаю сделать тебе ванну. Со свечами, лепестками роз и пеной. Тебе нужно отдохнуть после такого тяжёлого, изнуряющего дня. Я знаю, что ты придёшь уже совсем скоро, потому что твоё тело начнёт протестовать, отказываться выполнять какие-либо движения, кроме переставления ног в направлении дома. Я слышу, как открывается дверь, бросаю нарезание салата и иду к тебе. Ты такая усталая, почти спишь. Но всё равно выглядишь, как ангел. — Оставь сумку, иди, я тебе там ванну приготовил. С лепестками роз, — я улыбаюсь и забираю у тебя куртку и сумку. — Спасибо, солнце моё, — ты целуешь меня в щёку и плетёшься в сторону ванной комнаты. Я улыбаюсь тебе в след и возвращаюсь на кухню. Романтический ужин почти готов. Осталось только закончить с салатом. Когда всё уже готово, когда еда стоит на столе, я иду к ванне. Стучусь, но не получаю никакого ответа. Аккуратно нажимаю на ручку. Дверь поддаётся. Я открываю её и вижу тебя. Ты спишь. На твоём лице умиротворённая улыбка. Я беру большое махровое полотенце и аккуратно достаю тебя из ванны, чтобы не потревожить твой безмятежный сон. Ты утомилась, я знаю. Я говорил тебе, чтобы ты больше отдыхала. В спальне я одеваю тебя и укладываю в постель. Тебе нужен отдых. Накрываю одеялом, переодеваюсь сам и ложусь рядом. Притягиваю тебя к себе и зарываюсь носом во влажные волосы. Ты пахнешь солнцем. Я говорил тебе. Ты смеёшься и называешь меня дураком, но потом утыкаешься своим носиком мне в район шеи и шепчешь, что я пахну звёздами. — Я люблю тебя, мой ангел, — я говорил тебе это неоднократно и скажу ещё не одну сотню тысяч раз. — И я тебя, мой хороший. Спи, — бормочешь ты и крепче прижимаешься ко мне. Я улыбаюсь, а затем, крепко обняв тебя, проваливаюсь в сон. На столе стоит остывший ужин. Но никого это не волнует. Наконец в квартире тишина и спокойствие. Воздух пропитан любовью и нежностью. Любовь не имеет определений, у каждого она своя, со своим ароматом.