Toxic

      Если бы Агату попросили описать Александра коротко и емко, она бы применила слово «раздражающий». И, в принципе, не сильно бы кривила душой. Этот неоднозначный персонаж, по воле судьбы застрявший в ее доме на неопределенное время, умудрялся одним существованием выводить ее из состояния спокойствия. Это при том, что поводов для беспокойства и без того хватало. И такое соседство, хоть и имело под собой ряд неудобств, имело и свои плюсы: с ним было все же спокойнее, чем без него. Абсолютного доверия между партнерами по следствию, разумеется, на данный момент ждать и не следовало. Мужчина не упускал случая напомнить, что она главная подозреваемая, а девушка маловато знала о нем. Но был и еще один аспект, который сложно было упускать из внимания. Александр возбуждает.       Поэтому когда Агата оказалась привязанной ремнями к его кровати, не могла вполне осознать для себя, какая же эмоция все же главенствует. Благо, Нильсен не заставил себя долго ждать, видать, его тумблер в очередной раз перескочил с «возбуждать» на «раздражать». У этого чертилы в принципе, как видно, только два типа поведения, а еще иногда он их болтает, но не смешивает. Вот прям как сейчас.       — Ну вот. А теперь давай поговорим, — он уселся прямо ее бедра, источая исключительную невозмутимость, аж до омерзения.       Несмотря на общую весьма пикантно выглядящую картину, сомнений особо не было: Александр это делает просто потому, что может. А еще получает от этого удовольствие. Честно говоря, Агата — тоже, но если она и собиралась оказаться в этой ситуации, то совсем в другом контексте. Прошлой ночью ее тетушку убили, где-то ходит ненаказанный преступник, сегодня скинувший ее в колодец, и вот она лежит под обнаглевшим вкрай гостем, чувствуя себя чуть ли не обесчещенной. Нет, он, надо признать, был весьма деликатен, но все это… унижало.       — Я тебе сейчас откушу нос, — тихо предупредила Агата, глядя в бесящие глаза напротив.       — Зубы обломаешь, — усмехнулся Нильсен, едва ли испугавшись.       А зря. Первично, девушка хотела оттолкнуть его ногами. Улетел бы с кровати, ударился бы головой несильно, глядишь, мозги бы на место встали. Но увы и ах, пространства для такого манёвра было, откровенно говоря, маловато, пришлось использовать то, что есть. Надежды на то, что мужчина задохнется от давления на живот, было мало, но Агата рассчитывала, что это хоть чуть-чуть поставит его на место.       Но черт его возьми. Это же Александр.       — Ты уверена, что сможешь переиграть меня в этой игре? — хриплым полушепотом, издеваясь, спросил он, вжавшись членом в ее промежность.       Тумблер с «раздражающего» с щелчком переклинило в «возбуждающий», и теперь Агата уже ни в чем не была уверена. Кроме того, что тело перестает ей подчиняться, и показывать это ему было бы ниже ее гордости.       — Ну что ты так смущаешься, как будто на тебе нет трусиков? — продолжал самодовольно мурчать этот сексуальный палач, и девушка против воли покраснела. Мужчина с легким недоумением вгляделся в ее выражение лица. — Не говори мне, что на тебе нет трусиков…       Ситуация стремительно принимала обороты, Агата вполне понимала, что он ведь и проверить может, и это в ее планы на ночь не входило. Это было, конечно, интересно, и тамада хороший, но уже чересчур.       — Ну все, ты доигрался, — решительно заявила пленница, заорав во всю мощь легких и, отчасти, паники за свою целостность.       Она ожидала кого угодно: Марту, любую прислугу, Чарльза, да хоть внезапно решивших отвлечься Данте с Элизой… но не Сэма. Сэм явно заслуживает от этой жизни большего, чем постоянно заставать их с Нильсеном в максимально двусмысленных позах.       — Привет, малыш Сэмми, какими судьбами? — не меняя позы, иронично-доброжелательно поприветствовал помощника детектива Александр.       Щёлк тумблером.       — Сэм, это не то, что ты подумал!       — Да, это другое, что ты подумал.       — В этом доме произошло убийство, — напомнил заметно стушевавшийся, но и раздраженный сотрудник полиции. Нет, ну… ситуация, конечно, не из лучших, но на убийство не похоже. — Пока оно не будет раскрыто, и убийца не будет найден, полиция будет находиться здесь круглосуточно. Попрошу вас воздержаться от громких… игр.       О, блять, почему это звучит так, словно он завидует? Видимо, Александр подумал ровно то же самое, медленно выпрямившись над Агатой и провоцирующе глядя на угрозу его планов на ночь. Щёлк тумблером.       — Мы попробуем играть потише. Но ничего не можем гарантировать. Да, Агата? — ничего более театрального девушка в жизни своей не видела. Этому хотелось подыграть просто хотя бы реакции ради.       — Разумеется, Ал… — она постаралась подыграть ему в тоне, догадываясь, что сокращение не придется ему по вкусу. Так оно и оказалось. — Я постараюсь быть потише.       Сэм молча развернулся на пятках и вышел, с оглушительным треском захлопывая дверь. Похоже, с выломанным замком Нильсен больше не сможет запереться на ночь.       — Так на чем мы остановились?.. — как ни в чем не бывало поинтересовался мужчина.       Из-за всей этой сценки Агата успела забыть причину, по которой она позвала на помощь. А вот Александр — вряд ли, но попытаться стоит.       — Ты собирался меня отпустить, — на голубом глазу ответила девушка. Он только усмехнулся этой нелепой попытке.       — Ты выгнала отсюда малыша Сэмми лишь для того, чтобы я тебя отпустил? Не ври хотя бы самой себе…       А вот эту карту бить было уже нечем, что было весьма прискорбно, пока горячие ладони Александра не обхватили ее ягодицы. С учетом минимального разделявшего их расстояния, это было… весьма… ощутимо. Но не успела Агата даже выдохнуть до конца, подавляя стон, как проявляющееся желание подавил дискомфорт.       — Больно, — дернулась девушка вверх, пытаясь избежать соприкосновения.       — Ну наконец-то, — цокнул мужчина языком, без особых церемоний оголяя ее бедро и оценивая масштаб проблемы. — Грохнуться в колодец с трех метров и отделаться несколькими ссадинами и одним синяком в половину задницы? Да тебе везет!       — Тебе сложно было сказать сразу, что хочешь просто меня осмотреть? — прорычала Агата с раздражением, неизвестно от чего конкретно.       — Во-первых, ты бы не дала мне просто так тебя раздеть, — разумно. Но все еще раздражает,       — Ну… вероятно… — без особого удовольствия признала жертва обмана.       — А во-вторых, это было бы не так интересно, — сверкнул зубами в лукавой улыбке неудавшийся насильник. — Ты так мило пытаешься убить меня взглядом.       — Как же ты меня бесишь, — аж сипя голосом от уровня раздражения в крови процедила Агата через зубы,       Она бы не удивилась, если бы узнала, что на самом деле он ее связал, предполагая такую ситуацию, когда ей нестерпимо захочется заехать ему по челюсти. Вот прям как сейчас. Наверняка же был такой опыт.       — А еще я тебе нравлюсь, — оценил Александр гамму чувств на ее лице. Спорить с этим — это подтвердить, но и промолчать — не отрицать. Девушка в бессилии клацнула зубами, очень жалея, что в ее рту сейчас не было какой-нибудь его части тела.       Но… она ждала чего угодно, но не того, что он станет обрабатывать ее раны. Тумблер, как взбесившийся, щелкал туда-сюда, не зная, где ему пристроиться. Все это было скорее… мило, что раньше Агата в жизни бы не сказала об Александре. За всеми этими раздражающе-провокационными плясками пряталась забота. От этого внезапно в груди стало теплее.       — Щиплет, — пожаловалась девушка, пока он обрабатывал ее лоб, нависая сверху.       — Потерпи. Получишь награду, — пообещал личный медбрат. Агата игриво сощурилась.       — Какую?       Мужчина перевел взгляд с ссадины на глаза девушки. Моргнул и медленно нагнулся ближе. И… черт, это было куда интимнее, чем все, ранее происходившее. Их медленное осторожное дыхание смешивалось между собой, и каждый словно боялся сделать последний шаг. Это не прикрытие и не глупые игры «кто кого». И это пугало. Агата сглотнула.       — Увидишь, — усмехнулся Александр, разрушая магию момента и отдаляясь.       И знаете, что? Он дал ей леденец. Хренов, блять, леденец. Неизвестно, правда, каким образом он оказался у него в тумбочке и что делал там все это время, однако факт.       — Приятного аппетита, — пожелал мужчина, без особых усилий поднимая ее на ноги, пока она в недоумении смотрела на «награду». — А теперь давай к себе и спи до завтра.       — Серьезно? — он, вероятно, ждал, что она так легко возьмет и послушается. Но Агата Харрис воспитана женщиной, привыкшей брать то, что хочет.       — А ты ожидала чего-то другого? — скабрезно усмехнулся Александр, всерьез думая, что ей нечего будет на это ответить.       Но это уже было слишком.       Она медленно и угрожающе приблизилась к нему вплотную. У них небольшая разница в росте, и девушке почти не приходилось смотреть снизу. Мужчина не без усмешки наблюдал за ней, любопытствуя, что же она сделает. Так протянулись долгие несколько секунд, когда каждый пытался извести другого молчанием и близостью на грани прикосновения. И Агата не сдержалась, решительно впечатываясь в его рот поцелуем и мягко укусив нижнюю губу.       И поцелуй неумолимо пошел по нарастающей. Поначалу неторопливый и тягучий, он перерос в страстный, ненасытный, жадный. Александр упал на постель, утянув девушку за собой, и без церемоний подмял ее под себя, задирая заново одежду, едва только оправленную. Жесткая ладонь, проникнув под одежду, властно сжала грудь, стянутую бюстгальтером, вторая с силой провела по ноге от колена вверх по бедру, задирая юбку. Горячий рот разорвал поцелуй и перешел на шею, дразня кожу укусами и поцелуями. Девушка прерывисто дышала под ним, извиваясь и подаваясь навстречу. Ее рука нерешительно скользнула с плеч, погладив вставший член через ткань белья, и мужчина призывно толкнулся в нее.       Воздуха нестерпимо не хватало, горло пересыхало, и каждый нерв в теле был натянут в нетерпении. Свитер полетел к черту, Александр зубами стянул лямки бюстгальтера и приспустил его на живот. Нетерпеливые руки обоих проникли под нижнее белье, дразня возбужденную набухшую плоть. Дыхание сбивалось, длинные пальцы входили глубже, растягивая стенки влагалища. Агата задыхалась, выгнувшись и чувствуя, как напряженно дышит парень, пока она обводила большим пальцем головку.       Долго это продолжаться не могло, и мужчина, неохотно оторвавшись от девушки, потянулся к тумбочке.       — Что еще у тебя там хранится? — усмехнувшись, поинтересовалась Агата, наблюдая, как он достает презерватив.       — Никогда не знаешь, когда Агата окажется у тебя в постели.       Александр вошел медленно, давая привыкнуть. Девушка выгнулась, глубоко вдыхая пахнущий возбуждением воздух. Горячо, скользко и очень, очень глубоко. Он неторопливо начал двигаться, постепенно раскачивая темп и хмурясь от напряжения.       — Быстрее, — тихо попросила она, подавшись бедрами навстречу.       Мужчина хитро усмехнулся, продолжая издеваться в медленном темпе и нависая сверху. Сменив центр тяжести на одну руку, второй он провел по телу девушки и спустился к промежности, ненавязчиво дразня клитор. Дыхание сбилось, и Агата сдержала стон. Александр наклонился ближе, оставляя укусы на ее шее и зализывая их.       — Не сдерживайся, — так же тихо попросил он на ухо.       — Сэм просил… — Нильсен не дал ей закончить, запечатав рот глубоким поцелуем.       — Нашла время его вспоминать, — явно задетый проговорил мужчина, оторвавшись и резко увеличив темп.       Крепко ухватив ее за бедра, он буквально вбивал девушку в постель, вырывая сбивчатые стоны. Кожа скользила и поблескивала в свете ночника от испарины, простыни стали мокрыми. Агата чувствовала, как напряжение во всем теле постепенно все сильнее скапливается внизу живота, и потерялась в этом ощущении, не чувствуя больше ничего. Разрядка заставила содрогнуться всем телом, вырывая протяжный низкий стон, и вскоре Александр последовал за ней, придавив своим телом сверху.       — К себе я не пойду, иди к черту, — пробормотала девушка сразу, чувствуя, как ей лень даже рукой двинуть.       — Не иди, — устало не стал спорить Александр, тоже не меняя положения тела.       — Слезь с меня.       Мужчина тяжело перекатился в сторону, оставив, тем не менее, руку вокруг ее талии. Она не стала возражать.